Катерина

Проснулась я от какого-то шороха в моей комнате. Я открыла глаза, — это была Идель. На удивление меня не мучили кошмары, и я проснулась очень отдохнувшей.

— Ты что тут делаешь? — сонно спросила я, приподнимаясь в кровати.

— Пришла тебя разбудить. Всё уже готово.

— Что готово? Сколько время?

— Половина пятого? Ты ведь не думала, что мы забыли про твой день рождения?

— Думала. Это ужасная затея!

— Зря. С Днем рождения! Спускайся в зал, парни уже ждут.

— О, нет! Вы ведь не собираетесь праздновать?

— С чего…

— Не говори мне, что вы собрались отмечать! — не дала я договорить мачехе.

— Ладно, не буду. Это просто праздничный ужин.

— О, нет, я в этом не участвую. Не хочу!

— Тебя не спрашивали. Вставай, и иди вниз, — шутливо сказала Идель и вышла из комнаты.

Я надела подарок, который Идель положила на компьютерное кресло. Платье пурпурного цвета, длинное до пола, с разрезом на правой ноге чуть выше колена. Широкое декольте, и длинные облегающие рукава. Платье сидело на мне идеально, подчеркивало каждый изгиб моего тела. И пурпурного цвета замшевые туфли, на каблуке. Они идеально сочетались с платьем и прекрасно сидели на ноге. Я вышла из комнаты, спустилась в большой зал. И ахнула от неожиданности. Вся комната была украшена мишурой и надувными шариками, под потолком красовалась надпись «С Днём Рождения, Катерина!!!» Стол был накрыт разными вкусностями, что от запаха текли слюнки. Родные стояли полубоком и как только я вошла громко закричали «С Днем Рождения!!!», и взорвали две хлопушки.

— Ты — красавица, — сказал отец, подойдя ко мне. — Этот подарок от меня, небольшое дополнение к наряду. — Он протянул мне маленькую квадратную коробочку.

Открыв её, от восторга и увиденного, у меня дыхание сперло. Серьги в виде раскрытой розы из белого золота с красным изумрудом в серединке.

— Они… Они… О, Боже… — я не могла собраться с мыслями.

— Тебе нравится?

— Да! Да! Да! Они превосходны! Спасибо, папа! — обрадовано прикрикнула я, обнимая отца.

И сразу надела серьги.

— Ну, моя очередь. С днем рождения Кет. — Дэн протянул мне небольшую плоскую коробочку в подарочной упаковке.

Я распаковала ее. Это оказался футляр.

— О, мой Бог. Неужели это…

Я открыла футляр. В нем красовалось превосходное золотое ожерелье с красными изумрудами.

— Оно великолепно! — надев ожерелье, восторженно произнесла я. — Спасибо! — Я подошла к Дэну ближе, и поцеловала его в щеку.

— Ну, а теперь за стол, — позвала всех Идель.

Мы направились к столу.

— Ты великолепна. Поскорей бы ты всё узнала, — сказал Дэн, когда я прошла мимо него. И он был за моей спиной.

— Узнала — что?

— Ты о чем? — удивлённо спросил он, и глаза его забегали.

— Ты только что сказал, «поскорей бы я всё узнала». Узнала — что?

— Я ничего не говорил!

Я смотрела на него и на родных. По ним было видно, что они в недоумении, но всё же знают что происходит.

— Это невозможно, — удивленно сказала Идель.

— Что невозможно? — я начинала злиться.

Я посмотрела на мачеху и отца.

«Молчите!!!» отчетливо услышала я голос отца, но я видела его лицо, я смотрела прямо на него. ЕГО ГУБЫ ДАЖЕ НЕ ДРОГНУЛИ!

— Что происходит? Почему я тебя слышу, когда твой рот закрыт?! Что — невозможно?! — я окончательно взбесилась.

— Катя, я прошу тебя, не нервничай, я обещаю всё тебе рассказать, только прошу, успокойся, — немного испуганно сказал отец.

— Со мной две недели творится какая-то чертовщина! Ты сказал, я сама всё пойму, но я ни чего не понимаю! Меня это уже достало! — кричала я на отца.

— Я всё понимаю, тебе тяжело, прошу, успокойся, пожалуйста. — Он внимательно смотрел мне в глаза. — Я расскажу тебе всё прямо сейчас. Только ответь мне на один вопрос, и я тебе всё расскажу.

— Нет! — взволнованно крикнула Идель. — Нельзя!

— Ты сама видишь Идель, всего две недели прошло. Мы должны, посмотри на неё. Она ведь не контролирует себя. Она ведь может нас… и убить!

Мачеха с недоумением и страхом в глазах молча кивнула.

— ЧТО ПРОИСХОДИТ!!!! — Я была в неописуемом гневе. Мне хотелось сделать всё, даже пытать или убивать, лишь бы они сознались!

— Катя, послушай, прошу — очень осторожно и спокойно говорил Скотт, подбирая каждое слово — я всё тебе расскажу, только прошу, ответь мне, честно, у тебя сейчас глаза жжёт?

Я решила, что будет правильнее, если я скажу правду. Я немного успокоилась и заметила, что глаза у меня не просто жжет, они, словно полыхали в огне.

— Скорее горят и их щиплет, очень сильно. Причём тут это?!

— Посмотри на себя, — аккуратно произнёс отец и указал на окно.

Я посмотрела на своё отражение в окне, вроде всё нормально, но почему-то мой взгляд фокусировался на глазах, я заметила что-то странное, но не поняла что, а как только подошла ближе, ужаснулась. Мои глаза были угольно-чёрные и не только глазная радужка, но и глазное яблоко. Словно глаза какого-то грызуна.

— Какого чёрта?! Что со мной?! — вскрикнула я и, закрыв глаза руками, упала на колени, стала тереть глаза и снова посмотрела в отражение. Ничего не изменилось. — КАКОГО ЧЕРТА, СО МНОЙ ТВОРИТСЯ!?

— Идель! — крикнул отец.

— Я не могу, она не даётся!

У всех была паника, никто явно не ожидал такого поведения с моей стороны, меня боялись, и осторожно стояли в стороне, стараясь не привлекать к себе моего внимания. Только отец пытался привести меня в чувство и успокоить. Но мне было всё равно, всё, чего я хотела, это знать, что со мной творится.

— Катя, посмотри на меня, пожалуйста, — говорил спокойно отец, присев на корточки рядом со мной и взяв меня за руки. — Я обещал рассказать, я расскажу, сейчас, только посмотри на меня, пойдем в мой кабинет, Катерина. Только прошу, не злись.

Я видела, как отчаянно отец пытается меня успокоить, и решила, что стоит его послушать. Немного усмирив гнев, я спросила:

— Обещаешь?

— Да, — твёрдо и уверенно ответил Скотт.

Я медленно убрала руки от лица и, стараясь не смотреть в отражение, подняла глаза на отца.

— Всё будет хорошо, обещаю — с этими словами он встал и помог подняться мне.

Мы прошли в его кабинет. За всё время, в этой комнате я была впервые. Вся мебель была из красного дерева. Слева от двери висел телевизор. Посередине комнаты ближе к стене, напротив двери стоял большой письменный стол. Справа на половину стены высился большой книжный шкаф, а рядом с ним располагался трехместный диван.

— Присядь — проговорил отец. — Реакция на мой рассказ может быть специфическая. Я прошу тебя, держи себя в руках, ладно?

— Я постараюсь, — проговорила я, усаживаясь на край дивана, ближе к двери.

— Я говорил уже тебе, что ты — не такая как все, ты — необычная. Все твои странности, совсем не случайны. Ты — уникальное создание, единственная и неповторимая. Ты говорила, что тебе снятся кошмары, про что они? — подбирая каждое слово и как можно спокойнее говорил отец.

— Про вампиров, — резко ответила я, немного нервничая.

— Это не просто сны. Они, можно сказать, вещие. Твоё подсознание пытается достучаться до тебя и объяснить, что ты — необычная.

— В каком смысле? — Слова отца заставляли меня нервничать ещё сильней — Что ты хочешь этим сказать?

— Я тебе покажу. — Отец подошел к шкафу, открыл его, взял какую-то книгу и, вернувшись, отдал мне.

Книга была очень старая, даже древняя, пожелтевшая, но в хорошем состоянии.

— Что это?

— Открой.

Я открыла первую страницу. Оказалось, это был альбом для фотографий. И первая фотография была моего отца в старинном костюме и сама фотография была довольно старая.

— Это ты?

— 1836 год. Да, это я.

— Не может быть! — Мое сердце стало бешено биться, я понимала, что я вижу, но согласиться и принять этого я не могла.

— Пожалуйста, не нервничай. — Снова стараясь меня успокоить, размеренно говорил Скотт. — В этом альбоме все мои фотографии за 1836 год. Так же есть и другие альбомы, по сегодняшний.

— Это невозможно. — Закрыв альбом и смотря куда-то сквозь пол, нервно и тихо сказала я. — Этого не может быть — прибавив тон, я подняла глаза на отца, который сидел на корточках напротив меня скрестив пальцы в замок и, оперевшись локтями на колени.

— Возможно Катерина. Поэтому ты здесь, — проговорил он успокаивающе и положил свою руку мне на руку.

— НЕТ! Я не верю!!! Это не правда!!! — Убрав с колен альбом и вскочив с дивана, крикнула я.

— Пожалуйста, Катя, послушай. Я тебя очень прошу, — говорил отец.

Отец попытался взять меня за руку, но я резко отпрянула, подошла к двери. Но как только я взялась за ручку, чтобы выйти из комнаты, в моей голове прозвучал умоляющий голос Идель «Только бы Катя приняла себя». Я отпустила дверную ручку, медленно повернулась к отцу, резко подняла взгляд и посмотрела ему прямо в глаза. В них читалось, умоляющая просьба, неловкость и страх.

— Почему я слышу голоса? — пытаясь справиться с гневом, спросила я.

— В это сложно поверить, но… Только прошу, не паникуй.

— Я постараюсь.

— Ты, как и я… телепат.

— Бред, хочешь сказать это — наследственное?

— Да, и не только это…

— Что еще?

Отец закрыл глаза и несколько секунд стоял молча. Я внимательно наблюдала за его лицом, было хорошо видно, что его глаза бегают, а верхняя губа медленно набухала. После он медленно открыл глаза. Я испугалась и с трудом подавила в себе крик. Радужная оболочка глаза, от карих стала неестественно-золотистой.

— Как ты это сделал? — судорожно спросила я.

— Катя…

Как только он открыл рот, я всё же не сдержала эмоций, ужаснувшись его неестественных для человека клыков, которые вырастали у меня на глазах, когда набухала верхняя губа. Я закричала и выбежала из его кабинета, но когда я подбегала к лестнице, что бы убежать из дома, Скотт уже стоял на третьей ступеньке сверху.

— Катя…

Но когда я увидела его на лестнице, всё уже было в порядке, ни золотистой радужки глаза, ни клыков не было видно.

— ОСТАВЬ МЕНЯ!!! — С этими словами я убежала в свою комнату и закрыла дверь на замок. Я села на пол, подпирая дверь, и стала плакать. Неужели все это правда? Неужели вампиры существуют, и мои сны правдивы, неужели я тоже вампир? Так вот почему меня забрал отец. Он знал, что я стану такой же.

— Катя, я прошу, открой, — раздался отцовский голос — я понимаю, тебе сложно поверить в это, но послушай.

Я не хотела ничего слушать, я просто молча сидела.

— Катерина, будет лучше если ты всё узнаешь сейчас. — убеждал меня Скотт. — Позволь мне войти.

Я встала с пола, открыла замок, отошла от двери и села на кровать, опустив голову и скрестив пальцы. Отец медленно открыл дверь, прошёл в комнату и закрыл её за собой.

— Я такая же, как ты? Поэтому ты меня забрал? — тихо и монотонно, глядя в пол, задала я риторические вопросы.

— Ты не совсем такая, как мы. Ты во много раз лучше. Я забрал тебя, потому что, здесь тебе будет проще развиваться, — так же тихо ответил Скотт.

— Чем я лучше и в чём я должна развиваться?

Конец ознакомительного фрагмента.