Одиноки ли супергерои?

© Яна Охотенко, 2022

ISBN 978-5-0055-9990-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Одиноки ли супергерои?

Вот их окружают друзья и близкие люди, но они же, наверно, всё равно ужасно одиноки. Потому что они один на один со своими сверхспособностями. И поэтому никто в этом мире не может их понять. Вы, например, понимаете, что чувствует человек, который может становиться невидимым? Или человек, который умеет летать? Я — точно нет.

А самое невыносимое — ты ни с кем не можешь поделиться своими секретами. Потому что знает один человек — знает весь мир. И ты никому не можешь рассказать, как летал вчера над ночным городом, сидел на крыше Москва-Сити, обозревал окрестности. Что там тебе все эти панорамные виды за миллионы, когда ты можешь сидеть на любой крыше города?

Или вот ты умеешь быть невидимым и поэтому проходишь тайком в разные места, где на входе стоят охранники и пускают только по спискам (и то не всех). Или на концертах ты можешь спокойно пройти за кулисы и там зайти в любую гримёрку и взять автограф, а когда к тебе направится охрана, чтобы выкинуть тебя обратно, ты снова исчезаешь, как будто тебя и не было. Но уже с автографом.

Мы, конечно, все понемножку супергерои — каждый день кого-то спасаем. В основном, себя — от отчисления из института, от увольнения, от расставания. Иногда здесь нужно приложить столько суперсил, что умение летать кажется чем-то несущественным. Пойди договорись с ректором о том, чтобы тебя не отчисляли. Или с работодателем. А суперсила убеждения не каждому дана. Поэтому иногда наш супергероизм, конечно, не срабатывает.

Но всё равно — мы умеем героически работать. Мы приносим себя в жертву корпорациям или собственным стартапам, а потом валяемся выгоревшие дома и не можем даже встать и налить себе водички. Тогда на помощь приходят другие супергерои — психологи и даже психотерапевты. И благодаря их суперспособностям мы снова в строю и совершаем свои супергеройские поступки.

Но, мне кажется, мы не одиноки так, как настоящие супергерои. Мы можем рассказывать о своих подвигах, а они — нет. Потому что сегодня ты рассказал о себе, а завтра тебе звонят из Телецентра и просят подъехать к Малахову и полетать в прямом эфире. Это как-то грустно. В такие моменты только ещё сильнее ощущаешь своё одиночество. Потому что на тебя смотрят, как на диковинку, а как человека тебя там никто не воспринимает.

Совершаю ли я сама супергеройские подвиги? Да я ивент-менеджер, я только этим и занимаюсь.

Но уметь летать было бы интереснее. Я бы хотела уметь летать. Даже несмотря на то, что мне ни с кем нельзя было бы этим поделиться.

Жаль, что я не умею.

Москва не такой плохой город, каким его представляют многие. Нормальный город. Только суетной. Но зато можно ночью пойти в магазин. Или в аптеку. Да вообще много куда можно пойти, особенно если бессонница.

Я проснулась ровно за минуту до будильника. Вроде бы, выспалась, поэтому можно было и встать. Я полежала ещё пару минут, возвращаясь в реальный мир, потом встала и пошла умываться.

Я люблю просыпаться пораньше, особенно весной. Я бы с удовольствием и в выходные просыпалась так же рано, потому что утренний свет удивительно хорош. И утренняя свежесть — тоже. Иногда бывает так приятно бежать по утреннему холодку до метро, когда вокруг всё как после контрастного душа. А ещё я обожаю ощущение нового дня. Всё ещё впереди. Как весной. Весной впереди ещё целое лето. А утром впереди ещё целая жизнь.

Я умылась и пошла на кухню. Включила чайник, сделала пару бутербродов и села дожидаться, когда чайник закипит. Посмотрела в соцсетях, как живут люди, кому-то ответила на ночные сообщения.

Чайник вскипел. Я заварила себе растворимый кофе, открыла окно, чтобы впустить в квартиру улицу и тот самый утренний контрастный душ, и вернулась за стол.

У меня из окон видно «Москва-Сити», поэтому, когда мне сложно, я сижу у окна и смотрю на огни. Тогда мне легче. А сложно мне бывает по миллиону причин, потому что я живой организм, который тонко настроен.

Я допила утренний кофе, съела бутерброды и пошла собираться на работу. Каждое моё будничное утро примерно такое, но меня это совершенно не напрягает, как могло бы показаться (и как некоторым кажется). Я люблю тишину и посиделки наедине с собой, особенно по утрам. Потому что я не так давно жила с родителями и сейчас пока что ценю возможность быть наедине с собой. Вообще, быть наедине с собой хоть иногда нужно каждому.

Я оделась и вышла из квартиры. Спустилась вниз на лифте и выбежала навстречу своей любимой утренней свежести и просыпающемуся городу. Сверху кто-то кинул окурок, который упал рядом со мной, я носком кроссовка подтолкнула его к мусорке и пошла к метро.

Кроссовки — отличное изобретение человечества. Спасибо тем, кто их придумал, а ещё тем, кто разрешил носить их с любой одеждой. Поэтому теперь можно носить платье с кроссовками.

До работы я хожу пешком в тёплое время года и бегаю, как угорелая, до общественного транспорта и обратно в холодное. Ещё я бегаю, когда опаздываю, но сегодня я вышла вовремя, чтобы неспешно пройтись. Я живу тут уже год, и рассматривать район мне пока не надоело.

Я очень люблю ходить мимо домов и смотреть на окна. По утрам они все открыты, из некоторых доносится звон тарелок или даже радио. За каждым окном своя жизнь, так интересно это всё.

Я неспешно дошла до офиса рядом с Красногвардейскими прудами. Несколько минут стояла, глядя в воду и на уток в воде, после чего повернула в сторону работы.

Я уже сказала, что работаю в ивент-агентстве. Придумываю концепции мероприятий и чем развлекать людей. У нас хороший коллектив, а у меня лично красивый вид из окна и адекватные коллеги по комнате. Так и живём.

Я зашла в комнату, где сидят два аккаунт-менеджера (Диана и Наташа) и дизайнер Сергей.

— Привет! — сказали они почти хором.

— Привет! — отозвалась я и включила свой ноутбук.

— Как спалось? — поинтересовался Сергей.

Вчера мне спалось не очень, поэтому сегодня он заботливо интересуется. Сергей вообще хороший человек. Он понимает наши женские проблемы (я не про «мальчик бросил, ноготь сломался», а про более серьёзные вопросы) и может адекватно поддержать беседу. За это мы его ценим нашим локальным женским коллективом и рады, что он сидит с нами в одной комнате.

— Спасибо, сегодня отлично, — ответила я.

— Это хорошо.

Мы занялись своими делами. Окна были открыты, с улицы доносился городской шум, и мне было очень хорошо этим солнечным утром. Так хорошо, что хотелось сделать что-то нужное.

— Возможно, нам прилетит один крутой заказ, — сказала Диана. — Компания, кажется, it, хочет корпоратив.

— Какая тематика? — спросила я. — Айтишники обычно такие социопаты, что самый лучший it-корпоратив — это где все сидят по углам и кодят. И еда в свободном доступе.

— Ты описала обычный рабочий день, — сказал Сергей.

— Ну типа того.

— Да нет, можно сделать гораздо интереснее, — подала голос Наташа. — Например, аниме-вечеринку.

— Всё уже придумано до нас, — сказала я. — Все лучшие идеи уже использованы, нужно просто уметь их перерабатывать.

Мы снова уткнулись в свои ноутбуки. Наташе позвонил один из клиентов, и она вышла из комнаты, чтобы поговорить. Я повернулась к окну и сидела так несколько минут, пока дверь не открылась и не заглянула Маша. Маша, как и я, занимается разработкой концепции мероприятий.

— Утречко! — сказала она.

— Утречко, — согласились мы.

— Роза, ты мне нужна.

Я встала и пошла за Машей.

Маша — моя подруга и, в целом, хороший человек. Бывает, что она выходит из себя, но, к счастью, она умеет быстро остывать. Особенно если в этот момент предложить ей чашку кофе. Маша горячая, кофе горячий, они обмениваются энергиями и остывают сразу оба.

Мы пошли в нашу маленькую переговорку.

— Айтишники? — спросила я.

— Они самые, — ответила Маша. — Айтишная контора, двести человек. Через два месяца. Никаких великих Гэтсби.

— Айтишники и Гэтсби — это что-то странное.

— Ну не всегда. Но сейчас хочется чего-то другого.

Я посмотрела в окно на красивый вид и сказала:

— Давай сделаем супергеройское мероприятие.

— Супергеройское? В смысле — все Человеки-пауки и Женщины-кошки?

— Человек-Паук и Женщина-кошка из разных Вселенных. Они никогда не пересекаются.

— Как параллельные прямые.

— Ага.

Маша любит нестандартные решения, и за это, конечно, её все довольно высоко оценивают.

— Супергеройская тематика — это хорошо, — сказала она. — Но мы возьмём за идею бытовой героизм. Мир надо будет спасти, но обычными способами. Например, Хакатон, который остановит глобальное потепление. Нет, лучше нашествие инопланетян. Про глобальное потепление шутить не будем, от этого люди нервничают.

— Особенно мужчины тридцати-тридцати пяти лет.

— Именно. Не будем им напоминать о маленьких школьницах.

— Делим на команды, даём задание.

— А что в это время делают бухгалтеры и юристы?

— Надо их тоже вовлечь.

— Именно.

— Тогда нужно сделать так, чтобы все могли действовать, и эти действия отражаются на мировом балансе, — предложила я.

— Да, отлично. Каждый должен иметь возможность сделать шаг, который повлияет на дальнейшие события. Каждый. Но это должен быть бытовой шаг. И ещё не надо излишне морализаторствовать. Так, у меня что-то в голове начинает складываться. Каждая команда бытовыми действиями должна совершить супергеройскую командную работу. За каждое действие даются баллы. Команда, набравшая максимум баллов, становится супергеройской командой вечера.

— И их приглашают к Андрею Малахову.

— Не без этого.

Мы помолчали. Подумали о своём.

— У нас два месяца на то, чтобы сделать айтишников супергероями. По коням?

— По коням, — ответила я.

Мы разошлись по коням, точнее, по комнатам, и я погрузилась в мыслительный процесс. Айтишники-супергерои захватили моё воображение — до обеда я гуглила возможные варианты командных конкурсов, а обедать решила одна.

Я люблю обедать в тёплое время года на прудах, на деревянной набережной с видом на Сити. Сегодня я поступила так же — взяла себе готовой еды и пошла на пруд, на деревянный настил.

Я сидела и думала о том, какими бытовыми действиями можно спасать мир. Вспомнила рассказ, где люди танцевали и таким образом по мелочи влияли на мир. Вряд ли можно заставить айтишников танцевать, хотя, говорят, айтишники как раз танцуют — там, где никто не знает, что они айтишники.

Впрочем, мы все танцуем лучше всего тогда, когда никто не видит.