Опыты литературной инженерии. Книга 1

Не пугайтесь, пожалуйста, к мафии это страшное слово никакого отношения не имеет!

У моего товарища есть тётя. А у тёти есть квартира. Живет тётя в квартире одна и скрашивает свой быт разведением комнатных цветов. Если ей нужно на день-два отлучиться, тётя звонит сестре, а та наказывает своему сыну, племяннику тёти, раз в день заходить на квартиру и поливать цветы.

Из города тётя отлучается крайне редко, так что племянник не особенно озабочен тимуровской работой.

Нежданно совпали во времени два разноименных события: племянник тёти Родион познакомился с красивой девушкой по имени Оля, а тётя решила проведать родственников в соседнем городе Азове.

Мама Родиона вручила сыну ключ от тётиной квартиры и объяснила, где тётя хранит отстоянную водопроводную воду.

Тётин племянник немедленно закупил на все имеющиеся деньги молдавского красного вина, копченой колбаски, помидорчиков, зелени, того-сего и пригласил девушку Олю в гости. На квартиру временно отсутствующей тёти.

Надо знать, что тётя была женщиной с характером, аккуратисткой и педанткой. В ее квартире все было вымыто и вычищено до блеска, все находилось строго на своих местах. Менять что-либо в ближайшем окружении она считала верхом распущенности. Даже горшки с комнатными растениями тётя поворачивала к свету другим боком крайне редко.

Племянник тёти по случаю свидания не пошел на работу. По телефону наговорил начальнику какие-то ужасы про прорванную канализацию. Оля училась в институте, но тоже решила прогулять денек ради свидания с таким видным парнем.

Подробности свидания широкой публике остались неизвестны, но, зная веселый нрав Родиона, можно предположить, что Оле не было скучно. Используя тётину терминологию, легко догадаться, что это были только цветочки. А вот пошли и ягодки.

Почти перед самым обеденным перерывом влетает в наш отдел взъерошенный Родион. Хватает меня за локоть, выводит на лестничную площадку и спрашивает как друга и как специалиста:

— Чем можно срочно отстирать пятно от красного вина? С белой скатерти.

Как специалист я уточняю:

— Пятно большое? Свежее, старое? Скатерть из какой ткани? Накрахмалена ли?

Родион на все вопросы согласно кивает, но отвечать не может — икает от испуга.

Идем к автомату с водой (он стоит рядом, в коридоре). Родик залпом выпивает два стакана и быстрым шепотом рассказывает то, о чем вы прочли выше. Уточняет, что тётя приедет сегодня часа в четыре. Максимум в пять. У нас в запасе всего три часа, после чего — полная хана!

Я иду к своему начальнику, вру ему что-то насчет прорванной канализации. Потом завожу мотоцикл, сажаю Родиона сзади, и мы мчимся на место происшествия. Через десять минут мы в квартире у тёти. Девушки Оли там нет. Но в квартире — кавардак! Пре беглом взгляде легко предположить, что здесь скакало стадо подвыпивших бегемотов. Родион молча стоит за спиной и тоскливо дышит в мое левое ухо молдавским красным вином.

Прежде всего, я осмотрел скатерть. Когда-то белую, накрахмаленную тётину скатерть. То, что рассказал Родион, оказалось наглым враньем: пятен было много и не только от красного вина! Но отказать в помощи другу было не в моих правилах.

— У тёти есть какой-нибудь стиральный порошок? — спросил я Родиона.

— Нет порошка у тёти, я все осмотрел!

— Ну, быть может, мыло хозяйственное?

— И мыла у тёти нет!

— Что, и туалетного мыла нет?

— Нет ни кусочка! Может, закончилось? Откуда я знаю? Я всю квартиру перекопал: нигде ничего нет и в помине!

— Поехали, купим порошок, и делу конец!

— А у тебя деньги есть?

— Нет. А у тебя?

— Тоже нет. Пока мы будем искать деньги, пока покупать порошок, пока стирать, как раз тётя и приедет. Тогда — полная хана!

— Давай еще поищем. Быть не может, чтобы в доме у твоей тёти не было даже куска мыла!

— Я же искал…

— Еще раз поищем.

— Раз ты говоришь…

Через две минуты Родион нашел под ванной прозрачный пластмассовый флакон с желтоватым содержимым. На этикетке было написано: «Стиральная жидкость „Альфия“».

— Ура! — закричали мы одновременно. — Ханы не будет!

— Знаешь, что, Родик, — говорю я товарищу, — стиральной жидкости во флаконе мало, надо экономить. Но, тем не менее, надо создать достаточную ее концентрацию именно на пятнах. Незачем замачивать всю скатерть. Предварительно нальем в ванну теплой воды для полоскания. Теперь ты должен держать скатерть так, чтобы пятно находилось между ладоней. Я буду лить на него «Альфию». Потом на следующее пятно. И так далее. Когда все пятна обольем, скатерть хорошенько выполощем. Должно помочь.

— Я точно знаю, — авторитетно заявляет Родион, — «Альфия» — мощная штука, должна пятна взять! Спасибо тебе, я уже не знал, что мне делать!

Наливаем мы в ванну на треть теплой воды. Родион принимает согбенную позу, упираясь локтями в край ванны и держа пятно над водой между ладонями. Подбородком он прижимает к груди скатерть, чтобы та не упала в воду.

Я отвинчиваю колпачок, сажусь на край ванны и начинаю тоненькой струйкой лить стиральную жидкость на пятно. По ванной комнате начинает распространяться какой-то непонятный запах. Родион поворачивает ко мне испуганное лицо и тихо говорит снизу, от воды:

— Паша, это, кажется, не «Альфия»!

Я срочно подношу флакончик к носу: как же это я сразу не догадался? Это чистейшее масло для швейных машин! Ну и вонь!

— Стоп! — кричу я Родиону. — Не шевелись! А то всю скатерть испоганим!

Поздно я закричал, слишком поздно! Когда Родион поднял ко мне голову, скатерть из-под подбородка скользнула в ванну, куда уже машинного масла налилось предостаточно.

Родион отчаянно взвыл и уронил всю скатерть в воду. В воду с машинным маслом.

— Паша, что делать будем?

— Может быть, спрячем скатерть? Потом, когда отстираешь, принесешь.

— Какой там, «спрячем»! Она же на столе была! Тётя через три часа приедет. Всё, хана мне, полная хана!

— Перестань убиваться. Давай думать. Если мы сейчас скатерть из воды начнем доставать, она вся маслом покроется. Так не годится. Я предлагаю скатерть под водой максимально выжать для уменьшения активной поверхности, а потом разом поднять из воды. Это то, что нужно сделать немедленно.

Начали мы с Родиком бороться за скатерть, как моряки за живучесть судна. В четыре руки выкрутили скатерть под водой, уменьшив ее объем и, следовательно, активную поверхность. Потом резко выдернули из воды, обрызгав нечаянно машинным маслом кафель на стенах.

— Тащи пакет, на кухне лежит, я видел, — распорядился я. — Скатерть запакуем и отвезем в прачечную. Попросим девочек срочно отстирать в машине и погладить на барабанной сушилке. Через час, максимум через полтора скатерть будет как новая!

— Чего ж ты мне сразу это не предложил? — чуть не заплакал Родион.

— А я знал, что тут вместо «Альфии» под ванной хранят машинное масло?

— Хана мне, — снова запричитал Родион, — полная хана!

— Перестань выть! Времени нет. Что с ванной делать будем — она вся в масле?

Очумевший от пережитого Родион схватил какую-то кружку, которая стояла на раковине, и начал снимать верхний слой воды с масляной пленкой. Как только кружка наполнялась, он выливал содержимое в раковину. Я был занят запихиванием мокрой простыни в пакет и пропустил начало процесса.

— Что же ты, дурень, делаешь? — закричал я на Родиона. — Теперь, смотри — и кружка и вся раковина в масле!

— Господи, — взвыл Родион, — помоги мне! В эту кружку тётя воду наливает, когда рот полощет! Полная, хана, Паша! А если мать узнает — убьет!

Дернулся Родион неловко и опрокинул ногой флакончик из-под «Альфии», который я на пол поставил, чтобы руки освободить. Потекла дрянь из флакончика на пол, на тётину итальянскую кафельную плитку.

— Где половая тряпка? — кричу я Родиону.

— На балконе висит! — уже на лету отвечает Родион.

— Тащи ее сюда!

— А я что делаю?

Промокнули как смогли масляное пятно на полу.

— Тряпку придется выбросить, — вздыхает Родион.

— Черт с ней, с твоей тряпкой!

— Это не моя, это тётина тряпка!

Перепачкали мы руки по локти в вонючем машинном масле. Опасно стало к чему-либо прикасаться. Поэтому открыть дверь и выйти из квартиры оказалось проблематично. Под сиденьем мотоцикла у меня была припасена фланелевая тряпочка. Не очень, правда, чистая, но ничуть не хуже скатерти тёти Родиона. Кое-как мы протерли руки и помчались в прачечную. Умолили мастериц без очереди заняться нашей скатертью, а сами устремились на поиски денег. Приехали к Родиону домой, где, как он меня уверил, спрятана заначка. Входим в квартиру, а мама Родиона, сестра тёти, говорит мне:

— На твоем мотоцикле приехали, да, Паша? Я своему оболтусу сколько раз говорила — и мечтать о мотоцикле не смей! Вон как от вас обоих мазутом несет! Немедленно идите руки мыть, я вас сейчас кормить буду.

Заходим вдвоем с Родионом в ванную. Родик берет мыло из мыльницы и начинает намыливать руки. А я его в бок толкаю и глазами показываю: на трубе, что ведет на кухню к газовой колонке, скромно примостился знакомый пластмассовый флакон, на котором написано: «Стиральная жидкость „Альфия“»!

Родион чуть мыло не уронил. А я снял флакон с трубы, отвинтил колпачок и налил себе на ладонь желтоватой жидкости. Родион на меня смотрит круглыми от ужаса глазами, будто я серную кислоту на руку лью! Я жидкость понюхал и подмигнул Родиону:

— О'кей, друг, еще повоюем!

Оттерли мы тётину квартиру. Всего за час с четвертью. Отскребли. Распылили дезодорант «Лотос» Невинномысского завода бытовой химии. Скатерть забрали из прачечной, расстелили на столе — загляденье. Родик еще гвоздичек купил и в вазочку поставил.

Через неделю Родион на работе мне рассказывает:

— Ничего тётя не заметила. Спросила только, зачем я туалетное мыло купил? У нее, оказывается, мыло в платяном шкафу лежит, чтобы белье хорошо пахло! Вовек мне до этого не додуматься! А маму спросила: «Наверное, у вас сильный ветер был — половую тряпку с балкона унесло. Прищепки-то на месте, а тряпки нет».