Пыль

План поездки для Федора и Савелия состояли из следующего: после приземления в аэропорту Вигра в Олесунне они должны будут на такси доехать до причала, где их будет ждать катер, на котором они доберутся до того самого мини-архипелага возле острова Беккерхолмен, далее в течение дня они будут ожидать прибытия остальных членов экспедиции. В их распоряжении будет небольшой коттедж на Беккерхолме, где экспедиция обоснуется, хотя, Федор был уверен, что большая часть предпочтет остаться в палатках на островке, где предстояла работа.

Симпатичная стюардесса-азиатка раздавала всем желающим пледы, по Москве время уже перевалило за одиннадцать ночи. Федор сидел рядом с Савелием, позволив ему занять место у иллюминатора. Он знал что его лучший друг питает страсть к видам, открывающимся с высоты, и сейчас Савва, словно ребенок, зачарованно смотрел на редеющие внизу огни в ночи.

— Это стандартная процедура, ты и сам в принципе это знаешь, — прервал Федор молчание, — но для проформы, вот тебе некоторые материалы о месте, куда мы направляемся, тут все: история, легенды, геология, все, что есть. Пока мы летим, пробегись, пожалуй, хотя бы по половине, ладно?

Он вручил целую кипу листов из своего портфеля в руки Савелию.

— Тут обо всем понемногу.

— А ты?, — спросил Савва

— Я уже все это сгрыз, — улыбнулся Федя, затем он повернулся набок, насколько это возможно сидя, — Спокойной ночи.

Спустя час изучения файлов, содержащих сведения о геопластах, климате, культуре и фольклоре, Савву начало клонить в сон. Он поймал отражение своего сонного лица в иллюминаторе и понял, что дочь на него очень похожа, особенно, когда вот-вот отрубится. Он тихо хихикнул. Все должно произойти быстро. Туда едут эксперты из разных стран, которые имеют колоссальный опыт, да и в конце концов никто не принуждает его оставаться там до конца работ, раскопки ведь могут длиться очень долго, а «очень долгим», он, увы, уже не располагал.

Он остановился на изучении фольклора Норвежцев, сейчас Савелий читал про Йутулов — жутких великанов, жадных до христианской крови и ненавидящих всех вокруг. Савелий христианином не был, как и его жена.

— Так что бояться мне нечего, — тихо зевнул он.

И провалился в сон.

Во сне он упал в холодное море, которое бушевало, переворачивало его и швыряло из стороны в сторону, а сверху, над ним висело гигантское лицо. Оно не выражало никаких эмоций, лишь холодное безумие в напряженном, как струна, взгляде. Вновь вынырнув, он понял, что это его лицо и в ужасе проснулся.