Неточные совпадения
Затем каждое новое произведение Островского возбуждало в журналистике некоторое волнение, и вскоре
по поводу их образовались даже две литературные партии, радикально противоположные
одна другой.
Стихи эти напечатаны в «Москвитянине» (1854 г., № 4)
по поводу пьесы «Бедность не порок», и преимущественно
по поводу
одного лица ее, Любима Торцова.
Поэта образы живые
Высокий комик в плоть облек…
Вот отчего теперь впервые
По всем бежит единый ток.
Вот отчего театра зала
От верху до низу
однимДушевным, искренним, родным
Восторгом вся затрепетала.
Любим Торцов пред ней живой
Стоит с поднятой головой,
Бурнус напялив обветшалый,
С растрепанною бородой,
Несчастный, пьяный, исхудалый,
Но с русской, чистою душой.
И все это часто говорилось,
по поводу
одних и тех же произведений, критиками, которые должны были сходиться, по-видимому, в основных воззрениях.
Конечно, вольному воля: недавно еще
один критик пытался доказать, что основная идея комедии «Не в свои сани не садись» состоит в том, что безнравственно купчихе лезти замуж за дворянина, а гораздо благонравнее выйти за ровню,
по приказу родительскому.
Итак, предполагая, что читателям известно содержание пьес Островского и самое их развитие, мы постараемся только припомнить черты, общие всем его произведениям или большей части их, свести эти черты к
одному результату и
по ним определить значение литературной деятельности этого писателя.
В-четвертых, все согласны, что в большей части комедий Островского «недостает (
по выражению
одного из восторженных его хвалителей) экономии в плане и в постройке пьесы» и что вследствие того (
по выражению другого из его поклонников) «драматическое действие не развивается в них последовательно и беспрерывно, интрига пьесы не сливается органически с идеей пьесы и является ей как бы несколько посторонней».
В-пятых, всем не нравится слишком крутая, случайная, развязка комедий Островского.
По выражению
одного критика, в конце пьесы «как будто смерч какой проносится
по комнате и разом перевертывает все головы действующих лиц».
По схоластическим требованиям, произведение искусства не должно допускать случайности; в нем все должно быть строго соображено, все должно развиваться последовательно из
одной данной точки, с логической необходимостью и в то же время естественностью!
Одно только убеждение процветает в нашем обществе — это убеждение в том, что не нужно иметь (или
по крайней мере обнаруживать) нравственных убеждений.
Комизм этой тирады возвышается еще более предыдущим и дальнейшим разговором, в котором Подхалюзин равнодушно и ласково отказывается платить за Большова более десяти копеек, а Большов — то попрекает его неблагодарностью, то грозит ему Сибирью, напоминая, что им обоим
один конец, то спрашивает его и дочь, есть ли в них христианство, то выражает досаду на себя за то, что опростоволосился, и приводит пословицу: «Сама себя раба бьет, коль ее чисто жнет», — то, наконец, делает юродивое обращение к дочери: «Ну, вот вы теперь будете богаты, заживете по-барски;
по гуляньям это,
по балам, — дьявола тешить!
Настоящий мошенник,
по призванию посвятивший себя этой специальности, не старается из каждого обмана вытянуть и выторговать себе фортуну, не возится из-за гроша с аферой, которая доставила уже рубли; он знает, что за теперешней спекуляцией ожидает его другая, за другой представится третья и т. д., и потому он спешит обделывать
одно дело, чтобы, взявши с него, что можно, перейти к другому.
Если он ставит в зависимости
один от другого несколько фактов, а
по рассмотрению критики окажется, что эти факты никогда в такой зависимости не бывают, а зависят совершенно от других причин, — опять очевидно само собой, что автор неверно понял связь изображаемых им явлений.
Когда мы одиноко идем в полночь
по темному склепу между могилами, и вдруг за
одной из гробниц пред нами внезапно является какая-нибудь нелепая рожа и делает нам гримасу, — то, как бы гримаса ни была смешна, трудно засмеяться в эту минуту: невольно испугаешься.
Право выбирать людей
по своему вкусу, любить
одних и не любить других может принадлежать, во всей своей обширности, только ему, Русакову, все же остальные должны украшаться кротостью и покорностию: таков уж устав самодурства.
Самодурство и образование — вещи сами
по себе противоположные, и потому столкновение между ними, очевидно, должно кончиться подчинением
одного другому: или самодур проникнется началами образованности и тогда перестанет быть самодуром, или он образование сделает слугою своей прихоти, причем, разумеется, останется прежним невеждою.
Теперь, кажется, не нужно доказывать, что таких намерений не было у Островского: характер его литературной деятельности определился, и в
одном из последующих своих произведений он сам произнес то слово, которое,
по нашему мнению, всего лучше может служить к характеристике направления его сатиры.
Это падение одинаково может постигнуть и мужчину, как женщину; но в любящей женской натуре есть к нему путь, который каждую минуту может увлечь ее и
по которому
один шаг может уже сделать ее преступною и погибшею в глазах общества.
Напоминая об этом читателям, мы заметим здесь только, что Анна Петровна представляет собою
одно из очень ярких проявлений этой безнравственности
по глупости.
Вот почему иногда общий смысл раскрываемой идеи требовал больших распространений и повторений
одного и того же в разных видах, — чтобы быть понятным и в то же время уложиться в фигуральную форму, которую мы должны были взять для нашей статьи,
по требованию самого предмета…
Неточные совпадения
Хлестаков. Оробели? А в моих глазах точно есть что-то такое, что внушает робость.
По крайней мере, я знаю, что ни
одна женщина не может их выдержать, не так ли?
Городничий (бьет себя
по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни
один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
Городничий. Да, он отправился на
один день
по весьма важному делу.
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В
одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч —
по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове, —
один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет
по моде.