Анфиса

Обращаться за помощью к бабе Вере с больной ногой пришлось раньше, чем я предполагал, — после возвращения из пещер Горных мастеров на месте пореза появилось красное кольцо воспалённой кожи шириной сантиметра три, и с каждой минутой оно набухало и расширялось. Поэтому Василиса меня прямо-таки взяла за руку и принудительно увела с совета, который у нас только успел начаться следом за излиянием бурной радости от удачных переговоров. Благо, что срочных дел не было, требовалось следить за подступами к горе Семи ветров, чтобы при наступлении врагов собраться для отражения атаки. Ещё предстояло завтра забрать первую партию стальных бумерангов у Горных мастеров, в общем, ничего срочного, а до того, как получим меч-самолётик из сказочной стали, мы договорились даже и не думать о наступлении.

По нашим подсчётам, в последнем бою удалось уничтожить большую часть всех големов у клана Земли, впрочем, у них мог остаться и небольшой резерв, чтобы обороняться, но самое главное, что это уже не те полчища, которые наступали первый раз. Кащей потерял больше половины наёмников и всю авиацию, хотя у него могли иметься резервы, о которых мы ещё ничего не знали, но следующую атаку от него в ближайшие дни мы тоже не ожидали. Наибольшую опасность и одновременно неизвестность для нас в данный момент представлял клан Растений, но пообщаться детальнее Василиса не дала, уведя меня к бабе Вере. По пути я воспользовался случаем и спросил:

— А почему наш военный совет не собирается у нас, ведь мы так здорово сидели на природе, за столом возле бани и вдруг перекочевали на Огненную гору; вы без меня договорились место сборов регулярно менять, и сейчас очередь Анфисы?

— Всё гораздо проще, — улыбнулась Василиса, — помнишь, как Ариэль нырнул за нами по волшебной тропинке после переговоров с Абсолютниками? Заповедный лес с тех пор к нему очень настороженно относится, считая его нарушителем, хватает ветвями и оплетает корнями. Яга лес успокаивает, но чтобы деревья его совсем признали своим — потребуется время, а может, баба Вера только делает вид, что уговаривает лес, а сама не торопится — не знаю.

Мы уже подходили к бане, как из двери показалась Яга в самом ужасном своём обличье:

— Успокаиваю помаленьку, не боись, всё будет. Но не сразу, а малость погодя. А твой Ариэлька будет знать, как хулиганить! Так, раздевайся.

Опять эта манера бабы Веры резко менять тему общения меня сбила с толку. Вроде говорила с Василисой про Ариэля, и тут без всяких переходов: раздевайся! Я и переспросил поэтому:

— Извините, кому вы сказали раздеваться?

— Табе, голубь. Не сабе же.

— Что, прямо здесь?

— Во затрандычил! Миллион вопросов в секунду! Да что же с тобой делать-то? Давай сюда свой макинтош!

Баба Вера взмахнула рукой, и вся моя одежда оказалась у неё в медвежьих когтях.

— Легай на стол!

— А может, я лучше на лавку лягу? А то если мы на этом столе пообедать соберёмся — неудобно получится.

— Как же ты всех со своей поганой интеллигентностью утомил!

Баба Вера что-то ещё произнесла, и я повис в воздухе, почти как давешний алкаш-шатун по имени Лёша, вырваться — никакой возможности, пришлось смириться, Яга с Василисой подошли и стали осматривать порезанное бедро. По линии шрама, сантиметрах в пятнадцати выше колена, мою ногу опоясывал вздувшийся бордовый рубец — примерно сантиметр в высоту и пять в ширину. Всё это покраснение у меня жутко болело и дёргалось, как при начинающемся нагноении.

— Там у меня инфекция попала? — спросил я. — Гангрена начинается? Может, мне надо антибиотики принять?

— Я чтобы от табе энтого матерного слова «антибиотики» больше не слыхала! Чужая магия попала в твой организм и изнутри хреначит. Ещё часа два потянул бы и весь таким стал — бордовеньким. Вот за это я и не люблю Землистов. Исподтишка гадят да пакостят!

— И что же теперь делать? Я ногу отрезать не дам!

— Да кому она нужна, костлявая и вонючая? Короче, есть два способа лечения. Быстрый и безболезненный или медленный и мучительный. Ты какой выбираешь?

— Естественно, первый!

— Я так и подумала. Так, на всякий случай спросила. Правда, мясцом палёным чуток повоняет, но энто ерунда. Чай, не графья, можно и потерпеть.

— Это каким ещё мясом, что вы имеете в виду? — начал возмущаться я.

— А таперь, орёлик, помолчи. Цыц!

Горло у меня словно застекленело, и дальше я не мог произнести ни звука, даже мычать нечленораздельно — и то не получалось.

Баба Вера сходила в избушку и принесла какую-то склянку с густой светло-жёлтой жидкостью, чем-то похожей на липовый мёд, только посветлее, ототкнула пробку, и по поляне разнесся запах пихтового бальзама. Затем отвела мою правую ногу далеко в сторону, насколько позволила моя растяжка, и намазала мазью всё моё покраснение — боль чуть успокоилась, и я тоже; значит, про горелое мясо — шутка. А когда Яга закрыла склянку и пошла убирать её обратно в избушку, то совсем расслабился — намазали мазью, совершенно не больно, это же самый любимый мой вид лечения, когда чем-то безболезненным и приятным мажут наружно. Но оказалось, что я рано радовался, баба Вера довольно резво спустилась с крыльца, щёлкнула пальцами, и пихтовая мазь вспыхнула ярким неземным огнём.

Я изо всех сил попытался вырваться, но невидимые путы держали хоть аккуратно, но крепко, попробовал крикнуть, что она забыла сделать обезболивание, но не смог. Дышалось совершенно свободно, но никаких звуков не издавалось — как будто у меня вообще не существовало голосовых связок, не меньшая подлость случилась и с моей тихой речью, оказалось, что заклинание «цыц» отключает у человека и её в том числе. Ничего не оставалось, как смотреть на мою горящую живую ногу, но столь жуткая картина повергла меня в такой шок, что я не выдержал, отвернулся и заплакал.

Василиса всё это время стояла рядом и молча внимательно наблюдала за манипуляциями бабы Веры, а когда я расплакался, подошла ко мне, обняла за голову и вытерла слезы. Посмотрел на мою милую и сразу успокоился, а ещё понял, что совершенно не чувствую, что происходит с моей ногой — только запах горелого мяса, но ведь это могло гореть и не на мне, а где-то в стороне? По крайней мере, так я себя успокаивал, что ветер принес запах чего-то горелого и ничего страшного не происходит. Примерно через десять минут баба Вера взяла большую бутыль, стала набирать живую воду в рот и прыскать мне на ногу, точно так же, как на обгорелого алкаша Лёшу. В правой ноге начало ощущаться приятное покалывание, подёргивание, шевеление мышц и сухожилий, не знаю, почему так получалось, но для меня даже болезненное выздоровление и восстановление — всегда удовольствие.

На поляне в языках пламени показался портал Огневиков, из него вышла Анфиса, подошла к нам и спросила:

— Как он, с ногой всё в порядке?

Баба Вера очередной раз выпрыснула воду и стала ворчать на Анфису:

— Ты-то что здесь забыла?

— Да я же волнуюсь, переживаю. А потом, мне всегда нравилось смотреть, как ты людей лечишь. Ой, а можно я потрогаю, как новая кожа нарастает?

— А ну, руки убрала! Анфиска, ты мне-то хоть не ври! Узнала, что здесь голый мужик висит, и тут же примчалась! Неча табе делать тута!

— Это же всё так интересно, увлекательно!

— Что чужой голый мужик висит враскорячку? Васька, а ну-ка, бери поганую метлу и гони её отсель куда подале. А то отобьёт она его у табе! Я её знаю, сколько поручиков и есаулов у меня увела. Пальцев на руках и ногах не хватит, чтобы счесть!

Василиса рассмеялась, и мне тоже стало весело, я бы и посмеялся, но как снять с себя заклинание лишения дара речи — не знал, а с ним — никак, видать, оно смех тоже причисляло к разновидностям речи. Баба Вера продолжала распалять себя:

— Васька, ты-то почему ржёшь? Что тут смешного?

— Если он хочет, пусть уходит жить к Анфисе, я не возражаю.

— Да что ты такое говоришь? Разве можно мужика так распоясывать? Его надобно в строгости держать! Чуть что, сразу ему в морду, в морду, в морду! Чтобы знал и боялся! Анфиска, куда бутыль схватила?

— Да я тоже попрыскать хочу.

— Я табе сейчас так прысну! Это живая вода нашего клана! Куды свои огненные губищщи раскатала? Знаешь, что с тобой может после одного глотка живой воды случиться?

— Не знаю, но в этой жизни надо всё попробовать. А потом, ты же меня все равно вылечишь, если что.

— От дури уже ничем не вылечишь. Я табе такого шатуна подогнала. А ты тут балаган вместо спасибо устроила?

— С Лёшей у меня все нормально. Он сейчас в учениках слуги ходит. Очень толковый мальчик, через годик, глядишь, сможет стать слугой. У меня с ним всё строго и серьезно — как он обучение пройдет, то после посвящения он мне сможет предложение сделать, а сейчас ни-ни! Да и какой флирт может быть с будущим мужем — смех один! А Сашенька — он же живая легенда, его прихода всё магическое сообщество больше ста лет ожидало.

— Куда руками хапать! — опять заверещала Яга. — Я табе сейчас точно придушу! Кожа новая, только народилася! А ты её грязными лапищами? Вали отсель!

— Да она такая интересная, мягонькая, а руки у меня чистые.

— Приди ещё ко мне, попроси помолодить. Фиг табе, а не двадцать лет!

— Сашуля, до встречи, наш милый! Выздоравливай побыстрее, мы все за тебя переживаем, — произнесла Анфиса томно и с придыханием и, уже обращаясь к Яге, добавила голоском капризной девочки: — Вечно, Веруся, ты всё утрируешь. Ладно, пойду я Иринку проведаю, раз на нашего легендарного героя даже одним глазком посмотреть нельзя.

— Я табе проведаю! Русским языком сказала — лазарет у нас. Вали отседова, пока я совсем не озверела!

Схватив какую-то хворостинку, она кинулась за лучшей подругой, Анфиса рассмеялась и нырнула в раскрывшийся огненный портал, Яга вернулась и опять стала прыскать водой на мою ногу, продолжая в перерывах ворчать:

— Вот ведь хорошая баба. Пффф! Добрая, отзывчивая, в любой беде поможет. Пффф! Но в башке — один ветер! Пффф! Как есть хулиганка и оторва! Пффф! А ты-то что лыбишься? — переключилась баба Вера уже на меня. — Развалился тут в голом виде и зубы скалит! Хоть бы срамоту прикрыл, бесстыдник!

Ответить я ничего не мог, да и пошевелиться тоже, оставалось только улыбаться — меня грозные окрики Яги в этот раз только смешили, теперь-то я знал, что это она совершенно не всерьёз, а так — для проформы. Когда завершилось опрыскивание обожжённых мест, Василиса с бабой Верой сорвали по травинке и стали вдвоём исправлять мою ногу нетрадиционным, но очень действенным способом. В конце моей любимой процедуры баба Вера вернула мне речь и поставила на землю, я стал одеваться и рассыпался в комплиментах:

— Бабушка Вера, вы просто самая чудесная в мире волшебница! Лучше, чем вы, никто на всём свете лечить не умеет!

— То-то же, — проворчала баба Вера, — а то на дело за кладенцом не берут, в бой не пускают. Сиди и карауль им Заповедный лес, как собачка цепная! А я ещё о-го-го как много чего могу и умею! Васька, веди его спать в избушку. И приходи Иринку смотреть. Токма быстро: одна нога здесь и вторая тоже. А то я вас знаю: вцепитесь друг в дружку, клещами не оттащишь! А Иринке помощь требуется.

Попробовал пройтись по лужайке, легонько подпрыгнул: нога практически не болела, чувствовалось только восхитительное ощущение здорового тела, какая же это замечательная вещь — медицинская магия! Пользуясь хорошим настроением Яги, решил уточнить:

— Бабушка Вера, а если этот способ быстрый и безболезненный, то какой же тогда долгий и мучительный?

— Лечь под змеевик и лежать пару часов.

Да, представление бабы Веры о том, что такое мучительно и протяженно, явно не соответствовало моим, но я не жаловался, просто надо привыкнуть к её шуточкам и выходкам, а если разобраться, то Яга — просто мировая тёща, замечательная и волшебная. Василиса довела «легендарного героя» до лавки в избушке и коснулась пальчиками моего лица, я даже и сказать ничего не успел, как стал проваливаться в сон. Засыпая, подумал: ведь наступят же такие времена, когда мы станем пользоваться услугами источника с живой водой редко-редко и только в житейских ситуациях, например, если случайно порежешь палец или поцарапаешься.

Когда проснулся, то ещё не открывая глаз почувствовал, что рядом сидит моя милая и улыбается, попытался вспомнить, где же мы ложились спать, ведь вокруг такой давно забытый и несвойственный для Заповедного леса запах синтетики? Вспомнив, что засыпал в избушке, моментально вскочил и обнаружил, что нахожусь так же в избушке, только на столе стоит сверкающий пластмассовыми боками новый ноутбук.

— Ой, а откуда он взялся, ты сходила в город?

— Заказали покупку с доставкой по телефону, адрес дали на самой окраине, в частном секторе, Колобка замаскировали, как ребёнка-инвалида, посадили в кресло-коляску, он съездил и забрал.

— Здорово придумано, не подкопаешься, а можно, я посмотрю?

— Конечно, что за вопросы.

— А как вы место на краю города нашли?

— Так как нам часто приходится прятаться и скрываться, то у нас всегда несколько таких адресов на всякий пожарный случай заготовлено, вот одним и воспользовались.

— А телефон, ты же сама говорила, что сотовые прослеживаются?

— Звонок мы сделали из одного госучреждения с городского аппарата, такой не отследят. Это тоже одна из наших заготовок на всякий случай.

Я включил новенький ноутбук и удивился:

— Слушай, а зачем такой навороченный и дорогой аппарат купили? Я просто сейчас деньги отдать за него не смогу.

— Прекрати говорить мне про деньги, понятно? Этот ноутбук я купила для наших общих потребностей на средства клана, тебе возвращать ничего не нужно. Лучше скажи, как у тебя нога?

— Ой, а ведь совсем забыл, что у меня нога болела, никаких признаков пореза! Вы с бабой Верой — просто волшебницы.

— Я знаю, сегодня в обед сможем проведать Ирину, отнесём ей ноутбук — вот обрадуется, она-то практически в норме, но баба Вера или перестраховывается, или для солидности не отпускает. Кстати, мы с ней тут подумали и решили, что в тот раз колдуны клана Земли всё-таки помогли тебе порезаться, а не ты сам оплошал, — заставили тебя повернуть меч, наверняка метили выше — поближе к сердцу, но дотянули только до бедра. И ещё один неприятный момент: у тебя уже произошло несколько глубоких контактов с заколдованной глиной, этим фактом Землисты хорошую дорожку в твой организм протоптали — так сразу и не закроешь. Поэтому к тебе огромная просьба: быть крайне внимательным к вроде бы случайной глине, грязи и прочим прелестям их клана, при любом подозрении — тут же рассказывать, не молчать — это очень серьёзно!

— Понятно, ээээ, а у меня традиционный вопрос…

— А сколько суток ты проспал? — опередила меня Василиса и рассмеялась, весёлые ноты её смешинок раскатились по избушке, и у меня на сердце сразу сделалось тепло и радостно. — Вчерашний день и следующую за ним ночь, сходишь к Николаю и попросишь, чтобы он тебя научил чувствовать время. Это ещё называется — включить внутренние часы.

— А может, не надо? А то превращусь в ходячие часики и буду только и делать, что думать о времени. И так иногда ассоциации возникают, что я не человек, а сложный, хорошо отлаженный часовой механизм.

— Серьёзно? Странные очень наблюдения, я над этим подумаю. А внутренние часы — это не совсем то, как ты себе представляешь, — человек даже не замечает изменений, просто когда тебе нужно узнать дату и время, ты получаешь точную информацию, вот и всё. Постоянно думать и помнить ничего не надо.

— Кстати, как там Николай, откопал вход после взрыва?

— Разобрать завал оказалось самым простым делом, хуже всего то, что пострадала та самая винтовая лестница, именно она и являлась скрытым порталом в Библиотеку.

— В смысле, спрятанным от врагов, замаскированным?

— Нет, когда всё построено так, что ты не замечаешь момента перехода, то это и означает, что перед тобой скрытый портал. Теперь Николай достал книги со всеми заклинаниями для сотворения лестницы и создаёт её заново.

— А почему книги, он что, куски заклинания по нескольким томам записал для конспирации?

— Вовсе нет, именно потому, что скрытый портал — сложный конгломерат, там заклинание на каждую ступеньку, балясину и даже на шарики и пумпочки, а магия не наша, чужая — не всегда с первого раза получается.

— И кому в голову такие сложности могли прийти, что за дурь?

— Да ты что? Мастера древности подобными творениями ужасно гордились, тратили многие годы на то, чтобы такую красоту сделать, подобные произведения магического искусства и считаются высшим мастерством!

— Понятно, а в делах нашего союза ничего не поменялось, насколько я понимаю, иначе бы ты меня разбудила?

— Баба Вера отгрузила остатки древесины Горным мастерам, а у них забрала первую партию мечей-самолётиков из обычной качественной стали, кстати, они их сделали острыми, как бритвы.

— А посмотреть можно?

— Нет, уже на гору Семи ветров переправили, хотя один можно было бы и оставить, чтобы ты им попробовал побриться, — засмеялась Василиса.

— Можно и мечом-кладенцом удалить щетину.

— Чтобы к отрезанной ноге ещё и дурная голова добавилась? Я, между прочим, о твоей небритой бороде тоже позаботилась, все твои старые лезвия к бритве баба Вера свозила к Горным мастерам, и они их наточили. А то ты всё отговариваешься, что они у тебя тупые, перед визитом к Ирине побрейся.

— Вот за это огромное отдельное спасибо, только как они умудрились точить лезвия внутри пластиковой кассеты, волшебством? Впрочем, не важно, лучше расскажи, что там с растениями-убийцами?

— Неумолимо приближаются к горе Семи ветров, поэтому у Ариэля идёт круглосуточная вахта, они полны решимости отражать нападение. Больше новостей никаких нет, клан Земли активности не проявляет, у Бессмертников тоже молчание, только кащеевская охрана регулярно скармливает Каменному дракону каких-то людей.

— Что, так вот живьём, а не трупы?

— Их привозят без сознания, не знаю: то ли они начали охоту на бомжей, то ли нанимают гастарбайтеров и вместо работы везут в котлован к Каменному дракону, то ли каких-то пленных из горячих точек, короче, мы пока так и не смогли выяснить, кто эти люди и откуда.

— А помешать этому мы как-нибудь можем?

— Я уже думала, без пары мечей-самолётиков из сказочной стали — нереально, уж слишком неравный бой получится, где мы многих наших положим — нас там явно ждут и подготовились не абы как.

— А если проследить, откуда он возит людей, и помешать?

— Можно попытаться, я попробую посмотреть, ладно, иди брейся, не отлынивай!

Я направился к умывальнику, оборудованному рядом с толстенной лиственницей, и с удовольствием привёл себя в порядок: побрился, умылся и даже почистил зубы, только постричь себя не смог, но тут, как говорится, не до жиру. Хотя в этом вопросе мы, наверное, перестраховывались, просто одиночный выход в город в парикмахерскую ничего не дал бы нашим врагам. Попробуй выследи меня в толпе из миллионов людей, каждый из которых куда-то спешит, идёт или что-то делает, ведь Колобок, хоть и засвеченный агент, съездил за ноутбуком и вернулся.

В избушку я зашёл помолодевший на пять лет, не меньше, Василиса критически осмотрела меня и сказала:

— Лохматый ты какой-то стал, с чего ты так быстро оброс? Перед свадьбой казался стриженым, а тут и месяца не прошло, как облохматился.

Я рассмеялся, прикольная шутка для девушки, которая всю жизнь ходит с длинной косой и о проблемах стрижки знает только понаслышке.

— Так я сейчас сгоняю в парикмахерскую и постригусь.

— Мы же договорились, что без нужды ты не станешь выходить из Заповедного леса?

— Да кто меня найдет? В те места, где они меня могут ждать, я не пойду. Выскочу в незнакомом районе, забегу в первую попавшуюся парикмахерскую — и назад.

— Ладно, потом как-нибудь. Пойдём к Иринке, зайдём чуть пораньше других, выясним, что происходило перед взрывом.

Мама Ира нас ждала и, выглядывая из открытой двери в баню, махала рукой, опять я её видел и не узнавал: стройная красивая девушка двадцати лет от роду в сарафане и с длинной косой, но внешне чуть другая, чем два дня назад. Это и есть мама Ира, а может, её двоюродная сестра? Мой мозг отказывался верить всему, нет, теоретически понятно, что магия, волшебство и всё такое, но привыкать к её обновленной внешности придётся заново.

Мы вошли в баню, расцеловали нашу боевую подругу, я вручил ей букетик лесных цветов, а Василиса — новый ноутбук, Ирина, обнимая нас, расплакалась:

— Как же радостно вас видеть, я без вас скучала! Спасибо за то, что пришли и вытащили меня из лап смерти! Раньше я даже и не могла мечтать, что у меня появится такая замечательная семья, как наш клан!

— Иринка! — строго сказала Василиса. — Идёт война, и мы каждый день друг друга спасаем, если по каждому случаю в благодарностях рассыпаться, то только и придётся друг другу в ножки кланяться, а на это времени сейчас нет.

— Извини, Василисушка, я прямо сейчас включусь в работу.

— А может, на улицу пойдём, за стол сядем? — спросил я.

— Мне баба Вера запретила переступать порог бани, — испугалась Ирина. — Ты чувствуешь, какая магия здесь понавешана?

Что-то я, конечно, чувствовал, какое-то волшебство в воздухе висело, но вот что это такое, а тем более для чего оно нужно — ещё не понимал. Тяжело всё-таки быть неучем, но я когда-нибудь возьмусь за ум и продолжу образование, тем более что учиться очень люблю, вот только чуть освобожусь и продолжу.

— Да вы проходите, что же вы на пороге встали? — засуетилась Ирина. — Здесь у меня чай травяной есть — очень вкусный, баба Вера по особому рецепту заваривала.

— Чаепитие мы на попозже отложим, когда все остальные придут. А сейчас мы хотим, чтобы ты очень подробно вспомнила — что произошло перед взрывом, может, заметила что-то неординарное.

Мы расселись на лавках, и Ирина начала рассказывать:

— Из необычного случилось то, что перед этим в Библиотеке часто отключался свет и Николай вызывал мастера из районных энергосетей. Электрик пришёл, заменил старый щиток и починил проводку, по крайней мере, сказал про такие работы. Какие-то новые провода появились точно, но я в этом ничего не понимаю. А на следующий день утром прогремел взрыв.

— Понятно. А теперь, пожалуйста, расскажи очень подробно всё от того момента, как ты прошла винтовую лестницу, до взрыва, помнишь это?

— Конечно. Мы с Николаем находились внизу, так как в районной Библиотеке был обеденный перерыв. Потом я надела плащ, взяла ноутбук и пошла на совещание, а Николай немного задержался: он читал очередную магическую книгу. Ведь мы до сих пор ищем лежащий на поверхности способ, что сможет решить наши проблемы, тот, который Саше привиделся, а ты сказала, что это важно. Я поднялась наверх, открыла входную дверь своим ключом, вышла и заперла Библиотеку снаружи, затем подошла к клумбе и сорвала несколько хризантем.

— Зачем? — удивился я.

— Я знаю твоё предвзятое плохое отношение к срезанным цветам, — усмехнулась Ирина, — ты считаешь, что не надо их срывать и дарить, но у меня на этот счёт другое мнение, извини, отвлеклась от темы. Затем подошла к монументу погибшим солдатам и положила цветы к памятнику. Ведь у меня дед погиб на войне, и для меня такие памятники — не просто наша история, а моя личная трагедия. Вдруг эти люди воевали вместе с моим дедом или они встречались, делились сухарями или табаком? А может, и вообще погибли вместе?

— Да мы понимаем, и никто тебя не винит, — шепнула Василиса и погладила Ирину по голове, — рассказывай, мы слушаем.

— А это почти всё. Только я повернулась, чтобы идти в Заповедный лес, как меня ударило и сбило с ног. Попробовала подняться, чтобы дойти до источника, но не смогла даже пошевелиться. Поговорила с Николаем, но он сказал, что взрывом повредило вход. И почти сразу потеряла сознание, а потом пришли вы, вот и всё. Если бы не остановилась перед памятником, то успела бы уйти в Заповедный лес до взрыва, извините, здесь я виновата.

Конец ознакомительного фрагмента.