Синяя Чайка

Я вошёл в широкую полукруглую залу, человек в ливрее подошёл к одной из дверей, распахнул её и опять поклонился. Я оказался в большой светлой комнате, двери за мной закрылись, я снял треуголку и огляделся. Комната походила на огромный рабочий кабинет. Посередине стоял большой полированный стол, на котором горой возвышались какие — то бумаги, свитки, географические карты, среди карт я заметил карту звёздного неба «Ого!». Кроме бумаг, на столе стопкой лежали книги, стояла чернильница, из которой торчали перья. Одну стену занимали четыре больших полукруглых окна с мозаичным стеклом, вдоль остальных стен стояли стеллажи забитые книгами. С двух сторон от двери, в которую я вошёл, находились шкафы, через стеклянные двери которых виднелись приборы, стоявшие на полках. Минут через пять, во время которых я осматривал кабинет, один из стеллажей с книгами мягко и почти бесшумно отъехал в сторону и из тёмного проёма в зал шагнул человек. Ещё с минуту, мы молча глазели друг на друга: я удивлённо, шокированный его внезапным появлением, он — изучающе. Его единственный глаз, как буравчик, казалось сверлил меня насквозь, пытаясь проникнуть внутрь головы, и от этого создавалось странное чувство, как будто взгляд его вдруг стал осязаемым, жёстким и колючим, до мурашек на спине. Опомнившись, я сдержанно поклонился, памятуя о том, что это всё-таки не царский терем, а самый настоящий разбойничий штаб. В ответ человек указал на один из стульев, стоявших вокруг стола, сам же опираясь на палку, сделанную из чёрного дерева, с серебряным набалдашником в виде львиной головы, прихрамывая на левую ногу, обошёл стол, отодвинул соседний с моим стул, сел на него и поставив между ног палку снова уставился на меня. На вид ему было лет пятьдесят, слегка полноват, абсолютно лысый череп пересекала чёрная полоска перевязи, которая, немного расширяясь на круглом, морщинистом лице, плотно закрывала левый глаз. Человек был одет в белоснежную сорочку, большой кружевной воротник, которой, закрывал почти до плеч чёрный кожаный жилет, надетый поверх рубахи. Широкий кожаный ремень, чёрного цвета, с массивной пряжкой из серебра, удерживал штаны, так же из кожи и такого же цвета. Заканчивался наряд высокими сапогами, догадались? Из чёрной, блестящей кожи. «Блин, он из похоронной конторы что ли…» — я улыбнулся собственным мыслям. Человек тут же среагировал:

— А ведь Вы не из наших! — даже не спрашивая, а утверждающе произнёс он. Голос у него был спокойный, тихий, с лёгкой хрипотцой пожилого человека.

— Да — как можно непринуждённей ответил я:

— Мы только сегодня вошли в порт.

— Не притворяйтесь, что Вы не поняли меня, мистер Как Вас Там Зовут, кроме того я прекрасно знаю когда вы вошли в порт. Не старайтесь казаться глупее, чем Вы есть на самом деле, вам это не к лицу.

Выдав такую фразу, ни разу не изменив интонацию голоса, он опять умолк и уставился на меня единственным глазом.

— Да..Хм..Кхм..Кхм, ну вообщем…

Да ладно, будь что будет — наконец решился я:

— Дело, значит, было так…, и я рассказал ему всё, с самого начала, и про игру и про пролитый чай, всё, вплоть до прихода сюда, в резиденцию некоронованного короля не признанной ни одним государством страны. Не рассказал лишь про сундук на захваченном бриге, и про странные золотые монеты, обнаруженные в нём. В дальнейшем я не раз пожалел об этом. Если бы я не утаил эту часть рассказа, может быть дальнейшие события не были бы столь драматичными, но в тот момент мне казалось, что я всё делаю правильно. Томас Тью слушал меня молча, не перебивая, только иногда, во время рассказа, седая бровь над его единственным глазом, приподнималась и снова возвращалась на место, выдавая, тщательно скрываемые эмоции.

Наконец я выдохся и замолчал. Губернатор тоже молчал, уставившись в пол и рисуя на нём, своей палкой, невидимые каракули. Повисла звенящая тишина.

— Итак, молодой человек. — наконец прервал молчание «король»:

— Вы, Ван де Кот, капитан брига… э-э, название надо бы сменить, надеюсь не надо объяснять почему?

— «Синяя Чайка»! — , почему то вспомнилось мне название корабля из одного популярного мультика⁴⁶*, правда, корабль был космический, но это не важно…

— Корабль…название… «Синяя Чайка» — сказал я.

— Хорошо, пусть будет «Синяя Чайка» — Томас Тью впервые за время разговора улыбнулся:

— продолжим,…капитан брига «Синяя Чайка», успешно проведя рейд и привезя, энное количество серебра в качестве вступительного взноса, прибыл к нам на остров в надежде стать одним из членов «Свободного Братства» и гражданином страны, которую мы называем «Либерталия».

— Вот, как то так, вы должны говорить о себе всем. Поверьте, наши люди не станут спрашивать лишнее, ну а чужим вообще ничего говорить не стоит. Что же касается первой части вашего рассказа, то советую вообще не упоминать о нём, иначе вас сочтут сумасшедшим, не будут относиться к Вам всерьёз и, как следствие не станут предлагать работу. Проблемы с наймом матросов вам тоже не нужны.

Помолчав немного, он продолжил:

— Я, к сожалению, не господь Бог, и даже не волшебник, и вернуть Вас домой…, кхм, кхм…, я не смогу. Но зато, я могу дать Вам работу, приют и защиту на этой благословенной земле, разумеется, после выполнения некоторых формальностей — он снова сделал недолгую паузу.

— В свете создавшейся ситуации, я бы на вашем месте, принял бы это предложение, всё таки это не игра, это жизнь, причём не только Ваша, но и людей, которые поверили в Вас, я говорю о вашей команде. — он снова «засверлил» меня своим жутким взглядом.

— То есть, выхода у меня нет? — я посмотрел ему прямо в глаз.

— Ну почему же — ухмыльнулся Томас Тью:

— Вон, он, выход, дверь не заперта, если пойдёте спокойно, охрана у дверей даже не среагирует — он опять хмыкнул.

— Вот те раз! — удивился я:

— Как это «не среагирует», а если я наёмный убий…, — я даже не успел договорить, как из чёрной палки ослепительной молнией выскочил клинок и остановился в миллиметре от моей шеи.

— Не стоит так шутить, молодой человек — промолвил мистер Тью и посмотрел, куда-то, за мою спину. Я аккуратно повернул голову и насколько смог скосил глаза, сзади меня всего в двух метрах, промахнуться с которых невозможно, стоял человек в ливрее и целился в меня из двуствольного мушкета. Как он там оказался, я не видел и не слышал, скорее всего, такая же потайная дверь, как та, через которую вошёл в комнату сам хозяин. Томас Тью улыбнулся:

— Есть ещё пара хитростей, но Вам они ни к чему, достаточно того что Вы видели — он убрал клинок от моей шеи и беззвучно вогнал его в палку, оказавшуюся ножнами. Я снова оглянулся, человека в ливрее и с мушкетом уже не было, испарился, и след простыл, как буд-то и не человек, а привидение. Томас Тью взял со стола один из свитков и протянул его мне:

— Это договор, между мной и вами капитан. Прочтите его и подпишите, потом принесёте его сюда, и если не будет необходимости личной встречи, можете отдать охране, мне передадут. Или не подписывайте, но в таком случае, после ремонта вашего корабля, вам надлежит немедленно покинуть Порт Ройял, и «охотиться» на свой страх и риск. Впрочем, мы никогда не откажем в помощи своему собрату, еже ли таковая понадобится.

Я взял свиток и сунул его в карман кафтана.

— Если у Вас нет вопросов — продолжил Томас Тью — То, я, Вас не задерживаю, а Вы в свою очередь постарайтесь не тянуть с договором.

— Простите, сэр! — я таки набрался смелости и задал вопрос, который мучил меня ещё после рассказа Френсиса:

— Как случилось, что оплотом пиратства в Карибском море стала не Тортуга, а английский порт…, простите, бывший английский порт Порт Ройял, и почему «Либерталия» на Карибах?! Ведь, насколько я знаю, Вы Томас Тью и некто Миссон основали «Либерталию» на Мадагаскаре… — я перевёл дух.

Глаз Томаса Тью опять превратился в буравчик.

— Что Вы знаете про Мадагаскар? — прошипел он. Внезапно изменившееся настроение губернатора, погнало по моей спине очередную серию мурашек и струйку пота. Надо сказать, что с самого начала разговора с ним, я чувствовал себя, как говорится, не в своей тарелке. Не то, что бы я его боялся, а чувство было такое, как будто он — строгий воспитатель, а я провинившийся маленький мальчик, готовый вот — вот расплакаться и твердивший одну и ту же фразу: «дяденька, простите меня, я больше не буду».

— Да, в общем — то ничего, кроме того что пишут в книгах и википедии, что дескать была такая «свободная» страна, основанная пиратами, где-то на севере Мадагаскара и, что она прекратила своё существование после восстания племён местных аборигенов — ответил я.

— Прекратила своё существование.… Вот так значит… Томас Тью сел на стул, опёршись руками на свою палку и замолчал. Я стоял возле двери, не решаясь ни уйти, ни сесть без разрешения. Наконец, он обратил на меня внимание:

— Значит, говоришь, в книгах пишут и вики…шмики… — он вздохнул — Да ты садись, чего торчишь столбом — он сделал приглашающий жест, при этом тон его голоса звучал по-отечески тепло. Я был поражён его резко меняющимся настроением.

— Да, мальчик мой — снова заговорил мой странный собеседник: — « Либерталия»… Хм.…Только, я не был основателем. Это француз Миссон, и священник итальяшка вздумали создать великую страну, где все люди будут братья. А средства для существования, эти два мечтателя, решили добывать грабежом торговых судов. Я же был у них, в звании адмирала и командовал небольшой флотилией. Я говорил Миссону, что молодое государство, пиратское оно или нет, должно иметь жёсткую политику и чёткие границы. Да куда там, ему все вокруг друзья и братья, это он, в качестве дружеской помощи, начал снабжать соседние племена оружием, а с вождями не раз напивался до беспамятства. А уж когда женился на местной принцессе, то вообще потерял последние крохи предусмотрительности и осторожности. Однако «Либерталия» процветала и крепла, когда я, на фрегате «Виктуар», отправился к этой старой лисе Джону Эйвери, с приглашением присоединиться к нам. Этот англичанин сколотил под своим началом довольно большую шайку джентльменов удачи и мог бы здорово пригодиться в будущих сражениях. Я провёл два месяца на острове Санта Мария, где базировался Эйвери, так и не получив от него ни «Да», ни «Нет». Но вот жизнь на берегу, постоянные попойки, стали развращать экипаж «Виктуара» и я решил выйти в море, что бы потом, вернувшись, попробовать ещё раз уговорить, Эйвери сотрудничать. Через неделю после отплытия с Санта Марии, мы попали в жесточайший шторм, налетевший шквал был такой силы, что сломал бизань⁴⁷* и грот с зарифленными⁴⁸* парусами, буквально в первые же минуты, а потом ураганный ветер и огромные волны четверо суток таскали нас по морю. В результате этого дрейфа с 27 градуса южной широты и 35 градуса восточной долготы мы оказались аж на 40-ом градусе южной широты и почти 37-ом восточной долготы⁴⁹*!

Вы понимаете, юноша! За четыре дня и три кошмарных ночи этот проклятый шторм унёс нас на две с половиной тысячи миль, оставив практически без парусов. Потом был бой с португальским судном. Одно из ядер попало в нашу крюйт-камеру⁵⁰* и «Виктуар» взлетел на воздух…» — Томас Тью вздохнул: «Вот собственно и всё. Меня, на следующий день после гибели «Виктуара», подобрало английское торговое судно. Через три недели относительно спокойного перехода мы прибыли на Кубу. К счастью у них на корабле был толковый доктор, он здорово потрудился, что бы я остался жив. В «благодарность» я взбунтовал команду, рассказав, как здорово быть свободным джентльменом удачи — Томас Тью усмехнулся.

— Дальше было просто. Проведя несколько удачных рейдов, и объединившись с такими же, как и я свободными капитанами, мы осадили Порт Ройял. Губернатор оказался порядочным трусом и сдал город без боя. Первое время англичане пытались взять реванш, даже прислали эскадру из шести фрегатов⁵¹*, усиленную двумя линкорами⁵²*. Ныне все они нашли приют на морском дне. Единственный уцелевший сорока пушечный фрегат «Стрела» стал моим флагманом. С тех пор, тьфу, тьфу, всё спокойно, английские власти не трогают нас, мы не трогаем английские корабли, даже пару раз помогали им в ремонте судов.

Томас Тью замолчал и его взгляд опять превратился в буравчик:

— Что-то я разговорился, старею что ли? Идите капитан и не тяните с договором.