Сеть сознаний

Орбитальные верфи Лунного городка были не сравнимы по масштабам с планетарными или орбитальными верфями Земли, а уж тем более с верфями Корпомарса, где львиная доля бюджета выделялась на военные разработки и обеспечение армии. Да и специализация небольших Лунных верфей была, скорее, исследовательской направленности, и еще несколько закрытых маскированных объектов — вотчина контрразведки, — занималась созданием и усовершенствованием боевых дронов и разведкораблей. Так сложилось, что в Лунном городке властвовали две структуры, естественно подчиненные центру — контразведка и университет Скопы. Научники и разведчики всегда находили общий язык, обе структуры были популярны в обществе Скопы, продуктивно работали в административном аппарате и, достигая по сути одной цели сохранения и развития общества скопян, во многих сферах часто не просто пересекались, а продуктивно сотрудничали.

Сейчас была именно та ситуация, когда обе структуры не могли обойтись друг без друга. Воплотить в жизнь проект по поиску когда-то исчезнувшего в следе инверса квантоумного модуля с двумя сознаниями — человеческого и фогги — можно было только, максимально используя ресурсы университета с его возможностями в инфосети и контрразведки, имеющей в своей среде нужных людей и способной защитить используемые для этого новые технологии. Что было чуть ли не первостепенной задачей.

Скрывать проект удавалось пару недель, а потом открытость скопян, ставшая за последние десятилетия уже притчей во языцех, сделала свое дело. И люди, и фогги, та половина населения Скопы, что не мыслила свою жизнь без Сети, очень ревностно относилась к любой информации о новых разработках, расширяющих возможности Сети Сознаний, а это был именно тот случай. Это ж подумать только! — сеть получала возможность быть не просто сетью энергокристаллов, а действительно сетью сознаний! Получалось, что виртуалы могут находить саму реальность в виртуальном мире, являющимся просто дорогой или порталом. Это давало огромные возможности для исследования и познания и реальных, и виртуальных миров, и расширения Сети до бесконечности. Естественно, такая возможность просто всколыхнула скопян.

Гарик устал напоминать знакомым, что он Гарик, а не Игорь Ианович, и уже не знал, куда спрятаться от бешеной популярности. Популярен стал не только Гарик, но весь университет Скопы, что само по себе открыло дорогу для провокаций со стороны враждебного руководства Корпомарса и для небывалой шпионской деятельности. Сеть — это люди, их сознания, наполненные желаниями и действиями, а вновь открытые возможности сети — огромный, настоящий в полном смысле слова, ресурс для управления умами скопян. Не остались в стороне и приверженцы панлибертэ-теории, борцы всяческих свобод, стремящиеся в этой ситуации упрочить свое положение и увеличить влияние в сети. В общем ситуация складывалась непростая, но пути назад не было, и нужно было продолжать начатую работу.

К работе подошли со всей ответственностью, учитывая основное правило контактов в Сети. Выйти в сеть, в созданное тобой иное пространство, инш-пространство, можно было откуда угодно, с любой зарегистрированной инфоауры, но вот полноценно контактировать в сети, создавать полноценные виртуальные пространства, иншмиры, на первый взгляд, мало отличимые от реальности, с живыми, почти реальными персонажами, а уж тем более общаться друг с другом, было возможно, только используя инфокапсулу, и более того, только дрейфуя в открытом космосе, вдали от критического значения гравитации планет или других массивных тел. Почему так — было до конца неясно, теория Единого инфополя пестрела пробелами и созданная Сеть Сознаний работала на малоизученных, точнее просто не поддающихся изучению, принципах. А поскольку для поиска утерянного кристалла нужен был, скорее всего, именно полноценный контакт, трижды секретное устройство по типу инфокапсулы собиралось на корабле для последующего свободного полета в пространстве. Работы шли на орбите Земли, на главной тяжелой орбитальной верфи. Туда шли материалы, оборудование и десятки сотрудников вплоть до космоэлиты и научных светил Скопы. И искренне делали действительно важную работу, проводили сотни исследований и опытных тестов, на верфь переехала целая команда исследователей свойств Единого инфополя и пространственной диагностики. И скопяне от мала до велика с нетерпением ждали результатов столь массированного научного наступления, желая в большинстве своем не столько обнаружения какого-то непонятного, неизвестно когда потерянного кристалла или усовершенствования технологии поиска и разведки, а именно модернизации Сети.

Никто не догадывался, что главные работы, по-настоящему нацеленные только на результат поиска утерянного квантоума, ведутся на малозаметной дрейфующей по сложной орбите фабрике производства моделей пространственных дронов прошлых лет, уже потерявших свою значимость. Небольшую надлунную фабрику собирались модернизировать, и это послужило прекрасным прикрытием для доставки туда необходимого оборудования и людей. Вообще скопян на фабрике оказалось немного, не по масштабности проекта — два оператора, наладчик и добавившиеся к ним пять человек, один фогги и небольшой объем субстанции Ливита, для удобства помещенного в корпус старого разведдрона. Команда была опытная, сработавшаяся, имеющая возможности и достаточные знания для реализации проекта. Лишних людей тут не было. Единственным новым человеком в команде был Гарик, которого даже не приглашали на работы на главную верфь, считая его игроманом-виртуалом, просто подавшем неплохую идею, но здесь команда оценила его знания и понимала его значимость.

Небольшое ярко освещенное помещение, куда влезли три кресла, проекционный стол и пара стендов с оборудованием, было захламлено, точнее просто забито по углам списанными, плотно закрепленными на консервацию дронами. Здесь наладчик фабрики — маленький верткий старичок, как говорится, с моторчиком, занимался своим кибер-хобби или, как он сам говорил, просто отдыхал, собирая из ненужных, не прошедших контроль дронов, какой-то супер-пупер многофункциональный дрон на вечной тяге. Сейчас лего-увлечения старика были отложены в сторону, а центр помещения занимала странная конструкция, напоминающая два скрепленных ручками зонтика прошлого столетия, закрепленных по бокам тяжелого «орлана». Сейчас скафандр был пуст, но по сетке, покрывающей зонтики, бежали маленькие голубоватые огоньки — странная конструкция тестировалась. Зонтиками силовые полусферы назвал старик, может, видевший такое в музее, а может, и сам когда-то использовавший данное средство от земного дождя. Вообще непрекращающуюся болтовню старика все слушали с удовольствием, понимая это как результат долгого вынужденного молчания, — старик, когда-то потерявший семью, жил в одиночестве на этой фабрике, изредка общаясь только со сменными операторами линии.

— Стеснили мы тебя тут, дед, — инженер сетей Се Донг виновато смотрел на старика, пытающегося запихнуть подальше какое-то разобранное оборудование. — Я говорил, надо было прямо на конвеере работать, там такие же стенды есть.

Заявление не соответствовало действительности, у старика в комнатке оказались усовершенствованные стенды и такому оборудованию могла бы позавидовать любая производственная линия.

— Ничего, ничего, работайте, я же ведь сам пригласил, — старик пыхтел, пытаясь впихнуть невпихуемое. Наконец справившись, повернулся к инженеру. — Заодно проверите, как я стенды перебрал.

Старик, кибернетик-самоучка гордился своими усовершенствованиями.

— Ну, такой модернизации позавидовал бы любой производственник, — второй бортинженер Ларс Гругье с ужасом смотрел на раскуроченные системные блоки стенда, откуда просто вываливалась электроника и шлейфами висели провода. — Донг, надо вот этот чип протестировать. По-моему, ионика не в порядке. — Осторожно вытащил плату в охлаждающей оболочке и заработал с переносной умкой. — Нормально, мощность просто поразительная для такого уровня оборудования.

— Ты давай рассказывай, что там про те мощности, — работающий с «орланом» Аркадий, наладчик целевых инфопотоков ги-кристаллов, посмотрел на Донга. — Что там они навыдумывали?

— Ну, идея была неплохая, но ее сразу срубили на корню эти правозащитнички от панлибералов, даже тестить не дали. Еще бы — ведь им только увеличение возможностей сети и нужно, а какой-то кристалл… Ведь сама суть эксперимента — выйти на контакт в реальности, но путем обнаружения объекта в виртуальном пространстве — и, что бы вы думали, с объектом придется контактировать в этом виртуальном пространстве. Но это не так страшно — уж, наверное, всем участникам есть по шестнадцать лет, — наладчик улыбнулся. — Но вот проблема, контакт устанавливается без согласия искомых объектов — как их спросишь-то, если они не найдены. И для контакта их нужно погрузить в наведенное другими модераторами виртуальное пространство, а это уже прямое нарушение закона.

— Они вообще нормальны? — старик оторопело слушал Донга.

— Не знаю, Ларс, пробей вон ту линию, да, внешний контур, только осторожно, настройки не трогай. Так вот, — Донг опять улыбнулся, — не знаю зачем эти правозащитнички это делают, по-моему, просто некий предмет у них не в том месте, но своего они добились — эксперимент на главной верфи остановлен и научное сообщество всерьез ищет другие пути решения. Хорошо хоть то, что поиски никто бросать не собирается, да и общество завелось — требуют продолжения работ и усовершенствования Сети.

— А мощности? — Гарик, хорошо знакомый по работе с посетителями музеума с нравами настоящего времени, слушая вполуха, надевал внутренний комбез — летать в «орлане» предстояло именно ему.

— Мощности они задействовали колоссальные — связка из трех кристаллов квантоума, по десятку типров каждый, да еще резервные сектора сети. Там у них до сотни модераторов работает. Решили, чем мощнее будет накачанный сектор пространства, тем… В общем кое-где мощность Сети упала, сразу раздались возмущенные вопли общественности, как же, меня в Сети ограничивают, а вон другие делают, что хотят. Подключились общественники и пошло…Теперь эксперимент действительно под вопросом. Я вот только не понимаю, почему они там не догадались, что накачка виртуального пространства не нужна, достаточно мощности среднего квантоума.

— Если бы у них не стояли попутно другие цели, и информация не была бы столь секретна, мы бы с радостью сообщили им, что нет необходимости строить многослойное пространство — ведь так называемые поля нереальности не могут быть в связке, это суть отдельные объекты, — эксперт по безопасному взаимодействию в сети Леонид Викентьевич, совершенно лысый, усатый старик под два метра ростом, наверное, просто устав ждать, когда Гарик влезет в непослушный нательный комбез, приподнял того на полом и, облегчив таким образом процесс одевания, спокойно стоял и рассматривал пыхтящего музейного работника. — Как только образуется новый слой, а это тысячные доли зептосекунд, старый исчезает, высвобождая место. Поэтому и не важна накачка — все равно связующего пути не получится. По-простому: не важно, какое пространство вокруг тебя, важны предпосылки образования нового пространства в нужном направлении. Это не просто отрыть вход в другое помещение, нужно угадать, как отреагирует дверь на твое намерение.

— Это опасно? — старик-наладчик с опасением посмотрел на готовящегося к выходу в открытый космос Гарика. Тот, наконец, надел комбез и занялся поясом-оберегателем. Леонид Викентьевич подключил шлейфы пояса к умке и проверял загрузку и работоспособность медблока.

— Опасно. Но ведь в начинке дронов тоже ковыряться опасно, там такие наложения агрессивных полей бывают, — повернулся к наладчику, тот задумчиво покивал. — Главное здесь — спокойствие, рассудительность, самоконтроль и достаточный запас знаний и опыта. Ну и, конечно, соображать быстро. Это не просто агрессивная среда, это виртуальный мир, иншмир, как теперь говорят. И непонимание его известных законов и принципов может дорого обойтись.

— Хорошо и правильно сказано, — четкий голос располагающими добрыми нотками снова чуть не вверг старого наладчика в ступор, но тот справился, искоса посматривая на зависший в пространстве помещения знакомый корпус боевого дрона. Ларс и Аркадий, переглянувшись, заулыбались.

— Печально, что многие скопяне просто игнорируют такие советы. Биореген — биорегеном, но полностью восстановить жизненный ресурс организма — задача пока непосильная для современной медицины. Ливит, твой алгоритм готов? — Леонид Викентьевич посмотрел на дрон. — У меня готов, давай сравним с твоим.

– Вот, — стоявшая в стороне среди кучи запчастей умка старого наладчика засветилась, по экрану побежали строчки данных. — Туг…ругь…е, ничего, что я воспользовался твоей умкой? Не хочу мешать работе остальных.

Старик при первом знакомстве, пораженный фактом общения со столь известным и странным существом, тоже скопянином, по сути, являющимся огромным информативным банком нескольких измерений, тогда, чего-то застеснявшись, так тихо произнес свое имя, что даже Ливит его почти не услышал.

— Конечно, ничего, пользуйся, — привыкнуть, что ты на полном серьёзе разговариваешь со старым дроном, какие старик разбирал и настраивал годами, было немного сложно. — Зови меня Туг, это по-дружески. Тугругье — это только для начальства, официально, так сказать.

— Хорошо, Туг, мы друзья. А не восполняемый жизненный ресурс организма — даже это полбеды. Леонид Викентьевич, ты послушай, почему я составил такой алгоритм модуляции пространственных миров. Все послушайте, это очень важно. Я даю обобщенный анализ не просто моей субстанции, но субстанции всего объема Ливита, доступного мне в нашей галактике.

— Говори, Ливит, мы внимательно слушаем, — Аркадий отложил с любопытством рассматриваемую созданную стариком киберплату в скан-поле тестера и присел на попавшуюся коробку.

— Необходимо, что бы вы понимали, как на самом деле опасна Сеть Сознаний и насколько важно это понимание, если все получится и мы будем использовать другие ее настройки, никогда ранее не используемые поля нереальности. Это по сути уже другая сеть, хоть и работающая на тех же принципах, что и сегодняшняя. Но сначала я расскажу, что такое сама по себе существующая сеть. Так будет лучше.

— Рассказывай, Ливит, мы всегда относились с большим уважением к твоим знаниям, — Леонид Викентьевич уселся на валяющийся нерабочий дрон и приготовился слушать. Другие тоже оставили работу и расселись, кто где придется.

— Так вот, Сеть создается не только сознанием, основными секторами энергоряда, но и подсознанием скопян. И подсознание, а это очень важные настройки энергоряда, создает не просто иншмиры, виртуальные миры пространства-времени-сознания, а и саму сеть в этих мирах, как саму основу причастности к упорядочению, залога успешной и неспешной эволюции. Предпосылки повсеместного увлечения Сетью просты — безысходность существования, тоска и ограниченность. Это следствие не только короткой жизни биосущества, это непонимание самой сути жизни. Люди не используют в полной мере данные природой возможности, самоконтроль не опирается на главный стержень — осознание себя магическим, энергетическим существом, частью бескрайнего мира, не опирается на осознание ответственности за этот мир пространства-времени.

Не только люди, но и фогги, очень похожие на людей ментально, находят общность только в критических ситуациях — собраться для выживания, беречь свою планету-дом, достичь следующей вехи эволюции. А ведь даже простая паника толпы — естественное проявление общности. Все же остальное время жизни, данное существу природой, скопяне живут своим единственным и неповторимым «Я», и это не просто научение. Это следствие понимания несвободы, чем, кстати, объясняется появление многих религиозных течений древности на Земле и даже у фогги. Существо, в энергоряд которого заложено знание о себе самом, не имеет возможности воспользоваться этим сакральным знанием и всю жизнь рвется к свободе, интерпретируя ее каждое по-своему. Но и свобода требует огромного самоконтроля, иначе это не свобода, это просто путь, и часто выбор пути не твой собственный. Действительно страшно то, что скопяне даже не понимают что такое сеть иншмиров, когда иншмиры созданы подсознанием безответственных существ.

Сеть — это не эволюционный, а революционный инструмент. Опасность не в том, что каждому существу есть доступ к сознанию другого и это существо может продавать другому сладости или управлять им. Опасность в том, что коллективное намерение общности существ заявило о себе, не будучи готовым к такому, не защитив себя даже простым пониманием своего предназначения.

Сеть была бы должна помочь людям пройти с минимальными потерями этот этап эволюции, но результат оказался обратным — люди просто используют любое средство для достижения своих маленьких целей в самими людьми созданных мирах. Сеть, работающая на принципах Единого инфополя, превращается в инструмент для прокачки своего «Я», и в этом опасность для всего сообщества скопян. Единое инфополе — могучий ресурс, мудрый ресурс, и он или отторгнет эти островки личного, часто раздутого важностью «Я» из единого мира или притянет подобное к подобному. Мы можем навлечь на себя то, чего и заслуживаем. Вселенная не прощает одного — она не прощает иллюзий. А порочной тягой к этому и живет сообщество скопян.

— Но что это может быть? Что мы можем навлечь на себя? — Тугругье, единственный из слушателей, смог вымолвить вопросы.

— Неизвестно, Вселенная огромна и непознаваема. Но ведь у людей есть мудрость: о чем будешь думать или чего боишься, то и случится. А это Сеть, и след настроек многих и многих сознаний уже заявил о себе в Едином инфополе Вселенной.

— Но разве иллюзии так уж порочны? — Ларс задумчиво рассматривал свои руки. — Вот я, например, люблю помечтать — и что в этом плохого?

— Да ничего. И сеть неплохой инструмент, только пользоваться ей нужно с полной ответственностью. А мечты — это не иллюзии. Это похожие, но совсем другие настройки энергоряда, совсем другой сектор энергетической сущности. Мечты существа исходят от самого стержня, это формирование намерения. А вот иллюзии подтачивают этот стержень — это отказ от себя и окружающего мира.

— И это легко становится популярным наркотиком?

— Именно так.

* * *

— Докладывайте, Ива Талловна.

Круглый стол ситуационной комнаты засветился одним из секторов, и сидящая высокая женщина, на полголовы выше остальных, продолжила говорить. Главный на брифинге, чье рабочее место выделялось от остальных другим оттенком серого, повел по залу тяжелым взглядом. Тихие разговоры совсем исчезли, над головами людей одна за другой исчезли несколько полусфер инфоаур. Два туманообразных существа, зависшие над полом у круглого стола, перестали тихо искрить мелкими разрядами и поменяли цвета, выражая уважение и внимание к говорившей.

— Только так и никак иначе. Это его собственные слова, ментальная запись есть у присутствующих. Они не отказываются от координации, но Сопротивление будет принимать решения и действовать само. Мне кажется, они просто решили, что Совет Правителей бросает их на произвол судьбы, более того, агенты сообщают о подготовке Асером Гугли плана по дискредитации связей Совета Правителей с Сопротивлением. На начальной стадии план включает в себя установку более тесных связей с Советом Правителей Скопы, внушительные уступки, например, допуск вещания в сетях Корпомарса и широкое освящение процесса. Скрытый смысл происходящего — дестабилизировать работу Сопротивления, оторвать от них лояльных и сочувствующих, как я уже говорила, прервать связи с остальной Скопой. А результат, как видите, уже достигается.

— Значит, это и послужило предпосылкой той ситуации в гало-музеуме? — вопрос прозвучал от немного отлетевшего от круглого стола туманообразного фогги. — То есть, нет. — Фогги замерцал интенсивнее. — Ситуация в гало-музеуме и была следствием этого?

— Да. Это прямой результат новой политики Корпомарса. Дрон Сопротивления просто следил за шпионом Корпомарса, а когда тот проник в музеум, намереваясь похитить данные работы ээ… модератора Игоря Иановича, последовал за ним. Шпион данные похитил, ну, те, что смог обнаружить, в основном игровые файлы, их потом извлекли из уничтоженного дрона разведки Корпомарса. Ну а дрон Сопротивления, защитив случайного свидетеля поединка, скорее всего, скопировал добытые шпионом данные и покинул место боя до появления полиции. Запись боя изучается специалистами, но уже сейчас ясно, что возможности наших союзников возросли, их дроны прошли неплохую модификацию.

Конец ознакомительного фрагмента.