Связанные понятия
Но́рма пра́ва — это общеобязательное, формально определенное правило поведения, гарантируемое государством, отражающее уровень свободы граждан и организаций, выступающее регулятором общественных отношений.
Систематическое толкование права — вид интерпретационной юридической практики, состоящий в установлении смысла правовых предписаний. Вытекает из свойства системности правовых норм и позволяет установить юридические связи, которые существуют между конкретными нормами права.
Коллизионная норма (лат. collisio — столкновение) — это норма, содержащая правило определения права, применимого для регулирования отношений, осложненных иностранным элементом.
Уголо́вное пра́во — отрасль права, регулирующая общественные отношения, связанные с совершением преступных деяний, назначением наказания и применением иных мер уголовно-правового характера, устанавливающая основания привлечения к уголовной ответственности либо освобождения от уголовной ответственности и наказания. Кроме того, под уголовным правом может пониматься раздел правовой науки, изучающий данную правовую отрасль, а также учебная дисциплина, в рамках которой изучаются как правовые нормы, так...
Санкция нормы права , санкция правовой нормы, правовая санкция — элемент нормы права, который указывает на правовые последствия несоблюдения требований правовой нормы (её диспозиции). Эти последствия, как правило, неблагоприятные для правонарушителя, являются мерами юридической ответственности, как государственного принуждения и способа обеспечения правового воздействия.
Упоминания в литературе
Известно, что в нормативной системе обособляются обязывающие нормы, регулирующие активное поведение субъектов общественных отношений, а также нормы, запрещающие и управомочивающие, соответственно возлагающие на лиц пассивные обязанности воздерживаться от совершения определенных действий или дозволяющие их носителям совершение активных действий. Для достижения этих целей необходимо, во-первых, выразить само
содержание правовой нормы; во-вторых, определить условия, при которых содержание правовой нормы может осуществляться; в-третьих, установить правовые последствия их нарушения. На этих посылках строится и концепция структуры правовых норм «в виде трех элементов деонтической логики», получивших название «диспозиции», «гипотезы» и «санкции».
Административно-правовая норма имеет свою структуру, которая включает гипотезу, диспозицию и санкцию. Гипотеза как часть административно-правовой нормы содержит указание на фактические условия реализации нормы в виде юридических фактов (достижение определенного возраста, совершение административного правонарушения и т. п.). Гипотеза устанавливает область действия диспозиции во времени, в пространстве и по кругу лиц.
Диспозиция нормы – это предписания, запреты и дозволения. Диспозиция указывает на возможное и должное поведение субъектов, их права и обязанности. Санкция как элемент административно-правовой нормы содержит указание по мерам административного или дисциплинарного принуждения. Однако не все нормы имеют такие санкции. Нормы, регулирующие управленческую деятельность, взаимоотношения между вышестоящими и нижестоящими государственными служащими, определяют лишь содержание дисциплинарной власти.
Понятие о нормах юридической ответственности неразрывно связано с вопросом об их структуре. В юридической литературе в структуре норм выделяют три элемента: гипотезу, диспозицию и санкцию. Гипотеза содержит условия, при наличии которых
действует правовая норма. В диспозиции, «сердцевине», указывается само правило поведения, которого должны придерживаться участники правоотношений. Санкция определяет возможные неблагоприятные последствия, возникающие вследствие нарушения диспозиции нормы, предусматривающей юридическую ответственность. Существуют и другие научные точки зрения относительно структуры нормы-правила поведения. Б. Т. Базылев пишет, что «нормы ответственности существуют почти во всех отраслях права, образуя отраслевые институты ответственности. Они реализуют одну из охранительных функций права, представляя собой по структуре сочетание гипотезы, описывающей правонарушение, и санкции, определяющей вид и пределы штрафного карательного воздействия в отношении правонарушителя».[456] По мнению Г. О. Петровой, нормы уголовного права включают четыре элемента: гипотезу; субъектов уголовно-правовых отношений; диспозицию; санкцию.[457] С. С. Алексеев полагает, что норма-предписание состоит из гипотезы и диспозиции или санкции.[458] В регулятивных нормах диспозиция образует само содержание правила поведения, а в охранительных нормах рассматриваемая часть носит название санкции. Она указывает на государственно-принудительные меры, применяемые к правонарушителю.[459]
В юридической литературе в структуре правовых норм выделяют три элемента: гипотезу, диспозицию и санкцию. Гипотеза содержит условия, при наличии которых действует правовая норма. В диспозиции указывается само правило поведения, которого должны придерживаться участники правоотношений. Санкция определяет возможные неблагоприятные последствия, возникающие вследствие нарушения диспозиции нормы, предусматривающей юридическую ответственность [29, с. 206]. Что касается нормы юридической ответственности, то она представляет собой «закрепленное в нормативно-правовом акте, исходящее от государства общеобязательное формально-определенное правило поведения, за соблюдение которого следует одобрение или поощрение, а за нарушение применяются меры государственно-принудительной формы реализации юридической ответственности. В санкции нормы юридической ответственности закрепляются меры юридической ответственности, а не иные меры государственного принуждения. Именно этот признак выступает в качестве основного, выделяющего нормы юридической ответственности среди других
разновидностей правовых норм – правил поведения и законоположений» [29, с. 213].
Диспозиция нормы права всегда содержит конкретное, предписываемое участникам правоотношений возможное или обязательное поведение. При этом используются два способа закрепления такого поведения: представительно-обязывающий и запретительный.
Связанные понятия (продолжение)
Коллизионное право — совокупность норм международного частного права, помогающих разрешить противоречия (коллизии), возникающие между теми или иными правовыми системами (национальными, международными) по одному и тому же предмету регулирования.
Субъекти́вное пра́во , пра́во в субъекти́вном смы́сле, или просто пра́во; мн. ч. права́ — признаваемое притязание субъекта на какое-либо благо или на форму поведения.
Особенная часть уголовного права — система уголовно-правовых норм, описывающих признаки конкретных преступлений (составы преступлений), классифицирующая их по родам и видам, а также устанавливающих конкретные меры уголовно-правового принуждения (в первую очередь, наказание), подлежащее применению в случае совершения указанных преступлений. Как правило, нормы Особенной части уголовного права содержатся в Особенной части уголовного кодекса или иного акта уголовного законодательства.
Уголовная ответственность — один из видов юридической ответственности, основным содержанием которого, выступают меры, применяемые государственными органами к лицу в связи с совершением им преступления.
Принцип добросовестности в качестве общего принципа гражданского права нормативно был закреплен в российском гражданском кодексе в 2012 году Федеральным законом от 30.12.2012 N 302-ФЗ. При установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно (п. 3 ст. 1 ГК РФ).
Правово́й обы́чай (Обычное право) — исторически сложившийся источник права и правило поведения. Позже часто санкционировалось государством и включалось в его систему правовых норм.
Множественность преступлений — это случаи, когда виновным последовательно совершаются несколько (не менее двух) деяний, влекущих за собой уголовную ответственность, а также случаи совершения новых преступных деяний в период действия ограничений, связанных с уголовной ответственностью за ранее совершённые деяния.
Объективная сторона преступления — это один из элементов состава преступления, включающий в себя признаки, характеризующие внешнее проявление преступления в реальной действительности, доступное для наблюдения и изучения. Объективная сторона преступления может также определяться как «процесс общественно опасного и противоправного посягательства на охраняемые законом интересы, рассматриваемый с его внешней стороны с точки зрения последовательного развития тех или иных событий и явлений, которые начинаются...
Аналогия в праве представляет собой один из способов преодоления пробелов в законодательстве, необходимый для целей правоприменения.
Конкуренция уголовно-правовых норм имеет место в случаях, когда одно и то же деяние регулируется двумя нормами уголовного законодательства, из которых подлежит применению только одна.
Иные меры уголовно-правового характера , иные меры уголовно-правового воздействия — общее название для мер, принимаемых государством в отношении лиц, совершивших преступление или общественно опасные деяния, которые не являются наказанием.
Преступле́ние (уголо́вное преступле́ние) — правонарушение (общественно опасное деяние), совершение которого влечёт применение к лицу мер уголовной ответственности. Преступления могут выделяться из общей массы правонарушений по формальному признаку (установление за них уголовного наказания, запрещённость уголовным законом), а также по материальному признаку (высокая степень опасности их для общества, существенность причиняемых ими нарушений правопорядка).
Уголовное законодательство — система нормативных правовых актов, принимаемых уполномоченными органами государственной власти, содержащих нормы, регулирующие отношения, связанные с установлением оснований привлечения к уголовной ответственности и освобождения от неё, определением преступности деяний и иные отношения, входящие в предмет регулирования уголовного права.
Юридическая коллизия (лат. collisio — «столкновение») — разногласия или противоречие между нормативно-правовыми актами, регулирующими одни и те же или смежные правоотношения, а также между компетенцией органов власти. В международном частном праве рассматриваются как противоречие между гражданскими нормами различных государств. В теории государства и права рассматривается гораздо шире (см. § Классификация юридических коллизий). Коллизия должна обладать двумя обязательными признаками: автономностью...
Соста́в преступле́ния представляет собой совокупность объективных и субъективных признаков, закреплённых в уголовном законе, которые в сумме определяют общественно опасное деяние как преступление. Признаки состава преступления закрепляются в нормах общей и особенной части уголовного права. Их можно условно разделить на четыре подсистемы: признаки объекта, субъекта, объективной и субъективной стороны преступления.
Делинквентное поведение (лат. delictum — проступок, англ. delinquency — правонарушение, провинность) — антиобщественное противоправное поведение человека, воплощённое в его проступках (действиях или бездействии), наносящих вред как отдельным гражданам, так и обществу в целом. Понятием «Делинквентное поведение» оперируют представители криминологии, социологии, педагогики, психологии, социальной педагогики и других отраслей знания.
Гипотеза (др.-греч. ὑπόθεσις — предположение; от ὑπό — снизу, под и θέσις — тезис) — элемент правовой нормы, который указывает на условия, при которых данная правовая норма подлежит применению. Таким образом, является элементом, связывающим норму права и регулируемое им общественное отношение .
Правонаруше́ние — неправомерное поведение, виновное противоправное общественно опасное деяние (действие или бездействие), противоречащее требованиям правовых норм и совершённое праводееспособным (деликтоспособным) лицом или лицами. Влечёт за собой юридическую ответственность.
Регламент Рим II № 864/2007 (англ. Rome II Regulation) является регламентом ЕС, содержащим коллизионное регулирование вопросов определения права, применимого к внедоговорным обязательствам. Регламент Рим II (вступил в силу 11 января 2009 года) представляет собой гармонизацию коллизионных норм ЕС по гражданским и торговым делам в области внедоговорных обязательств (за некоторыми исключениями). Регламент регулирует следующие вопросы: определения права, применимого к деликтам, обязательствам вследствие...
Междунаро́дное ча́стное пра́во - совокупность норм внутригосударственного законодательства, международных договоров и обычаев, которые регулируют гражданско-правовые, трудовые и иные частноправовые отношения, осложнённые иностранным элементом.
Неоднократность преступлений — это форма множественности преступлений, предполагающая совершение лицом двух и более однородных (например, различные виды хищений: кража, грабёж, разбой) или тождественных деяний, ни за одно из которых оно не понесло ответственности.
Междунаро́дно-правовы́е са́нкции — коллективные или односторонние принудительные меры, применяемые государствами или международными организациями к государству, которое нарушило нормы международного права.
Уголовный кодекс Республики Узбекистан (УК Узбекистана) — основной и единственный источник уголовного права Узбекистана, устанавливающий преступность и наказуемость деяний на территории Узбекистана.
Императивная норма (лат. jus cogens) — норма права, выражение которой сделано в определённой, категоричной форме и не подлежит изменению по инициативе её адресатов, в отличие от диспозитивной нормы.
Специальный субъект преступления — это лицо, которое, помимо общих признаков субъекта преступления, обладает также дополнительными признаками, необходимыми для привлечения его к уголовной ответственности за конкретное совершённое преступление.
Норма (от лат. norma — дословно «науго́льник», переносное значение — руководящее начало, правило, образец) — правило или предписание, действующее в определённой сфере и требующее своего выполнения.
Акт применения права — это государственно-властный индивидуально-определенный акт, совершаемый компетентным субъектом по конкретному юридическому делу с целью определения наличия или отсутствия субъективных прав или юридических обязанностей и определения их меры на основе соответствующих правовых норм и в интересах их осуществления.
Публичное право — совокупность отраслей права, регулирующих отношения, связанные с обеспечением общего (публичного) или общегосударственного интереса. В публично-правовых отношениях стороны выступают как юридически неравноправные. Одной из таких сторон всегда выступает государство либо его орган (должностное лицо), наделенное властными полномочиями; в сфере публичного права отношения регулируются исключительно из единого центра, каковым является государственная власть. Характер поведения сторон в...
Правоотноше́ние — правовое отношение между субъектами права, то есть участниками по поводу объекта, при котором возникают права и обязанности.
Процессуальная форма — урегулированный нормами процессуального права порядок осуществления процессуальной деятельности и документального закрепления её результатов.
Диспозитивность — юридическая категория, характеризующая возможность свободного распоряжения субъекта права его правами.
Правово́е регули́рование — процесс целенаправленного воздействия государства на общественные отношения при помощи специальных юридических средств и методов, которые направлены на их стабилизацию и упорядочивание.
Общие начала назначения уголовного наказания — правовые принципы, закрепляемые в уголовном законодательстве, определяющие механизм принятия решения судом при выборе конкретного вида и размера наказания, назначаемого лицу, совершившему преступление. Следование данным принципам позволяет назначить лицу справедливое наказание и обеспечивает достижение целей наказания.
Субъект преступления — лицо, осуществляющее воздействие на объект уголовно-правовой охраны и способное нести за это ответственность. Признаки субъекта преступления образуют один из элементов состава преступления. Наличие у лица, совершившего преступление, определённых субъективных признаков может рассматриваться также как условие уголовной ответственности.
Уголовный кодекс Республики Таджикистан (УК Таджикистана) — основной и единственный источник уголовного права Таджикистана, устанавливающий преступность и наказуемость деяний на территории Таджикистана.
Принцип законности — принцип четкой определенности норм права, принцип права. Если государство налагает те или иные ограничения на поведение людей, то оно как минимум должно четко и недвусмысленно очертить границы этих требований.
Уголовный кодекс Грузии (УК Грузии, груз. საქართველოს სისხლის სამართლის კოდექსი) — основной источник уголовного права Грузии, устанавливающий преступность и наказуемость деяний на территории Грузии.
Переживание закона (ультраактивность закона) — правовое явление, прямо противоположное обратной силе закона, применение норм нормативно-правового акта, утратившего силу, к отношениям и фактам, имевшим место во время его действия. В большинстве случаев ультраактивное действие отдельных норм и положений утратившего силу закона устанавливается нормами нового закона, призванного заменить его.
Формулы прикрепления — традиционные привязки двусторонних коллизионных норм, обычно обозначаемые латинскими выражениями.
Правовой режим — это совокупность правил, регулирующих ту или иную сферу деятельности; специальный закрепленный в нормативно-правовых актах различного уровня порядок регулирования общественных отношений основанный на установленных и обеспеченных государством правовых средствах, направленный на формирование благоприятных условий для удовлетворения интересов субъектов права, выражающийся в специфике способов и гарантий его реализации, ответственности за нарушение его требований и основывается на действии...
Консолида́ция (лат. consolidatio от consolido — укрепляю) — укрепление, вид систематизации нормативных правовых актов, который заключается в устранении их множественности путём создания крупных однородных блоков в структуре законодательства. Консолидация — это своеобразный вид правообразования, особенность которого заключается в том, что новый укрупнённый акт не меняет содержание правового регулирования, не вносит изменений и новелл в действующее законодательство.
Осуждённым называется лицо, признанное в судебном порядке виновным в совершении преступления (как правило, с назначением соответствующего наказания).
Подробнее: Осуждённый
Универса́льная юрисди́кция — один из видов экстерриториальной уголовной юрисдикции, подразумевающий компетенцию государства по привлечению к уголовной ответственности и наказанию индивидов безотносительно к месту совершения преступления либо гражданству обвиняемого или потерпевшего. Данный вид юрисдикционной компетенции основывается, главным образом, на характере преступлений, уголовное преследование которых представляет «универсальный» интерес для всего международного сообщества.
Автономия воли — в традиционном понимании международного частного права институт, согласно которому стороны в сделке, имеющей юридическую связь с правопорядками различных государств, могут избрать по своему усмотрению то право, которое будет регулировать их взаимоотношения и применяться ими самими либо судебным учреждением или другими компетентными органами к данной сделке (лат. lex voluntatis).
Упоминания в литературе (продолжение)
Нормой уголовно-процессуального права следует считать записанное в уголовно-процессуальном
законе обязательное правило, содержащее указание на условие его исполнения, субъектов регулируемых отношений, их права и обязанности, санкции за неисполнение обязанности или за неисполнение запрета. Как и в других правовых нормах, элементами уголовно-процессуальной нормы выступают гипотеза, диспозиция и санкция.
Как известно, норма права – признаваемое и обеспечиваемое государством общеобязательное правило, из которого вытекают права и обязанности участников общественных отношений, чьи действия призвано регулировать данное правило в качестве образца, эталона, масштаба поведения[124]. Они по своей структуре включают в себя три
элемента (части): диспозицию, гипотезу, санкцию[125]. Под все названные характеристики безусловно подпадают указанные моральные кодексы и присяги. В связи с этим нельзя, на наш взгляд, относить их к группе нравственных норм, которые содержатся в документах ненормативного характера.
В структуре норм, регулирующих применение уголовной ответственности, можно без особых затруднений выделить все три
атрибута правовой нормы: гипотезу, диспозицию и санкцию.
Особую позицию занимают авторы, полагающие, что не всякая норма-предписание должна иметь юридическую санкцию. В общеупотребительном значении санкция представляется как «часть юридической нормы, указывающей на неблагоприятные последствия, возникающие в
результате нарушения диспозиции правовой нормы».[159] В. В. Шейндлин отмечает, что санкция в узком смысле отнюдь не является необходимым элементом структуры каждой юридической нормы. По его словам, принудительная санкция – необходимый элемент содержания только тех норм, в которых конкретизированы способы или меры принуждения к их соблюдению.[160] Такие нормы в санкциях могут содержать принудительные меры восстановления нарушенного права, меры юридической ответственности и др. В данном случае санкция рассматривается как правоохранительное средство, как юридическая гарантия восстановления нарушенного права.
Использование в диспозиции бланкетных признаков-понятий, как правило, не сопряжено с такими трудностями: иногда правоприменителю достаточно обратиться к
преамбуле закона, регулирующего охраняемые конкретной бланкетной нормой УК общественные отношения, чтобы уяснить содержание такого признака.
Нормы Особенной части УК представлены диспозицией
и санкцией. Законодатель использует различные виды диспозиций: описательные, в которых отражены важнейшие признаки состава преступления; бланкетные, которые предполагают в процессе квалификации изучение и использование иных нормативных актов (например, диспозиция ст. 169 УК отсылает к положениям Гражданского кодекса РФ и других нормативных актов в сфере экономической деятельности, диспозиция ст. 264 УК обязывает тщательно изучить и использовать правила дорожного движения или эксплуатации транспортных средств); ссылочные диспозиции, в соответствии с которыми для уяснения содержания нормы законодатель отсылает к другой статье уголовного закона (например, ст. 112 УК). Характер диспозиции имеет существенное значение для квалификации преступлений, в отличие от санкции, которая применяется уже после оценки деяния и отражает характер и вид наказания.
Достаточно часто, однако, в науке говорят о том, что нормы, состоящие не из совокупности трех элементов – гипотезы, диспозиции и санкции – и не содержащие в себе отдельное правило поведения, не являются собственно нормами уголовного права; их следует признавать правовыми предписаниями[146]. Так, В. П. Коняхин понимает под
правовым предписанием Общей части уголовного права «закрепленный в рамках отдельного тезиса, пункта части статьи или части статьи Общей части уголовного закона структурный элемент (субэлемент) уголовно-правовой нормы или связанный с ним структурный элемент (субэлемент) нормы другой отрасли права, который содержит описание наиболее общих признаков преступности и наказуемости общественно опасных деяний либо способа применения (идентификации) данных признаков уполномоченными государственными органами и их должностными лицами»[147]. Представляется, что эта точка зрения, хотя и довольно широко разделяется учеными, по меньшей мере может быть отнесена к дискуссионным, а по-моему, и к методологически несостоятельным. Методологическая несостоятельность проявляется в том, что эта точка зрения – наглядный образец смешения понятия уголовного права и уголовного законодательства, что не может быть признано верным даже при том, что первое есть содержание второго, а второе есть форма выражения первого. И «методологическими заблуждениями», которыми В. П. Коняхин наделяет критикуемую им научную позицию Л. В. Иногамовой-Хегай[148], является, на мой взгляд, его позиция, не допускающая возможность вариативности соотношения статьи уголовного закона и нормы уголовного права[149]. В указанной вариативности находит свое выражение некоторая самостоятельность уголовного закона по отношению к уголовному праву и проявляется специфика уголовно-правовой политики.
нормы), диспозиции (включающей правило поведения) и санкции (наказание, которое следует за нарушение предусмотренного правила). Особенностью норм уголовно-исполнительного права является то, что диспозиция и санкция не имеют жесткой связи. В законе предусмотрены перечень нарушений и перечень взысканий, но закон не обязывает за те или иные нарушения применять конкретно указанные взыскания, как это имеет место в уголовном или административном праве. Вопрос о том, какие взыскания должны применяться за конкретные нарушения, отнесен к компетенции правоприменителя, например начальника колонии.
Специфика норм международного права проявляется в их структуре. Нормы международного права в основном характеризуются структурной неполнотой. В отличие от внутригосударственного права международные правовые нормы состоят обычно из двух элементов – диспозиции и гипотезы. Диспозиция – правила поведения субъектов, создающих эту норму. Диспозиция дополняется гипотезой, т. е. условиями применения нормы. В большинстве случаев в международно-правовой норме санкция отсутствует. При наличии санкции она, как правило, закреплена в отдельных статьях договора и относится ко всем статьям международного договора. Кроме того, санкции в отношении нарушения норм, закрепленных в одной конвенции, могут детально регламентироваться в другой, которая дополняет и конкретизирует соответствующие
положения. Санкции в форме конкретных принудительных мер обычно предусматриваются за совершенные нарушения международных норм и содержатся либо в резолюциях органов международных организаций, уполномоченных принимать решения в отношении принятия санкций (например, резолюция Совета Безопасности ООН) либо в международных соглашениях, закрепляющих статус международных уголовных трибуналов, наделенных компетенцией привлекать к ответственности за серьезные нарушения норм международного права (Римский статут Международного уголовного суда). В международных договорах, регулирующих частно-правовую сферу, санкции в нормах встречаются чаще.
В структуре коллизионной нормы можно выделить три традиционных элемента: гипотезу, диспозицию и санкцию. Гипотеза указывает на отношение с участием иностранного
элемента, в диспозиции содержится предписание для суда применить право определенного государства. Санкция коллизионной нормы может проявляться как результат неправильного определения или применения права, которое должно регулировать отношение. Субъект материального отношения несет ответственность только в том случае, если неправильное применение коллизионной нормы вызвало нарушение материальных прав другого субъекта отношения. Санкция коллизионной нормы в этом случае совпадает с общими санкциями гражданского права (возмещение убытков, недействительность сделки и пр.). В то же время санкция коллизионной нормы может носить процессуальный характер, выражающийся в отмене процессуального акта, не основанного на правильном применении коллизионной нормы. Вопрос о санкциях коллизионной нормы обусловлен реализацией коллизионной нормой двух функций: ориентация сторон отношения на выбор верного права и обязывание правоприменительного органа применить определенное право.
В диспозиции сосредоточена сердцевина
нормы – правила поведения субъектов и участников правоотношения, определены их права и обязанности. Нормы права и статьи закона не обязательно совпадают. В статьях нередко содержится несколько норм.
Диспозиция нормы уголовного права содержит указание на признаки преступного поведения (деяния) и с этой точки зрения она всегда является «описательной». Диспозиция нормы уголовного права не может быть ни «простой», ни «бланкетной», ни «ссылочной», если ее не отождествлять с диспозицией статьи (части статьи) Особенной части УК. Именно содержание последней, обусловленное особенностями законодательной техники, может ограничиваться указанием лишь на понятие преступного деяния, не раскрывая его признаков (например, незаконная охота – ст. 258 УК), на нарушение правил не уголовно-правового характера, повлекших за собой причинение вреда объекту уголовно-правовой охраны, не воспроизводя норм самих этих правил (например, нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств – ст. 264 УК), либо ссылкой на другие статьи УК (например, как это имеет место в ст. 112 УК).
Гипотезой признается часть нормы права, определяющая условия
действия нормы. Диспозиция по определению представляет собой правило поведения. Санкция представляет собой указание на вид и меру ответственности за нарушение правил, предусмотренных диспозицией, при наличии условий, определенных в гипотезе.
Значительный удельный вес бланкетных диспозиций в Уголовном кодексе объясняется тем, что соответствующие им определительные нормы весьма различаются между собой в различных отраслях права (международном, конституционном, трудовом, гражданском, административном и т. д.), а такое различие не допускает описательной диспозиции в общем для всех сфер
деятельности Уголовном кодексе. Например, норма «не нарушай» во всех отраслях права одинакова, правила же, в частности об обращении с огнем, могут быть весьма различны, и выразить нарушение их посредством описательной диспозиции невозможно.
Деяние в большинстве составов транспортных преступлений заключается в нарушении правил, обеспечивающих безопасное функционирование транспортных средств. Диспозиции ст. 263, 264, 266, 268, 269, 270, 271 УК носят бланкетный характер. Не во всех из них содержится конкретное описание виновного поведения, во многих лишь говорится о нарушении
соответствующих правил. Бланкетный характер норм продиктован тем, что изменения всего комплекса условий работы на различных видах транспорта неизбежно вызывают постоянные изменения соответствующих специальных правил поведения лиц, включенных в сферу взаимодействия с этими видами транспорта. Ни один уголовный закон не в состоянии предусмотреть подобные изменения. Поэтому и возникает необходимость в нормах с бланкетными диспозциями, которые содержат такие изменяющиеся признаки, как специальные правила поведения в соответствующей области использования транспорта. «Бланкетная диспозиция, – правильно отмечает Н. И. Пикуров, – позволяет сочетать стабильность уголовного закона с оперативностью подзаконных нормативных актов, чутко реагировать на изменения в общественной жизни»[73]. Из сказанного следует один важный вывод: в нормах с бланкетными диспозициями деяние может образовать состав транспортного преступления лишь тогда, когда оно было выражено в нарушении закрепленных в соответствующих нормативных актах специальных правил безопасности.
Экспертами в области уголовного права неоднократно отмечался многоуровневый характер правового поля, регулирующего ответственность за экономические преступления, основанный на сочетании уголовно-правовых норм с нормами других отраслей права, зачастую сформулированных в подзаконных актах или даже заключениях органов власти, не имеющих статуса нормативных правовых актов. Бланкетные нормы уголовного права наполняются содержанием отраслевых законодательных, подзаконных актов и правоприменительной практики (административных и судебных прецедентов), которые де-факто превращаются в источники уголовного права. Вот что пишет по этому поводу А. Н. Коротенко[7]: «…отраслевые нормы становятся “полноправной” принадлежностью соответствующих уголовно-правовых норм, их неотъемлемой составной частью, важным их компонентом… Бланкетная диспозиция, включающая тот или иной чужеродный правовой элемент, как бы “беременна” юридическим основанием квалификации содеянного, а следовательно, и основанием уголовной ответственности… нарушение внеуголовно-правовой… нормы рассматривается одновременно и как нарушение нормы уголовно-правовой. Таким образом, внеуголовно-правовая норма, “географически” располагающаяся на пространстве нормы уголовноправовой, выступает вначале как “партнер” последней, а затем – в процессе реального реагирования на конкретно совершенное общественно опасное деяние – становится и составной ее частью.». Практика использования норм отраслевых законов и подзаконных актов в уголовных правоотношениях не отвечает
принципу их регулирования исключительно уголовным законодательством, закрепленному п. 1 ст. 1 УК РФ.
При законодательном закреплении
в диспозиции статьи исчерпывающей совокупности условий освобождения от уголовной ответственности (как, впрочем, и от наказания) соответствующая статья уголовно-правовой нормы фактически требует создания для нее формы императивного правоприменения.
Современная уголовно-правовая доктрина уверенно комплектует объективную сторону состава преступления набором следующих признаков: деяние в виде действия либо бездействия, общественно опасные последствия, причинно-следственная связь, а также способ, орудия, средства, место, время и обстановка, детализирующее процесс преступного посягательства. Конвенциональное единство по этому вопросу, весьма редкое для науки вообще, объясняется очень просто: все названные признаки упоминаются законодателем в диспозициях статей Особенной части, то есть выставляются условием привлечения к уголовной ответственности. При этом текст УК дает основание для разграничения внешних данных о преступлении на два сорта: обязательные и факультативные. Это деление состоятельно в рамках так называемого общего состава[68] или абстракции, не имеющей законодательного аналога (по сравнению
с конкретными составами). Деяние является непременным свойством любого законодательно обозначенного деликта, поэтому его именуют обязательным признаком объективной стороны. Иные признаки являются обязательными лишь в рамках отдельных составов, поэтому названы они факультативными.
В теории уголовного
права даются различные определения рассматриваемого понятия – от краткого: «Объективная сторона – это внешний акт общественно опасного посягательства на охраняемый уголовным правом объект»[115], до весьма подробного: «Объективная сторона конкретного состава преступления – это совокупность внешних, объективных, социально значимых, выражающих общественную опасность и ее степень, существенных, типичных для данного вида преступлений признаков, предусмотренных уголовным законом – и при бланкетности диспозиции статьи Особенной части УК РФ – в других законах и (или) нормативных правовых актах, характеризующих преступление как окончательное и совершенное исполнителем (исполнителями)»[116]. В последнем определении автор, ссылаясь на уголовный закон, пытается включить в характеристику объективной стороны все возможные признаки рассматриваемого понятия. Однако в уголовном законе эти признаки зачастую не названы, а подразумеваются, исходя из положений Общей части Кодекса. Так, в ч. 1 ст. 126 УК преступление определяется как похищение человека. Очевидно, что это действие является общественно опасным и противоправным, исходя их положений ст. 14 УК, характеризуется высокой степенью общественной опасности, исходя из категоризации преступлений (ст. 15 УК), и т. п. Для самого же определения объективной стороны достаточно указания на то, что она представляет собой «реальность окружающего нас мира во всем богатстве и разнообразии конкретных обстоятельств, индивидуализирующих внешний акт уголовно-противоправного поведения человека и произведенных им в этом мире общественно опасных изменений»[117].
Ответственность как
санкция практически представляет собой правовое последствие неправомерного поведения в виде потенциальной возможности возникновения охранительного правоотношения в случае, если потерпевшей стороной будет реализовано право на защиту, предусмотренное диспозицией нормы права. Такая ответственность представляет собой разновидность субъективного права, реализация которого связана с двумя видами волеизъявления: 1) негативным (в виде неправомерного поведения, предусмотренного гипотезой нормы права); 2) позитивным (в виде одностороннего действия по реализации права на защиту).
Совершенное лицом общественно опасное деяние только тогда может быть признано судом преступлением, если за него установлен в законе уголовно-правовой запрет. Другими словами, в соответствии с содержанием ст. 14 УК РФ преступлением признается такое общественно опасное действие (бездействие), которое предусмотрено уголовным законом. Преступление – это не только общественно опасное деяние, но и одновременно противоправное деяние, поскольку совершение преступления всегда связано с нарушением уголовно-правового запрета. Противоправность представляет собой формальный признак преступления. Противоправность действия (бездействия) отражается в Уголовном кодексе двояким образом: как непосредственно уголовная противоправность и как противоправность смешанная[46]. Непосредственная уголовная противоправность выражена в принципах, описанных в диспозиции конкретной уголовно-правовой нормы. Так, в ст. 209 УК РФ бандитизм определяется как создание устойчивой вооруженной группы (банды) с целью нападения на граждан или организации, а равно руководство такой группой (бандой). В этой норме уголовно-правовой запрет выражен достаточно четко. Смешанная же противоправность подразумевает случаи, когда уголовно-правовой запрет предусмотрен нормами другой отрасли права. В большинстве случаев смешанная противоправность выражается в
нормах с бланкетной диспозицией. Например, в ч. 1 ст. 264 УК РФ устанавливается ответственность за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью человека. Смешанная противоправность характеризуется тем, что ответственность за само нарушение правил безопасности движения предусмотрена Правилами дорожного движения, относящимися к отрасли административного права, а за наступление последствий данного нарушения установлен уголовно-правовой запрет.
Санкция – это структурная часть нормы права, определяющая характер и размер ответственности субъекта за нарушение правил, предусмотренных в диспозиции.
Законодательные конструкции в УК о бланкетности имеют несколько разновидностей. Наиболее распространены
указания в диспозициях норм Особенной части УК на нарушения тех или иных правил, например правил дорожной безопасности, правил техники безопасности, правил ядерной безопасности и пр. Если те или иные правила соответствующим отраслевым законом отменены, то их нарушение, понятно, при квалификации деяний не учитывается. Нереальна отмена всех правил безопасности, поэтому квалификация проводится обычным порядком с обязательным указанием на эти правила – пункт, часть, статья соответствующего нормативного правового акта. Гипотетически можно представить, что нарушение тех или иных правил перестало быть незаконным полностью, тогда уголовно-правовая норма отменяется, бланкетное преступление декриминализируется.
Гипотеза в зависимости от степени определенности условий применения делится на безусловно определенную, относительно определенную и безусловно неопределенную. Диспозиция в зависимости от характера предписаний подразделяется на нормы, запрещающие определенные действия; нормы, предписывающие определенный способ
действий; нормы, устанавливающие определенное поведение.
–
санкция – это элемент нормы права, закрепляющий определенные последствия для субъекта, реализующего диспозицию, как негативные – в виде мер наказания, так и позитивные – в виде мер поощрения.
Санкция – это указание на те меры государственного воздействия, которые могут быть применены в отношении лиц,
нарушающих требования, изложенные в диспозиции.
Дело в том, что, согласно общепринятой точке зрения, метод права – сложное многофункциональное явление, выходящее за пределы содержания
диспозиции отдельных правовых норм. Методы права отражают многообразие особенностей правового регулирования, разнообразие применяемых правовых средств. Воздействие на поведение людей осуществляется не только конкретными дозволениями, предписаниями и запретами, но также определенным характером и направленностью правового регулирования, которые свойственны различным отраслям права.
Изучение практики применения уголовного законодательства показывает, что изменение нормативных актов иных отраслей может влиять на применение обратной силы УК опосредованно, через включенные в диспозицию уголовно-правовой нормы составные признаки. Известен случай переквалификации содеянного с п. «к» ч. 2 ст. 105 на ч. 1 ст. 105 УК в связи с декриминализацией деяния, для совершения которого или с целью скрыть которое и было совершено убийство.[23] Диспозиция, предусмотренная в п. «к» ч. 2 ст. 105 УК, не является бланкетной. Здесь нет явной или скрытой ссылки на нормативный акт иной отраслевой принадлежности. Однако опосредованно, через
признак «преступление», использованный законодателем,[24] формально появляется возможность учета изменений в нормативных актах иных отраслей, если уголовная ответственность за соответствующее преступление может отменяться или смягчаться при помощи внесения изменений в закон иной отрасли. Хотя такое применение УК вызвало неоднозначную оценку среди специалистов, тем не менее оно имеет определенное основание. Ведь в п. «к» ч. 2 ст. 105 УК предусмотрена ответственность за убийство с целью скрыть или облегчить совершение другого преступления, а не административного деликта. Между тем, если соответствующее деяние перестает быть преступным, то можно поставить под сомнение, что и убийство было совершено с целью совершения преступления или для того, чтобы его скрыть.
В русском языке термин «диспозитивный» (от лат. dispositivus – распоряжающийся) буквально означает «допускающий выбор». Отсюда под диспозитивной нормой права понимается
правовая норма, содержащая определенные диспозиции, т. е. правила поведения, которые подлежат конкретизации и уточнению по соглашению сторон регулируемых этими нормами отношений[28].
Подобная же рассогласованность возникла после принятия Федерального закона «О борьбе с терроризмом» от 25 июля 1998 г.[62] В последнем термин «терроризм» использован для обозначения родового понятия – он охватывает все виды террористических актов, наказуемых в уголовно-правовом порядке (в том числе посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля – ст. 277 УК, нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации – ст. 360 УК). Отдельные же его виды, и в их числе такое обозначенное в заголовке ст. 205 УК деяние, как «терроризм», именуются в Законе террористическими акциями. Но главное в том, что ст. 3 Закона называет не три, как в ст. 205 УК, а четыре цели терроризма – дополнительно выделена цель удовлетворения неправомерных имущественных и (или) иных интересов. Это решение законодателя следует признать разумным, поскольку им устраняется существующий пробел в диспозиции ст. 205 УК, к тому же можно более четко определиться в вопросе отграничения описанного в этой статье преступления от похищения человека, незаконного лишения свободы и захвата заложника (ст. 126, 127, 206 УК). Проблема же состоит в том, что логически вытекающие из Закона о терроризме уточнения в Уголовный кодекс не внесены и неизвестно, будут ли внесены. Во всяком случае, указанный в ст. 28 Закона трехмесячный срок (со дня вступления его в силу), в течение которого федеральные законы и другие нормативные правовые акты подлежали приведению в соответствие с ним, давно истек, а вытекающих из Закона о терроризме изменений в УК РФ не последовало[63]. Если бы предписания данного комплексного нормативного правового акта в части, касающейся уголовно-правовых положений, имели прямое действие, могли рассматриваться как составная часть
уголовного законодательства, проблемы, подобные упомянутым, уже не стояли бы столь остро.
Между тем следует отметить, что в теории права научные точки зрения о структуре правовой нормы различаются. Так, некоторые авторы полагают (А.Ф. Черданцев, Н.П. Томашевский), что норма права имеет двучленную структуру. По мнению О.А. Кузнецовой, специализированные нормы права не имеют трехчленной структуры, являются двухэлементными нормами-предписаниями, их структура отличается существенным своеобразием применительно к каждой разновидности специализированных правовых норм. 17 А.С. Пиголкин полагает, что правоохранительная норма также состоит из двух
элементов: диспозиции (указание на правонарушение и его признаки) и санкции (меры юридической ответственности за правонарушение, предусмотренные в диспозиции).18
Таким образом из всех возможных криминалистических признаков, характеризующих преступное деяние и реально присутствующих при совершении преступлений, в ранг составообразующих включается лишь их часть. Не являются составообразующими те признаки, которые, по мнению законодателя, отягощают и усложняют
диспозицию нормы, не служат потребностям уголовно-правового запрета. Законодатель исходит из того, что они не образуют новых признаков состава, позволяющих отграничить одно преступление от другого и тем самым реализовать функцию квалификации.
С момента введения в действие Уголовного кодекса РСФСР 1922 г. и до принятия УК РСФСР 1926 г. ряд составов неосторожных преступлений в сфере применения источников повышенной опасности претерпел изменения. Так, постановлением 2-й сессии ВЦИК X созыва от 10 июля 1923 г. «Об изменениях и дополнениях Уголовного кодекса РСФСР» в ст. 132 и некоторые другие были внесены изменения[112]: при редактировании ст. 132 УК РСФСР 1922 г. законодатель отказался от перечня деяний, признаваемых общественно опасными, и заменил его общим
указанием на нарушение правил, регулирующих условия и охрану труда. Такое решение было обоснованным и необходимым, поскольку в законе практически невозможно перечислить все деяния, способные причинить вред работникам. Развитие производства меняло содержательную сторону каждого деяния, а также требовало введения в диспозицию уголовного закона новых указаний. Поэтому переход к бланкетной диспозиции значительно улучшил конструкцию этой уголовно-правовой нормы.
Структура административно-правовых норм, предназначенных для регулирования управленческих отношений, состоит из гипотезы, диспозиции и
санкции, а структура административно-правовых норм, устанавливающих ответственность по административному праву, – из диспозиции и санкции.