Неточные совпадения
Не играя вопросом о любви и браке, не путая в него никаких
других расчетов, денег, связей, мест, Штольц, однако ж, задумывался о том, как
примирится его внешняя, до сих пор неутомимая деятельность
с внутреннею, семейною жизнью, как из туриста, негоцианта он превратится в семейного домоседа?
Я не мог
примириться с тем, что это мгновение быстро сменяется
другим мгновением.
Скоро, однако, умный и лукавый старик нашел средство
примириться с «новым направлением». Начались религиозные споры, и в капитанской усадьбе резко обозначились два настроения. Женщины — моя мать и жена капитана — были на одной стороне, мой старший брат, офицер и студент — на
другой.
Солдат никак не мог
примириться с этой теорией спасения души, но покорялся по солдатской привычке, — все равно нужно же кому-нибудь служить. Он очень скоро подпал под влияние своего нового хозяина, который расшевелил его крестьянские мысли. И как ловко старичонко умел наговаривать, так одно слово к
другому и лепит, да так складно.
Белинский переживает бурный кризис, по Гегелю
примиряется с «действительностью», порывает
с друзьями,
с Герценом и
с другими, и уезжает в Петербург.
Уж
примирился бы, что ли,
с своим положением, как сотни и тысячи
других мирятся!
— Вы поняли, — продолжал он, — что, став женою Алеши, могли возбудить в нем впоследствии к себе ненависть, и у вас достало благородной гордости, чтоб сознать это и решиться… но — ведь не хвалить же я вас приехал. Я хотел только заявить перед вами, что никогда и нигде не найдете вы лучшего
друга, как я. Я вам сочувствую и жалею вас. Во всем этом деле я принимал невольное участие, но — я исполнял свой долг. Ваше прекрасное сердце поймет это и
примирится с моим… А мне было тяжелее вашего, поверьте!
С одной стороны, он обязывается завоевывать для истории утешения, а
с другой — погружаться в тьму и
примиряться с проказой.
Было и еще получено письмо от Ахиллы, где он писал, что «счастливым случаем таки свиделся
с Препотенским и думал
с ним за прошедшее биться, но вышел всему тому совсем
другой оборот, так что он даже и был у него в редакции, потому что Варнава теперь уже был редактором, и Ахилла видел у него разных „литератов“ и искренно там
с Варнавой
примирился.
Правда, еще прежде я делал опыты писать что-то вроде повестей; но одна из них не написана, а
другая — не повесть. В первое время моего переезда из Вятки во Владимир мне хотелось повестью смягчить укоряющее воспоминание,
примириться с собою и забросать цветами один женский образ, чтоб на нем не было видно слез [Былое и думы. — Полярная звезда, III,
с. 95–98. (Примеч. А. И. Герцена.)].
Убедившись, что
с клиникой ничего не поделаешь, Федосья обратилась к
другим средствам. Она недолюбливала жиличку Анну Петровну, в которой ревновала женщину, но для меня
примирилась с ней. Я это сразу понял, когда в одно непрекрасное февральское утро Анна Петровна постучала в дверь моей комнаты и попросила позволения войти.
Ольга Федотовна никогда не могла
примириться с тем, что бабушка ценила поступок Грайвороны как нечто достойное особой похвалы и благодарности, тогда как Ольга Федотовна знала, что и она сама, и Патрикей, и многие
другие люди не раз, а сто раз кряду умерли бы за князя и княгиню и не помыслили бы поставить это себе в заслугу, а только считали бы это за святой долг и за блаженство.
И я был там, играл
с Грациановым и
другими гостями в стуколку, проиграл целую уйму пятаков, говорил комплименты кабатчице Колупаевой, ухаживал за ее дочкой, пил водку, закусывал рыжей икрой, а за ужином ел говяжий студень
с хреном. Вообще, по оказанному мне радушному приему я убедился, что кабатчики, наконец,
примирились со мной и допустили меня в свою среду. Нет сомнения, что я был обязан этим Грацианову.
Но здесь важна не та или
другая степень несовершенства, а то, что Европа не
примирилась с этим несовершенством, не покончила
с процессом создания и не сложила рук, в чаянии, что счастие само свалится когда-нибудь
с неба.
Вот тогда может осуществиться идеал золотого века; тогда, если даже кто и неприятности от
других потерпит, — и это не расстроит ни общего хода дел, ни его собственного счастия, потому что и в неприятностях этих он будет видеть дело законное и полезное и будет
примиряться с ними, как
с годовыми переменами.
Но нужно ли приводить еще ссылки в доказательство истины, что, не имея опыта, нельзя стать опытным оператором? Где же тут выход?
С точки зрения врача, можно еще
примириться с этим: «все равно, ничего не поделаешь». Но когда я воображаю себя пациентом, ложащимся под нож хирурга, делающего свою первую операцию, — я не могу удовлетвориться таким решением, я сознаю, что должен быть
другой выход во что бы то ни стало.
И тут-то она, моя дорогая, научила меня
примириться с моей долей жалкой горбуньи и воспитывать свою душу в любви и заботе к
другим несчастным…
Но нельзя допустить ада для
других, нельзя
примириться с адом для
других.
— Так что, значит, и пускай себе «машина вырывает у него один инструмент за
другим», пускай себе развивается фабрика? Так
с этим и нужно
примириться? — спросил Киселев, юмористически подняв брови.
Если бы боги сотворили людей без ощущения боли, очень скоро люди бы стали просить о ней; женщины без родовых болей рожали бы детей в таких условиях, при которых редкие бы оставались живыми, дети и молодежь перепортили бы себе все тела, а взрослые люди никогда не знали бы ни заблуждений
других, прежде живших и теперь живущих людей, ни, главное, своих заблуждений, — не знали бы что им надо делать в этой жизни, не имели бы разумной цели деятельности, никогда не могли бы
примириться с мыслью о предстоящей плотской смерти и не имели бы любви.
Он покорился и
примирился с потерею
друга.
Потемкин отпустил Суворова, но не вследствие немилости, а искренно
примирившись с ним, и называл его в письмах сердечным
другом.
Гиршфельд закрыл лицо руками и горько заплакал, заплакал чуть ли не в первый раз в жизни. Слезы облегчили его. Он тряхнул головой, успокоился и, казалось,
примирился с совершившимся фактом. Спрятав письмо и заметку в бумажник, он почти спокойно принялся за чтение остальной корреспонденции. Окончив это занятие, он позвонил и приказал лакею приготовить чемодан к курьерскому поезду Николаевской железной дороги, отвезти его на вокзал и купить билет. На
другой день утром он уже был в Москве.
С течением времени этот взрыв страстей в Глебе Алексеевиче мог бы улечься: он рисковал в худшем случае остаться старым холостяком, в лучшем —
примириться на избранной подруге жизни, подходившей и к тому, и к
другому его идеалу, то есть на средней женщине, красивой,
с неизвестным темпераментом, какие встречаются во множестве и теперь, какие встречались и тогда. Он, быть мажет, нашел бы то будничное удовлетворение жизнью, которая на языке близоруких людей называется счастьем. Но судьба решила иначе.
Она действительно и пила, но и в мрачном одурении кутежей не могла
примириться с этой жизнью, которая вынуждает быть всю ночь на выставке, которая вынуждает улыбаться, невзирая на горе, болезнь, скуку
с этой жизнью, которая иногда по целым часам приковывает к пьянице,
с обязательством выносить его пошлые требования, жизнью ужасней геенны огненной, ужаснее тюрьмы и каторги, так как нет
другого существования более унизительного, более жалкого, как ремесло этих несчастных, обреченных на подлый труд, влекущий за собой зловещее изнеможение.
Но кроме этой «геены», которая в уме Степана стала представляться для него неизбежной, но
с которой он, в силу своей любви к князю, почти
примирился, есть и
другой суд, суд земной, суд более близкий, суд, который будет вместе
с тем означать, что поручение им неисполнено, так как если он будет уличен в краже ребенка, права последнего будут восстановлены.
Мечта выйти за чиновника уже давно жила в уме Тани.
С этим исходом она бы
примирилась. Она не может только
примириться с отправкой в дальнюю вотчину. Думы в этом роде, одна
другой противоречащие, неслись в ее голове. Она сидела неподвижно,
с устремленными в одну точку глазами. Она очнулась от этой задумчивости, когда ее позвали к княжне. Последняя встретила ее радостным восклицанием...