Царевна-лягушка. Невеста для Кощея

— Скажи, а умирать больно? — тишину пространства нарушил мелодичный гортанный голос. Вековой лес замер, ожидая, какой будет ответ. Мужчина обернулся и хмуро посмотрел за спину.

Она была ещё ребёнком, только-только входящим в пору юности. Её тонкий стройный стан и лёгкая походка восхищали всех, кто жил с ней рядом. Весёлый смех и задорная искринка в глазах дарили тепло и заботу тому, кто попадался ей. Она была любимицей деревни.

Вдохнув и выдохнув со свистом, мужчина сипло ответил:

— Не думаю, что это больно. Да и стоит тебе сейчас об этом думать? — Повернувшись, снова двинулся среди вековых деревьев.

В этот год засуха опять настигла деревню Опухлики. Вот уже пятый год люди не могли запастись зерном, овощами да лесными плодами. Истощали, изголодались, озлобились жители, злыми глазами смотрели на жизнь и путников, которые забредали из леса. Всё реже и реже стали появляться здесь сторонние люди. Весть о недоброжелательности жителей быстро достигла пределов.

И стали Опухлики жить в добровольном изгнании. Как только они не задабривали богов, какие только дары не подносили. А не приходили боги на помощь людям. Испытывали их. Отчаялись люди. Что делать, как им изменить ситуацию? И вот в канун зимнего солнцестояния старосте приснился сон. Пришёл к нему Кощей и молвил, что поможет деревне, если приведут они ему самую молодую деву, в которой дремлет великая сила.

В холодном поту проснулся староста на следующий день, праздник был испорчен. Чернее тучи ходил староста, и люди Опухликов старались не попадаться ему на глаза. Прошли празднества, Опухлики утихомирились, и потянулись будни. Пришёл Карачун, ударил посохом, и заледенела деревня. Всякое действие делалось медленно и неохотно. Мор стоял у околицы и удовлетворённо потирал руки, ожидая своего часа. Не выдержал староста и собрал жителей деревни. Когда все собрались, он рассказал сон, который ему приснился.