Жизнь с хаски глазами кошатника, Или #Хасководам_номер_раз

Мы быстро поняли, что оставлять Чудовище одну в квартире слишком страшно. Просто потому, что слишком страшно потом возвращаться домой. Вернее, в то место, которое потенциально могло остаться от дома к нашему приходу. Как раз Чудовище недавно осилило апгрейд, и решило, что выводить меня одним лишь справлением естественных нужд в домашних условиях, слишком мало для мести руководящей собачьей партии.

До того, как мы завели собаку, каждый раз при входе в квартиру, я падала на четвереньки и принюхивалась как следопыт, вычленяя из обычных запахов всего один, который означает, что старшему коту стало мало внимания. Кстати, кастрация избавила нас от этого.

Когда в нашей квартире поселился «замечательный сосед» тактика немного изменилась. Во-первых, я начала заходить в дверной проём спиной, максимально оттягивая момент, когда надо повернуться и обозреть коридор. Это когда ты пристально вглядываешься в замок пока открываешь дверь, потом тянешь дверную ручку, затем открываешь дверь и сразу в стремительном танце, разворачиваясь спиной к коридору, закрываешь дверь себе в лицо. Во-вторых, я всегда поворачивалась в сторону коридора как героиня фильма ужасов — в тот момент фильма, где она понимает, что за спиной стоит адовое нечто в стрёмной маске, поигрывая бензопилой. Только я потом не всегда орала в ужасе.

Если пол в коридоре был чистый, у меня с сердца падал с грохотом камень, а следом арматура, доски, щебень, цемент и прочие строительные материалы, затрудняющие дыхание.

Иногда стройматериалы всё же оставались мешать моему дыханию, что, однако, не мешало мне гневно топать ногами и орать матом, динамично размахивая сожранной на этот раз вещью. А я уже рассказывала про сожранные лифчики на 15 тысяч рублей?! Нет, похоже, что ещё успела.

Во времена, когда в моём королевстве чистоты и покоя не было четверолапых интервентов весом более пяти килограмм, я порой позволяла себе расслабиться после работы, стягивая с себя одежду, и разбрасывая её где попало. Вернее, я практически каждый вечер разбрасывала одежду по специально отведённым для вечерней лени местам. Должен же фашист-чистоплюй как-то отводить душу. В основном, вещи оседали на гладильной доске. Ещё одним местом для халатности безоговорочно признавались стеклянные дверцы, закрывающие стиральную машинку в ванной комнате.

Чудовище, как истинная подрастающая леди, проявила особую щенячью любовь к одному элементу женской одежды. И прежде, чем до меня дошло, что свои бюстгальтеры хорошо бы прятать по шкафам, она залюбила этих элементов общей суммой тысяч на пятнадцать. Где-то на десятой тысяче я с удивлением осознала, что на моей территории орудует целая ОПГ (организованная преступная группировка — для тех, у кого не было родственников из МВД) — коты вступили в преступный сговор с Чудовищем, и охотно подавали своему вандальному лидеру новые объекты на растерзание. Коты в восторге, Чудовище в восторге, а я в ахере, если честно.

При этом её не занимали кучи игрушек разной масти, текстуры и стоимости, любовно раскиданные нами по всей квартире. Она ими игралась исключительно в нашем присутствии, и то недолго. Только если показать, что она в курсе, что с ними делать. Ну и чтобы я была в курсе, что конкретно она может сделать со следующим бюстгальтером.

Тут как-то вернулась я с работы. По привычке медленно поворачиваюсь от двери, затаив дыхание… Застываю в немом исступлении. По полу коридора размазаны остатки моего любимого чёрного бюстгальтера. Того самого, который я берегла как Голлум кольцо всевластия, прятала под подушку, уносила с собой на работу в сумке, если на мне было другое бельё.

На кружевные атомы. В звёздную пыль. В сопли и слюни. На ниточки-лямочки. В каждой поролоновой чашечке какой-то лифчиковый крот, весом в 23 килограмма (потому что тем летом Чудовище умудрилось из адового щенка вымахать в адовое пони), прожрал по дыре, каждая размером с мой кулак… Кровь застилает глаза, из ушей валит пар. Я глубоко вдыхаю, насколько позволяет бронхит. Иду к «норе»… Крот породы «ад в аренду» смотрит на меня из своего домика оленьими глазами. Минут 10 мы разговариваем. Ну, как разговариваем… Я методично втолковываю Чудовищу, что нельзя брать мамины вещи и носить их ртом. Чудовище в ответ обвиняет меня в преступной халатности в отношении своих вещей, которые я раскидываю как попало и где попало, и на этот раз попало в рот, что уж тут поделаешь. И она не виноватая, а мой лифчик сам упал.

Я поняла, что чистосердечного не дождусь… Очень довольная собой зверюга сидела на месте преступления, подписывая себе смертный приговор капающей на мой чистый пол слюной от удовлетворения. Тут очень подходит гуляющая по интернету шутка, заканчивающаяся фразой «мне так жраль, я очень сожралею!».

И тут на меня снизошло озарение. Ведь все маленькие девочки таскают у своих мам вещи и туфли из шкафа, наряжаются и важно прохаживаются по комнатам, разговаривая менторским тоном с невидимыми собеседниками из высших слоёв общества. А Чудовище у меня, надо признать, настоящая девочка. Правда, чуть упоротая, потому что вся в меня…

Вот мне мама не разрешала свои вещи брать, и я тайком таскала норковую шубу, цокая по полу мамиными каблуками.

И я решила здесь и сейчас сломать систему, разрешив четырёхлапой носить мою вещь. Только именно вот эту, которую она до дыр уже успела поносить к моему возвращению. Я за три года не сносила, а она за день управилась, умница хренова.

Я даже помогла ей на затылке бантик завязать, а что? Моя вещь — как скажу, так и будет носить. Так она и сидела с бантиком на ушастой макушке ещё несколько часов. Благоверный ржал, когда вернулся с работы. Да пусть берёт, чё мне, жалко, что ли… Главное, чтобы при входе в квартиру по коридору не была размазана кошачья кровь, шерсть и хвосты.

В общем, на время нашего дневного отсутствия Чудовище уехало на ПМЖ в ванную комнату. Надо признаться, что результат вышел так себе. За время притирания наших нежных душ я лишилась десятков литров шампуней, гелей для душа, масок и масел для волос, кондиционеров, нескольких килограмм порошка для стирки белья. До кучи это было всё посыпано прахом зубных щёток, пары кисточек для рисования (о, я была в ярости даже большей, чем после истребления бюстгальтеров), одним одноразовым станком для бритья и деревянной стружкой от входной двери в ванную.

Да, она съела бритвенный станок. Да, вместе с лезвием. Нет, ей ничего не было. Да, мы ещё неделю как полоумные ковыряли каждую её вонючую кучку в поиске переваренного лезвия, даже на улице, даже вечером, подсвечивая себе экраном телефона. Нет, не нашли. Нет, мы не знаем, как так получилось, но эта зараза даже не икнула в тот вечер. Зато наша мама-хаски выслушала все мои вопли самобичевания о том, что «я плохая мать», и опасения, что Чудовище может легко отделаться, свалив с этого света до того, как научится приносить мне тапки по команде.

Так я узнала о том, что если ваша собака сожрала что-то, что может выйти боком во всех смыслах этого слова, то ложка вазелина, всунутая в глотку против собачьей воли, облегчит пути отступления поглощённой вещи, не предназначенной для пищевых собачьих нужд. Ну там, одноразовые лезвия, шнурки, коты, куски провода, остатки межкомнатных дверей и плинтусов…

Спустя пару недель своего вынужденного заточения, Чудовище решило подстегнуть нашу семью к переходу на новый уровень отношений, а именно — к ремонту (который до сих пор не сделан на момент написания этой книги). Она выгрызла в двери в ванную комнату внушительную лунку. Даже коты со своими когтями-иглами не смогли этого сделать за несколько лет. А она сделала. За пару недель. Я всё никак не могла понять, как она это делает — выгрызает или выцарапывает? Пока случайно не стала невольным свидетелем таинства обращения собаки в сатанинского бобра.

Она заворачивает нос себе на брови, вытягивает вперёд челюсти, и вот этой своей жуткой рожей, задрав верхнюю губу, начинает буквально выедать дверь. «Что ж, теперь многое прояснилось, — подумалось мне во время этого околонаучного открытия, — я счастливый обладатель греховного плода любви Сатаны и Чужого».

Спустя пару недель после подселения к нам демонической говнособаки, я сделала первую запись в блоге ЖЖ. Эта запись положила начало отдельной ветке моего дневника по хэштегу «хасководам», и моему персональному безумию.

29.10.2015г. «Мы в ответе за тех, кто нас…»

«Мои любимые и родные… Находясь в практически трезвом уме и немного даже в здравии, завещаю вам…» — так бы я начинала свои скорбные строки, если бы таки решилась вести дневник хасковода-любителя, и если бы была послабее духом…

Спустя несколько недель ответственно заявляю всем желающим приобрести и любить собаку породы хаски — ОДУМАЙТЕСЬ! Хаски категорически стоит заводить либо тем, кто крепок здоровьем (особенно количеством и качеством нервных клеток), либо тем, кто стоит на пороге самостоятельного ухода из жизни, но вечно что-то как-то откладывается. Я вам говорю, всего две недели прошло, а я в супермаркетах зависаю у полок с кусками мыла… Ещё рекомендую тем, кто хочет завести ребёнка — этот опыт может спасти от постродовой депрессии. Если, конечно, вы сможете справиться с «послесобачьей».

Эта порода отлично покажет вам кто вы по жизни и чего стоите. А вернее, откровенно покажет, что вы чмо-отстой-урод-в-рот-мне-ноги, которое не способно выдрессировать полугодовалого пёсика с милой мордашкой.

Так вот, по истечению первых трёх дней я взвыла тощим волком ровненько посерёдке своего зала, сидя на паркете, увешанная поясом смертника-домохозяйки из тряпок, туалетной бумаги, тонны пелёнок и всевозможных чистящих средств для паркета и от запаха животных, скупаемых мною в невероятных (даже для оптовиков) количествах.

А меховая зараза уже сидела рядом в соответствующей позе и смотрела на меня своими невинными глазами на милой мордахе, пока делала очередную лужу, достойную трёхлитровой банки… Да, на паркет. Да, в трёх собачьих шагах от пелёнки.

Я мыла полы во всей квартире по три раза в день (благо отпуск был на неделю), готовила каши и мяско. Я благоверному столько никогда за два года не готовила, сколько этой кошкопритеснительнице и тапочкоубивательнице за две недели. Благоверный, кстати, был тоже рад, ибо то, что ела она вполне себе годилось и нам.

На четвёртый день я сказала «никаких детей в моей жизни».

А ведь у нас был прекрасный, коварный, просто идеальный план! Завести ребёнка и вырастить его, чтобы он гулял с нашей собакой. Вот так, всем детям мира сразу отомстили бы за горе родителей, чьи маленькие паршивцы выпрашивают «щеночка».

— Сына, а не хочешь домашнее животное завести?

— Не, мам, они же…

— На тебе собаку! Гулять три раза в день — в 6 утра, в 13 дня и в 11 вечера. Кормить три раза в день, после прогулок — варить гречку/рис/картошку и побольше говядины. Нассыт на паркет — убью обоих!

Так вот… Я и раньше-то не особо жаждала заводить семейное гнездо и высиживать яйца в этой «ячейке общества»… А теперь понимаю, что вообще не хочется, вот даже за ван миллион долларс.

— Ира, а можно на них памперсы одевать? — На что мама-хаски честно призналась (отсмеявшись), что они их всё равно снимут. Я спросила, конечно, исключительно ради смеха… Но и сейчас с трудом подавляю желание купить упаковку памперсов и скотч для заклеивания жопы.

Люблю-целую, ваш Псевдо-Недо-Человек.

Итак, за несколько месяцев между мной и Руной установилась прочная связь, которую можно назвать одним словом — Война. Именно так, с большой буквы. Великая и ужасная Война!

Всю неделю отпуска я находилась в постоянном нервном напряжении, сидя в окопах ожидания очередной щенячьей подставы. Я чувствовала себя викингом, только вместо топора и щита, я постоянно таскала на поле боя тряпки и туалетную бумагу. Я была хреновым воином… У меня перманентно дёргался глаз и систематически тряслись руки.

Что вы представляете себе, когда думаете о появлении в вашем доме собаки? Я думала, что это будет сказка — я буду души не чаять в своей собаке, проводя всё свободное время на полу, валясь и обнимаясь с ней. Я буду кидать ей мячик на прогулке, а она мне его приносить, и получать свои заслуженные почесушки и вкусняшки. Я буду всячески тискать её за щёчки и разговаривать с ней исключительно как свихнувшаяся от гормонов мамаша. Как тот мужик лёгкого поведения из фильма «Мужчина по вызову». Помните этот великолепный момент, когда брутальный чувак стучит пальцами по огромному аквариуму, корча рожу абсолютного идиота и бубнит «рыбка-рыбка-рыбка!». Я запланировала своё счастье именно в таком виде! Но псина рушила мои планы, испражняясь мне на зло и на пол.

Каждый очередной военный конфликт между нами происходил по одной и той же схеме: Руна, перехватив мой гневный взгляд, не отрывая своих карих глаз от моей красной напряжённой рожи, оформляла знакомую до зубовного скрежета стойку, оттопырив хвостатый копчик. Либо ровно посередине между пелёнками (иногда даже раздвигая их как бы случайно задними лапами), либо рядом с пелёнкой — на самом её краешке. Приверженцы позитивного подкрепления советуют бурно хвалить щенка в то время, когда он делает что-то, что вам нужно, буквально аплодисментами. И вот, я замечаю, что Руна заходит на пелёнку, и начинает по ней характерно топтаться. Я замираю на одном месте, не опуская приподнятой ноги для следующего шага. Да я даже дышать перестала. Она крутится, и я понимаю — это тот самый момент, о котором я до этого никогда не знала — момент для позитивного подкрепления. И я захожусь в восторженных воплях! Что б вы понимали, ни один театр не слышал таких громогласных оваций, как эта собака в тот момент. Я прыгала, хлопала в ладоши, смеялась и радовалась как пациент дурдома (выглядело жутковато). А эта падла, смотря на меня, продолжала топтаться на пелёнке, а потом села так, что все четыре лапы остались на пелёнке, а жопа свисала за её пределами. Моя улыбка медленно сползала с моего лица под аккомпанемент чего-то очень неприятного на вид, слух и нюх. Как вы уже поняли она ВСЕГДА делала это мимо. И всегда в это время внимательно отслеживала динамику изменений цветовой гаммы моего лица. Порой казалось, что длина её кишечника превышает допустимые пределы, даже для двухметрового человека. Словно внутри этой собаки не было ни сердца, ни печени, ни лёгких — только один большой мешок с какашками. Говно, а не собака. Говнособака.

Больше всего меня бесило, когда она ссала в квартире. Мой паркет не предназначен для такого количества перманентных увлажнений. Стыки начали вспухать достаточно для того, чтобы я, вечно босая в своём доме, ощущала каждое новое изменение ступнями. И это приводило меня в отчаяние. Моя идеальная жизнь рушилась на глазах, все усилия накрывались чем-то огромным, женским и нецензурным.

Мне казалось, что я перепробовала всё: уговоры, мольбы, крики, угрозы, лакомства, похвалу. И когда я в очередной раз поскользнулась на луже мочи, во мне сломалось то самое, со звоном. Я схватила тряпку и, отчаянно ругаясь, отхлестала её по жопе. Руна была в шоке. Я была в шоке. Шлёпала я её не со всей силы, но от всей души, и было очевидно, что собака обиделась.

Прогресса было не видать, как сочувствия от налогового инспектора на выездной камеральной проверке. Мы по-прежнему с одинаковым удовольствием использовали в качестве туалета как кусты на улице, так и мамин чистый паркет, подтираясь остатками моих нервных клеток. Мы ежедневно порционно получали звиздюлей, но от идеи мстить за каждый шлепок ссаными тряпками по жопе упрямо не отказывались. Я истерила, рыдала, материлась, обкладывала всю квартиру пелёнками, и всё это — не отрываясь от постоянного мытья полов.

Этот ад, казалось, никогда не кончится.

Моя психика начала натурально сдавать. Я всё чаще закипала по мелочам, злилась на всех вокруг, ругалась, не сдерживая и не желая сдерживать свой гнев. Я поняла, что мне нужен специалист, когда стоя посередине торгового центра по телефону накричала на папу из-за какого-то пустяка.

Спустя столько лет я понимаю, что собака не была первопричиной моего срыва. Она стала грандиозным стимулом к тому, чтобы всё, что копилось в моей голове невысказанным более чем за 20 лет начало рваться наружу диким зверем. За весь свой жизненный путь я много чего накопила и держала внутри, как в клетке, не рассказывая никому. Благоверный был моей отдушиной, но только тогда, когда я поняла, что ему действительно можно доверять. Это осознание пришло через пару лет совместного проживания. Да, я совсем немножечко параноик, и ото всех жду подвоха. С одной стороны, это облегчает жизнь — ты полностью полагаешься только на себя в жизни. Я могу лампочки поменять по всей квартире, гвоздей забить сотню, разобрать колено под раковиной и вытяжку на кухне, занести на последний этаж продукты весом 7 килограмм, а ещё знаю где и как посмотреть уровень масла в машине. Но, с другой стороны, нет чувства защищённости. То есть, ты понимаешь, что сильнее тебя нет никого. К тебе все могут обратиться за помощью, а вот тебе уже сходить за советом не к кому.

И даже с учётом того, что у меня появился человек, который может стойко выдержать все мои истерики, вопли и ругательства, мне нужна была помощь абсолютно не вовлечённого в мою жизнь лица, с профильным образованием в отрасли под названием «как вытащить человека из задницы».

До появления собаки, я частенько смотрела видео про хасей (они все врут — всё на самом деле гораздо хуже). Меня умиляла привычка этой породы «разговаривать». Хаски не лают (лают, конечно, но исключительно в редких случаях, а не всегда, как обычные собаки). Они поддерживают диалог с человеком через воющие и ноющие протяжные звуки. Я каждый раз смеялась с видеозаписей, и представляла, как мы будем разговаривать с моей собакой.

Но мы завели не собаку, а тамагочи весом в 20 килограмм с одной жизнью и четырьмя лапами. Мы завели потомка из первого помёта шведской семьи лошади Пржевальского, коня педального и металлического будильника. Мы завели хищного хомяка-переростка, выращенного в лесах Припяти и вскормленного чистейшей радиацией. Мы завели плод чистой любви отвратительного чувства юмора и тяги к жеванию котов, гибрид вставной челюсти пенсионера-мутанта и вечного двигателя. В общем, кого угодно, но точно не простую собаченьку, которую я видела в своих радужных снах. Как говорится, бойтесь своих желаний — они имеют свойство сбываться.

Конец ознакомительного фрагмента.