Неточные совпадения
Кто
знает что-нибудь о Корее? Только одни китайцы занимаются отчасти ею, то есть берут с нее годичную дань, да еще японцы ведут небольшую торговлю с нею; а между тем посмотрите, что отец Иакинф рассказывает во 2-й части статистического
описания Манчжурии, Монголии и проч. об этой земле, занимающей 8°
по меридиану.
Хотя я и
знал по описаниям, что Африка, не исключая и южной оконечности, изобилует песками и горами, но воображение рисовало мне темные дебри, приюты львов, тигров, змей.
Побывав уже под Москвой в шахтах артезианского колодца и прочитав
описание подземных клоак Парижа в романе Виктора Гюго «Отверженные», я решил во что бы то ни стало обследовать Неглинку. Это было продолжение моей постоянной работы
по изучению московских трущоб, с которыми Неглинка имела связь, как мне пришлось
узнать в притонах Грачевки и Цветного бульвара.
В поисках сенсаций для «Голоса Москвы» В.М. Дорошевич
узнал, что в сарае при железнодорожной будке, близ Петровско-Разумовского, зарезали сторожа и сторожиху. Полный надежд дать новинку, он пешком бросился на место происшествия. Отмахав верст десять
по июльской жаре, он застал еще трупы на месте. Сделав
описание обстановки, собрав сведения, он попросил разрешения войти в будку, где судебный следователь производил допрос.
Можно получить об этом некоторое понятие, прочтя все написанное мною; но
узнать настоящим образом этого нельзя
по одному
описанию; тут необходимо знание опытное, собственное наблюдение.
Не стану утруждать читателя
описанием этой сцены. И без того уже, увидите вы, найдется много людей, которые обвинят меня в излишней сентиментальности, излишних, ни к чему не ведущих «излияниях», обвинят в неестественности и стремлении к идеалам, из которых всегда «невесть что такое выходит»… и проч., и проч. А критики? Но у «критиков», как вы
знаете, не
по хорошему мил бываешь, а
по милу хорош; нельзя же быть другом всех критиков!
Но ученые с русскими фамилиями до сих пор как-то обходят своим благосклонным вниманием Чусовую, и если мы что-нибудь
знаем о ней, то исключительно благодаря кропотливым исследованиям любознательных иноземцев — Р.И. Мурчисона, [Мурчисон Родерик Импий (1792–1871) — английский геолог, автор капитального труда
по геологии России «Геологическое
описание Европейской России и хребта Уральского».
Он решился отнестись прямо в газетную экспедицию и заблаговременно сделать публикацию с обстоятельным
описанием всех качеств, дабы всякий, встретивший его, мог в ту же минуту его представить к нему или
по крайней мере дать
знать о месте пребывания.
Там был рассказ из крестьянской жизни, подписанный двумя буквами. Владимир Семеныч был в восторге. Он находил, что автор прекрасно справляется с формой изложения, в
описаниях природы напоминает Тургенева, искренен и
знает превосходно крестьянскую жизнь. Сам критик был знаком с этой жизнью только
по книгам и понаслышке, но чувство и внутреннее убеждение заставляли его верить рассказу. Он предсказывал автору блестящую будущность, уверял его, что ждет окончания рассказа с большим нетерпением и проч.
Несмотря на то, что все говорили разом, Николай Герасимович тотчас
по описанию узнал в посетившем Эразма Эразмовича Строева.
— Я его не
знаю! — повторила она. — Но судя
по вашему
описанию, его можно полюбить, даже не видя.
Догадка не обманула его. От первой же встреченной в ограде монастыря монахини он
узнал, что схожий,
по его
описанию, старик вечор пришел в монастырь, доложился матушке-игуменье и после часовой с ней беседы был оставлен при монастыре в качестве сторожа. Пришел он-де, очень кстати, так как с неделю как старый сторож, ветхий старичок, умер, и матушка-игуменья была озабочена приисканием на место его надежного человека.
Паткуль,
по сделанному ему
описанию, тотчас
узнал племянника Фрицева, вздохнул свободнее и ухватился за Ариаднину нить [Ариаднина нить — клубок ниток, который дала греческому герою Тесею Ариадна, дочь царя Миноса, для того, чтобы он мог выбраться из лабиринта (греч. миф.).], ему так кстати предлагаемую.
Требуется Савин, а не маркиз Сансак де Траверсе, и кроме того, при требовании, присланном из России, нет точного
описания примет Савина, а
по фотографической карточке маркиза де Траверсе, посланной из Брюсселя в Россию, русские власти не
узнали разыскиваемое ими лицо.
Но эта ревизия преосвященного Аполлинария, с получением от него «на калачи», оставила, по-видимому, у сельского духовенства довольно сильное впечатление и значительно усугубила «притрепетность», которую совсем не имел таланта возбуждать «старичок Божий» Филарет Амфитеатров.
Узнав, что викарий значительно строже епарха, сельские отцы при следующем новом его объезде подтянулись, и зато
описание второго ожидания преосвященного Аполлинария в дневнике отца Фоки вышло всех живее и интереснее.