Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать
на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию
минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Хлестаков. А это…
На одну
минуту только…
на один день к дяде — богатый старик; а завтра же и назад.
Хлестаков, городничий и Добчинский. Городничий, вошед, останавливается. Оба в испуге смотрят несколько
минут один
на другого, выпучив глаза.
Этак ударит по плечу: «Приходи, братец, обедать!» Я только
на две
минуты захожу в департамент, с тем только, чтобы сказать: «Это вот так, это вот так!» А там уж чиновник для письма, этакая крыса, пером только — тр, тр… пошел писать.
Минув деревню бедную,
Безграмотной губернии,
Старо-Вахлацкой волости,
Большие Вахлаки,
Пришли
на Волгу странники…
В
минуты, когда мысль их обращается
на их состояние, какому аду должно быть в душах и мужа и жены!
Стародум. Постой. Сердце мое кипит еще негодованием
на недостойный поступок здешних хозяев. Побудем здесь несколько
минут. У меня правило: в первом движении ничего не начинать.
Еремеевна. Ах, Создатель, спаси и помилуй! Да кабы братец в ту ж
минуту отойти не изволил, то б я с ним поломалась. Вот что б Бог не поставил. Притупились бы эти (указывая
на ногти), я б и клыков беречь не стала.
Угрюм-Бурчеев мерным шагом ходил среди всеобщего опустошения, и
на губах его играла та же самая улыбка, которая озарила лицо его в ту
минуту, когда он, в порыве начальстволюбия, отрубил себе указательный палец правой руки.
Этот вопрос произвел всеобщую панику; всяк бросился к своему двору спасать имущество. Улицы запрудились возами и пешеходами, нагруженными и навьюченными домашним скарбом. Торопливо, но без особенного шума двигалась эта вереница по направлению к выгону и, отойдя от города
на безопасное расстояние, начала улаживаться. В эту
минуту полил долго желанный дождь и растворил
на выгоне легко уступающий чернозем.
Наступала
минута, когда ему предстояло остаться
на развалинах одному с своим секретарем, и он деятельно приготовлялся к этой
минуте.
В то время как глуповцы с тоскою перешептывались, припоминая,
на ком из них более накопилось недоимки, к сборщику незаметно подъехали столь известные обывателям градоначальнические дрожки. Не успели обыватели оглянуться, как из экипажа выскочил Байбаков, а следом за ним в виду всей толпы очутился точь-в-точь такой же градоначальник, как и тот, который за
минуту перед тем был привезен в телеге исправником! Глуповцы так и остолбенели.
Но как ни строго хранили будочники вверенную им тайну, неслыханная весть об упразднении градоначальниковой головы в несколько
минут облетела весь город. Из обывателей многие плакали, потому что почувствовали себя сиротами и, сверх того, боялись подпасть под ответственность за то, что повиновались такому градоначальнику, у которого
на плечах вместо головы была пустая посудина. Напротив, другие хотя тоже плакали, но утверждали, что за повиновение их ожидает не кара, а похвала.
Но
на седьмом году правления Фердыщенку смутил бес. Этот добродушный и несколько ленивый правитель вдруг сделался деятелен и настойчив до крайности: скинул замасленный халат и стал ходить по городу в вицмундире. Начал требовать, чтоб обыватели по сторонам не зевали, а смотрели в оба, и к довершению всего устроил такую кутерьму, которая могла бы очень дурно для него кончиться, если б, в
минуту крайнего раздражения глуповцев, их не осенила мысль: «А ну как, братцы, нас за это не похвалят!»
Смотритель подумал с
минуту и отвечал, что в истории многое покрыто мраком; но что был, однако же, некто Карл Простодушный, который имел
на плечах хотя и не порожний, но все равно как бы порожний сосуд, а войны вел и трактаты заключал.
На другой день, едва позолотило солнце верхи соломенных крыш, как уже войско, предводительствуемое Бородавкиным, вступало в слободу. Но там никого не было, кроме заштатного попа, который в эту самую
минуту рассчитывал, не выгоднее ли ему перейти в раскол. Поп был древний и скорее способный поселять уныние, нежели вливать в душу храбрость.
Между тем новый градоначальник оказался молчалив и угрюм. Он прискакал в Глупов, как говорится, во все лопатки (время было такое, что нельзя было терять ни одной
минуты) и едва вломился в пределы городского выгона, как тут же,
на самой границе, пересек уйму ямщиков. Но даже и это обстоятельство не охладило восторгов обывателей, потому что умы еще были полны воспоминаниями о недавних победах над турками, и все надеялись, что новый градоначальник во второй раз возьмет приступом крепость Хотин.
В эту самую
минуту перед ним явилась маска и положила ему
на плечо свою руку.
Таким образом, когда Беневоленский прибыл в Глупов, взгляд его
на законодательство уже установился, и установился именно в том смысле, который всего более удовлетворял потребностям
минуты.
Бородавкин стоял
на одном месте и рыл ногами землю. Была
минута, когда он начинал верить, что энергия бездействия должна восторжествовать.
И вот вожделенная
минута наступила. В одно прекрасное утро, созвавши будочников, он привел их к берегу реки, отмерил шагами пространство, указал глазами
на течение и ясным голосом произнес...
Несмотря
на то что он не присутствовал
на собраниях лично, он зорко следил за всем, что там происходило. Скакание, кружение, чтение статей Страхова — ничто не укрылось от его проницательности. Но он ни словом, ни делом не выразил ни порицания, ни одобрения всем этим действиям, а хладнокровно выжидал, покуда нарыв созреет. И вот эта вожделенная
минута наконец наступила: ему попался в руки экземпляр сочиненной Грустиловым книги:"О восхищениях благочестивой души"…
На этот призыв выходит из толпы парень и с разбега бросается в пламя. Проходит одна томительная
минута, другая. Обрушиваются балки одна за другой, трещит потолок. Наконец парень показывается среди облаков дыма; шапка и полушубок
на нем затлелись, в руках ничего нет. Слышится вопль:"Матренка! Матренка! где ты?" — потом следуют утешения, сопровождаемые предположениями, что, вероятно, Матренка с испуга убежала
на огород…
Вздернули Ивашку
на дыбу, требуя чистосердечного во всем признания, но в эту самую
минуту в пушкарской слободе загорелся тараканий малый заводец, и все шарахнулись туда, оставив пятого Ивашку висящим
на дыбе.
То был прекрасный весенний день. Природа ликовала; воробьи чирикали; собаки радостно взвизгивали и виляли хвостами. Обыватели, держа под мышками кульки, теснились
на дворе градоначальнической квартиры и с трепетом ожидали страшного судбища. Наконец ожидаемая
минута настала.
С этой
минуты исчез старый Евсеич, как будто его
на свете не было, исчез без остатка, как умеют исчезать только «старатели» русской земли.
Все славословили, но в то же время уже все единогласно требовали, чтобы обновление совершилось сию
минуту и чтоб наблюдение за этим делом было возложено
на них.
Но теперь Долли была поражена тою временною красотой, которая только в
минуты любви бывает
на женщинах и которую она застала теперь
на лице Анны.
Еще отец, нарочно громко заговоривший с Вронским, не кончил своего разговора, как она была уже вполне готова смотреть
на Вронского, говорить с ним, если нужно, точно так же, как она говорила с княгиней Марьей Борисовной, и, главное, так, чтобы всё до последней интонации и улыбки было одобрено мужем, которого невидимое присутствие она как будто чувствовала над собой в эту
минуту.
— Откуда я? — отвечал он
на вопрос жены посланника. — Что же делать, надо признаться. Из Буфф. Кажется, в сотый раз, и всё с новым удовольствием. Прелесть! Я знаю, что это стыдно; но в опере я сплю, а в Буффах до последней
минуты досиживаю, и весело. Нынче…
Подъезжая к крыльцу Карениных, он взглянул
на часы и увидал, что было без десяти
минут девять.
Вронский был в эту зиму произведен в полковники, вышел из полка и жил один. Позавтракав, он тотчас же лег
на диван, и в пять
минут воспоминания безобразных сцен, виденных им в последние дни, перепутались и связались с представлением об Анне и мужике-обкладчике, который играл важную роль
на медвежьей охоте; и Вронский заснул. Он проснулся в темноте, дрожа от страха, и поспешно зажег свечу. ― «Что такое?
И, несмотря
на то, он чувствовал, что тогда, когда любовь его была сильнее, он мог, если бы сильно захотел этого, вырвать эту любовь из своего сердца, но теперь, когда, как в эту
минуту, ему казалось, что он не чувствовал любви к ней, он знал, что связь его с ней не может быть разорвана.
И кучки и одинокие пешеходы стали перебегать с места
на место, чтобы лучше видеть. В первую же
минуту собранная кучка всадников растянулась, и видно было, как они по два, по три и один за другим близятся к реке. Для зрителей казалось, что они все поскакали вместе; но для ездоков были секунды разницы, имевшие для них большое значение.
Но пред началом мазурки, когда уже стали расставлять стулья и некоторые пары двинулись из маленьких в большую залу,
на Кити нашла
минута отчаяния и ужаса.
Как всегда кажется, что зашибаешь, как нарочно, именно больное место, так и теперь Степан Аркадьич чувствовал, что
на беду нынче каждую
минуту разговор нападал
на больное место Алексея Александровича. Он хотел опять отвести зятя, но сам Алексей Александрович с любопытством спросил.
Когда затихшего наконец ребенка опустили в глубокую кроватку и няня, поправив подушку, отошла от него, Алексей Александрович встал и, с трудом ступая
на цыпочки, подошел к ребенку. С
минуту он молчал и с тем же унылым лицом смотрел
на ребенка; но вдруг улыбка, двинув его волоса и кожу
на лбу, выступила ему
на лицо, и он так же тихо вышел из комнаты.
Левин видел этот взгляд. Он побледнел и с
минуту не мог перевести дыхания. «Как позволить себе смотреть так
на мою жену!» кипело в нем.
«Да и вообще, — думала Дарья Александровна, оглянувшись
на всю свою жизнь за эти пятнадцать лет замужества, — беременность, тошнота, тупость ума, равнодушие ко всему и, главное, безобразие. Кити, молоденькая, хорошенькая Кити, и та так подурнела, а я беременная делаюсь безобразна, я знаю. Роды, страдания, безобразные страдания, эта последняя
минута… потом кормление, эти бессонные ночи, эти боли страшные»…
И эта последняя ревность более всего мучала ее, в особенности потому, что он сам неосторожно в откровенную
минуту сказал ей, что его мать так мало понимает его, что позволила себе уговаривать его жениться
на княжне Сорокиной.
И ровно в ту
минуту, как середина между колесами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав в плечи голову, упала под вагон
на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась
на колена.
Она, как часто бывает, глядя
на часы, ждала ее каждую
минуту и пропустила именно ту, когда гостья приехала, так что не слыхала звонка.
Через пять
минут братья сошлись в столовой. Хотя Левину и казалось, что не хочется есть, и он сел за обед, только чтобы не обидеть Кузьму, но когда начал есть, то обед показался ему чрезвычайно вкусен. Сергей Иванович улыбаясь глядел
на него.
Он посмотрел
на княгиню, которая так мила была ему
минуту тому назад, и ему не понравилась та манера, с которою она, как к себе в дом, приветствовала этого Васеньку с его лентами.
Сначала полагали, что жених с невестой сию
минуту приедут, не приписывая никакого значения этому запозданию. Потом стали чаще и чаще поглядывать
на дверь, поговаривая о том, что не случилось ли чего-нибудь. Потом это опоздание стало уже неловко, и родные и гости старались делать вид, что они не думают о женихе и заняты своим разговором.
Через три
минуты, не глядя
на часы, чтобы не растравлять раны, Левин бегом бежал по коридору.
С той
минуты, как Алексей Александрович понял из объяснений с Бетси и со Степаном Аркадьичем, что от него требовалось только того, чтоб он оставил свою жену в покое, не утруждая ее своим присутствием, и что сама жена его желала этого, он почувствовал себя столь потерянным, что не мог ничего сам решить, не знал сам, чего он хотел теперь, и, отдавшись в руки тех, которые с таким удовольствием занимались его делами,
на всё отвечал согласием.
Он не видал Кити после памятного ему вечера,
на котором он встретил Вронского, если не считать ту
минуту, когда он увидал ее
на большой дороге.
«Да, да, вот женщина!» думал Левин, забывшись и упорно глядя
на ее красивое, подвижное лицо, которое теперь вдруг совершенно переменилось. Левин не слыхал, о чем она говорила, перегнувшись к брату, но он был поражен переменой ее выражения. Прежде столь прекрасное в своем спокойствии, ее лицо вдруг выразило странное любопытство, гнев и гордость. Но это продолжалось только одну
минуту. Она сощурилась, как бы вспоминая что-то.
С той
минуты как он проснулся и понял, в чем дело, Левин приготовился
на то, чтобы, не размышляя, не предусматривая ничего, заперев все мысли и чувства, твердо, не расстраивая жену, а, напротив, успокаивая и поддерживая ее храбрость, перенести то, что предстоит ему.