Предложения со словом «правоприменитель»
В последнем случае правоприменитель является одновременно и субъектом правоприменительной деятельности, и адресатом уголовно-правовой нормы.
Глубины правосудия познаются опытом, в котором правоприменитель руководствуется не своей волей, а законом и совестью.
Правоприменитель действует в соответствии с требованиями этого закона.
Если законодатель применяет уголовно-процессуальную норму с бланкетной диспозицией, правоприменитель должен проверить действие законодательного или иного нормативного акта, с помощью которого конструируется соответствующая норма.
Аргументируя принимаемое решение, правоприменитель может использовать положения преамбулы для обоснования своих выводов.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: плыться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Нейтральное
Положительное
Отрицательное
Не знаю
Именно правоприменитель в итоге решает, освобождать лицо от ответственности по международному уголовному праву или нет.
Правоприменитель заключает, что причинённый вред суть общественно опасные последствия действий физического лица, причём это не ущерб от проступков.
Между тем актуальность указанного вопроса очень велика, так как от его разрешения зависит то, насколько правоприменитель, законодатель, участники экономического оборота будут оценивать важность принципов, насколько эффективно и часто основополагающие начала будут применяться на практике.
Юридические коллизии, с которыми сталкивается правоприменитель при реализации норм права, регулирующих общественные отношения в сфере национальной безопасности, характеризуются: противоречиями, возникающими между отдельными нормами внутри различных отраслей права; противоречиями, существующими между нормами различных отраслей права (межотраслевые коллизии); противоречиями, существующими между нормативным предписанием и его реальным применением.
Во-вторых, в соответствии с доктриной верховенства закона правоприменитель обязан действовать строго в соответствии с законом, не создавая при этом новых правовых норм.
Название закона – это своего рода «визитная карточка», первая информация о законе, которую получает правоприменитель.
Естественно, что именно поэтому правоприменитель может столкнуться, прежде всего, с языковой формой неясности права.
На второй стадии правоприменитель может выбрать норму, не подлежащую применению к данному конкретному правоотношению или же дать неправильное толкование норме права.
Отсюда следует, что правоприменитель всегда должен пользоваться не только формально определёнными признаками преступления, то есть составом преступления, но обязательно проверять квалифицируемый акт поведения человека ещё и с точки зрения наличия в нём признаков преступления.
Законодатель и правоприменитель должны исходить из этого и не пытаться исправить положение принятием большого количества законов, которые в условиях нравственной деградации общества не только не исполняются, но даже не читаются.
На сегодняшний день из-за дефектов законодательства правоприменитель сталкивается с чрезвычайными трудностями в данной сфере.
Случаи такого расхождения, очевидно, должны наиболее ярко проявляться там, где допускается судейское или административное усмотрение, т. е. когда правоприменитель правомочен выбирать различные решения по каждому конкретному случаю, опираясь на принципы законности, справедливости, а также другие начала правового регулирования в определённой сфере общественных отношений.
На него правоприменитель выйдет и через показания самого виновного и других свидетелей.
При этом, как уже говорилось, и там правоприменитель не может почерпнуть необходимых сведений.
В противном случае правоприменитель вынужден «упражняться» в поиске смысла норм, включённых в одну статью, но имеющих различное внутреннее содержание.
Но правоприменитель почти всех стран общего права не признаёт практики действия «самоисполнимого договора» и требует имплементации последнего в национальное право государства.
Оценивая действующие правовые акты, правоприменитель нередко сталкивается с их пробелами и неясностью, в силу чего вынужден решать возникающие проблемы, используя соответствующий правовой инструментарий (аналогию, толкование и др.).
При «уяснении» правоприменитель познает содержание нормативного предписания «для себя», а при «разъяснении» – внешне, в определенной форме выражает свое понимание (интерпретацию) содержания нормативного предписания, иначе говоря, толкует норму права для других.
Если иметь в виду указанные и подобные им основания, а также отмеченные пределы «модификации» закона посредством толкования, следует признать, что по общему правилу правоприменитель должен исходить из воли законодателя, получившей адекватное отражение в правовых нормах.
Если правоприменитель сомневается в содержании и действии нормативно-правового предписания в силу определённых языковых, логических и собственно-юридических факторов, то есть все основания полагать, что соответствующая неясность должна устраняться соответствующим (адекватным) способом.
Однако, отказавшись от использования такого рода выражения, правоприменитель ориентируется на то, что в отношении такой деятельности человек не может осуществлять полного контроля.
Правоприменитель обнаруживает те или иные выходы из спорной ситуации, связанные с молчанием, но не устраняет его.
Также нельзя исключать возможность неумышленной избирательности – когда правоприменитель попросту не обладает достаточными знаниями для компетентного разрешения дела, отчего невольно совершает ошибку на какой-либо стадии процесса применения права.
Ведь и в этом случае нет иерархии между правами, отсутствуют, как правило, нормы закона или договора о том, какому из прав правоприменитель должен отдать предпочтение.
По материальным проявлениям деяния правоприменитель определяет иные признаки и элементы состава преступления, в частности субъективную сторону, решает вопрос о характере и размере наказания.
Авторитарный правоприменитель становится основным манипулятором всей социальной жизни страны, подстраивая правила «для других» под свои личные интересы.
Поэтому правоприменитель, обладающий достаточным уровнем правовой квалификации, не только не создаст юридических препятствий путём использования квалифицированного молчания, но и сможет преодолеть с его помощью уже существующие юридические препятствия в реализации прав и законных интересов.
Так, на первой стадии правоприменитель может «упустить» какой-либо факт или их совокупность, что, в конечном итоге, приведёт к неправильной квалификации конкретного правоотношения.
Более того, с практической точки зрения это даже ослабляет понятие принудительного труда: правоприменитель может задаться вопросом: а если выполнение работы под угрозой какого-либо наказания не связано с трудовой дисциплиной, ответственностью за забастовки и т. д. – может быть, оно не считается принудительным трудом?
При этом, установив по формально определённому описанию наличие всех формальных признаков конкретного преступления в квалифицируемом поступке (акте поведения) лица, правоприменитель должен проверить также квалифицируемый акт поведения на наличие в нём также и главного содержательного признака преступления – его общественной опасности.