Девочка Мороза. Часть 2. Новый год на двоих

Вечером в родительской квартире на Романа нахлынули особенные настроения. Мужчине вдруг захотелось сказки.

Он вдруг, как в детстве задумался о том, что в ночь перед Рождеством могут случиться ох какие чудеса. И чего только Гоголь не придумает! Вакула изнывает от любви к Оксане, Чубовой дочери, и собирается к ней сегодня вечером, пока ее отец будет на кутье у дьяка. Нужно лишь помешать его планам. И вот уже в небе Диканьки летает чёрт да ведьма на метле, первый ворует месяц, а вторая собирает звёзды. И наступает такая кромешная тьма, что ни зги не видно.

Перелистывает Роман страницы знакомой повести под треск родительского камина в своей (некогда детской) комнате. Зачитывается про красавицу Оксану, как она вертится перед зеркалом, а у самого все новая знакомая перед глазами.

Морозов дошел в своем чтении до полета за чеверичками. Читает и представляет, сюжет за правду…

Вакула изнывает от любви по Оксане… А он, Роман, по Снежане.

«Вези меня сей же час на себе, слышишь, неси, как птица!

— Куда? — произнес печальный черт.

— В Петербург, прямо к царице!

И кузнец обомлел от страха, чувствуя себя подымающимся на воздух».

Представляет Морозов сказку реальностью, и сам с собой разговаривает: «вот Вакула, бедный кузнец, и на все решается, аж на черте до Петербурга лететь, ради прихоти этой Оксаны… А он, Морозов, что — хуже что ли кузнеца? Да, нет, конечно! Он еще найдет свою “Снежную королеву”, нет, скорее “Снежиночку” или просто Снежанночку… Вот завтра утром встанет и найдет. Перед тем, как дочитать книгу, Роман решил прокрасться на кухню. Свою бравую походку пришлось заменить на цыпочки. Прокрадывался тихо и осторожно, к отцовскому барчику, чтобы как в прежние детские годы, не заметили его шалость. Нет, ругать тридцатидвухлетнего бизнесмена Морозова вряд ли кто будет, и журить тоже, и воспитывать, но чтобы не последовало лишних вопросов, он решил действовать тихо.

Аккуратно открыл знакомую дверцу на шкафчике. Достал несвойственное ему сухое красное. Бренди и коньяком баловаться не хотелось — через несколько часов снова за руль — нужно быть в тонусе. Для создания еще более зимнего настроения добавил палочку корицы, щепотку имбиря, в холодильнике обнаружил лимон и апельсин, яблоко — нарезал овальными ломтиками, все это опустил в вину, перелитое в эмалированную железную кружку. Поставил на плиту — несколько минут и глинтвейн готов… Вообще Морозов был всегда против не только шумных компаний, но и выпивки, сигарет, кальянов. А тут, как говорится, «приспичило» — для зимнего настроения! Нужно было вдохновиться, так сказать, на предстоящие поиски…

Согревая руки о кружки через рукавицы-прихватки, Морозов выходит на балкон — дыхнуть перед сном зимнего воздуха. Живописный все-таки пейзаж открывается взору из окон родительской квартиры — даже ночью, которая в свете луны и отблеске снега не такая уж и темная. Над просторами замерзшей реки, видневшейся вдали за лугами и фабрикой, повисла желтая луна. Небо усыпано звездами…

Наверное, именно в такую зимнюю ночь отправился Вакула на поиски чеверичек для Оксаны. Да, отважный кузнец. Попроси у него любимая, он бы также раздобыл ей самые красивые туфельки… Даже если хрустальные… Размышлял он, потягивая горячий напиток на морозном воздухе. «Эй, принц разудалый, найди, сначала свою снежную золушку, пока она совсем не растаяла», — вторил в ответ на его обычно совсем не свойственным морозовской натуре фантазиям внутренний голос привычного критикана и насмешника.

И все же романтичное настроение, приправленное глинтвейном и воодушевлением, подаренным от зимнего вечера, победило. Роман, одновременно взбодрившись и расслабившись, вновь направился в сторону своей комнаты, где его ждала книга с недочитанной историей.