Фаетон. Книга 12. Гравитационный циклон

Стоял ослепительно светлый, ласковый, теплый день. В летнем воздухе пахло свежескошенным сеном, яблоками, медом. Птицы на все лады соревновались в пении в ветвях приусадебных садиков, разбросанных то тут, то там на обширной возвышенности, занимаемой под деревню. Домики были почти однотипные. белые стены и островерхие крыши, крытые черепицей. На стыке крыш виднелись установленные, блиставшие в лучах солнца, кресты. Елена, зажмурившись, силилась рассмотреть их сверкавшую в вышине поверхность.

” Как телеантенны”. — пришла ей на помощь мысль.

— Нет, — услышала она за спиной, — это не антенны, это энергии приемники. Ну, вообще, что-то вроде домашней электростанции. — Эола по-матерински, склонившись над Еленой, объясняла предназначение крестов, но Еет остановил ее жестом руки. Заметив это, Елена попыталась протестовать, но мысль тут — же ушла из головы куда — то, и уже силясь вспомнить, что же хотелось ей спросить, перевела рассеянный взгляд на дорогу, ведущую в деревню. Внезапно раздался церковный звон. Мелодичный и приятный для слуха он плыл над равниной, спускаясь к овражкам и старицам, теряясь далеко в синеющих рощах на горизонте.

— Что это? — спросила Елена.

— Сегодня праздник сбора урожая фруктов. — ответил Еет, — Пойдем! — жестом он пригласил следовать за ним. Елена взглянула на громадную фигуру НЛОнавта и поразилась ее стройностью, пропорциональностью и сдержанной силой, угадывавшейся в каждом движении тела. Но восхищению мешали уж слишком заметные кисточки на макушках ушей, да четыре пальца на каждой руке с длинными ухоженными и острыми, как когти тигра, ногтями. Аккуратные заборы ограждали каждую усадьбу. Всюду царил порядок и покой, словно деревня светилась изнутри, испуская невидимое сияние, пронизывающее благодатью каждую клетку тела, дающее силы и бодрость. Дух счастья, беззаботного счастья, мира и покоя проникал в женщину и наполнял ее всю, очищая организм от шлаков недавних переживаний. Пространство как бы перестало существовать, понятие преодоления расстояния и спешки тоже отошли на второй план сознания и идти по деревне хотелось бесконечно долго, впитывая в себя этот благодатный дух. Но вскоре показалась церковь. Высокое кирпичное здание с продолговатыми застекленными окнами и колокольней. Звон так же внезапно прекратился, как и возник. Звонарь закончил свою работу, люди выходили с молебны. Елена с удовлетворением отметила, что это были такие же, как и она люди. Но улыбки счастья сияли, светились добротой, украшая и без того красивые лица. Проходя парами и в одиночку все здоровались с Еленой и ее спутниками и видно было. что Еет и Эола для них не в диковинку. Встречные жители что-то давали друг другу и благодарили друг друга за подарки. Вот поравнялся с ними мужчина в белой вышитой рубашке и в отутюженных коричневых брюках, и улыбаясь протянул Елене яблоко. Она, смущаясь, взяла, поблагодарив. Затем спрятала в карман комбинезона, и только сейчас заметила, что стоит без шлема в своем рабочем легком скафандре. НЛОнавты были тоже без шлемов.

— Нет, нет, — запротестовал Еет. — Это необходимо съесть.

— Но, почему? — возразила Елена.

— На Землю вы не должны брать ничего.

Космонавту пришлось подчиниться. Но настроение было испорчено:” Возятся со мной, как с подопытным кроликом”, — подумалось ей. И яблоко с треском стало исчезать во рту Елены. Необычайный вкус и аромат поражал женщину, обида быстро забылась и прошла.

— Вы должны прощать друг другу мелкие обиды, — наставительно сказал Еет. — а человечество тратит себя на бездумные войны и самоуничтожение.

— Так помогли бы нам! — вновь возразила космонавт.

— Вы не сможете самосовершенствоваться. А нам крайне важно, для вашего же спасения, чтобы на Земле воцарился мир. — сказал Еет.

— А что дальше?

— А дальше вы начнете менять мышление, — стала говорить Эола. — Вы научитесь непрерывному логическому мышлению. Сможете создавать себе среду обитания своей живой мыслительной энергией.

— А до сих пор мы, что же неверно развивались? — спросила Елена.

— И продолжаете! Технократия, как протезы, заменяет многие ваши возможности. Например, человек может летать. — горячее убеждал Еет. — Вот взгляните! — он остановился, развел руки в стороны и медленно, покачиваясь из стороны в сторону, стал подниматься над землей. Затем плавно опустился. — Это вы можете тоже, но вы можете и многое другое. — сказал он.

— Ах, да, понимаю, понимаю, — заговорила космонавт. — Пять, семь процентов

мозга работают у нас, а, что делает девяносто три?!

— Вот видите, вы и ответили на свой вопрос. — сказала Эола. НЛОнавты явно не доверяли ей, как, впрочем, и всему человечеству.

— Простите, — сообразив, наконец, что не, все ей скажут. — а не могли бы вы показать мне города?

— Нет, городов здесь нет, — ответил Еет. — Вся планета живет в таких вот поселках. Транспорта, как такового у них нет. Есть только вот такой модуль у каждого совершеннолетнего жителя, как

средство перемещения в Вселенной, — дополнила Эола.

— Во Вселенной? — удивилась Елена.

— Да, эта планета, ваша Земля в далеком будущем. Но только при одном условии, «если вы, земляне, пойдете правильным путем», — сказал Еет.

— Да где же он правильный путь? — воскликнула Елена.

— Обратитесь к духовности. Возлюбите друг друга. Прекратите войны, — сказала Эола.

— И тогда Космический Разум вступит с вами в диалог, — добавил Еет. Елена задумалась. В памяти проплыли картины истории, и к своему стыду в ней не нашлось места всеобщему миру и согласию на Земле. Ей нечего было сказать. Она опустила глаза, на миг, почувствовав себя провинившейся школьницей перед учителями. Неловкость вновь развеяла спасительная мысль: — А школы здесь имеются?

— Нет, совершеннолетний житель получает знания сразу, знания запечатлеваются в раскрепощенном мозгу быстро и четко, и вы так же получите знания, если Коалиция убедится в прочности мира на Земле. Убедится в том, что человек никогда не захочет причинить вред друг другу. — Еет вновь жестом пригласил Елену в модуль. Аппарат стоял на лугу поросшем сочной травой и цветами. три опорные стойки подпирали тридцатиметровый в диаметре летательный аппарат. Отсюда с окраинной улицы деревни он казался огромной тарелкой и тускло поблескивал серебристым сиянием в лучах солнца.