Он развалился в кресле, свесив ноги, и явно посвящал всё своё внимание пожиранию жареной ножки
ящероптицы – могу добавить, пойманной мною.
Он может за полмили услышать, как чешется
ящероптица, но иной раз, кажется, не в состоянии уловить самых вежливых просьб, как бы громко я их ни выкрикивал.
Я едва успел вовремя поднять руку и перехватить оставшуюся ножку
ящероптицы, прежде чем та шмякнула меня по лицу. Она уже остыла.