— Гляньте-ка, вон гляньте: видите небось: все капралы поскидали кафтаны, а вон божия сосеночка промежду всех другой закон бережет: стоит вся в листве, как егарь в мундирчике, да командует:
кому когда просыпаться и из теплых ветров одежду брать.
Неточные совпадения
— И написала «
кто я?» Не говори мне, я дрожу,
когда она об этом спрашивает.
— Не велика штука это знать,
когда это всякому видно, у
кого чердак не совсем пуст.
Глафира не могла ни на
кого, кроме него, положиться, но теперь она видела необходимость сделать нечто и с самою собою: надо было поправить свою репутацию, так чтобы ко времени,
когда ударит роковой час, на нее не могло пасть даже и тени подозрения в искусственном устройстве вдовства.
К розысканию его велено было принять самые тщательные меры, заключающиеся у нас, как известно, в переписке из части в часть, из квартала в квартал, — меры, приносящие какую-нибудь пользу тогда лишь,
когда тот, о
ком идет дело, сам желает быть пойманным.
— Скажи, пожалуйста, ясней! Мы не ребята, чтобы сверхъестественностями заниматься.
Кто может тебе помешать быть моею женой,
когда мы покончим с Бодростиным?
— Фета; но не в этом дело, а говори мне прямо,
кто и что может мешать тебе выйти за меня замуж,
когда не будет твоего мужа?
— Оттого, что я не такой вздорный человек, чтобы меня можно было втравить в спор о вере или безверии, о боге или о демоне: верь или не верь в них, — мне это все равно, но отвечай мне ясно и положительно:
кто и что тебе может помешать быть моею женой,
когда…
когда Бодростина не будет в живых.
О чем тут думать,
когда бедная Лара уже прямо сказала, что она меня любит и что ей не к
кому, бедняжке, примкнуть.
Синтянину она не пригласила к себе и даже не спросила у нее ни о
ком и ни о чем… Глядя на Лару, по ее лицу нельзя было прочесть ничего, кроме утомления и некоторой тревоги. Она даже видимо выживала от себя Синтянину, и
когда та с Форовым встали, она торопливо пожала им на пороге руки и тотчас же повернула в двери ключ.
В те самые минуты,
когда приговоренный Нероном к смерти эпикуреец Люций шутит, разделяющий судьбу его стоик Сенека говорит: «В час смерти шутки неприличны, смерть — шаг великий, и есть смысл в Платоновском ученьи, что смерть есть миг перерожденья», но оба они умирают со своими взглядами на смерть, и нет свидетельств,
кто из них более прав был в своих воззрениях.
Когда он двенадцати лет тонул:
кто его вытащил?
Кто его устыжал,
когда он в бога не верил?
Чего же мне было на нем останавливаться? и потому,
когда народ был им недоволен, я сказал мужикам: «ну, убейте его», они его и убили, как они скоро перебьют и всех,
кто старается отстаивать современные порядки.
— Ведь я тебе на первых порах объявил. Торговаться я не охотник. Я тебе говорю опять: я не то, что другой помещик, к которому ты подъедешь под самый срок уплаты в ломбард. Ведь я вас знаю всех. У вас есть списки всех,
кому когда следует уплачивать. Что ж тут мудреного? Ему приспичит, он тебе и отдаст за полцены. А мне что твои деньги? У меня вещь хоть три года лежи! Мне в ломбард не нужно уплачивать…
Неточные совпадения
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь:
когда кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься,
когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Городничий. Жаловаться? А
кто тебе помог сплутовать,
когда ты строил мост и написал дерева на двадцать тысяч, тогда как его и на сто рублей не было? Я помог тебе, козлиная борода! Ты позабыл это? Я, показавши это на тебя, мог бы тебя также спровадить в Сибирь. Что скажешь? а?
Аммос Федорович (в сторону).Вот выкинет штуку,
когда в самом деле сделается генералом! Вот уж
кому пристало генеральство, как корове седло! Ну, брат, нет, до этого еще далека песня. Тут и почище тебя есть, а до сих пор еще не генералы.
Кто видывал, как слушает // Своих захожих странников // Крестьянская семья, // Поймет, что ни работою // Ни вечною заботою, // Ни игом рабства долгого, // Ни кабаком самим // Еще народу русскому // Пределы не поставлены: // Пред ним широкий путь. //
Когда изменят пахарю // Поля старозапашные, // Клочки в лесных окраинах // Он пробует пахать. // Работы тут достаточно. // Зато полоски новые // Дают без удобрения // Обильный урожай. // Такая почва добрая — // Душа народа русского… // О сеятель! приди!..
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь —
когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь —
когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К
кому оно привяжется, // До смерти не избыть!