Хора

— Как ты себя чувствуешь? — привычно раздался в голове приятный женский голос.

— Хорошо, Луна, — ответил он. — Сегодня мы отдыхаем возле Дома Лишбоа. Тут достаточно спокойно. Норгов почти нет и никто на нас не нападает.

— Это хорошо, — подтвердила Луна. — А куда вы направляетесь дальше?

— Идём на юг, через Гибралтар, далее по морю в Дом Карфаген.

— Непростое, должно быть, будет путешествие.

— Да, чувствую, что для меня будет непростое, — он усмехнулся. — Два дня сидеть без дела на корабле…

— Не лучше ли по воздуху?

— Менеджер говорит, что это слишком дорого для тех объёмов, которые мы везём туда. Кроме того, норги легко сбивают любые летательные аппараты, используя ракеты с иминами.

— Где же они их берут?

— Не знаю, Луна. Где-то достают. Может, правы легенды о Потерянных городах, и где-то ещё сидят прямые потомки правителей древности, сохранившие свои основные производственные мощности.

— Я бы хотела, чтобы ты увидел такие города и рассказал мне, как они выглядят.

— Непременно, Луна, непременно. Если только выпадет случай…

Это было как всегда приятно — лежать под Луной, глядеть на Луну и разговаривать с Луной о прошедшем дне. Луна была видна каждую ночь, но теперь, когда на орбите оказалось столько осколков спутников, путь на неё человеку был заказан. Хорошо ещё, что её голос по-прежнему был слышен.

Несколько раз он спрашивал у Луны, сколько их, таких счастливчиков, с кем она разговаривает, но каждый раз она со смехом отшучивалась, что у порядочной леди только один кавалер.

Он слышал голос Луны с самого раннего детства. Он знал, что родился в нищей общине норгов глухим, а потому был обречён на смерть. Но родители собрали в кулак всю свою волю, выследили караван Корпорации, и, рискуя быть принятыми за налётчиков и убитыми, отдали младенца какому-то клерку-корпорату. Тот не стал возиться с ребёнком сам, а передал его в Департамент детства, где приёмышу сделали операцию, установив костные слуховые аппараты и меняя их по мере роста ребёнка. Мальчика назвали Богданом, и повзрослев, он решил стать охранником Корпорации.

Луну он услышал впервые в раннем детстве и тогда решил, что это совершенно естественно. Став чуть постарше, он начал думать, что Луну слышат только те, у кого есть соответствующий слуховой аппарат. Но Луна просила его никому-никому не рассказывать об их общении, он и не рассказывал. Сейчас он полагал, что во всём мире слышит Луну только он один, и, хотя он знал, что голоса в голове — верный признак шизофрении, никакого сомнения в том, что голос Луны реален, у него не было. Несколько раз он всё же проверял себя, надевая ночью во время разговора с Луной экранирующий шлем, и голос Луны сразу пропадал. Луна каждый раз относилась к этому с пониманием, но просила так больше не делать посреди разговора.

Конечно же, он задавался вопросом, как Луна обрела голос и сознание, и несколько раз прямо спрашивал, кто именно с ним разговаривает. Каждый раз Луна отвечала: «Я — Луна. Посмотри в небо, видишь меня? И я тебя вижу, Богдан». Богдан же со временем решил, что с ним разговаривает одна из обитательниц лунной станции, выросшая именно там, на Луне, и никогда не видевшая Земли. Богдан помнил, что раньше, в детстве, голос его тайной подруги тоже был детским, и пока взрослел Богдан, взрослела и его подруга. Ну а что ей хотелось называться Луной, так против этого Богдан не возражал.

Богдан несколько раз пытался узнать побольше о своей собеседнице: сколько ей лет, как её настоящее имя, сколько человек ещё есть на лунной станции, как они пережили День Рухнувших небес и последовавшее за этим прекращение полётов между Луной и Землёй. Его собеседница всегда уходила от ответов. Но Богдан не отчаивался. Он принялся сам изучать историю лунной станции, которая в определённый момент истории провозгласила себя самостоятельной Лунной Директорией. По официальной истории Лунная Директория погибла через полвека после Дня Рухнувших небес, но постоянно находились свидетельства того, что какая-то активность на южном полюсе Луны сохраняется. Скептики говорили, что это работают автоматы. Романтики утверждали, что лунари выжили и приспособились к новым условиям. Богдан же точно знал, что на Луне есть люди. По крайней мере, один человек. Возможно, его собеседница была последней из выживших, поэтому она и не хотела говорить о себе как о человеке, а своих соседей не упоминала просто потому, что их не было. Придя к такому выводу, Богдан пообещал своей незримой подруге и наставнице, что непременно найдёт способ добраться до Луны и забрать её на благодатную Землю. Но его Луна в ответ на это лишь тихо смеялась. Богдан и сам понимал, как мало шансов у него осуществить обещание. Да и, кроме того, даже если бы он и оказался на Луне, пережила бы его подруга путь на Землю? Ведь она родилась в крайне низкой гравитации, и ей было бы очень тяжело переносить космические перегрузки и земное тяготение.

Богдан слышал Луну каждую ночь, когда находился под открытым небом, но не каждую ночь мог ответить ей: всё-таки к людям, которые разговаривают сами с собой, окружающие всегда относились настороженно. Поэтому с раннего детства Богдан привык отходить подальше от лагеря или обиталища и общаться с Луной в уединении. Луна сама подсказывала обычно, куда нужно пойти, чтобы не встретиться со случайными слушателями, а также предупреждала, если кто-то вдруг оказывался слишком близко. Поведение Богдана было странным, но он всегда возвращался после часа-другого прогулки под ночным небом, поэтому коллеги-корпораты смотрели на это просто как на небольшое чудачество. Сам же Богдан объяснял это тем, что без ночной прогулки не может уснуть.

Луна расспрашивала Богдана о прошедшем дне, просила описать места, которые он видел, его ощущения, эмоции, встретившиеся ему за день вкусы и запахи. Сама Луна порой начинала рассказывать ему об истории того или иного города или страны, и каждый раз Богдан с большим интересом слушал. Как-то раз Богдан обмолвился о том, что завёл отношения с девушкой из отдела логистики, и Луна тут же засыпала его таким обилием вопросов сугубо личного характера, что заставила Богдана покраснеть. После этого Богдан решил никогда не упоминать при ней о своей личной жизни. Конечно, бывали случаи, когда он оказывался с девушками под открытым небом при Луне, но его Луна в такие моменты тактично молчала. Богдан боялся, что Луна будет ревновать его к другим девушкам, но похоже, что она и их тоже рассматривала лишь как часть его каждодневных историй. Богдан же никогда и никому этого не говорил, но его единственной и подлинной любовью была недосягаемая Луна.

— Когда-нибудь мы непременно встретимся, — проговорил Богдан, глядя на серебристый диск спутника в небе. Луна в ответ рассмеялась серебряными колокольчиками.

— Мне нравится твой смех, Луна.

— Я рада, Богдан.

— Я непременно найду способ добраться к тебе. И ничто-ничто меня не остановит.

— Ты очень целеустремлённый молодой человек.

— Да, и разве не поэтому я стал твоим кавалером?

Луна вновь рассмеялась.

— Именно поэтому, Богдан. Но тебе пора возвращаться.

— Час прошёл?

— Да.

— Час — это так мало…

— У нас ещё вся жизнь впереди, Богдан. Ступай, пока тебя не начали искать.

Богдан вздохнул, поднялся и направился к лагерю Корпорации.

В Доме Лишбоа даже в это время продолжался праздник. Ворота Дома были открыты, из них лился яркий свет, звучала музыка, доносились какие-то радостные возгласы. Охранников крайне редко пускали на территорию Домов, только в составе церемониального сопровождения. Поэтому Богдан и его коллеги разместились в шатрах на внешней границе лагеря Корпорации. Со стороны лагерь выглядел как беззащитный палаточный городок, но на деле это было совсем не так. Всё пространство на несколько километров вокруг просматривалось скрытыми компактными радарами, в воздухе летали беспилотники наблюдения, и подобраться к лагерю незамеченными было бы невозможно. Норги об этом, разумеется, знали, и потому предпочитали нападать на караваны только пока те на марше и только из хорошо подготовленной засады.

Оказавшись в своём шатре, Богдан достал из личных вещей тубус и извлёк из него старомодную бумажную карту. Он разложил её прямо на койке и взглянул на отмеченные точки. Богдан вздохнул. Он и так знал, что увидит. Он помнил точное расположение каждого космодрома планеты Земля, и конечно же, прекрасно знал, что в Африке нет ни одного. Но раз за разом он снова и снова разворачивал эту карту, словно надеясь, что на ней появятся какие-то новые, доселе незамеченные пункты.

Да и вообще ныне на Земле не было ни одного работающего космодрома. Во что превратились старые — это было большой загадкой. Богдан давно имел в голове чёткий план, что как только они с караваном будут проходить где-то поблизости от космодрома, он непременно сбежит, чтобы его посмотреть. Но такой случай никак не выдавался.

Богдан даже точно знал, где он хочет оказаться больше всего. Посреди среднеазиатских пустынь гордо расположился Космоград, выросший из города Байконур, где в стародавние времена появился первый в мире космодром. Поговаривали, что именно этот космодром сохранился в достаточно хорошем состоянии, поскольку во времена всеобщего хаоса расквартированные там воинские части пресекли разграбления, обеспечили порядок и достаточно мягкий переход от мира государств к миру Домов. Попасть туда было непросто. Каждый раз, завершая очередную торговую миссию, Богдан надеялся, что в следующий раз его распределят на маршрут до Космограда, ну или хотя бы куда-то в Среднюю Азию, откуда уже можно будет добраться и до заветного космодрома. Но принципы распределения охранников оставались загадкой для него, и, хотя он неоднократно заявлял менеджеру о своём желании, ничего в этом отношении не менялось.

Снова вздохнув, Богдан свернул карту и убрал её в тубус. После чего вновь вышел на улицу и поднял взгляд на звёздное небо. Луна молчала. Их час общения давно прошёл. Правила сложились как-то сами собой давным-давно, и никто из них не пытался их нарушить.

Богдан знал о космических путешествиях столь много, сколь вообще мог знать человек его века. Он изучил на эту тему всё, что можно было найти в базе Корпорации. И он прекрасно понимал, что в одиночку вряд ли сможет запустить ракету, даже если найдёт её в целости и сохранности. Ему нужны были грамотные соратники. Поэтому, хочешь не хочешь, а всё дороги вели в город под названием Космоград.

Несколько раз он спрашивал у своей Луны совета, как лучше добраться до какого-нибудь космодрома и какому из них вообще лучше уделить внимание. Луна-то уже точно лучше видела с небес, какие сохранились. Но Луна каждый раз просила Богдана не тратить на это время. Богдан делал вид, что слушал. А на деле же продолжал строить планы, которые должны были привести его в космос.

И сейчас, собираясь спать, Богдан думал о том же самом. О маршруте, в конце которого сиял хромированной сталью Космоград. Конечно, это был билет в один конец. Единожды сбежав, он не смог бы после этого вернуться в Корпорацию. Но Богдан не боялся этого. Всегда можно было бы наняться конрабом⁹ к какому-нибудь из Домов, ну а в самом крайнем случае, стать наёмником общины норгов. Уж с его-то знаниями и военной подготовкой он вполне бы сумел это сделать. Или вовсе остаться на Луне. Каждый из вариантов был по-своему неплох.

Он не мог сказать ни единого плохого слова о Корпорации, которая его вырастила и сделала нормальным человеком. Он не мог назвать свою жизнь в Корпорации плохой. Но та цель, которую он поставил перед собой, не нашла бы понимания у высших чинов Корпорации. Богдан прекрасно отдавал себе в этом отчёт. Корпорация не любила эгоистичных мотивов. Каждый сотрудник служил Корпорации, а Корпорация служила человечеству. Богдан не так много общался с жителями Домов, но их отношение было видно очень хорошо. Все они боялись Корпорации и постоянно ожидали от неё какого-то подвоха. Правда же была в том, что только благодаря Корпорации и выживали Дома.

Что ж, мир всегда был во многом несправедлив. Богдана это тревожило мало, поскольку он хорошо понимал границы своих возможностей и никогда не пытался помочь всем и сразу. Да и как можно помогать всем и сразу, когда тебя ждёт твоя Луна? Богдан вновь поднял взор на серебряный диск в небе.

— Я обязательно приду, — прошептал он. — Обязательно!

После чего вернулся в шатёр.

Работу охранника Корпорации нельзя было назвать интересной. Обычно она сводилась к обязанности в любую погоду, и в самую жаркую, и в самую холодную, находиться внутри тяжёлого доспеха, ожидая нападения бандитов. Но нападений обычно не случалось. Мало кто желал связываться с непобедимой Корпорацией. Сам Богдан за все свои годы всего три раза действительно попадал в боестолкновения, и каждый раз они заканчивались довольно быстро и бескровно для Корпорации. Это расслабляло. Это заставляло думать, что всё будет хорошо, потому что иначе и быть не может. Богдан понимал, что это иллюзия. Но понимали это и главы Корпорации, которые приказали оснастить все машины и все боевые костюмы огромным количеством следящих и сканирующих устройств.

Богдан часто сравнивал самого себя с танком. Только если раньше экипаж танка состоял и трёх-пяти человек, то теперь каждому можно было выдать по индивидуальному панцирю. Боец Корпорации мог в одиночку разгромить отряд норгов человек в десять, а мог на равных бороться с самым настоящим танком из эпохи Старого мира. Осознание такой мощи дополнительно притупляло чувство опасности. Богдану было известно, что в своё время даже предлагалось лишить охранников столь совершенных боевых костюмов, чтобы они не расслаблялись на дежурстве. Но такое решение всё же не было принято.

Впрочем, расслабленным своё состояние Богдан назвать не мог. Сидеть внутри броневой скорлупы, пусть даже самой совершенной, с поддерживающими искусственными мышцами, с системой кондиционирования было столь же увлекательно, как сидеть в бочке. Периодически возникало желание сбросить с тебя этот проклятый костюм и пройтись по зелёной траве своими настоящими ногами. Снять шлем с кучей фильтров и вдохнуть полной грудью тот воздух, что присущ этому миру. Но правила были строги. Во время дежурства даже не думай снимать доспех или какую-то из его частей.

Богдан ехал, по пояс высунувшись из потолочного люка машины охранения и постоянно глядя по сторонам. Он не чувствовал встречного потока воздуха, но жаркое солнце давало о себе знать даже не смотря на систему охлаждения. Температура внутри доспеха медленно, но верно повышалась. Отвод тепла был давней больной темой индивидуальных боевых костюмов, в первую очередь потому, что нужно было соблюдать термическую маскировку и не оставлять после себя шлейф разогретого воздуха. Нельзя было заранее знать, есть ли у норгов тепловизоры, но Корпорация ставила безопасность превыше всего. Так что, чтобы не перегреваться сильно, охранники высовывались наружу по очереди. Правила требовали проводить периодическое визуальное наблюдение, даже не принимая во внимание ту кучу датчиков и сканеров повсюду.

Караван Корпорации, нагруженный товарами из Дома Лишбоа (в основном, алкогольными напитками), направлялся к Гибралтару, где располагалась одна из немногих открытых для посторонних глаз корпоративная база. Путь каравана пролегал по самому краю Европы. В этих местах не было серьёзных движений народов после того, как рухнули небеса, поэтому города в этих краях в основном неплохо сохранились. Но видеть их служащим Корпорации доводилось лишь издалека. Только сотрудники Департамента археологии посещали руины прошлого мира. Самая же большая древность, которую доводилось видеть другим сотрудникам — это остатки автомобильных дорог. Впрочем, транспорт Корпорации не нуждался в дорогах, да по дорогам перемещаться было и небезопасно — слишком очевидное место для того, чтобы устроить там засаду.

Час за часом, солнце клонилось к закату. Караваны обычно перемещались днём, с наступлением темноты становясь лагерем. Машины охранения быстро трансформировались в огневые точки, окружая кольцом самое ценное — грузы, которые ждали в Домах. Но расстояние от Дома Лишбоа до Гибралтара было как раз такое, чтобы преодолеть его к наступлению ночи. Богдан никак не мог дождаться момента, когда же они прибудут к корпоративной базе, поскольку именно там охранник мог, наконец, сбросить с себя на несколько часов служебные обязанности и просто отдохнуть. Базы сторожили другие.

Последние минуты пути тянулись особенно томительно, но вот на горизонте показались огни базы, выглядевшей подобно форту девятнадцатого века постройки. Богдан никогда прежде не был на этой базе, но он знал, что именно эта база — одна из самых живописных. Здесь было тёплое море, а со смотровых площадок открывался вид на Гибралтарскую скалу и сам полуостров. Полуостров ныне был практически полностью очищен он строений, если не считать некоторого количества охранных пунктов и станцию наблюдения на самой скале. Отсюда пролегал кратчайший морской путь в Африку, поэтому Корпорация обустроила в этом месте один из крупнейших в мире портов.

Охранники Корпорации редко приобщались к благам цивилизации, большую часть жизни проводя в пути и в палаточных лагерях, но базы, подобные этой, позволяли им на короткое время окунуться в круговорот разгульной жизни. Всё было оплачено заранее (за исключением казино и азартных игр) и доступно по корпоративной карте. Однако Богдана сегодня интересовали не казино, не изысканные рестораны и не робобордели с развратными гиноидами — его интересовала возможность забраться на скалу и поговорить оттуда с Луной, глядя на простирающееся перед ним море.

Когда караван расквартировался на базе, Богдан ради приличия посетил с сослуживцами ресторан средиземноморской кухни, выпил пару стаканов пива, после чего покинул шумную компанию, уже готовую отправляться на поиски дальнейших приключений. Конечно, он вёл себя странно. Но все в общем-то знали, что он приёмыш из семьи норгов, а потому к его причудам относились как к наследию тяжелого детства. Богдан сам, впрочем, никакого тяжелого детства не помнил. Покуда он жил с родителями, он был ещё слишком мал, а с тех пор, как его передали Корпорации, он не знал нужды и лишений. Тем не менее, ломать выгодный для себя образ в глазах окружающих он не спешил.

Богдан нарушил сразу несколько правил Корпорации, когда покинул базу и, перебравшись через перешеек, принялся взбираться на скалу. Здесь были размещены станции наблюдения, и Богдана вообще-то в любой момент остановить и отправить назад. Богдан был более чем уверен, что его движение заметили, и готовился включить всё своё обаяние, чтобы не быть изгнанным из этих приятных и красивых мест. Но по удивительному стечению обстоятельств, никто не остановил и не окликнул его.

Меж тем ночь вступила в свои права. Богдан забрался на самую макушку Гибралтарской скалы и уселся там прямо на камень. Отсюда открывался прекрасный вид на пляж и на саму сияющую ночными огнями базу. Но самое главное — на сияющую в небе полную Луну, украшающую дорожкой серебристого цвета Средиземное море.

— Ты слышишь меня, Луна? — воззвал Богдан.

— Да, Богдан. Слышу и вижу, — отозвался приятный и такой желанный голос.

— Видишь, в каком я интересном месте? Это Гибралтар, — Богдан махнул рукой в сторону пролива. — А там — Африка. Завтра утром мы грузимся на корабль и отправляемся туда.

— Это будет увлекательное путешествие, Богдан.

— Конечно, иначе не может и быть. Мне лишь жаль, что ты не можешь всего этого увидеть.

— О, поверь мне, Богдан, я вижу достаточно, — Луна негромко, и как показалось Богдану, с грустью, рассмеялась. — Но я могу только видеть. Не чувствовать. Море — как оно пахнет? На что это похоже?

— Море не похоже ни на что, — ответил Богдан, задумавшись. — Я не знаю, как это описать. Говорят, оно пахнет йодом. Йодом и прелыми водорослями. Я не знаю. Я никогда не нюхал йод. Я его и не видел-то никогда. Но когда ты чувствуешь запах моря, ты понимаешь, что это именно он, и его ни с чем нельзя спутать.

— Что ты чувствуешь, когда слышишь запах моря?

— Спокойствие, должно быть. Умиротворение. Это запах, который обещает хороший отдых, — Богдан поглядел на людей, купающихся в ночном море. — Многие любят купаться. Находят себе пару и идут на пляж. Или купаются в одиночестве. Но море прямо требует того, чтобы ты был не одинок.

— Ты не хотел бы присоединиться к своим друзьям? — осторожно предложила Луна. — Мы можем поговорить в любой другой день.

— Нет, моя дорогая, я хочу провести эту ночь именно с тобой, — Богдан улыбнулся. — Здесь, на берегу легендарного Средиземного моря. Я надеюсь, что когда-нибудь ты будешь здесь во плоти. Я думаю, тебе очень понравится море.

— Богдан, Богдан… Разве тебе недостаточно нашего общения?

— Нет, моя Луна, недостаточно. Я хочу, чтобы ты была рядом.

— Я всегда рядом.

— Я говорю не об этом. Я хочу иметь возможность обнять тебя.

— С этим, боюсь, у нас будут определённые трудности, — Луна нежно засмеялась.

— На то мы и люди, чтобы преодолевать трудности. Чтобы сначала их себе делать, а потом преодолевать. Но за тысячи лет мы прекрасно этому научились, можешь мне поверить.

— Хорошо, Богдан, я верю тебе. Расскажи мне о ветре. Какой он?

— Тёплый. Ты, наверное, никогда не ощущала ветра. Это как лёгкое давление на кожу. Не знаю даже. Ты всегда спрашиваешь о таких простых вещах, что я не могу выразить их словами. Ветер бывает разный, бывает пронизывающий, бывает охлаждающий, а сегодня здесь очень приятный тёплый ветер.

— Нет, я никогда не ощущала ветра, — подтвердила Луна.

— А может, у вас там есть кондиционеры или вентиляторы? Они тоже дуют.

— Дуют, но я думаю, ветер — это что-то другое.

— Да, ты права. Конечно другое. Особенно сегодня. Особенно здесь.

— А ты купался сегодня?

— Нет, не купался. Я решил сначала поговорить с тобой, а потом уже спуститься к морю.

— А я думала, ты расскажешь мне, каково это — купаться.

— Расскажу, обязательно расскажу. Но завтра.

— Завтра ощущения уже забудутся.

— Не забудутся. Я очень хорошо их запомню, обещаю. Ты же знаешь, у меня отличная память.

— Да, Богдан, знаю. Но меня всегда удивляла память ощущений. Это ведь не слова, не образы. Как мы это запоминаем?

— Не знаю, моя Луна. Это тебе надо было бы к психологу обратиться. Но я бы приревновал! — в полушутку предупредил Богдан.

— Я знаю. Но я выбрала именно тебя.

— Я самый счастливый человек на свете, моя Луна!

— Я рада это слышать, — проговорила Луна, и Богдану показалось, что она улыбается.

На следующее утро караван Богдана в полном составе погрузился на большое грузовое судно, и, в сопровождении нескольких сторожевых катеров, отправился в Африку. В этой части Средиземного моря можно было не опасаться пиратов. Корпорация хорошо отслеживала всё водное пространство в радиусе нескольких сотен морских миль, как за счёт станции на Гибралтаре, так и за счёт скрытых стационарных точек наблюдения и беспилотников с иминами. Охранникам корпорации теперь нечего было делать ближайшие два дня, да и вообще был большой вопрос, надо ли отправлять охранников из одного порта в другой, ведь сухопутный путь им теперь не предстоял. Но Богдан слышал, что на Дом Карфаген периодически нападают норги из глубин Африканского континента, поэтому любые руки, способные держать оружие, были в цене.

«Чем же заниматься, когда нечем заняться?» — задавался вопросом Богдан. Можно было просто выйти на палубу и наслаждаться круизом. Но такого решения хватило бы часа на два, а потом стало бы невыразимо скучно. Вглядываться вдаль, выискивая возможные свидетельства угрозы, тоже было совершенно бессмысленно — вот тут автоматика справилась бы куда быстрее и надёжнее. При путешествии по суше охранники хотя бы всегда были заняты какими-то задачами, пусть на деле и бессмысленными. В море же им делать было совершенно нечего.

Впрочем, в путешествии по морю был тот плюс, что не надо было надевать на себя боевые доспехи. Во время морской битвы от них не было бы никакого толку, а в случае катастрофы доспехи лишь гарантированно утащили бы своих владельцев ко дну. Поэтому сейчас Богдан мог в шортах и безрукавке сидеть на палубе за столиком и удивляться стойкости людей прошлого, кто самостоятельно выбирал морские круизы как способ отдыха. Как можно было назвать отдыхом наискучнейшее времяпрепровождение, Богдан не мог себе представить. Наверное, надо было бы спросить об этом Луну, но и она вряд ли бы внесла ясность в этот вопрос.

Поскольку времени было много, а дел — не было вовсе, Богдан решил подумать о том, как бы ему из Дома Карфаген плавно продолжить путь к Космограду. Самый простой и очевидный способ, который приходил ему в голову — это угнать из Дома самолёт. Тогда можно было бы оказаться в пункте назначения уже через несколько часов. Невзирая на последствия. В этом плане был маленький изъян: не факт, что в Доме вообще был самолёт или иной летательный аппарат.

Второй план заключался в том, чтобы постараться прибиться к судну, следующему из Дома куда-нибудь к берегам Ближнего Востока. Богдан слышал, что карфагеняне возродили свои древние традиции и время от времени устраивают экспедиции по Средиземному морю с неясными целями. А ещё там, на другой стороне моря, находился дружественный Дому Карфаген Дом Сидон, и они часто наведывались друг к другу в гости.

Но вот как раз там-то и начиналось самое весёлое. Богдан много времени провёл в библиотеках и информаториях и знал, что Дом Карфаген был одним из самых самостоятельных Домов. В общем-то, благодаря своему флоту, он прекрасно мог обходиться без торгового посредства Корпорации. Другим Домам, расположенным в глубине континента, с этим было сложнее. Но три Дома: Дом Карфаген, Дом Сидон и Дом Венетия, основали Морской союз, и по договорённости с Корпорацией к ним отошёл контроль над всей акваторией Средиземного моря восточнее Сардинии и Корсики. Впрочем, контроль они осуществляли слабо, куда слабее, чем Корпорация, и это означало, что риск нарваться на пиратов в зоне Морского союза был вполне реальным.

Правда, сейчас Богдан не отказался бы от хорошей драки — всё веселее, чем просто сидеть и бездельничать.

Однако в построениях Богдана было множество слабых мест, и он прекрасно видел это. Например, было совершенно неясно, как же добираться из Дома Сидон до Космограда, а путь там светил неблизкий, и пройти его в одиночку было попросту невозможно. Да и побег из Корпорации он планировал где-то в далёком будущем, но никак не через пару дней. Он попросту был не готов действовать так рано. Ведь цена ошибки была крайне высока. Если Богдан сделает ошибку, если сгинет в пути, то и его Луна пропадёт. И это означало, что действовать нужно наверняка, выверяя каждый ход. Увы, Богдан пока вообще не мог сказать, что его действия приближают его к заветной цели. Цель существовала сама по себе, Богдан — отдельно от неё, и он не видел того вектора, где бы они пересекались. Нужны были какие-то радикальные действия для того, чтобы изменить ситуацию, но опять же, тогда он возвращался к вопросу неприемлемого риска…

Впрочем, в голову упорно ничего не приходило, и Богдан решил, что подобные размышления лучше отложить до того момента, как он окажется непосредственно в Доме. Там уже точно можно было бы понять, есть ли поблизости летательные аппараты, и можно ли попасть на корабль. Остаток пути Богдан провёл над картой, прокладывая всевозможные маршруты к своей цели. Область, которую ему предстояло пройти, не изобиловала Домами и в основном была подчинена норгам. С этой неприятностью нужно было что-то делать в случае, если Богдан всё-таки отважится на самостоятельное путешествие. Конечно, лучшим вариантом для него было бы отправиться к Космограду с караваном Корпорации, но опять же, а как попасть в этот караван? Задача выглядела ещё сложнее, чем угнать самолёт у карфагенян.

Судно Корпорации прибыло в порт Дома Карфаген рано утром, и сразу же началась высадка. Пусть в этот раз караван прибыл морем, пусть торговля осуществлялась прямо в порту, но правила были правилами: охранники должны были развернуть лагерь перед Домом.

Собственно, это было привычное дело. Богдану наконец-то было чем заняться. Установка шатров и палаток, проверка радарных систем, составление графиков дежурств. Возможно, чуть ли не впервые за всю жизнь все эти меры имели реальный смысл. Налётчики приходили с юга, из пустыни, и непонятно было, как они выживали там. Но они появлялись внезапно, и столь же внезапно уходили назад. Ходили слухи о сложной системе подземных ходов, которые были созданы ещё в эпоху недолгого существования Североафриканской республики. Правившая здесь в те годы военная диктатура проявила все признаки законченной и абсолютно бесполезной перед лицом настоящей опасности паранойи, и она вполне могла осуществить эти титанические проекты. Хотя часть исследователей говорила о том, что здесь строили не катакомбы, а скрытые системы орошения и резервуары с водой, весьма актуальные на фоне резкого изменения климата — такое мнение Богдану тоже встречалось в литературе.

Так или иначе, даже самые совершенные системы наблюдения не спасали Дом Карфаген от постоянных набегов жителей пустыни. Конечно, захватить сам Дом налётчики не могли, но они грабили поля и поселения конрабов, забирали урожай, технику, а иногда и людей. Стоять у Дома Карфаген среди охранников Корпорации считалось делом крайне опасным, но при том и невероятно почётным.

— Тепловой след, — бросил Макс, командир отряда, в котором служил Богдан.

— Что? — переспросил его один из бойцов.

— Кратковременный тепловой след в двухстах километрах к югу. Возник и тут же исчез. Зафиксировали с беспилотника, — пояснил командир. — Готовимся. Богдан, тебе особое предупреждение. Никаких ночных прогулок сегодня.

Богдан пробурчал что-то невнятное в ответ (собственно, ничего внятного он в такой ситуации сказать и не мог) и вернулся к работе. Что ж, возможно, сегодня ночью будет знатная драка.

— Я слышал, местные и сами неплохо дерутся? — прозвучал вопрос где-то за спиной Богдана.

— Да, они тут весьма боевые ребята, и тяжёлую технику имеют, — подтвердил командир. — Но я бы на них не надеялся, им за стенами Дома бояться особо нечего, а вот мы тут как на ладони.

— Могут напасть прямо на нас?

— Здешние норги могут. Если они вообще норги. Слишком хорошо скоординированы.

— Что, думаете, это те самые легендарные «выжившие государства»? — вмешался в разговор Богдан.

— В Африке были не самые передовые государства на момент катастрофы. Они держались в основном на военной силе. И когда наступила эпоха бандитизма, они оказались как рыба в воде. Так что да, вполне допускаю. А что творится в Африке южнее, мы вообще толком не знаем, — ответил командир.

Такие речи нельзя было назвать ободряющими, но с другой стороны, недооценивать противника тоже не следовало. Богдан, собственно, и сам не планировал развивать диалог, но командир пресёк его быстро и однозначно:

— Так, хватит трепаться. Проверьте оружие и ваши доспехи. Сегодня у нас полное боевое дежурство. Спать тоже только в доспехах.

Последнее никого не обрадовало, и утешение тут могло быть только одно — что спать не придётся вовсе. Тем не менее, охрана каравана работала слаженно, лагерь был воздвигнут, и дозорные заняли свои посты даже быстрее положенного срока.

Потянулись долгие часы ожидания чего-то неопределённого, и даже яростная атака противника была бы лучше, чем эти томительные минуты. Сейчас нельзя было заниматься ничем, кроме как ждать. В порту тем временем кипела торговля. Но порт был там, за спиной, а лагерь охранников Корпорации по традиции расположился возле ворот города, обращённых на юго-запад.

Темнело. Аппаратура больше не фиксировала тепловых всплесков, радиосигналов или же чего-то ещё, что могло бы свидетельствовать о наличии людей в ближайших к Дому пределах. Пришла очередь Богдана заступить на дежурство. Ему выделили один из дальних углов лагеря. Весь периметр был освещён достаточно хорошо, и с поста Богдана было прекрасно видно следующего часового, Глеба, кто заступил на дежурство одновременно с ним. Но едва Богдан поднял глаза на Луну в небе, как его сердце защемило. Захотелось по старой привычке отойти подальше от лагеря, снять шлем и рассказать Луне обо всём, что с ним происходило за последние дни. Но Устав был строг, да и командир выразился на этот счёт однозначно.

Уже когда пришла пора смены караула, краем глаза Богдан заметил, что Глеб исчез из поля зрения. Он насторожился, взял оружие наизготовку и сделал пару шагов по направлению к посту сослуживца. Но через минуту Глеб вышел из-за края шатра и кивнул Богдану, что всё в порядке.

В целом первая ночь у Дома Карфаген прошла спокойно, но Богдан всё равно бы сказал, что это был ад. Уже сегодня к вечеру лагерь должен был свернуться и вновь погрузиться на корабль, чтобы отправиться в обратный путь до Гибралтара. Те охранники, кто дежурил ночью, получили право снять доспехи и отдохнуть.

Собственно, Богдан так и собирался сделать, но сделать этого не получилось. Командир, который, похоже, не спал вообще никогда, собрал всех своих бойцов, свободных от дежурства, и объявил:

— Парни, нам пришло неожиданное предложение. Дом Карфаген приглашает нас к себе в гости. Прямо сейчас.

— Что? — раздалось справа от Богдана.

— Да, именно то, что вы услышали. Нас зовут пройти за ворота и посмотреть, как выглядит Дом изнутри. Условие одно — оружие и снаряжение мы должны оставить здесь. Запрещено проносить с собой любые металлические предметы.

— У меня слуховые аппараты, — напомнил Богдан. — Что делать с этим?

— Я думаю, мы сумеем договориться, — ответил Макс. — Случай удивительный, мы с таким ещё не сталкивались.

— Ловушка? — предположил Глеб. Он не походил на человека, всюду ищущего подвох, но вопрос был уместен.

— Не думаю, — отозвался Макс. — Руководством всё согласовано. Приглашение было направлено через них. Говорят, что они очень благодарны нам за то, что мы предотвратили нападение на них и хотят воздать нам почести.

— Они тоже видели тепловой след? — предположил Богдан.

— Судя по всему, да. И если это так, то новости у меня не самые хорошие: налётчики нас точно также просканировали и поняли, кто мы и с чем пожаловали. Это означает только то, что нападения нужно ждать во время нашего отбытия из Карфагена.

— Но не повлияет ли наш визит в Дом на обороноспособность лагеря? — произнесли в задних рядах.

— Нет, не думаю. Днём сам Дом более боеспособен, чем ночью. Если что, нас поддержат. Ладно, бойцы. Желающие?

Богдан огляделся. Четыре человека из пятнадцати подняли руки. Пятым был сам Богдан. Настороженность в отношениях Корпорации и Домов исходила скорее со стороны последних, но волей-неволей, это передавалось и корпоратам. Особенно странно было видеть такое предложение со стороны Дома, который отказался уступить Корпорации право монопольной торговли с внешним миром. С другой стороны, вспомнил Богдан, соглашение о сотрудничестве между Домом Карфаген и Корпорацией сильно отличалось от типового соглашения с другими Домами. Возможно, в нём не было запрета на вход корпоратов в пределы Дома, и со стороны карфагенян приглашение не выглядело чем-то выбивающимся из ряда — этого Богдан не знал. Но случай был столь необычным, что Богдан даже решил пожертвовать сном ради него. Тем более что перед глазами вдруг замаячила возможность узнать, есть ли у них там самолёт, или как попасть на корабль.

— Пятеро, кто готов — сбросить всё лишнее и жду вас здесь через пятнадцать минут! Без опозданий! — скомандовал Макс и удалился первым. Богдан ринулся в свою палатку. Это был его звёздный час! Он схватил свой ранец, начал суетливо шарить по карманам, пока, наконец, не нашёл заветный электронный ключ. Этот ключ он спаял и запрограммировал самолично, используя детали, найденные или выменянные процессе своих путешествий от Дома к Дому, и знания, полученные в информатории Корпорации. Ключ умел не так много — всего лишь клонировать сигнал любого другого ключа, но в умелых руках это была универсальная отмычка. Богдан не зря спросил о том, пустят ли его со слуховыми аппаратами внутрь дома. Конечно же, любой металлоискатель сразу бы определил, что Богдан несёт с собой что-то металлическое. А так у него появлялся шанс. Хотя риск, безусловно, был, и немалый.

Но о рисках на фоне такого шанса Богдан думать не хотел. Он вышел из палатки, но не успел пройти и пару шагов, как ему встретился Глеб. Он привычно хлопнул Богдана по плечу и заговорил:

— А мне кажется, я знаю, зачем они нас зовут к себе.

— Зачем же? — удивился Богдан.

— Сигарет хотят прикупить, — загадочно ответил Глеб.

— Каких сигарет?

— Самых обычных. Курительных. Вчера возвращаюсь с дежурства, подходит ко мне один из местных. Как вылез, как прошёл сквозь нашу охрану — не знаю. Может, наши решили, что конраб.

— Неплохая история. И как же ты его не пристрелил?

— Ну я вижу — он без оружия, на норга не похож, одет опрятно. Со стороны степи точно никто не подходил, значит, местный.

— Так и что дальше? — Богдан вдруг заметил, что они стоят и никуда не движутся.

— Подходит и говорит — хочу сигарет купить. Ваши, говорят, часто сигареты привозят.

— Не слышал о таком ни разу.

— Вот и я тоже. Но, может, здесь правила посвободнее, или другие караваны контрабанду возят.

— Странная история.

— Да, странная. Короче, если у тебя есть — можешь неплохо навариться здесь, я чую.

— Ладно, пора бежать, — вместо ответа произнёс Богдан и устремился к обозначенной точке сбора. Заработок на сигаретах его не интересовал, да и не было их, сигарет этих. Глеб последовал за ним, и они успели как раз вовремя. Все уже собрались.

— Все здесь? Прекрасно. Заходим! — скомандовал командир. Шестеро охранников Корпорации, без оружия и доспехов, вошли во врата Дома. Богдан ожидал, что столь редкое событие будет обозначено громом небесным или чем-то сопоставимым, но оно прошло на удивление тихо. Зато теперь у него будет по-настоящему потрясающая история, чтобы рассказать Луне!

Их встретили трое влаков в своих вычурных нарядах — пурпурных тогах в пол, богато украшенных и расшитых. Впрочем, окружающее пространство соответствовало. Внутренний периметр площади был обрамлён декоративной колоннадой, а позади влаков располагались три небольших, но красивых, фонтана, и некоторое количество декоративных деревьев.

Корпораты же были одеты по гражданской моде конца двадцать первого века — рубашки-безрукавки и шорты, подходящие для этого жаркого климата, и на этом фоне выглядели как туристы, прибывшие в экзотическую страну. Богдану однажды удалось присутствовать на лекции одного из культурологов Корпорации, и он отмечал, что обитатели Домов склонны к футуроархаике. Сегодня Богдан мог увидеть это воочию.

Богдан осмотрелся по сторонам. У ворот стояли несколько вооружённых триков, они были одеты в стандартные для домов боевые костюмы, куда более лёгкие и мобильные, чем у корпоратов. И они тоже выглядели здесь неуместными, словно прибывшими из другого мира. Переведя взор на влаков, Богдан увидел, что один из техников, одетый в некоторое подобие рабочей робы, но идеально скроенной и прекрасно сидящей по фигуре, подошёл к своим начальникам и что-то тихо произнёс. Некоторое время они переговаривались, поглядывая на Богдана, но потом влак кивнул, и техник удалился.

— Приветствуем вас, славные воители Корпорации, в нашем великом Доме Карфаген, сквозь века пронёсшем свою славу и возрождённом после Катастрофы! — один из влаков начал речь столь же вычурную, как и его наряд. Богдан лишь усмехнулся про себя: охранники Корпорации не были воителями в том смысле, что никого не завоёвывали, а лишь охраняли.

— Рады присутствовать в столь прекрасном месте, как ваш Дом, — прямо, без лишних слов и цветистости ответил Макс.

— Меня зовут влак Магон. Это мои братья, влак Шоффет и влак Григор.

— Очень рады знакомству. Меня зовут Макс, а это мои сослуживцы — Георг, Глеб, Майкл, Вит и Богдан, — представил всех по очереди командир. Он говорил на синлане довольно медленно, подбирая слова, но сам по себе язык был простой, поэтому Богдан хорошо понимал всё сказанное. Хотя богатой практики лично у Богдана в синлане и не было.

— Прошу, проследуйте за мной, мы покажем вам наш Дом, а потом устроим обед в вашу честь.

— Влак Магон, могу я спросить, чем обусловлен такой пышный приём? — поинтересовался Макс. — Мы простые сотрудники Корпорации, даже не менеджмент.

— Наш Дом по праву носит звание самого воинственного из Домов, нам постоянно приходится сражаться за своё существование, отбиваясь от полчищ хорошо вооружённых налётчиков. Поэтому мы знаем, что такое ратный труд, и в вашем лице чествуем всех тех, кто защищает Дома, когда их врата по старому обычаю открыты, — ответил влак. Такой ответ устроил всех. Больше вопросов не было, и влаки повели гостей в сторону доминиона.

— На этой площади мы собираемся, когда нам есть что обсудить всем вместе, или же когда мы встречаем гостей, — поведал влак Шоффет. — Но вся жизнь Дома проходит в основном внутри доминиона и на его террасах, которые вы можете увидеть выше.

Богдан пока не особо приглядывался к тому, что их окружало, предпочитая искать намётанным глазом признаки опасности, но сейчас он расслабился и поднял взгляд на доминион. Действительно, ступенчатая конструкция, напоминающая пирамиду, вся была в зелени. Судя по всему, Дом Карфаген был весьма велик, больше множества других Домов. Внешняя стена Дома тоже была обитаема и изобиловала балконами, на некоторых из них сейчас стояли влаки и дваки, наблюдая за процессией.

Богдан пытался понять, может ли такой Дом вместить площадку для летательных аппаратов и могут ли у него быть самолёты. Взлётно-посадочная полоса никак не укладывалась в пределы дома, да и за пределами его Богдан ничего подобного не увидел, однако ж у многих Домов были конвертопланы, умеющие взлетать вертикального.

Вход в доминион представлял собой лёгкую конструкцию из металлических прутьев, причудливо загнутых полукругом. На прутьях расположились цветастые вьющиеся растения. Богдан ничего не соображал в садоводстве, но это было красиво. К тому же, такая конструкция давала приятную тень.

— Проходите, — пригласил влак Магон и отошёл в сторону, уступая дорогу гостям. Корпораты вошли внутрь доминиона, и словно оказались на ещё одно площади. Здесь точно так же, как и снаружи, располагались фонтаны, обрамлённые пышными клумбами, а в изящных горшках на тонких кованых ножках цвели цветы. На фоне привычного делового аскетизма корпоративных офисов и апартаментов это выглядело даже вызывающе.

— Это Большой зал. Обычно мы проводим здесь свободное время или же рабочие собрания, — произнёс влак Шоффет. — Здесь не так жарко, как снаружи, но не менее красиво. По сторонам вы можете увидеть несколько входов в помещения доминиона. Обратите внимание на стоящие справа и слева от вас ротонды — это лифты, ведущие вниз. Далее с нижнего этажа можно подняться на более высокие, минуя Большой зал.

— А кто и где живёт и работает? — спросил Макс, и, хотя он не уточнил свой вопрос, влаки отлично поняли его.

— На самых верхних этажах живут влаки, — рассказал влак Магон. — Эти этажи самые малые по площади, но влаков и не так много. На средних этажах живут дваки, которые занимаются техническими системами Дома. Трики живут на нижних этажах, поскольку они должны иметь возможность быстро вступить в бой с любыми налётчиками. Основной блок технических систем располагается внизу, под доминионом. Это и силовые машины, и вычислительные центры. Также внизу традиционно располагаются библиотеки. Вверх тянутся только линии коммуникаций. Во внешней стене располагаются ангары для техники и склады.

— Посмотрите вверх, пожалуйста, — призвал влак Шоффет. Корпораты подняли головы, и увидели высоко под потолком огромный стеклянный шар.

— Что это, как вы думаете? — спросил влак Шоффет.

— Часы? — предположил Вит.

— Нет, не часы. Ещё предположения?

— Проектор? — почему-то сказал Богдан.

— И не проектор, хоть и близко. Ответ банален, на самом деле. Это наше внутреннее солнце. По составу спектра излучения оно практически идентично настоящему Солнцу.

— Вы сами это сделали? — задал вопрос Макс.

— Да, это солнце сделали наши дваки, — подтвердил влак Шоффет. — В ходе одной из экспедиций мы нашли большое хранилище документации по строительству станций долговременного пребывания на других планетах, и перестроили наш доминион по тем чертежам, которые нашли. Доминион полностью автономен и способен в закрытом состоянии в случае необходимости поддерживать жизнь всех его обитателей в течение года.

У Богдана заколотилось сердце. Карфагеняне знаю что-то про космос! Возможно, они нашли и космодром. Набравшись смелости (а смелость тут была только в том, чтобы не выдать свой интерес раньше времени), Богдан спросил:

— А может быть, вы видели и старые космодромы?

— Видели, — подтвердил влак Магон. Сердце Богдана забилось ещё сильнее. Он хотел было задать и следующий вопрос, но Макс прервал его:

— Богдан, мы сейчас на экскурсии. Давай дождёмся более свободного времени, и тогда ты сможешь задать всем свои вопросы.

Макс, разумеется, знал, что тема космодромов несказанно заботит Богдана. Он видел и ту самую карту с заветными точками. Но полагал, что его сослуживцем движет исключительно научный интерес — ещё одна причуда и без того странного потомка норгов.

Влаки пошли дальше, увлекая гостей за собой. Они что-то рассказывали корпоратам, останавливались возле того или иного фонтана, двери, клумбы, потом зашли внутрь, начали ходить по основным помещениям. Но Богдан ничего не слышал. В ушах шумело. Одна-единственная мысль завладела им: надо во чтобы то ни стало выяснить, что и где нашли карфагеняне. Определённо, они не могли отправить экспедицию слишком далеко, значит, космодром они нашли где-то поблизости, скорее всего, на территории бывшей Североафриканской республики. Правившие здесь полковники были достаточно богаты для того, чтобы купить себе кучу космических технологий и целый космодром. Вот смогли бы они его эксплуатировать, в этом Богдан сомневался, но то, что купить они его могли — вполне.

Богдан решил, что во время обеда наведёт необходимые справки, а потом попробует отлучиться и воспользоваться своим универсальным ключом. Теперь оставалось лишь дождаться окончания этой безмерно затянувшейся экскурсии.

Богдан во все глаза глядел, кто и как открывает двери внутри доминиона. Как таковых карточек допуска у влаков не было: с этой целью они использовали перстни, надетые на правую руку. Ничего сложного в том, чтобы вложить в перстень радиометку, не было, и Богдан даже немного удивился такой простоте и изяществу решения. Однако ж сам влак Магон, кто, очевидно, обладал самыми широкими правами доступа в Доме, ни одну дверь сам так и не открыл. За него это делали то влак Шоффет, то влак Григор.

Вот только клонировать метку перстня было бы весьма непросто. Схватить влака за руку и ткнуть в неё универсальным ключом? Будет слишком заметно. Добиться того, чтобы влак сам прикоснулся к ключу? Вот это было бы уже лучше, но только неизвестно, как бы хозяева отреагировали на незнакомое электронное устройство (которого у Богдана, вообще-то, не должно быть с собой).

Наконец, долгая экскурсия завершилась в обеденном зале. Здесь было несколько столов, прямоугольных и круглых, но в центре зала сейчас стоял именно круглый стол, а все прочие были отодвинуты к стенам. Круглый стол, пожалуй, был более предпочтителен с точки зрения Богдана в его затее. Девять человек принялись усаживаться за столом в порядке влак-два корпората, и это тоже было достаточно удобно, поскольку в такой ситуации Богдан обязательно оказывался рядом с кем-то из влаков. Впрочем, ему надо было оказаться именно справа от кого-то из хозяев, чтобы иметь доступ к перстню. Справа от влака Магона сел Макс, поэтому доступ к самому главному был закрыт для Богдана, но он в итоге мягко, но настойчиво, оттолкнул Майкла и уселся рядом с влаком Григором.

Влак этот выглядел довольно странно на фоне своих братьев. Его кожа была светлее, и Богдан успел заметить, что он говорил с некоторым едва заметным, но всё же акцентом — скорее в интонациях, чем в звуках. Богдан заподозрил бы в нём гостя, но гости не входят в делегации, встречающие других гостей. Кроме того, имя этого влака больше подходило для европейских домов. Таким образом, по всему выходило, что влак Григор не местный. Это наблюдение было хорошим поводом, чтобы завязать беседу.

Усаживаясь рядом с влаком Григором, Богдан сдержанно поздоровался. Григор протянул ему руку, и в этот миг Богдан, не сводя взгляда с заветного перстня-ключа, пожалел, что сам не создал чего-то похожего для того, чтобы снять радиометку. Цель была так близка — но устройство лежало у Богдана в кармане.

Принесли напитки: что-то газированное, лёгкое, кремового цвета. Богдан отпил, отметил, что алкоголя нет, но глоток помог освежить пересохшее от волнения горло, и Богдан заговорил:

— Влак Григор, не сочтите за наглость подобный вопрос, но вы ведь не местный?

Влак улыбнулся.

— Вы весьма наблюдательны. Действительно, я из Дома Волгоград.

— Волгоград? А это же где-то недалеко от казахских степей? — Богдан опять испытал то странное чувство, когда заветная цель оказывается так близко, и сердце начинает бешено колотиться. Что-то надо было делать с такими состояниями, но Богдан не знал, как с этим бороться.

— Скорее, казахских пустынь, — ответил влак. — Ну да, можно сказать, что за Волгой они и начинаются.

Богдан не смог сдержаться и кивнул во внутреннем диалоге. Удача! Вот если бы сейчас договориться с этим влаком, чтобы попасть в Дом Волгоград, а оттуда уже и до Космограда рукой подать! Но надо было держать себя в руках. Кроме того, космодром мог быть и где-то поблизости, и об этом Богдан тоже не забывал.

— Так как же вы оказались здесь, так далеко от родного Дома? — продолжил беседу Богдан.

— Прибыл по обмену. Есть такая достаточно редкая, но интересная практика.

— Но не похоже, чтобы вы здесь были на положении гостя, — отметил Богдан. Он понимал, что ходит по тонкому льду, но сдержаться не мог. Врождённое любопытство не давало ему покоя.

— Да, это вечный обмен. Я покинул Дом Волгоград навсегда.

Богдан ощутил укол разочарования. Выходит, добраться до Дома Волгоград с помощью этого влака невозможно.

— А почему же? — всё же задал вопрос Богдан.

— Видите ли, в Доме Волгоград я проявил определённые склонности к военному делу, и Совет Дома счёл, что именно здесь, в Африке, я смогу наиболее полно раскрыть свои способности и устремления.

— Влак-боец, как интересно, — про себя, но всё же вслух произнёс Богдан. Влак Григор, разумеется, это услышал.

— Да, именно такие здесь и живут, — с улыбкой ответил влак. — Бойцы, торговцы и мореплаватели.

— Не скучаете по родному Дому? — вопрос был наглый. В принципе, на этом диалог мог и завершиться. Но влак Григор всё же ответил, словно куда-то в сторону:

— Нет, — повисла некоторая пауза, после которой влак продолжил, уже более бодрым тоном. — Здесь гораздо больше возможностей для того, чтобы проявить себя. Здесь много интереснее.

— Это хорошо, когда мы оказываемся в тех условиях, которые нам больше подходят, — отозвался Богдан. — У меня тоже есть необычная история, хотите послушать?

— Разумеется, люблю истории, — согласился влак.

Тем временем принесли первые блюда — какой-то суп с изобилием морепродуктов, и беседа пошла медленнее. Тем не менее, Богдан честно принялся рассказывать о своём детстве, время от времени прерываясь на еду:

— Я родился в общине норгов, где-то на берегу Днепра. Родился глухим. У нашей общины не было никакой продвинутой медицины, и мне грозила смерть. Но мои родители, которых я никогда не знал, вынесли меня к каравану Корпорации и отдали охранникам, — Богдан вздохнул. Ему всегда тяжело давался этот рассказ.

— Я слышал о том, что норги иногда отдают детей в Корпорации или конрабам, но никогда не сталкивался с таким. Продолжайте, это очень интересно.

— Меня вылечили. Ну как — вылечили, установили специальные слуховые аппараты. И как видите, вырастили. С тех пор вся моя жизнь связана с Корпорацией.

— Почему же вы решили пойти в охранники? Или вас направили?

— В некотором роде это благодарность охранникам Корпорации за то, что они разобрались в ситуации, не прогнали и не убили моих родителей и приняли меня. Я надеюсь, что однажды смогу отдать свой долг этому миру, тоже приютив какого-нибудь ребёнка.

— Благородная цель, — кивнув, согласился влак. И тут в голову Богдана пришла мысль, как можно заполучить заветную метку ключа. Заметно (как ему казалось) нервничая, он сунул руку в карман, где лежала его универсальная карточка, включил её, после чего предложил:

— Не хотите взглянуть на устройство, благодаря которому я могу слышать?

— Ну я так понял, что речь идёт про внутренние слуховые аппараты, — приглядываясь к голове Богдана, проговорил влак. — Я не вижу на вас никаких внешних устройств.

— Всё так, но есть и дополнительный внешний модуль для координации работы и настройки внутренних аппаратов, — соврал Богдан. — Вот он, можете взять, посмотреть.

Богдан вынул свой универсальный ключ из кармана, и, на уровне ниже столешницы, чтобы никто не увидел, протянул его влаку. Влак, не успев опомниться, схватил устройство, и этого было достаточно — лампочка на ключе из синей стала зелёной, и это означало, что метка ключа влака Григора скопирована!

— А я здесь ничего не сломаю? — настороженно спросил он.

— Нет, нет, ничего, — с улыбкой поспешил успокоить его Богдан. А повод улыбаться был, и ещё какой! — Если вы опасаетесь, позвольте, я уберу модуль назад.

Влак, конечно же, не возражал, и ключ с клонированной радиометкой оказался в кармане Богдана. Он был доволен. Теперь надо было придумать, как бы покинуть застолье.

Предлог нашёлся сам собой, когда выпитый ранее напиток напомнил о себе.

— Так, а где у вас тут туалет?

— Вам нужно выйти вон в ту дверь за пределами зала, и справа будет туалет. Проводить? — предложил влак.

— Нет, спасибо, я уверен, что справлюсь, — с этими словами Богдан встал из-за стола и направился к двери. Оказавшись за пределами зала, он действительно сначала зашёл в туалет. А вот когда вышел из него, испытал некоторое замешательство: куда дальше? По счастью, здесь не было никаких охранников, кто мог бы воспрепятствовать намерениям Богдана. Но он понимал, что если дальше пойдёт в такой одежде, в какую он одет сейчас, то уйдёт очень недалеко.

Но делать было нечего — только надеяться на удачу. Богдан запомнил, что различные технические помещения располагались на первом и подземных этажах. Сейчас ему была нужна одежда, а следовательно, надо было найти склад либо прачечную. Конечно, сама по себе задача добраться туда была очень непростой. Но Богдан собрал волю в кулак (он уже слишком далеко зашёл, чтобы отступать) и направил по коридору назад, тем же путём, каким они пришли сюда с влаками.

Пока на пути попадались только незапертые двери. Пару раз он встретил идущих по коридорам дваков, они глядели на него с удивлением, но признаков обеспокоенности не проявляли и остановить его не пытались. Богдан же, в свою очередь, постарался принять наиболее безмятежный вид, какой только мог, и уверенно продолжил движение. Впрочем, уверенность касалась только самого движения, а не его направленности. Спустившись на первый этаж, Богдан оказался на распутье. Выйти на площадь, где будет множество обитателей дома? Или же продолжить путь по коридорам, где их сейчас куда меньше? Но пока он шёл по коридору к выходу, он выглядел уместно, а как только заберётся в какие-то специализированные помещения, так сразу привлечёт к себе много ненужного внимания.

Но это если только он заберётся в специализированные помещения. А если продолжит путь по открытым дверям? Богдан выбрал одну из боковых дверей и вошёл в неё. Это был ещё один коридор, и, судя по всему, он уводил к каким-то помещениям внутри стены, окружающей Дом. Сложность вызывал тот факт, что никаких опознавательных знаков или указателей в коридоре не было. Он мог с равным успехом вывести и к казарме триков, и к ангару с техникой. В какой-то момент Богдану показалось, что будет проще спросить у местных прямо, куда нужно идти. Но он лишь усмехнулся такой идее.

Богдан продолжил движение прямо, с каждым шагом теряя уверенность в том, что его план увенчается успехом. А когда за спиной хлопнула дверь и раздался окрик «Эй! А ты что здесь делаешь?» на Богдана словно вылили ушат холодной воды.

«Похоже, я пришёл», — подумал Богдан и медленно развернулся. Посреди коридора стоял двак, судя по одежде — механик. Он упёр руки в бока и сурово смотрел на корпората.

— Ты заблудился, что ли?

— Я… — начал было Богдан, но горло пересохло, да он и не знал, что ответить.

— Ну?

— Я… — снова начал Богдан, и внезапно ему в голову пришла идея, которая в тот момент показалась весьма неплохой. Он сглотнул и продолжил. — Ищу клиента. Один из ваших просил сигарет вчера вечером.

— Ты принёс сигареты?

— Нет, — честно ответил Богдан. И тут же соврал. — Я не знал, будут ли нас обыскивать при входе. Сигареты в лагере, но я могу их передать в условленном месте.

— Ну вы даёте, корпораты, — двак покачал головой. — Я знаю, кто заказал тебе сигареты. Пошли, ты почти дошёл.

Богдан шумно выдохнул и отправился вслед за дваком. Конечно, это могло быть и ловушкой — механик запросто мог завести его к трикам, и с ними уже разговор проходил бы совсем по-другому. Но двак честно вывел его в ангар, где стояла сельхозтехника и трудились несколько его коллег-механиков.

— Стой здесь, — бросил двак и направился куда-то вглубь ангара, где скрылся за одной из машин. Богдан же принялся оглядываться вокруг, но ничего интересного не увидел. Ангар как ангар. Трактора как трактора. Дваки-механики даже не обращали внимания на корпората, стоящего у входа. Возможно, тот факт, что корпорат пришёл с одним из них, снял все вопросы.

Новый знакомый Богдана вскоре появился вместе со своим товарищем, который сразу перешёл к делу:

— Есть товар, говоришь? Сколько?

— Десять штук, — выпалил Богдан.

Дваки переглянулись.

— Маловато, — произнёс второй.

— Ну сколько есть, — ответил Богдан.

— Ладно. Цена?

— Костюм двака размером по мне, — выпалил Богдан, и ему показалось, что сейчас язык сработал быстрее, чем мозг сообразил, что происходит. — Прямо сейчас. Товар вечером.

— Дёшево что-то.

— Коллекция, — облизнув губы, объяснил Богдан. — Стараюсь взять по костюму из каждого дома.

— Ну, кто-то курит, а кому-то нравится нашу одёжку носить. Мало ли на свете извращенцев, а? — толкнув кулаком в плечо собрата, с издёвкой в голосе проговорил первый двак.

— Так что, сделка? — уточнил Богдан.

— Ладно. Где тебя вечером найти? — спросил второй двак.

— Вечером мы будем сворачиваться, время как раз подходящее, чтобы в этой суете передать товар. Я буду у палаток справа от ворот. Если меня не найдёшь, спроси Глеба.

— Хорошо. Погоди пока здесь, — дваки удалились, оставив Богдан один на один с его совестью. Как же ловко и быстро он подставил товарища. Но сейчас это было совсем не важно.

Время тянулось, дваки не возвращались. Богдана подмывало пройтись по ангару и хорошенько его смотреть, но он не рискнул этого сделать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Вместо этого он уселся на скамейку в тёмном углу, откуда хорошо просматривалось всё помещение. Своих «покупателей» он бы не упустил.

Когда Богдан уже начал беспокоиться, дваки вернулись. Покупатель протянул ему рюкзак с одеждой, Богдан бегло убедился, что это действительно роба двака Дома Карфаген, ещё раз напомнил, где его найти, и покинул ангар. После чего ринулся к следующей двери, оказался в очередном коридоре, и, удостоверившись, что его никто не видит, принялся переодеваться.

Костюм был немного великоват Богдану, и сначала он расстроился от этого факта, ведь плохо сидящая одежда могла выдать его. Потом обнаружил, что на левой манжете расположен пульт управления. Нажал на сенсорную кнопку, и костюм моментально ужался по его фигуре. Богдан испытал поистине детский восторг — он слышал о том, что у Домов есть технология модифицируемой ткани, но никогда не видел её воочию. Так, говорили, что боевые костюмы «Тактик» способны менять свою теплоотдачу, и этой их способности Богдан всегда завидовал. Он удивлялся тому, что Корпорация не обладает подобными технологиями, но ответом на это было обращение к соглашению о Технологическом разделении между Домами и Корпорацией. Среди ключевого, Дома уступали Корпорации право работать с атомными технологиями, а Корпорация не претендовала на технологии модифицируемых тканей. Это выглядело как неравноценный обмен, но Богдан бы скорее сказал, что такие чудесные ткани важнее.

Переодевшись и убрав свою одежду в рюкзак, Богдан начал чувствовать себя увереннее. Теперь он мог свободно перемещаться по коридорам, главное было не болтать лишнего, потому что по выговору его бы быстро раскрыли. Решив не терять ни минуты даром, Богдан нашёл первую же запертую дверь и попытался открыть её своим универсальным ключом. Сработало. Богдан оказался в комнате с двумя лифтами. Это было похоже на то, что ему действительно нужно.

Богдан выбрал самый нижний этаж из доступных. Ему был нужен вычислительный центр, и он, скорее всего, располагался там. Лифт поехал. Выйдя из лифта, Богдан оказался в очередном коридоре. Было очевидно, что планировки этажей не совпадают. Богдан вновь пошёл, куда глядят глаза. По пути попадались закрытые двери, и он сперва не решался их открыть, ведь за ними могли быть кабинеты. Потом он догадался сначала подходить, прислушиваться, и лишь затем открывать дверь.

Большая часть помещений была пуста. В некоторых из них обнаруживались склады хлама, заботливо расположенного на стеллажах и полочках. Подобные находки говорили Богдану о том, что он, скорее всего, забрёл куда-то не туда. Богдан открыл ещё пару дверей, прежде чем, наконец, признался себе: он близок к тому, чтобы заблудиться. Он вполне мог зайти так далеко, что потом бы и не вспомнил дорогу назад.

Нужно было найти хоть что-то, что поможет в навигации — пусть не вперёд, так назад. Богдан решил вернуться в одно из складских помещений и хорошенько осмотреть его. Там могло быть что-то полезное.

К счастью, во всех помещениях горел свет. Богдан принялся за дело, не церемонясь с содержимым полок, вытаскивая и вываливая оттуда всё. Было совершенно непонятно, с какой целью здесь сложили всё это, но Богдан нашёл большое изобилие инфорков, тетради, блокноты, банки, карандаши, лампочки, батарейки, даже обувь и посуду. Возможно, такой склад служил промежуточной точкой перед утилизацией всякого хлама, но зачем было размещать его так глубоко?

Первым делом Богдан выбрал себе блокнот, в котором оставалось ещё довольно много чистых листов, а также пару карандашей на случай, если один из них сломается. Беглый просмотр блокнота не позволил найти что-то интересное. Он бы исписан какими-то заметками, которые без понимания контекста оказывались совершенно бессмысленными. Потом Богдан принялся пытаться включить хотя бы один инфорк, но их батареи были разряжены. Зато ему удалось собрать из имевшихся здесь батарей и лампочек фонарик, соединив всю конструкцию изолентой. Как долго проработают батареи в случае необходимости, Богдан не знал, поэтому просто прихватил с собой запасных.

Один из инфорков всё-таки соизволили включиться. Богдан посмотрел на загрузочный экран, а после этого упёрся в экран блокировки. Конечно же, инфорки работали только со своими хозяевами. Вздохнув, Богдан выключил инфорк, но положил его на всякий случай в рюкзак.

Под конец своего исследования Богдан обнаружил в коробке со всякой всячиной настоящий аналоговый компас. Это было большой удачей, потому что теперь он мог заняться полноценной навигацией. Последним подарком комнаты стал складной нож.