Этому способствует то обстоятельство, что на современном этапе область
философии истории характеризуется разнонаправленными, а зачастую и взаимоисключающими тенденциями.
Не вдаваясь в детали, можно отметить, что главное различие между гегелевской
философией истории и романтизмом лежит в разном понимании отношения возможного и действительного.
Второе направление – семантическое – в основном развивалось представителями аналитической
философии истории.
Хотя налоги подчас играли важнейшую роль в ходе развития цивилизации, я не собираюсь на этом основании утверждать, что налогообложение способно стать основой новой
философии истории.
Признавая центральным предметом
философии истории личность, историософистика предоставляет объединение действию слепой силы.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: сахаровар — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Кроме того, представителей
философии истории возмущает сведение её дисциплинарного поля к одному из разделов теории познания.
В то же время было заметно по меньшей мере поверхностное сходство между гегелевской идеалистической
философией истории и материалистическими теориями, которые развивались повсеместно.
Но их имеет смысл обдумывать для понимания
философии истории.
Именно здесь лежит принципиальное различие между реставрацией и консервацией – антагонистами в смысле
философии истории и этики в плане права на вмешательство в артефакт.
Общеизвестно также, что это – одна из основных проблем
философии истории.
Восприняв, главным образом, идеи французского католического традиционализма, он создал набросок христианской
философии истории и культуры в форме цикла «Философических писем».
Конечно, теоретическая «агрессивность» современной
философии истории вполне объяснима, учитывая постмодернистский вызов, отказывающий философскому исследованию истории в способности к построению связных концепций исторического развития.
Зато, если верить философам, точка зрения
философии истории «является более широкой, чем точка зрения истории».
Отсюда вытекает и основная задача
философии истории: «Климаты, характеры земель, наружный образ людей, их образованность, их гражданственность, их движение торговое и политическое, подчинённые одному великому началу и обратно действующие на него, – вот что следует представить».
Как и в предыдущие полтора столетия, такой смысл «истории» присутствовал в первую очередь в работах по субстанциальной
философии истории.
Это значит, что универсальная история без принципов
философии истории будет несовершенной, можно сказать «догматической», в том смысле, что она не критически установит свой принцип единства,т. е. «произвольно» поймёт это единство, и следовательно, может субъективное мнение выдавать за нечто присущее самой действительности.
Так, от первого вида
философии истории мы приходим ко второму.
Появляются новые идеи и теории (например, разработка французскими просветителями идеи социального прогресса),которые ложатся в основу дальнейшего развития
философии истории.
Данный подход к анализу проблемы понимания распространён в основном в контексте исследований по методологии науки, в частности в западной
философии истории [14].
Те современные учёные, которые склонны фокусироваться только на одной причине войны (например, религиозные идеалы или социально-экономические причины), на самом деле навязывают источникам свою собственную
философию истории.
Но ведь логика тоже философская дисциплина, в каком же отношении стоит
философия истории к логике?
Между философией и действительностью возникла средняя, связующая зона конкретных областей знания и культуры: онтология в своих обобщениях опирается теперь на естественнонаучную картину мира; отношение
философии истории к самой истории опосредовано данными разветвлённого и всё более специализирующегося обществознания; отношение эстетики к эстетической действительности опосредовано уровнем развития литературы и искусства, а также частными обобщениями, содержащимися в искусствоведении, литературоведении, технической эстетике; даже логика уже имеет дело с процессом мышления, подвергшимся предварительно формализации в точных областях знания.
Конечно, мы ни на секунду не отступим от нашей марксистской
философии истории, мы знаем, что всякая личность, в том числе и личность монарха, закономерна, ей не принадлежит определять, социологически говоря, ход событий, но мы всё-таки вряд ли предполагали всё то количество глупости, подлости, которое наделали на своих тронах эти господа.
Романтическая и герменевтическая линии в
философии истории получили своё продолжение в работах исследователей исторической школы «Анналов».
Все существовавшие в истории философские концепции человека охватывали, как правило, одну какую-либо его сторону: либо человек есть природа в духе классической
философии истории, либо сознание, в понимании всех идеалистических теорий, либо решающей оказывается его связь с обществом в стиле современных социально-философских концепций, либо его отношение к (Божественной) природе и другому (общение) в религиозно-этическом ключе.
Некоторые полагают, что в один ряд с историософией и
философией истории можно поставить также метафизику истории.
На её основе возникла
философия истории как множественных самобытных уникальных цивилизаций, не связанных никакими общими закономерностями человеческой природы.
Мы не сможем обойти и вопрос о том, во что превратилась
философия истории марксизма и её российских последователей в результате сталинского переосмысления.
Близка по содержанию к социальной философии
философия истории.
Такова впечатляющая своим масштабом картина развития человечества как процесса исторического становления и осуществления конкретных «больших» культур как типов единой мировой культуры в гердеровской книге «Идеи к
философии истории человечества».
Утверждения о едином субъекте исторического развития, а также попытки наделить историю универсальной конечной целью, а тем самым и имманентным смыслом, придав ей, таким образом, телеологический, одномерно-линейный характер, нашли своё окончательное воплощение в гегелевской концепции
философии истории.
Таким образом, основной проблемой
философии истории является проблема становления всемирной истории человечества, анализ тернистого пути возможной интеграции людей в планетарную общность, прогноз судеб единого человечества, поджидающих его опасностей и альтернатив дальнейшего развития.
Основные сочинения: «Основные вопросы
философии истории» в 3 томах (1883), «Историко-философские и социологические этюды» (1895), «Роль идей, учреждений и личности в истории» (1895), «Старые и новые этюды об экономическом материализме» (1896), «Введение в изучение социологии» (1897), «Типологическая и всемирно-историческая точка зрения в изучении истории» (1905), «Общие основы социологии» (1919), «Основы русской социологии» (1919) и др.
Тогда эта пророческая руина поведает вам все судьбы мира, и это будет для вас целая
философия истории, целое мировоззрение, больше того – живое откровение.
На этой идее основывалась вся русская
философия истории до середины XX в.
Центральной категорией критической
философии истории является категория понимания.
Именно
философия истории становится полем пересечения валюативной (ценностной) и рефлективной (сугубо научной) ветвей философствования.
– Школа
философии истории и мистического восприятия приветствует своих новобранцев. Сегодня вы узнаете историю нашей школы.
Философия истории представляет собой философскую интерпретацию исторического процесса, исследование тех общих схем и тех идей, которые лежат в основе исторического мышления, независимо от его предмета и периода.
Именно
философия истории способна установить источники, природу и функции таких форм взаимодействия, как война, торговля, культурный обмен.
Общая убеждённость в разрешимости исторических событий в отношениях между людьми, безусловный отказ от предположения о наличии каких-либо индивидуальных духовных потенций, действующих в исторической жизни (пусть и при посредничестве людей) и представляющих собой аналог виталистических факторов биологии, обусловили и заметное отсутствие крупных попыток
философии истории в эпоху историзма.
Первый слой, как правило, существовал, будучи вплетённым в социально-философские интерпретации жизни человека, составляя один из основных элементов
философии истории.
Философия истории изучает мотивации поступков участников этих событий, что им двигало и зачем он совершал поступок.
Роман-эпопея по самой жанровой своей природе «замешан» на глобальной концепции того рода, которые принято называть
философией истории, на концепции объёмной, универсальной, опирающейся и на постижение потаённых пластов души человека, и на знание национальной психологии, и на эрудицию в вопросах собственно исторических.
Книга посвящена
философии истории сталинизма.
Рассмотрим проблемное поле
философии истории и её отношение к социальной философии.
Автор её, истинный творец
философии истории, впервые отважился усмотреть в движениях мира и последовательности царств лишь функцию, подчинённую исключительно судьбам иудейского народа.
Глубочайший кризис
философии истории дал, однако, толчок развитию интеллектуального историко-философского воображения, нашедшего наилучшее воплощение в литературе.
Автор «Основных вопросов» писал свой труд в то время, когда чисто логическое различие между двумя познавательными целями науки или точками зрения – обобщающей и индивидуализирующей – ещё слишком мало было выяснено в литературе; тот же пробел чувствуется и в его собственном труде, посвящённом не столько теории исторического знания, сколько «историософии», т. е. «методологии
философии истории».