Ученик поневоле

— Уй-уйти?  — заикаясь, переспросил Баркли. Сумка выпала из его рук, и по полу рассыпались одежда и банки.  — Я ведь не специально! Неужели нет способа… Должен был способ, как отменить это колдовство!

— Я его не знаю, и колдовство у нас запрещено. Таково правило, исключений быть не может.

Эти суровые слова хоть и были произнесены с сочувствием, всё равно поразили Баркли до глубины души. Занудшир был его домом, а мастер Пилцманн успел стать ему первым почти родным человеком за долгие годы одиночества.

Но «почти» не считается.

— Не заставляйте меня, — взмолился Баркли, пока учитель запихивал назад в сумку выпавшие из неё вещи. — Я не хотел ранить Фалка. И часовую башню можно починить, верно?

— Часовую башню? — резким тоном повторил мастер Пилцманн.

Сгорая со стыда, Баркли рассказал о случившемся на празднике.

Учитель покачал головой:

— Если бы Селби пришёл сначала ко мне, я бы мог… — Его лицо огорчённо вытянулось. — Ну, признаться, не знаю, что я бы мог сделать, но сейчас я уже совершенно точно ничего не могу. После того как родители Селби о тебе заявили, мэр отправился прямиком сюда. И теперь он уж точно не передумает. Законы о колдовстве… очень жёсткие, как ни печально.

Внезапно Баркли осенило, что мастер Пилцманн его не прогонял.

Он пытался его спасти.

— Ты не виноват, — ласково сказал учитель.

— Тогда почему они хотят, чтобы я ушёл?! — закричал Баркли.

То он никогда не повышал на учителя голос, то всего за пару суток сделал это дважды. Но его переполняла безысходность от понимания, что он обречён.

— Я должен жить здесь, — зашептал Баркли. — И чтобы потом мои дети тоже здесь жили. Как мои родители, и их родители, и…

— Ты никому ничего не должен, — прервал его мастер Пилцманн. Затянув ворот сумки, он закинул лямки на дрожащие плечи Баркли. — Знаешь, почему на самом деле я отказывался брать тебя в ученики?

— Потому что я сирота и постоянно нарушаю правила?

Взгляд учителя потеплел.

— Я отказывал тебе, потому что это не твоя стезя. Ты думаешь, что обязан жить в Занудшире, потому что именно такой была бы твоя жизнь, если бы твои родители не умерли. Но тебе совсем не обязательно повторять их судьбу, чтобы почтить их память. Я не сомневаюсь, что они гордились бы тобой в любом случае, но предпочли бы, чтобы ты избрал свой путь.

Словно в ответ, в окно подул ветер, принёсший запахи земли и сосен — как в Лесу. У Баркли мурашки побежали по коже.

— А вдруг меня поймают? — спросил он, отвернувшись к окну, что смотрело в центр города.

Мастер Пилцманн побледнел.

— Не думай об этом.

— Но я даже не знаю, куда мне идти.

Ближайший город дальше по дороге ничем не отличался от Занудшира, как и все последующие. Оставался лишь один вариант.

Лес.

— Слушай своё сердце, и ноги приведут тебя, куда следует. — Мастер Пилцманн подтолкнул его к двери. — А теперь тебе пора. Ты должен торопиться, иначе…

Он оборвал себя на полуслове, когда Баркли обвил его руками и крепко обнял.

— Я буду по вам скучать, — прохрипел он.

— Я тоже, мальчик мой, — с дрожью в голосе ответил учитель.

Дождавшись, когда Баркли неохотно его отпустит, мастер Пилцманн открыл дверь. К их ужасу, к дому уже направлялась разъярённая толпа. Среди них были все знакомые лица: мэр, мистер Джагер, другие фермеры.

От факелов в их руках по воздуху стелился чёрный дым.

— Беги! — призвал мастер Пилцманн.

У Баркли не осталось времени даже на то, чтобы взглянуть на него в последний раз. Он сорвался с места.

Ни рана на плече, ни тяжёлая сумка не сказались на его скорости. Ветер усердно подгонял его в спину, совсем как тогда, в Лесу. Он пробежал по главной улице, пересёк мост через реку и поля капусты, и овечьи пастбища. За считаные минуты он превратился в далёкую точку, быстро удаляющуюся от чёрной кляксы Занудшира на фоне серого зимнего пейзажа.

В этот раз, когда он забежал в Лес, деревья встретили его как радушные хозяева. Их ветки распрямились, пропуская его, а затем сплелись непроходимой стеной, отрезая Баркли от возможных преследователей.

Пара секунд, и он уже не смог бы сказать, где заканчивалась опушка и начинался Лес.

Лишь тогда, оказавшись посреди тёмных искорёженных стволов и зловещего тумана, он без сил привалился к дереву и спрятал лицо в ладонях.

Вся его жизнь пошла под откос.

Сколько Баркли так просидел, не сдвигаясь с места, сказать было сложно. Затем он перекусил грибами и орехами, заботливо сложенными в сумку мастером Пилцманном. Поплакал немного — чего он уже очень давно не делал, с тех пор, как был ещё младше Селби. Затем достал из сумки тетрадь и нарисовал карту известного ему мира. На ней был Занудшир, несколько точек, обозначающих города Таксякштадта, крест внизу, где вроде бы должна была быть столица Буднии. Почти всё остальное пространство оказалось закрашено — то был Лес.

Целый мир, и нигде для него не было места.

— Ты опять пришёл за грибами? — раздался вдруг голос.

Подняв голову, Баркли увидел перед собой вчерашнюю девочку с Митзи на плече.

— А что, похоже, что я собираю грибы? Уходи. Я не хочу с тобой разговаривать. Это всё ты виновата.

Она бросила сочувствующий взгляд на дорожную сумку.

— Что случилось?

— А ты как думаешь? — Он невольно сжал кулаки, забыв, что держит карту. — Чудище заставило меня колдовать, и всё вышло из-под контроля! Потому что я… — Он сглотнул. — Потому что я опасен.

— Вспышки силы — нормальное явление в начале партнёрства. Но не волнуйся, больше это не должно повториться. Хотя в твоём случае уже поздно. — Она вздохнула. — Ничего бы этого не было, если бы ты не попытался мне помешать.

— Если бы я тебе не помешал, ты бы натравила Гравальдора на город.

— Жители которого тебя прогнали. Так себе благодарность, ты не находишь? — Она присела на корточки. Её бесчисленные золотые значки и украшения замерцали в тусклом солнечном свете. — И куда ты теперь собираешься?

— Не твоего ума дело.

— Я лишь пытаюсь тебе помочь. Грубить необязательно.

— Мне не нужна помощь чудолога. И уж точно не твоя.

Она ухмыльнулась.

— Ничего, что с этой меткой ты теперь тоже чудолог?

— А вот и нет. Я найду способ, как от неё избавиться, и вернусь домой.

Стоило этим словам сорваться с языка, как Баркли поверил в их истинность. Неважно, что считал мастер Пилцманн. Это был его путь. Да, возможно, он отправится в путешествие до столицы или обойдёт весь мир, но в конце концов вернётся домой, и всё будет так, как должно быть.

Девочка выдернула из его рук карту и окинула её жалостливым взглядом.

— И где ты надеешься это сделать? Здесь? — указала она на столицу Буднии. — Там тебе никто не поможет. Никто не захочет тебе помогать. Если ты ищешь ответы, найти ты их сможешь лишь в городе чудологов в сердце Леса. Отсюда до него всего четыре дня пути.

— Я не пойду в город, кишащий чудологами, — прошипел Баркли.

— Если твоя проблема связана с магией, то лишь магия поможет её решить. И потом, я сама туда собираюсь. Мне всё ещё нужно поймать Гравальдора, но у меня закончились ингредиенты. Можешь составить мне компанию.

— Я не…

— Или можешь шататься по всем поселениям подряд, чтобы тебя оттуда прогоняли. Потому что тебя ждёт именно это. Вилы и закрытые двери. И никаких ответов. — Она отдала ему карту. — Выбор за тобой.

Баркли заколебался. Трудно было сказать, сколько правды было в её словах, но перспектива снова спасаться бегством от вил пугала… почти так же сильно, как оказаться в полном одиночестве.

— Ладно, — недовольно согласился он. — Я пойду с тобой.

— Отлично, потому что в одиночку путешествовать по Лесу опасно, даже с чудищем. — Она протянула ему руку, чтобы помочь подняться, но он проигнорировал её и встал сам. — Меня зовут Виола Дюмон. С Митзи ты уже знаком. — Митзи пискнула. — При условии, что нас не сожрут по дороге, — продолжила Виола, — мы с тобой доберёмся до ближайшего магического города, и ты сможешь вернуться к своим жалким грибам ещё до первой оттепели.