Крепость на семи ветрах

— Не дергайтесь, товарищ капитан. Не мешайте!

Медикам чинопочитание по фигу — они работают. Левое плечо мне распахало почти до поясницы, так что слой бинтов получился очень даже нехилым. Хорошо что хоть поверху прошло — мышцы целы. Вот крови, правда, натекло…

Впрочем, я ещё являю собой счастливое исключение — ребятам прилетело серьёзнее.

Второй так вообще отключился, как только услышал у двери мой голос. Пришлось её ломать. Сам он даже встать самостоятельно не мог. А из оставшихся гранат боец скрутил нехилую связку — такой даже и борт можно проломить. Не то что радиостанцию подорвать! Так вот на ней и лежал — бросить её он попросту бы не смог.

Словом, самостоятельно до катера доковыляли только трое, включая и меня.

Двоим вообще повезло! Броники при взгляде на них вызывали чувство искреннего изумления — как, тут ещё что-то уцелело? Сплошные лохмотья, но ни одного пробития! Ну, всякие там «мелкие» царапины и ссадины не в счёт.

На корабле перевозили ещё и сотню солдат — они должны были усилить оборону островов. Вот кто нас атаковал…

А их командир, чтоб ему на том свете икалось, пустил по кораблю парный патруль. На такой фортель никто вообще не рассчитывал — подобной практики обычно не водилось нигде. Вот именно эта парочка и засекла какое-то подозрительное движение на палубе. Один помчался поднимать своих сотоварищей, а второй, который должен был только наблюдать, не поднимая шума, сдуру пальнул по мелькнувшей тени. В ответ ему тотчас же прилетело из бесшумки, но своё дело он уже сделал…

И заряжающей машины у них действительно не имелось. Это же не самостоятельная штурмовая команда — охранники! Всё, что им положено, имеется на месте. А в море им воевать не с кем.

Откуда, кстати, и придумка с огнетушителями. Таким вот макаром они иногда усмиряли бунты в тоннелях и трюмах кораблей — там это действовало очень даже успешно. Пресловутый стереотип человеческого мышления… Работало там — сработает и здесь.

Не вышло — на такое нестандартное поведение противника они не рассчитывали. Одно дело — разгонять безоружных бунтовщиков, и совсем другой расклад — налететь на хорошо вооружённого и крайне неприятного персонажа. Да и с боезапасом, как я и полагал, вышел затык.

Наиболее серьёзные потери они понесли от огня носовой скорострелки — она выкашивала коридор почти на полсотни метров вглубь. А поскольку все солдаты были размещены в кубриках, выходивших в упомянутый коридор… им конкретно не повезло. Ибо все, кто выскакивал оттуда по тревоге, так и не успев ничего понять, попадали под бушевавший за дверью стальной вихрь. Переборки, способные противостоять давлению воды, оказались плохой защитой от двадцатимиллиметрового калибра.

Ну и гранаты… от них тоже досталось «на орехи» очень многим.

Стало также понятно, почему никто сначала не рванул в радиорубку. Без указания капитана или вахтенного офицера радист мог — и обязан был — послать кого угодно пешим прогулочным маршрутом. Попытки же пробиться хоть к одному, хоть к другому оказались безуспешными.

Ворвавшиеся на палубу морпехи без особого труда подавили слабое сопротивление разрозненных групп охранников. Тем ещё и по глазам прилетело основательно, да и «Факелы»^[6], которые разбрасывались штурмующими, нимало не способствовали поднятию боевого духа.

В плен взяли двадцать шесть человек, ещё около трех десятков стащили в пару кубриков — передвигаться самостоятельно они не могли. А так им приставили пару человек из их же, кстати, числа, которые должны были за ними ухаживать, да выставили охрану, пресекавшую любые попытки кого бы то ни было выбраться в коридор. Пленных же загнали в трюм нашего корабля. Там, как выяснилось, имелся соответствующий, хорошо огороженный закуток.

Капитан корабля, кстати, при штурме не пострадал. Хватило ума не выглядывать из каюты — по коридору вовсю летали всякие неприятные штуки.

Так что теперь он подробно отвечал на все вопросы Слона. Потел, волновался, но ответы давал вполне исчерпывающие.

Основной груз корабля состоял из продовольствия — у нашего зампотыла теперь имелись основания для того, чтобы облегчённо вздохнуть. Различные запчасти — именно их, как и оказалось, разместили на кормовой палубе.

Повреждения мостика были не настолько серьёзными, чтобы корабль не смог бы самостоятельно следовать по нужному курсу. На него перешла трофейная команда во главе с главстаршиной Федотовым, и трофей тотчас же повернул в нужном направлении. Под бдительным оком подполковника радист, который уже вполне успел к тому времени очухаться, отстучал текст радиограммы, после чего его препроводили в отдельную каюту, где и заперли. А на дежурство у передатчика уселся наш человек.