Неточные совпадения
На середине реки ей захотелось напиться, и для этого она вдруг опустила голову; но Павел дернул поводьями и даже выругался: «
Ну, черт, запалишься!» В такого рода приключениях
он доезжает до села, объезжает там кругом церковной ограды, кланяется с сидящею у окна матушкой-попадьею и, видимо гарцуя перед нею, проскакивает село и возвращается домой…
—
Ну, а как
он вас стрясет с дерева-то?
—
Ну, об этом разговор уже кончен: довольно! — перебил
его, с совершенно вспыхнувшим лицом, полковник.
—
Ну, на тебе еще на водку, — сказал полковник, давая
ему полтинник.
— Ну-ка, пересядь сюда поближе! — сказал
он.
—
Ну, теперь, сударыня, — продолжал Еспер Иваныч, снова обращаясь к Анне Гавриловне, — собери ты с этого дивана книги и картины и постели на
нем Февей-царевичу постельку.
Он полежит, и я полежу.
В губернии Имплев пользовался большим весом:
его ум,
его хорошее состояние, — у
него было около шестисот душ, —
его способность сочинять изворотливые, и всегда несколько колкого свойства, деловые бумаги, — так что
их узнавали в присутственных местах без подписи: «
Ну, это имплевские шпильки!» — говорили там обыкновенно, — все это внушало к
нему огромное уважение.
Он начал уговаривать ее нежнейшими именами и почти умоляющим голосом: «
Ну, лапушка;
ну, милая, полно, я свой, свой!» Лапушка как бы сжалилась над
ним и, перестав лаять, сошла даже с дорожки.
Ну, как попадет не туда — выйдет какой-нибудь барин; и зубы
ему начистит!
— Я вот, — начал
он не совсем даже твердым голосом: — привезу к вам запасу всякого…
ну, тащить вы, полагаю, не будете, а там… сколько следует — рассчитаем.
—
Ну, ты ее плачь; сам, ведь, виноват, — сказал
он ему.
—
Ну, ничего, пройдет, — успокаивал
его Павел и возвратился в свою комнату.
—
Ну, какая же это буква? — спросил
его наконец Павел.
— Ну-с, Василий… как тебя по отчеству? —
он заметно ласкался к Симонову.
—
Ну да, держи карман — русские! А выходит, парижские блохи у нас в Новгороде завелись. К разным французским обноскам и опоркам наклеят русские ярлычки да и пускают в ход, благо рынок спрашивает… Подите-ка лучше, позовите сюда Насосыча; мы
ему тоже дадим немножко лакнуть.
— Скажите, пожалуйста! — воскликнул, в свою очередь, Разумов, еще более разваливаясь на диване и уставляя против Павла свои ноги. — Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты! — прибавил
он что-то такое.
—
Ну, пан Прудиус, иди к доске, — говорил
он совсем ласковым голосом.
—
Ну, так что же — заходи как-нибудь; пойдем вместе! — сказал
ему Николай Силыч.
—
Ну, теперь я и другими господами займусь! — сказал Павел с мрачным выражением в лице, и действительно бы занялся, если бы новый нравственный элемент не поглотил всей души
его.
Жили все
они до нынешнего года в Москве,
ну и прожились тоже, видно; съехали сюда…
—
Ну, расскажи! — проговорил
он.
—
Ну, так учите меня! — сказал
он.
— А вы, chere amie, сегодня очень злы! — сказала ей Мари и сама при этом покраснела. Она, кажется, наследовала от Еспера Иваныча
его стыдливость, потому что от всякой малости краснела. —
Ну, извольте хорошенько играть, иначе я рассержусь! — прибавила она, обращаясь к Павлу.
— Ну-с, теперь об вас, — сказал
он, окончательно развеселившись, — скажите, вы очень несчастливы в вашей семейной жизни?
—
Ну, и ты приезжай скорее в Москву! — сказал
он.
— Ну-с, адье! — повторил
он еще раз.
«
Ну, бог с
ним, в первый еще раз эта маленькая подкупочка учителям будет!» — подумал полковник и разрешил сыну.
— Ну-с, сколько сегодня получили? — спрашивал
его обыкновенно Семен Яковлевич.
—
Ну, так у
него есть побочная дочь.
—
Ну, так как же? Вы и поживали?.. — спрашивал
его полковник добродушно.
—
Ну, пошел, ступай! — сказал
он Ваньке сердитым уже голосом.
—
Ну да, я знал, что это дяденька все! — произнес
он. — Одни ведь у
него наставленья-то тебе: отец у тебя — дурак… невежда…
—
Ну да, как же ведь, благодетель!..
Ему, я думаю, все равно, куда бы ты ни заехал — в Москву ли, в Сибирь ли, в Астрахань ли; а я одними мнениями измучусь, думая, что ты один-одинехонек, с Ванькой-дураком, приедешь в этакой омут, как Москва: по одним улицам-то ходя, заблудишься.
—
Ну так вот что, мой батюшка, господа мои милые, доложу вам, — начала старуха пунктуально, — раз мы, так уж сказать, извините, поехали с Макаром Григорьичем чай пить. «Вот, говорит, тут лекарев учат, мертвых режут и
им показывают!» Я, согрешила грешная, перекрестилась и отплюнулась. «Экое место!» — думаю; так, так сказать,
оно оченно близко около нас, — иной раз ночью лежишь, и мнится: «
Ну как мертвые-то скочут и к нам в переулок прибегут!»
—
Ну, чтобы и пищу
ему он доставлял, — продолжал полковник.
— Ну-те-ка, милостивый государь, — сказал
он, — когда же вы выйдете в офицеры?
—
Ну, и смотри, как хочешь, кто тебе мешает!.. Кланяйся господам директорам и инспекторам, которые выгнали было тебя из гимназии;
они все ведь из подмосковского племени.
— Ну-с, прощайте! — сказал Дрозденко, вставая и целуясь с
ним.
Он заметил, кажется, что Павел далеко не симпатизировал
его мыслям, потому что сейчас же переменил с
ним тон. — Кланяйтесь вашему Кремлю, — заключил
он, — и помните, что каждый камушек
его поспел и положен по милости татарской, а украинцы так только бились с
ними и проливали кровь свою…
—
Ну, так я вас сейчас познакомлю с
ним! — проговорила она с легкой краской в лице и вышла затем из комнаты.
— Что ж вам за дело до людей!.. — воскликнул
он сколь возможно более убедительным тоном. —
Ну и пусть себе судят, как хотят! — А что, Мари, скажите, знает эту грустную вашу повесть? — прибавил
он:
ему давно уже хотелось поговорить о своем сокровище Мари.
—
Ну, однако, я тоже завтра уезжаю, и мне тоже надобно похлопотать об лошадях!.. — сказал
он, вставая и протягивая руку m-me Фатеевой.
—
Ну вот вам и университет, — говорил ведь я!.. — повторял
он почти всем людям.
— Грамоте-то, чай, изволите знать, — начал
он гораздо более добрым и только несколько насмешливым голосом, — подите по улицам и глядите, где записка есть, а то ино ступайте в трактир, спросите там газету и читайте ее: сколько хошь — в ней всяких объявлений есть. Мне ведь не жаль помещения, но никак невозможно этого:
ну, я пьяный домой приду, разве хорошо господину это видеть?
—
Ну, Анна Гавриловна — никак уж не дура и не тварь, — возразил Павел, удивленный таким сильным определением. — А сам ты никогда разве не любил? — прибавил
он с полуулыбкой.
—
Ну, не прикажу, — успокоил
его Павел.
— Ну-с, так, так, значит, и будем являться. До свиданья! — И Павел протянул Мари руку; она
ему тоже подала свою, но — довольно холодно.
—
Ну, так я пойду за своими вещами, — сказал
ему Павел.
— Д-да, — протянул тот. — Убранство комнат, — продолжал
он с обычной своей мягкой улыбкой, — тоже, как и одежда, может быть двоякое: или очень богатое и изящное —
ну, на это у меня денег нет; а потом другое, составленное только с некоторым смыслом, или, как вы очень ловко выразились, символическое.
—
Ну, батюшка, — обратился
он как-то резко к Неведомову, ударяя того по плечу, — я сегодня кончил Огюста Конта [Конт Огюст (1798—1857) — французский буржуазный философ, социолог, субъективный идеалист, основатель так называемого позитивизма.] и могу сказать, что все, что по части философии знало до
него человечество,
оно должно выкинуть из головы, как совершенно ненужную дрянь.
— Мастерина первого сорта! — отвечал тот. — Вот, мы сейчас вам настоящую комедию с
ним сломаем.
Ну, вставай, — знаешь! — прибавил
он Петину.