Связанные понятия
«Цыганская любовь » (нем. Zigeunerliebe) — оперетта в трёх актах австро-венгерского композитора Франца Легара. Авторы либретто: Альфред Вильнер, Роберт Боданцки. Это произведение открыло в творчестве Легара серию произведений, которые он назвал «романтическими опереттами»; их музыкальный стиль и сюжет заметно отличались от традиционных шаблонов этого жанра — в частности, часто отсутствовал счастливый конец. Музыка оперетты «Цыганская любовь» отличается яркой выразительностью, многоцветием и почти...
«Дочь тамбурмажо́ра » (фр. La Fille du tambour-major) — комическая опера, или оперетта, в трёх актах и четырёх картинах французского композитора Жака Оффенбаха на либретто Альфреда Дюрю и Анри Шиво.
«Бастьен и Бастьенна » (KV 50/46b, нем. Bastien und Bastienne) — одноактный зингшпиль В. А. Моцарта на либретто Фридриха Вильгельма Вайскерна и Иоганна Aндреаса Шахтнера.
«Короле́ва ча́рдаша » (нем. Die Csárdásfürstin, в России традиционно называется «Сильва») — оперетта венгерского композитора Имре Кальмана, написанная им в 1915 году. Либретто Лео Штайна и Белы Йенбаха (Bela Jenbach) «Да здравствует любовь!». Премьера состоялась 17 ноября 1915 года в «Иоганн Штраус театре», Вена.
«Польская кровь » (нем. Polenblut) — оперетта в трёх действиях Оскара Недбала на либретто Лео Штайна по мотивам повести Александра Сергеевича Пушкина «Барышня-крестьянка». Первое представление состоялось 25 октября 1913 года в Карл-театре в Вене.
Упоминания в литературе
Стремясь заручиться поддержкой, Лина завела знакомства с критиками, дирижерами, директором музыкального издательства Ricordi и главным художником театра Ла Скала Джованни Гранди, русская жена которого была знакома с Сомовым. Казалось, бывший нью-йоркский работодатель Лины будет преследовать ее всю жизнь. Как и Дагмара Годовская, близкая подруга которой Ева Дидур жила по соседству с Линой в пансионе. Она
была настоящей примадонной, дочерью известного польского баса Адама Дидура. Критики писали, что она сразу одержала победу над нью-йоркской публикой[133]. В Милане Ева с успехом исполнила ведущую партию Мими в опере Пуччини «Богема» в Teatro Dal Verme (Театр Даль Верме)[134] и, конечно, вызвала зависть Лины.
Эти письма были адресованы к Антенору Жолли, директору театра “Renaissance”, где давались драмы и комические оперы, директору “Оперы” Леону Пилье, издателю Шлезингеру и пр. Вагнер прибыл в Париж в сентябре 1839 года, поселился в одном из самых отдаленных и дешевых кварталов города и тотчас же принялся бегать по Парижу. Письма Мейербера везде принимались самым любезным образом; каждый вечер наш наивный энтузиаст возвращался домой восхищенный, ожидая самого скорого успеха. В “Опере” постановка
пьес была особенно роскошна, и Вагнер стал усиленно работать, торопясь окончить “Риенци”, чтобы со своей оперой попасть в этот первоклассный театр. “Ренессанс” тоже открывал самые приятные виды: там обещали поставить его несчастную оперу “Запрещенная любовь”, и водевилисту Дюмерсану уже был заказан перевод либретто оперы. Даже перевод этот удался французу в такой степени, что сам Вагнер, требовательный Вагнер, находил его вполне хорошим. Издатель Шлезингер подавал тоже недурные надежды. Он выхлопотал обещание консерватории исполнить в одном из ее концертов увертюру предпринятой было Вагнером оперы “Фауст”. Словом, это был успех, полнейший успех для неизвестного немецкого композитора, проживающего в Париже всего только 6 месяцев. Да и в самом деле! – в “Ренессансе” будет поставлена его опера, в консерватории, в Парижской консерватории! – будет исполняться его увертюра, а в портфеле еще имеется почти готовая опера “Риенци”, – и Вагнер решил, что пора перебираться с окраины поближе к фешенебельным кварталам: новая квартира была нанята в центре города, на улице Helder.
Успех первого русского сезона вызвал к жизни второй. Затем третий. Дягилев будет продолжать свою деятельность в Париже до самой смерти (1929). Причем с многочисленными метаморфозами. В 1910 году он уже не просто вывозит за границу артистов и репертуар Мариинского
театра, но представляет публике новые постановки: «Шехерезаду» с ее соблазнами в восточном духе, «Жар-птицу», открывшую миру многообещающего композитора – Игоря Стравинского. «Никогда не видел ничего прекраснее!» – восклицает Марсель Пруст. До сих пор танцовщиков нанимали только на время летних каникул, но теперь Дягилев собирается создать постоянную труппу. С 1911 года турне следуют одно за другим: Берлин, Рим, Лондон, Мадрид, а затем Рио, Буэнос-Айрес, Нью-Йорк…
Во всех пьесах Коцебу первые женские роли играла трагическая актриса М. С. Синявская; позднее заменила ее М. С. Воробьева, «сотворенная, – как говорила тогдашняя критика, – для драм Коцебу». В «Гусситах под Наумбургом», когда
эту пьесу стали часто давать в начале 1812 года, весь театр рыдал от игры этой артистки. Критика, в наивном восторге, иначе ее не называла, как «невозможною». Несколькими годами позднее такой же слезливый успех в Москве производили приезжие из Петербурга артисты Самойловы в пьесе «Павел и Виргиния»; оба, муж и жена, были превосходны; в первый раз эти артисты играли на Арбатском театре в опере «Водовоз». Н. Полевой в своих театральных воспоминаниях говорит: «Волосы стали у меня дыбом, когда Павла разлучили с Виргиниею, а когда Павел бросается в море, и потом на сцене беготня и смятение и их вытаскивают без чувства, – я едва дышал…»
Между тем ранним летом состоялся дебют Орбакайте на театральных подмостках. Вышло это следующим образом. В ноябре прошлого года на одном из ее концертов в ночном клубе побывал главный администратор московского театра «Игроки» Владимир Бондарчук и внезапно предложил ей поработать в их театре. Он рассказал, что режиссер Леонид Герчиков
собирается ставить на новой сцене спектакль по пьесе У. Гибсона «Понедельник после чуда» и предложил ей исполнить в нем главную роль – национальной героини Америки, слепой и глухонемой девушки Хелен Келлер. Эта женщина сумела превозмочь свой недуг, не только научилась говорить, но и окончила университет, писала книги, прекрасно пела и танцевала. В США есть движение, носящее имя этой мужественной женщины. В разное время к личности Келлер обращались разные актрисы с мировыми именами, в том числе, например, Джейн Фонда и Ани Жирардо.
Связанные понятия (продолжение)
Мнимая садовница , KV 196, (итал. La finta giardiniera) — комическая опера (итал. opera buffa) в трёх актах В. А. Моцарта. Авторство либретто достоверно не определено; есть версия, что либретто написано А. Кольтеллини по пьесе Раньеро де Кальцабиджи или Джузеппе Петроселлини.
Директор театра (KV 486, нем. Der Schauspieldirektor) — одноактный зингшпиль В. А. Моцарта на либретто Готлиба Штефани.
«Почтальон из Лонжюмо » (фр. Le postillon de Lonjumeau) — комическая опера в трёх актах Адольфа Адана на либретто Адольфа де Лёвена и Леона Брюнсвика.
Скараму́чча (итал. Scaramuccia — «маленький забияка») — персонаж-маска итальянской комедии дель арте, южный вариант маски Капитана. Представляет южный (или неаполитанский) квартет масок, наряду с Тартальей, Ковьелло и Пульчинеллой. Во Франции этого персонажа зовут Скарамуш (фр. Scaramouche).
«Ба́рышня-крестья́нка » — балет Бориса Асафьева в трёх актах семи картинах. Либретто Николая Волкова по мотивам одноименной повести Александра Пушкина.
«Граф Люксембург » (нем. Der Graf von Luxemburg) — оперетта в трёх актах австро-венгерского композитора Франца Легара. Впервые поставлена в венском театре «Ан дер Вин» 12 ноября 1909 года. Авторы либретто: Альфред Вильнер, Роберт Боданцки, Лео Штейн.
Пасти́ччо (итал. pasticcio, фр. pastiche — букв. — паштет; в переносном смысле — смесь, мешанина) — опера, музыка которой заимствована из различных ранее написанных опер нескольких или (реже) одного композитора. Этот тип оперы начал распространяться с конца XVII века, был особенно популярен в Италии в XVIII веке. Автор пастиччо может использовать как собственные произведения (например, Гендель создал таким образом пастиччо «Орест», а Глюк — «Аршак»), так и музыку других авторов (например, Нидермейер...
Испанский час (фр. L'heure espagnole) — одноактная комическая опера Мориса Равеля на либретто Франк-Ноэна. Премьера состоялась 19 мая 1911 года в парижском театре Опера Комик. На том же спектакле была исполнена опера Жюля Массне «Тереза».
Кавати́на (итал. cavatina, уменьшительное от итал. cavata) — небольшая лирическая оперная ария. Произошла от каваты.
«Герцогиня из Чикаго » (или «Герцогиня Чикагская», нем. Die Herzogin von Chicago) — оперетта в двух действиях, с прологом и эпилогом, австро-венгерского композитора Имре Кальмана. Авторы либретто: Юлиус Браммер и Альфред Грюнвальд.
Бал в Савойе (Бал в «Savoy», нем. Ball im Savoy) — оперетта в трех действиях венгерского композитора Пала Абрахама на либретто Альфреда Грюнвальда и Фрица Лёнер-Беды, ставшая последним хитом композитора.
«Страна улыбок » (нем. Das Land des Lächelns) — оперетта в трёх актах австро-венгерского композитора Франца Легара. Впервые поставлена в берлинском театре «Метрополь» 10 октября 1929 года. Авторы либретто: Людвиг Герцер, Фриц Лёнер-Беда. Оперетта имела большой успех у публики многих стран, а знаменитая ария Су-Хонга «Я отдал тебе моё сердце» (нем. Dein ist mein ganzes Herz) по сей день входит в репертуар крупнейших оперных и опереточных теноров мира.
Хабанéра — популярное название арии L'amour est un oiseau rebelle (Любовь — мятежная птица) из оперы «Кармен» Жоржа Бизе. Это вступительная ария главного героя, исполняется меццо-сопрано или сопрано, в пятой сцене первого акта. Вокальный диапазон от D4 до F♯5 с тесситурой от D4 до D5.
Подробнее: Хабанера (ария)
Галоп (нем. Galopp, фр. Galop) — европейский танец, пик популярности которого пришелся на первую половину XIX века. В дореволюционных источниках упоминается также под названием «галопад».
«Нищий студент » (нем. Der Bettelstudent) — оперетта в трёх актах австрийского композитора Карла Миллёкера, наиболее известное его произведение.
Концерт для фортепиано с оркестром № 5 Ми-бемоль мажор, соч. 73, известный как «Император». Был написан Бетховеном между 1809 и 1811 годами в Вене. Первое исполнение состоялось 28 ноября в 1811 году в Лейпциге. В 1812 году концерт был исполнен и в Вене учеником Бетховена Карлом Черни.
«Груди Терезия » (фр. Les mamelles de Tirésias) — комическая опера (фарс) Франсиса Пуленка по одноимённой пьесе Гийома Аполлинера в двух действиях с прологом. Опера написана в 1945 году, впервые исполнена в 3 июня 1947 года в «Опера-комик» в Париже.
Романтическая опера — музыкально-драматическое произведение, написанное на романтический сюжет. Романтизм в музыкальной области сказался позднее, чем в литературе — в 20-х годах XIX столетия. Сюжеты таких опер отличались фантастичностью, мистицизмом.
«Похожде́ния пове́сы » (англ. The Rake's Progress) — опера Игоря Стравинского в духе неоклассицизма. Либретто Уистена Одена и Честера Коллмена, основанное на сюжетах цикла из восьми картин и гравюр XVIII века под названием Похождение повесы английского художника Уильяма Хогарта. Стравинский видел эти картины в 1947 году на выставке в Чикаго.
Дон Прокопио (фр. Don Procopio) — комическая опера в двух актах композитора Жоржа Бизе на либретто Карло Камбьяджо, переведённое с итальянского на французский Полем Колленом и Полем Берелем. Сочинение было написано в 1859 году. Премьерный показ, сыгранный труппой оперного театра в Монте-Карло, состоялся 10 марта 1906 года.
«Баяде́ра » (нем. Die Bajadere, от фр. bayadére «индийская танцовщица», баядерка) — оперетта в трёх актах венгерского композитора Имре Кальмана. Либретто написали Юлиус Браммер и Альфред Грюнвальд. С этой оперетты началось их плодотворное сотрудничество с Кальманом, совместно они выпустили в свет пять оперетт. Премьера оперетты состоялась в венском Карл-театре 13 декабря 1921 года. Оперетта имела большой успех и обошла многие музыкальные театры мира.
«Верный пастух » (итал. Il pastor fido, HWV 8a/b/c) — опера немецкого композитора эпохи барокко Георга Фридриха Генделя, написанная им в 1712 году в Лондоне. Джакомо Росси, автор либретто, уже имел опыт работы с Генделем после оперы «Ринальдо».
«Гаспароне » (нем. Gasparone, иногда называется «Гаспарон») — оперетта в трёх актах австрийского композитора Карла Миллёкера, одно из наиболее популярных его произведений. Авторы либретто: Рихард Жене и Камилло Вальцель (последний обычно выступал под псевдонимом F. Zell). Первая постановка оперетты состоялась 26 января 1884 года в венском театре «Ан дер Вин».
«Царь и плотник , или Два Петра», в русских постановках «Царь-плотник», «Петр I в Саардаме» (нем. Zar und Zimmermann) — немецкая комическая опера 1837 года композитора Альберта Лорцинга о пребывании Петра Великого в Саардаме инкогнито.
Баварский государственный балет — танцевальный коллектив в Мюнхене. Основной сценой труппы является Национальный театр, в котором также выступают Баварская государственная опера и оркестр.
Мадемуазе́ль Ниту́ш (фр. Mam'zelle Nitouche) — оперетта французского композитора Флоримона Эрве, написанная в 1883 году. Авторы либретто: Анри Мельяк и Альбер Мийо (фр. Albert Millaud).
«Орфе́й в аду ́» (фр. Orphée aux Enfers) — оперетта в двух актах французского композитора Жака Оффенбаха на оригинальное либретто Эктора Кремьё и Людовика Галеви́, пародирующее античный миф, оперу традиционного типа и одновременно буржуазные традиции общества Второй империи.Оперетта впервые исполнена 21 октября 1858 года в парижском театре Буфф-Паризьен. Художником, оформившим театральный спектакль, был Гюстав Доре, впоследствии известный иллюстратор Библии.7 февраля 1874 года в парижском театре Гете...
«Титон и Аврора » (фр. Titon et l'Aurore) — трехактная с прологом опера французского композитора Жана-Жозефа де Мондонвиля, созданная в 1753 году на основе греческих мифов, которая относится к жанру известному как "героическая пастораль".
Кекуо́к , или кэк-уок, кейкуок, кэкуок, кек-уок (англ. cakewalk, букв. «прогулка с пирогом») — негритянский танец под аккомпанемент банджо, гитары или мандолины с характерными для рэгтайма ритмическими рисунками: синкопированным ритмом и краткими неожиданными паузами на сильных долях такта. Ритм кейкуока близок к регтайму, имеет характерные острые синкопы. Музыкальный размер — 2/4, исполняется в темпе быстрого марша.
Пражская государственная опера (чеш. Státní opera Praha) — оперный театр в Праге, один из важнейших в Чехии, в репертуаре которого также присутствуют балеты. Репертуар театра сосредоточен на иностранных произведениях (чешский репертуар традиционно ставится в Национальном театре).
Вариации на тему рококо соч. 33 — произведение Петра Ильича Чайковского для виолончели с оркестром. Вариации впервые исполнены 18 ноября 1877 года под управлением Николая Григорьевича Рубинштейна, солировал Вильгельм Фитценхаген.
«Ученик чародея » (фр. L'Apprenti sorcier) — симфоническое скерцо Поля Дюка, сочинённое им в 1897 году и исполненное впервые 18 мая того же года в концертной программе Национального музыкального общества, дирижировал автор. Сочинение Дюка относится к программной музыке и близко следует сюжету одноимённого стихотворения Иоганна Вольфганга Гёте, созданного ровно на сто лет раньше.
Песни странствующего подмастерья (нем. Lieder eines fahrenden Gesellen) — вокальный цикл австрийского композитора Густава Малера, написанный на собственный текст в первой редакции, для голоса и фортепиано, в 1884—1885 годах. Новая версия, для голоса и оркестра, была создана Малером в 1892—1893 годах и впервые исполнена, под его управлением, в 1896 году.
Бриге́лла (итал. Brighella, фр. Briguelle) — персонаж-маска итальянской комедии дель арте, первый дзанни; один из наиболее старинных персонажей-слуг итальянского театра. Представляет северный (или венецианский) квартет масок, наряду с Арлекином, Панталоне и Доктором.
«Ящик с игрушками » (фр. La Boîte à joujoux) — одноактный балет французского композитора Клода Дебюсси, предназначенный для детской аудитории и основанный на иллюстрациях к детской книге художника Андре Элле. Является третьим и последним балетом Дебюсси. Балет первоначально написан для фортепиано, композитор работал над его оркестровкой, вероятно, до 1917 года, но так её и не закончил. Её завершил уже после смерти Дебюсси его друг Андре Капле. Премьера балета состоялась в 1919 году. Клавир балета...
«Опера спасения », «опера спасения и ужасов» (фр. opéra de sauvetage, opéra à sauvetage, pièce à/de/au sauvetage) — жанр французской героической оперы конца XVIII века - начала XIX века, получивший своё развитие в годы Великой французской революции. Главным композитором направления был Луиджи Керубини.
Война буффонов (спор о буффонах, фр. Querelle des Bouffons — скоморохи, шуты) — философско-музыковедческая дискуссия, состоявшаяся в Париже в 1752—1754 годах по поводу достоинств и недостатков французской и итальянской оперы, по существу превратившаяся в спор о старом и новом искусстве. В полемике приняли участие видные деятели эпохи Просвещения: Д. Дидро, Ж.-Ж. Руссо, Вольтер, Ф. М. Гримм и другие.
Доктор (итал. Il Dottore, фр. Le Docteur), также Доктор Баландзоне (особенно часто в кукольном театре), Доктор Грациано — персонаж-маска итальянской комедии дель арте, один из комических стариков итальянского площадного театра. Представляет северный (или венецианский) квартет масок, наряду с Арлекином, Бригеллой и Панталоне.
Субре́тка (фр. soubrette, итал. servetta — «служанка») — актёрское амплуа, традиционный комедийный персонаж, бойкая, остроумная, находчивая служанка, помогающая господам в их любовных интригах.
«Эвридика » — самая ранняя дошедшая до нашего времени опера. Музыка Якопо Пери, либретто Оттавио Ринуччини по мотивам книг X и XI «Метаморфоз» Овидия. Была впервые исполнена 6 октября 1600 года в палаццо Питти (Флоренция) на придворных торжествах по случаю бракосочетания французского короля Генриха IV с Марией Медичи — племянницей правящего герцога Фердинанда.
«Граф Ори » (фр. Le comte Ory) — комическая опера Джоакино Россини в двух актах на либретто Э. Скриба и Ш.Г. Делетр-Пуассона по их собственному водевилю 1816 года с тем же названием. По мнению ряда исследователей, одно из лучших произведений композитора. В частности, отмечается богатство мелодий, остроумие, тонкость и изящество оперы. Отмечают, что бурлеск в ней сочетается с лирикой, жанровые сцены — с романтическим колоритом.
«Божественный супруг » (нем. Der Göttergatte) — оперетта (опера-буффа) в двух актах композитора Франца Легара. Либретто Виктора Леона и Лео Штайна. Мировая премьера этой работы состоялась 20 января 1904 года в Карл-театре в Вене.
«Ге́нтская красавица » (фр. La jolie fille de Gand) — большой балет в трёх актах, девяти картинах балетмейстера Альбера на музыку Адольфа Адана, либретто Альбера и Анри де Сен-Жоржа. Премьера спектакля состоялась в Королевской академии музыки, на сцене театра Ле Пелетье 22 июня 1842 года. Авторы оформления — Пьер Сисери, Рене Филастр и Шарль Камбон, костюмы Поля Лормье. Главные партии исполнили Карлотта Гризи (Беатриса), Адель Дюмилатр (Агнесса, её сестра) и Люсьен Петипа (Бенедикт). Сам балетмейстер...
Симфонические этюды (фр. XII Études Symphoniques) Op. 13 — произведение Роберта Шумана для фортепиано соло, посвящённое Уильяму Стерндейлу Беннету. Работа Шумана над произведением началась в 1834 году, первая публикация состоялась в 1837 году.
«Храмовник и еврейка » (нем. Der Templer und die Jüdin) — романтическая опера немецкого композитора Генриха Маршнера с либретто Вильгельма Августа Вольбрюка по сюжету романа Вальтера Скотта «Айвенго». Премьера оперы состоялась 22 декабря 1829 года в Лейпциге.
Упоминания в литературе (продолжение)
Вспоминает А. Райкин: «Осень 1939 года. Я был уже довольно известным в Ленинграде артистом, успешно прошли и летние гастроли в московском «Эрмитаже». Однажды две ленинградские актрисы Надежда Копелянская и Зинаида Рикоми, профессиональные певицы, премьерши недавно закрывшегося мюзик-холла, подошли ко мне с предложением создать театр миниатюр (естест-венно, что, не будь определенного импульса с «верхов», никогда бы две, пусть и известные, актрисы не смогли бы создать целый театр. – Ф. Р.). Не было ничего – ни труппы, ни помещения, ни руководителя, ни средств. Первое время собирались на квартире у Рикоми. Пригласили Константина Эдуардовича Гибшмана, одного из корифеев русской дореволюционной эстрады, занимавшего ведущее положение еще в дореволюционных театрах миниатюр. Пришел художник Петр Снопков, впоследствии он оформит не одну нашу программу. Людмила Давидович, тонкий остроумный человек, прекрасный литератор, в прошлом выступавшая как актриса на эстраде
«Балаганчика», написала несколько текстов. Помню песенку двух шарманщиков, я должен был ее исполнять в паре с Гибшманом. Сначала думали, что у нас будут лотки с мороженым, которое мы продаем. Потом, уже не помню почему, решили стать шарманщиками. Тогда все делалось быстро и просто. Вместо шарманки Снопков надел на нас старые венские стулья с вынутыми сиденьями. Потом обмотал нижнюю часть стульев красными платками. Концы их мы должны были крутить, распевая песенку. Вспоминать это сегодня смешно – нечто вроде капустника! И ведь имело успех у публики, изголодавшейся по таким представлениям…»
В театр вернулся Виктор Белов, много и успешно игравший раньше на грозненской сцене. Он приехал вместе с женой, артисткой Тамарой Кривцовой. Белов снова занял лидирующее положение среди актеров труппы: Миловидов в «На бойком месте», Белкин в «Бессмертии». Кривцова сыграла героиню в «Глубоких корнях» и певицу в «Вас вызывает Таймыр!». Не забыт был театром и романтический репертуар. Пьесу Ф. Шиллера «Коварство и любовь» о немецких Ромео и Джульетте Ипатов поставил тонко, даже изящно. Конечно,
на первый план вышли любовные взаимоотношения Луизы, дочери музыканта Миллера, и Фердинанда, сына президента. Как во всех романтических пьесах, исход отношений героев был предрешён. В спектакле Ипатову было всё важно: родители Луизы (Б. А. Ленин и З. А. Мурова), с их любовью к дочери; президент фон Вальтер (В. И. Белов), не понимающий сына; его фаворитка – леди Милфорд (А. И. Саркисова). Надо сказать, что Саркисова была артисткой очень тонкой, умеющий «делать» роли с нюансировками, что всегда придавало им особый шарм и выразительность. Ипатов любил работать с ней не только потому, что Саркисова была его женой. Центральных героев исполняли А. И. Орлова и Г. А. Карпей.
Император Павел Первый, любивший вмешиваться во все сферы общественной жизни, не обошел вниманием и балет. Он запретил распространенный в революционной Франции вальс – полагал, что этот танец чересчур свободолюбив и воспитанию нравственности не способствует. Кроме того, он предложил обходиться в спектаклях одними танцовщицами, так как здоровые мужчины, по его мнению, должны были служить в армии. Как в семнадцатом веке все роли, мужские и женские, исполняли мужчины, так в конце восемнадцатого – женщины. Появилось особое амплуа балетных артисток – «травести», и продержалось оно довольно долго. Однажды Павел решил выписать в столицу балетмейстера-иностранца, но иностранец по фамилии Шевалье оказался плохим хореографом. Однако он сделал для
русского балета два добрых дела – привез новый, более естественный и свободный танец, а также юного родственника – танцовщика Огюста Пуаро. Пуаро заинтересовался русскими плясками и скоро стал лучшим их исполнителем на петербургской сцене. Впоследствии он ставил патриотические дивертисменты, имевшие большой успех, и остался в России навсегда.
Бюлов в Америке, зарабатывает деньги. Куда поеду я? Если обещаешь никому не писать и не говорить об этом, потому что пока это большой секрет, – то в Веймар. Буду работать с Лассеном, под началом Бронсарта. Прекрасная замена Мюнхену! Еду в город будущего, занять пост, на котором так долго проработал Лист! С Веймаром у меня связаны большие надежды. Бронсарт – прекрасный парень, с головы до ног человек чести (прямо как Перфаль!) и очень прогрессивный (прямо как Перфаль)1. Кроме того, Лассен уже стар, утомился и мечтает облегчить свою участь (совсем как Фишер[84]). Мой ученик Целлер с сентября принят в труппу ведущим тенором.
Первая опера, которой я буду в Веймаре дирижировать, – «Ленивый Ганс» Риттера с Целлером в главной роли. Потом – его новой одноактной оперой «Кому корону?». В общем, надеюсь, все будет замечательно. Бронсарт является еще председателем Музыкального общества. Несколько дней назад он пригласил меня – в случае задержки Никита в Лейпциге, что не исключено, – продирижировать, кроме моей «Итальянской фантазии», двумя первыми концертами этого сезона в Висбадене, 27 и 28 июня, включая «Детство Христа» Берлиоза. Неплохо, правда? Да, музыкант Штраус делает успехи. Но может ли счастье быть когда-либо полным?
В 1900 году Кшесинская станцевала бенефис в честь десятилетия своего пребывания на сцене, хотя по правилам такой бенефис полагался только в честь 20-летия творческой деятельности балерины императорских театров. Но для Матильды правила были не писаны. На обеде после бенефиса Кшесинская познакомилась с великим князем Андреем Владимировичем, который был на шесть лет ее
моложе. Как позднее балерина утверждала в своих мемуарах, они, как и в случае с Николаем, полюбили друг друга с первого взгляда. Князь Андрей часто навещал ее на репетициях, дома и на даче в Стрельне. Осенью 1901 года любовники отправились в путешествие по Европе. Они поодиночке, чтобы соблюсти инкогнито, приехали в Венецию, а оттуда, уже не таясь, отправились в путешествие по Италии, а затем заглянули в Париж. Впрочем, их роман уже давно был секретом Полишинеля. О нем, как и о романе с великим князем Сергеем Михайловичем, знал весь светский Петербург, кроме, возможно, матери Андрея, великой княгини Марии Павловны, которая Кшесинскую недолюбливала. Уже на пути в Россию Матильда поняла, что беременна.
Но, пожалуй,
самая очаровательная театральная история случилась в очаровательную осень 1972 года. Мы с Брагинским жили в Дубултах, в писательском Доме творчества, и сочиняли сценарий об итальянцах в России. В это время в Ригу приехал на гастроли Псковский театр драмы. На гастрольной афише театра мы увидели название нашей пьесы «Сослуживцы». Это была приятная новость, и мы с Брагинским решили, что обязательно съездим в город, посмотрим спектакль. Почему получилось так, что мы не обратились к администрации театра, а просто купили билеты в кассе, я не помню. Но несомненно, этим нашим поступком управляла рука судьбы! Неслыханно, чтобы автор покупал билеты на свою пьесу. Это просто не принято! Обычно автор приходит в дирекцию театра, называет себя, его «хватают под белые ручки» и усаживают на лучшее место. А после спектакля предупрежденные руководством актеры начинают аплодировать, показывая на сидящего в зале сочинителя. И тот, как бы смущаясь, как бы не ожидая подобного подвоха со стороны исполнителей, выползает на сцену, жмет руку герою, целует ручку героине, аплодирует остальному ансамблю, делая вид, что он-то, дескать, ни при чем. Мол, все они, артисты. Это в достаточной мере отработанный ритуал.
Бурный успех сопровождал пьесу «Нельская башня», премьера которой состоялась 22 мая 1832 года в театре «Порт-Сен-Мартен». К этому времени на
сцене уже было поставлено семь пьес Дюма. И Александру стало скучно. Писатель нередко сравнивал театр и женщину: пылкая страсть вначале и безразличие потом, когда они сдавались. Поэтому вскоре Дюма отошел от театра, чтобы писать повести и рассказы, а затем и исторические романы. Одно за другим появлялись его выдающиеся литературные произведения: «Три мушкетера», «Граф Монте-Кристо», «Королева Марго», «Двадцать лет спустя», «Кавалер де ла Мэзон Руж», «Графиня де Монсоро», «Жозеф Бальзамо» и «Сорок пять».
В середине 20-х годов Валентина навсегда покончила с балетом. Танцевала она превосходно, но всегда мечтала петь. И на актрису обратили внимание, пригласили в оперетту. Обладая эффектной внешностью и не очень сильным голосом, Валентина играла не героинь, а так называемых субреток или женщин-вамп. Мужу повезло меньше – он долго не мог найти места, уехал в глубинку и стал слать Вале занудливые письма с требованием ехать к нему в оперу. Супруга ответила категорично: «Я ни за что не
оставлю оперетту, не буду больше танцевать, и, видимо, мы больше не встретимся». Лебедева она не любила. Юной актрисе вскружили голову успех, многочисленные поклонники и внимание со стороны главного режиссера труппы Лирова. Но вскоре она оставила и его. Приглашений было все больше, качество творческих коллективов – все выше, Токарскую звали из одной труппы в другую, и, в конце концов, она «дослужилась» до солидной, престижной оперетты с хором, оркестром, приличным жалованьем и известным режиссером Дмитрием Джусто.
Собрались мы в Театре музыкальной комедии у тогдашнего главного дирижера Михаила Петровича Воловаца, пианиста, что называется, от Бога. Композитор, которого я не называю, очень долго рассказывал, что он имел в виду, сочиняя свою
музыку. Затем сыграл что-то весьма невыразительное. Ну а Петров просто отдал дирижеру клавир трех номеров. Воловац сел за рояль. Он играл с листа, как никто до него и после него. Номера назывались: «Когда экзамен на носу», «Песня Лики» и каскадный дуэт «Лавровый лист». Тогда еще не было слова «хит», а слово «шлягер» уже выходило из моды. Воловац облизывался, как кот на сметану, приговаривая: «Как вкусно!» То же самое происходило на первой оркестровой репетиции. А на премьере все номера Андрея бисировались. Как жаль, что Петрову (как и Кальману) не везло с либретто оперетт, но номера из них исполняются по сей день во главе с арией Волны-Задунайской, сочиненной для великой актрисы оперетты Г. В. Богдановой-Чесноковой.
На другой день и в другом месте публика, увидев Моник, начала свистеть и шикать, даже не дав ей открыть рот. Позор, провал… И тут Клоду приходит в голову мысль: надо
открыть свое собственное кабаре! Так появилась Cheval Blanc (“Белая лошадь”) – с витриной заведения, где торгуют все той же неизменной брюссельской жареной картошкой, но с уютным залом внутри, где было даже подобие кулис. Клод выпил с хозяевами заведения пива – и они согласились сдать его в аренду молодой компании артистов. Мим, разыгрывающий скетчи, пародист, превратившийся позже в звезду бельгийского телевидения, уже упоминавшийся Иван Дельпорт, который именно здесь стал впервые рассказывать смешные истории про жителей затерявшейся в лесах деревни Штрумпф, впоследствии ставших знаменитыми героями целой серии комиксов… Ну и, конечно, девушки: запела даже Этери – грузинские песни в ее исполнении имели успех. Впервые прислушались и к Моник: она пела тогда песни из репертуара знаменитого парижского кабаре L’Ecluse и впервые попробовала аккомпанировать себе сама. “Почему я села за пианино? Оно мне помогало преодолеть страх. Оно меня защищало, с ним мне было уютно, как будто я была в доме, я могла сесть, наклониться к клавишам так, что мое лицо никто не видел. Оно мне помогало разговаривать со зрителем, ведь песня – это не исполнение, это разговор, и он каждый раз складывается по-разному”. Жили дружно и весело: обе девушки не только выступали, но и продавали билеты и даже подавали напитки.
Обрадовавшись успеху, Стоянов добавил к «Звездам» еще одну запрещенную пьесу – трагедию Давида Айзмана «Терновый куст» о евреях-революционерах. Пьеса из еврейской жизни была выбрана не наугад, а с расчетом потому, что из Белгорода путь труппы лежал в Екатеринослав, добрую половину населения которого составляли евреи. Расчет Стоянова полностью оправдался. В Екатеринославе каждый вечер был аншлаг. Поскольку Фаина оказалась единственной еврейкой в труппе, ей на репетициях приходилось не только играть свою героиню, но и консультировать других актеров относительно еврейского быта и еврейских правил. Таким образом, на репетициях «Тернового куста» Фаина получила свой первый режиссерский опыт. Можно предположить, что привычка спорить с режиссерами начала формироваться у нее с той поры. В «Терновом кусте» Фаина играла Дору, восемнадцатилетнюю дочь лудильщика Самсона. Роль была большой и трагической, потому что в финале Дора погибала. Из-за поспешной постановки удовлетворения эта роль не принесла. «Над такой ролью надо работать и работать, – вспоминала позднее Раневская. – А мне пришлось играть уже через
две недели после прочтения пьесы. Репетировали кое-как, на скорую руку. Моя героиня умирала от пули, а я вместе с ней умирала со стыда».
А во-вторых (скорее всего, во-первых), в техникуме она познакомилась с Павликом Гольдбергом, не только будущим режиссером, но и будущим мужем. Павлик взял себе звучный псевдоним Златогоров, ставший в конце концов его фамилией, которая тридцать лет не сходила с афиш Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, где после окончания ЦЕТЕТИСа пела и его жена Лиля Кристалинская. В партиях
второго плана были и арии, и дуэты, и сцены, и Лиля легко срывала аплодисменты, ей даже подносили цветы (вот аплодисментов и цветов из двух Кристалинских намного больше все же досталось младшей, Майе, чему тетя Лиля никогда не завидовала, а, наоборот, только радовалась за свою Майечку).
5
июля Театр сатиры давал очередное представление в рижском Театре оперы. Это была пьеса «Над пропастью во ржи», где Миронов играл главную роль – Холдена Колфилда. Его возлюбленную Салли Хейс играла молодая актриса, которая в тот день внезапно занемогла. Режиссер узнал об этом буквально за пару часов до спектакля и готов был выть от бессилия: отменять представление было уже нельзя. Вот тогда он и вспомнил про Татьяну Егорову. И хотя в театре она числилась всего лишь неделю, но другого выбора не было. За два часа до спектакля была проведена спешная репетиция, где дебютантка выучила свой текст, а вечером вышла на сцену перед публикой. Как утверждают очевидцы, несмотря на срочный ввод, играли они с Мироновым великолепно. Этому способствовала и особенная аура, которая сложилась между ними еще на репетиции: они почувствовали взаимную симпатию друг к другу, смутные позывы к той романтической связи, которая вскоре свяжет их крепко-накрепко.
Уйдя из-за всей этой истории из Gymnase, Сара Бернар подписала контракт со знаменитым театром «Одеон», который быстро стал для нее родным домом: «Этот театр я любила больше остальных. Да, я могла жить там. Более того, только там мне и было по-настоящему хорошо», – писала она потом в своих воспоминаниях. Бернар постоянно репетирует, усиленно работает над
новыми ролями – и успех следует за успехом. В спектакле «Прохожий» по пьесе Франсуа Коппе Бернар произвела сенсацию, с блеском сыграв юношу-менестреля Занетто: с этой роли началась череда знаменитых мужских ролей Сары Бернар. За несколько месяцев она стала настоящим кумиром у самой благодарной и самой тяжелой публики – парижских студентов. Ее горячность и страсть, необычная внешность и смелость поведения сделали ее символом нового театра и новой Франции.
В поисках сюжетов перетряхивался весь репертуар немецкой оперетты, народных театров и дворцов ревю. И когда в сентябре 1929 года с
большим успехом прошло ревю «Два галстука» Георга Кайзера и Миши Сполянского с Марлен Дитрих и Гансом Альберсом, кино тут же заполучило права на постановку. Сначала ревю оказалось в руках Голливуда, но вскоре вернулось в Германию. И в конечном итоге малоизобретательный режиссер Феликс Баш снял его с участием одного из популярных певцов, а не с Михаэлем Боненом, Марлен Дитрих и Гансом Альберсом, которые тогда еще не были звездами и потому не имели шансов появиться на киноэкране. Вышел фильм, который был так плох, что в связи с протестами публики его были вынуждены значительно сократить, после чего, впрочем, он не стал лучше.
Это был мой старый знакомый В.Э. Мейерхольд. Но его почти
забыли как актера Московского Художественного театра, а его режиссерские опыты были вовсе неизвестны столицам. После закрытых студийных работ при Художественном театре, где, между прочим, актеры под руководством В.Э. Мейерхольда учились читать напевно стихи по моим переводам «Двенадцати песен» Метерлинка, Всеволод Эмильевич уехал в провинцию со своей труппой и там удивлял публику небывалыми сценическими приемами. Работала его труппа, кажется, не очень успешно в материальном отношении. И, когда кончились гастроли, Мейерхольд вернулся с пустою кассой. Приехав в Москву, я застал его в меланхолии и без определенных планов. В то время была мне свойственна уверенность в том, что на путях искусства все препятствия можно преодолеть, и я стал убеждать Мейерхольда переселиться в Петербург, где мне казалось легче найти средства и возможности для основания нового символического театра.
Фильм имел ошеломительный успех у нас, породив даже моду на женщин с длинными волосами – как у Инги-Влади. На какое-то время французская дива стала эталоном женской красоты в СССР, после чего многие наши мужчины стали выбирать себе спутниц жизни, ориентируясь на этот эталон. Что касается Высоцкого, то он тоже видел «Колдунью», как и многие, был пленен красотой Влади, однако жил в те годы с женщиной, которая внешне ничем на нее не походила – с Изой Жуковой. Причем в марте 1960 года ее бывший муж все-таки дал ей развод (к этому делу приложила свою руку бабушка Высоцкого, которая жила в Киеве, работала врачом-косметологом и имела весьма обширные связи среди руководящих работников города), и Жукова прилетела в Москву из столицы Украины, куда ее распределили после окончания Школы-студии МХАТ, чтобы сыграть запоздалую свадьбу с Высоцким. Она
состоялась 25 апреля в доме жениха на Большом Каретном. Расписали молодых в Рижском ЗАГСе, под патефон, где почему-то был не марш Мендельсона, а музыка из фильма «Укротительница тигров».
Молодожены вернулись в Омск, где их уже ждали в филармонии. Хорошо, когда у мужа и жены схожие интересы. Люба и Валерий могли составить отличный сатирический дуэт. Тем более, что таковые были в моде. Пат и Паташон (Карл Шенстрем и Харальд Мадсен), Тарапунька и Штепсель (Юрий Тимошенко и Ефим Березин), Александра Шурова (Лившиц) и Николай Рыкунин, Лев Миров и Марк Новицкий (Брук), Мария Миронова и Александр Менакер, позже Александр Ширвиндт и Михаил Державин – словом, это был настоящий шанс. Валерий чувствовал себя на седьмом небе –
жена красавица, любимая работа. Вместе с Любой они создали великолепный конферанс, в Омске молодая яркая пара сразу же полюбилась зрителю. Казалось бы, жизнь налаживается. Но судьба распорядилась иначе.
Весной 1910-го на единственный совместный концерт, данный Варей Паниной и Анастасией Вяльцевой в Дворянском собрании, «попасть было также трудно, как на парадный спектакль в честь французских гостей». Выступали два кумира:
в первом отделении пела «несравненная» Анастасия Вяльцева, «певица радостей жизни», во втором – «божественная» Варвара Панина, «певица роковых страстей и глубокой печали». В семье Паниных хранится программа этого концерта, около фамилии Паниной – три точки, что означало: певица будет петь исключительно по заказу, заранее репертуар не указывался. Публика неистовствовала. Концерт удалось завершить только около двух часов ночи после вмешательства полиции.
В столице Аллегровой удалось устроиться певицей в варьете двух известных ресторанов: «Арбат» и «Звездное небо» в гостинице «Националь». В первом она исполняла всего лишь две песни и проработала ровно год, во втором – всего четыре месяца. Почему так мало? По ее же словам, там было слишком много охотников до ее тела, а она руководствовалась принципом: «Любовь – это одно. Горизонтальное положение – другое». Не соблюдай она этого принципа, ее путь в звезды был бы намного короче. Например, однажды ее позвал к себе один очень известный пожилой композитор. Аллегрова имела прекрасную возможность взять у него песню и выступить с ней на одном из Всесоюзных фестивалей. Однако
отдать свое произведение молодой певице композитор намеревался не бескорыстно. Несмотря на то что в соседней комнате была его супруга, композитор вполне откровенно стал предлагать Аллегровой стать его любовницей. А когда понял, что этого не будет, с сожалением развел руками и за-явил: «Вы певица не моего плана».
В августе 1944 года Красная армия заняла Бухарест. На жизни Лещенко как артиста это отразилось не очень заметно. Почти семь лет они с молодой женой много ездили по Румынии, пели для советских офицеров. Но отношение к «эмигранту» у коммунистических властей все же было, мягко говоря, прохладное. В марте 1951 года Петра Константиновича арестовали прямо в фойе, во время
антракта. Ему дали пять лет за службу на стороне врага и отправили в лагерь, где он умер в тюремной больнице 16 июля 1954 года. В своей последней записке родным из тюрьмы Петр Лещенко написал: «Приказываю всем долго жить». Очень уважаемый мною писатель и журналист Эдуард Хруцкий, знающий, кажется, всё про всех, приводит в своей трилогии «Москва уголовная» очень важную уточняющую деталь, касающуюся ареста и гибели певца: «В 1942 году в Одессу с гастролями приезжает Петр Лещенко. Эта поездка сделала его счастливым… и сыграла трагическую роль в его жизни. У него в Одессе объявился поклонник – известный боксер, чемпион СССР и немецкий лейтенант Олег Загоруйченко. Он держал в городе зал бокса, который на самом деле был разведшколой. Вполне естественно, что знаменитый боксер бывал на всех концертах своего кумира, дарил цветы, устраивал банкеты в ресторанах.
Обе пьесы были неоднократно инсценированы, вызвали большой интерес за рубежом, особенно в Англии. Сезон 1976/77 года был назван там «арбузовским»: в театре «Олд Вик» шли
одновременно три премьеры («Сказки старого Арбата», «Мой бедный Марат» и «Вечерний свет»), а Королевский Шекспировский театр впервые принял к постановке советскую пьесу – «Старомодную комедию».
Дом Мамонтова находился на Садовой, недалеко от Красных ворот и от нас. Он являлся приютом для молодых талантливых художников, скульпторов, артистов, музыкантов, певцов, танцоров. Мамонтов интересовался всеми искусствами и понимал их. Раз или два раза в год в его доме устраивались спектакли для детей, а иногда и для взрослых. Чаще всего шли пьесы собственного создания. Их писал сам хозяин или его
сын; иногда знакомые композиторы выступали с оперой или опереткой. Так явилась на свет опера «Каморра» с текстом С. И. Мамонтова. Брались и пьесы известных русских писателей – вроде «Снегурочки» Островского, для которой Виктор Васнецов в свое время собственноручно написал декорации и сделал эскизы костюмов, воспроизведенные в разных иллюстрированных художественных изданиях. Эти прославившиеся спектакли, в полную противоположность нашему Алексеевскому домашнему кружку, ставились всегда наспех, в течение рождественской или масленичной недели, во время которых был перерыв в школьных занятиях детей.
Спектакль прошел хорошо. Так 18 декабря 1890 года состоялось первое выступление Шаляпина в сольной оперной партии. Семенов-Самарский сказал ему несколько лестных слов, и Федор был счастлив. Следующей была партия Феррандо в «Трубадуре» Дж. Верди, которую Шаляпин исполнил 8 февраля 1891 года в бенефис артистки Террачиано. В театре дела шли великолепно. Труппа и хор жили дружно, работали отлично. Нередко случалось, что после спектакля оставались репетировать следующий до четырех или пяти утра. Дирекция покупала по бутылке пива на брата, хлеба, колбасы, и они, закусив, распевали.
В течение трех лет три пьесы нового автора («Бедная невеста», «Не в свои сани» и «Бедность не порок») сделали крупный поворот драматического репертуара на новую дорогу. Затребовались бытовые пьесы. Этому повороту
помогли одновременно с первой пьесой Островского появившиеся на сцене пьесы: Сухово-Кобылина «Русская свадьба», драма «Расставанье» Родиславского,[61] потом пьесы из народного быта «Суд людской – не божий» А. А. Потехина и другие. Полевой,[62] Кукольник, Ободовский[63] и вся французская мелодрама сошли со сцены. Мелодраму, впрочем, изредка поддерживал М. С. Щепкин, неподражаемо исполняя роль матроса[64] в пьесе того же названия. Шекспир, немножко сконфуженный Самариным в роли Гамлета,[65] тоже посторонился и дал дорогу новому репертуару, тем более, что Леонид Львович Леонидов, лучший представитель каратыгинских традиций, вызванный в Москву для замещения Мочалова, был снова вызван в Петербург для замещения скончавшегося Каратыгина.
Спектакль гремел на весь город. Ещё целый месяц он шёл на сцене местного театра, а потом труппа заключила контракт и стала с успехом гастролировать по городам России со своей программой. Молодые актёры нравились заядлым театралам, их игра не оставляла равнодушной, а значит, о них говорили. И это было приятно. Историю о любви, так искренне показанную на
сцене, называли современной шекспировской трагедией, а главных героев – Ромео и Джульеттой XXI века.
Концертная жизнь римская была близка Модесту Чайковскому; большинство участников симфонического оркестра
были его знакомые, а первая скрипка и первая виолончель, можно сказать, были его птенцы. Первая скрипка – Zuccarini – был сын содержателя ресторана Раниери, где мы часто обедали; первая виолончель, Магалотти, был сын многочисленной и очень бедной семьи. Оба они начали свою карьеру благодаря помощи Модеста Ильича, они были прекрасные артисты и впоследствии вместе с пианистом Кристиани составили трио – Trio Romano. Мой приятель Виктор Барятинский назвал их общим именем Магалята. И сколько таких музыкальных карьер началось и продолжалось благодаря помощи Модеста Ильича! Кому инструмент, кому фрак для первого концерта, кому плата за уроки… Не было музыкального события в Риме, которое бы прошло мимо него; не было музыкального вечера, все равно, в русском ли, в итальянском или английском доме, чтобы не пригласили Чайковского. Все русские певцы, певицы, пианисты, приезжавшие в Рим, приходили к нему на поклон. Все, что сколько-нибудь соприкасалось с музыкой, ощущало некую родственность по отношению к нему. «Брат Чайковского» был авторитет. И надо сказать, что, хотя он сам только очень плохо играл на фортепиано, он был настоящий, знающий музыкант, с тонким критическим чутьем. Сколько раз после выступления артисты спрашивали меня: «А что сказал signor Modesto?»
В ожидании нового здания спектакли шли на Знаменке, в «Знаменском оперном театре», где в 1777 году была показана премьера оперы Д. Зимина «Перерождение».
Опера была «первой оргинальной», как объявили тогда, будучи составленной из русских песен, и, как писал современник, «имела большой эффект». Любопытно, что перед первым представлением публику спросили – хочет ли она послушать именно русскую оперу.
К маленькому гению продолжали поступать и заказы на новые произведения, он наравне со
взрослыми сочинял музыку. Так, венский оперный театр заказал ему комическую оперу «Мнимая простушка», и он благополучно справился с таким сложным жанром. Однако данное произведение по ряду причин не попало на венскую сцену, несмотря на все хлопоты старшего Моцарта. Эту неудачу мальчика обусловило неблагожелательное отношение профессиональных музыкантов к своему маленькому сопернику, которому в ту пору было всего 12 лет.
«Бедолага Бизе»… Как-то уж слишком неожиданно и дискомфортно звучит для нас этот насмешливый эпитет в адрес великого композитора. А ведь слова эти произнес весьма расположенный к Бизе
человек. Придя к руководству театром, он искренне стремился вдохнуть свежую кровь в репертуар Опера-Комик и имена молодых композиторов Франции – Бизе (к тому времени театры Парижа познакомили парижан с двумя его операми), Массне, Сен-Санс, Гиро, тот же Делиб – должны были счастливо обновить афишу театра.
После замужества Настеньки Бороздиной Мама́ стала искать даму с хорошим голосом, чтобы заменить ее. Ей назвали Полину Бартеневу из Москвы, и правда, у нее был голос соловья, нежный, совершенно чистый и бравший без труда верхние ноты на головокружительной высоте. Ее музыкальная чуткость была очень тонкой. Она была незаменима во всех благотворительных концертах и могла в самом деле выступать наравне с первоклассными артистами. Без
особых репетиций пела точно так же свободно оперные итальянские арии, как и классическую духовную музыку. Ее отец, происхождением из незначительного московского дворянства, как человек был полным нулем. О нем ничего не было известно, кроме того, что у него было десять человек детей. Благодаря своей чрезмерной нежности, мать возила их за собою всюду. Если она делала визиты, их всех запихивали в большую деревенскую коляску, и они должны были ждать свою мать на пороге гостиницы или на ступеньках крыльца. Если она посещала балы, детей посылали на хоры, откуда они могли наблюдать за танцами, пока не засыпали. При подобном воспитании Полина не научилась ничему, немного освоила французский язык да еще танцы. После смерти своей матери, без гроша денег, она была принуждена заботиться о девяти остальных детях. С необычайными усилиями, терпением и добротой это удалось ей главным образом благодаря ее связям. В конце концов все они были устроены, кто в кадетские корпуса, кто в женские институты.
В 20-е годы Жизнева в кино сыграла восемь ролей (три – у Протазанова), постепенно приближаясь к заветным «героиням в платочке», как она не без иронии называла роли современниц, героинь новой действительности, своих, а не чужих. В них актриса прощалась с «вамп», но оставалась настоящей женщиной, красивой, чувственной, со вкусом одетой. Особенно удалась роль жены прокурора в сатирической комедии Ивана Пырьева «Посторонняя женщина», которая ни для авторов фильма, ни для актрисы не была посторонней. В конце 20-х годов Абрам Роом открыл ещё одну грань дарования Жизневой,
дав ей роль жены латиноамериканского революционера в фильме «Приведение, которое не возвращается». Лирический лейтмотив роли – верность и красота любви, вплетаясь в главную драматическую тему историко-революционного фильма, приобретает патетическое, героическое звучание. Это был роковой 1929-й. С тех пор Жизнева и Роом как актриса и режиссёр, как женщина и мужчина не расставались долгие, порой очень нелёгкие сорок лет. Ольга Андреевна как родную вырастила дочь Абрама Матвеевича, когда её мать арестовали и она много лет провела в лагере. Жизнева не знала материнской ласки, даже не помнила свою мать живой, ведь ей исполнился год, когда та умерла. Но когда она вышла в самостоятельную творческую жизнь, дорожа светлой памятью, актриса взяла фамилию матери, напоминающую удачно выбранный псевдоним, стала Жизневой. Старинное московское Введенское кладбище, носящее ещё название Немецкого, стало местом упокоения и вечного соседства Натальи Николаевны Небогатовой, Ольги Андреевны Жизневой, Абрама Матвеевича Роома.
Впрочем, до их разлада еще есть время, а пока они вполне ладят на волне взаимной симпатии. Итак, новатор Стефанович посоветовал своей возлюбленной играть свои песни как мини-спектакли. Той предложение понравилось, но осуществить его она была пока не в силах, поскольку, выступая в оркестре Константина Орбеляна, имела весьма скромный репертуар. Стефанович сам в этом убедился, посетив один из ее концертов в ГЦКЗ «Россия» (проходили 3–9, 11–12 декабря). На нем Пугачева спела две серенькие песни, да еще была весьма неважнецки одета – на ней было парчовое платье, а на колене прикреплена большая искусственная бумажная роза. Когда после концерта Стефанович высказал ей свое «фи», Пугачева с этим полностью согласилась. А потом попыталась объяснить ему ситуацию: мол, своего коллектива у меня нет, вот и выступаю с этим оркестром
(вторым солистом был Ара Бабаджанян, сын популярнейшего композитора Арно Бабаджаняна). Более того, его руководитель – мой жених. «То есть я от него завишу, пою его песни и одеваюсь как армянская девушка».
В конце концов пьесу взяла Татьяна Васильевна Доронина, которую так давно и упорно «не понимали», что социальная жесткость и горькая ирония нашей пьесы ее не смутили. Спектакль ставил Говорухин. Это была его первая в жизни сценическая работа, и протекала она в бодрящем конфликте с руководством театра. Тем не менее, а, возможно, и благодаря именно этому, вот уже восемь сезонов «Контрольный выстрел» (так в конце
концов мы назвали пьесу) успешно идет во МХАТе имени Горького и губернских театрах. Окрыленный и кое-что понявший во время репетиций «Выстрела», я сел и досочинил комедию «Халам-бунду, или Заложники любви». Сначала она шла как антреприза, потом ее взяли в тот же МХАТ имени Горького, а затем пошли постановки по стране и в СНГ. Премьер было столько, что я невольно выполнил гоголевский наказ писателям – «проездиться по России».
Из этих статей можно сделать сразу несколько выводов. В ключевых словах «мой оркестр дает… музыкальные обозрения, орнаментированные танцем и песней» выражено, пожалуй, основное творческое кредо Эди, которому он оставался верен всю жизнь. Вывод второй. Реклама решает все, даже если газета вступает в явное противоречие с собственной информацией, опубликованной ранее. Какая разница, куда едет оркестр после Риги? В Берлин, Москву или Нью-Йорк? Выступал он на открытии нью-йоркского «Парамаунта» или отеля «Ритц» в Аальборге? Главное – пробудить интерес у публики. Венский вальс Рознер действительно привезет в Москву, только произойдет это
два года спустя. А музыку кубинского композитора Эрнесто Лекуона он будет исполнять в Москве через двадцать лет – в инструментальной пьесе, которой барабанщик Борис Матвеев продолжит дело Мориса ван Клифа, снискавшего аплодисменты рижского зрителя.
К примеру, в те же дни Пугачева и Киркоров демонстративно сыграли в любовь, чтобы поддержать интригу вокруг любовного треугольника, о котором мы говорили выше. Случилось это 26—28 октября, когда они приняли участие в творческих вечерах композитора Игоря Крутого под название «Шоу Игоря Крутого» в Кремлевском дворце. Народу пришло под завязку, причем были раскуплены даже все самые дорогие билеты стоимостью по 10 тысяч рублей. Людей не остановило даже то, что на концерты не были заявлены такие корифеи жанра, как Ирина Аллегрова, Лайма Вайкуле, Александр Серов. Отсутствие этих артистов должно было затмить присутствие Аллы Пугачевой. Видимо, затмило, поскольку публика рвалась лично поглазеть на то, как чувствуют себя Примадонна и ее супруг на фоне разгорающихся слухов о романе Пугачевой с Галкиным. В итоге публике был устроен
настоящий спектакль. Уже знакомые нам хроникеры «светской жизни» из газеты «Комсомольская правда» Резанов и Хорошилова описывали это следующим образом:
Двух Самойловых и Асенкову мне пришлось видеть впоследствии на сцене. Надежда Васильевна Самойлова и Варвара Николаевна Асенкова были на одном амплуа. Обе были хорошие водевильные актрисы. Гуляя девочками в саду и разговаривая между собой, они тогда, конечно, и не думали, что наступит время, когда между ними возникнет непримиримая вражда. Самая младшая сестра, Вера Васильевна Самойлова, поступила на сцену на драматические роли в 1842 году, была красива собой, высокого роста, с изящными манерами, и как актриса – была талантливее своих сестер. Самая старшая сестра, Мария Васильевна Самойлова, пробыла недолго на сцене и вышла замуж. Из семейства старика Самойлова
на сцене были три дочери и один сын. Надо заметить, что старики Самойловы очень заботились о воспитании своих детей. Девочек отдавали в хорошие пансионы, а мальчиков в разные заведения. В. В. Самойлов случайно попал на сцену, он был горный офицер. За кулисами ходили слухи, что он имел какую-то неприятную историю на одном общественном собрании в провинциальном городе, где служил, и вследствие этого снял мундир, приехал к отцу и поступил на сцену.