Гераклейские сказки. Часть 1

— А я бы ей вдул! — Борька жмурился, как кот на солнце, сладострастно почмокивал толстыми губами и противно хихикал.

Меня покоробило это «вдул!», и я покосился на товарища.

Борька, по сути, хороший парень — спокойный и добрый. Но вот есть в нем это раздражающее гопниковское, особенно заметное после двух — трех бутылок пива. Хотя… А что такого, собственно, он сказал?!.

Димон, откинувшись на спинку скрипнувшего стула, хмыкнул, выпустил тонкую струю сигаретного дыма к потолку и сморщил кислую рожицу:

— Да было бы кому вдувать!..

Я недовольно глянул и на второго своего однокурсника и вдруг поймал себя на мысли, что очень сильно злюсь. А вот на что злюсь — не очень понятно: то ли на то, что Борька размечтался «вдуть» Галатее, то ли на то, что Димон всем своим видом показывал, что вот уж кому-кому, а Галатее он точно бы «вдувать» не стал.

— А это ты так говоришь, потому что Ирка-то тебе вдувалку, случись что, с корнем оторвет. Если узнает, конечно, — хохотнул циничный Борька.

Димон совсем недавно, неожиданно для всех, женился на нашей старосте, Ирке Неробке, веселой, умненькой, очень бойкой, но, по моему мнению, весьма страшненькой девчонке, обиженной природой некрасивым утиным носиком и смешными, торчащими в стороны ушками.

А вот Димон, я думаю, на женский взгляд — красавчик! Высокий, спортивный, юморной. Он был душой любой компании и, как я знал не по слухам, еще тем разбивальщиком девичьих сердец…

Димон неопределенно пожал плечами, но морщиться перестал:

— Не, ну… конечно… не спорю: фигурка у нее — зашибись! Хотя, попцы, как по мне, не хватает, да и вообще, худовата она…

— Ага! — Борька опять хохотнул, — А тебе толстомордую деревенскую телку с дойками по полведра подавай!

Он так смешно надул щеки, выпучил глаза и руками показал размер телочьих «дойек», что мы с Димоном расхохотались.

— Кузя! — повернулся Борька ко мне, — Будь другом, достань из холодильника еще пивка, тебе ближе тянуться…

Я любил проводить время у ребят в общаге. Они, как и я, только недавно вернулись из армии, восстановились в институте и наслаждались свободой, не очень напряженной учебой, теплом весеннего Крыма и предвкушением грядущих летних удовольствий. Я с этими ребятами всегда был на одной волне. Собираясь вместе, мы то вспоминали вязкие и не очень радостные армейские будни под пиво с копченой ставридкой (которую присылал Димону его отец, страстный любитель морской рыбалки), то совершали вылазки на ночные дискотеки и щекотали себе нервы в конфликтах с местной гопотой, то расписывали вальяжные многочасовые партии в преферанс… Они немного завидовали мне, потому что я жил в большой комфортной квартире у бабушки в самом центре города, в зоне ее особой заботы и любви, а я завидовал им, потому что несытая и тесная общажная жизнь была бесшабашна, весела и бесконтрольна.

Конец ознакомительного фрагмента.