Стражи Пандемониума

— Это какая-то чушь! — заявила Мария, держа в руках утреннюю газету, когда мы встретились в школе.

— А что такое? — не понял Тим.

— Никакой Пиковой дамы не существует. Будем реалистами! Дети совершают суициды, чтобы все поверили в это существо! — возмутилась Мария.

— Насколько я знаю, там суицида нет и близко, — возразил Тим.

— К тому же никаких улик на месте преступления, — сказала я.

— Но ведь это абсурд! «Пиковая дама, вызванная через зеркало, убивает детей»! — разозлилась Мария, бросив газету на парту. — Вы не находите это бредом?

— Нет, но убивает детей наверняка реальная женщина.

— А вы не подумали о том, как она узнаёт о том, что дети собираются вызвать Пиковую даму? — поинтересовалась я.

— Вот это странно… — протянул Тим.

— Я предлагаю провести собственное расследование! — вдруг сказала я.

— Ты в своём уме?! — возмутилась Мария. — Никакой Пиковой дамы не существует, и всё тут!

И подруга ушла в свой класс.

— Она обиделась? — не понял Тим.

— Не обращай внимания. Остынет, — ответила я.

Школьные дни шли своим чередом. Близился конец учебного года. Ничто не предвещало беды, пока однажды в коридоре я не увидела Тима с каким-то взрослым парнем лет двадцати с лишним, с рыжими волосами, который беседовал с нашим завучем.

— Кто это? — поинтересовалась Мария, внезапно выросшая у меня за спиной.

— Ш-ш-ш! — шикнула я на неё, выглядывая из-за угла.

— Это его отец?

— Какой отец! Ему и тридцати нет! — ответила я.

— А-а-а-а, — протянула Мария. — Может, брат…

— Он не говорил, что у него есть брат, — пробормотала я. — Странно.

Домой я шла одна. На минуту оглянулась в надежде увидеть Тима или Марию, но вместо них заметила лишь того самого парня в сером пальто нараспашку и синих джинсах. Если бы не рыжие волосы, он бы напомнил мне Тома Реддла из серии фильмов про Гарри Поттера. От этого мне стало немного не по себе, но я решила не обращать на него внимания. Я направлялась на занятия по испанскому. Парень усердно шёл за мной, заворачивая всякий раз туда же, куда и я. И взгляд его отнюдь не был дружелюбным. От страха я бросилась к станции «Кунцевская», где ходят электропоезда. Рыжеволосый побежал за мной. «Может, лучше остановиться и спросить, что ему надо?» — подумала я, но страх оказался сильнее, и я, проскочив с билетом турникеты, оказалась по другую сторону станции. Парень остался стоять за турникетами и злобно смотрел на меня. Его молчание пугало, словно он был вовсе не человеком. Я хотела узнать, что ему нужно, но что-то меня остановило…

Дверь открыл дворецкий мистер Хоткинс. Всегда серьёзный, невозмутимый и угрюмый. Слегка сгорбленный, с седыми волосами.

— Проходите, Эмили.

По слухам, он сменил фамилию, бежав из города, где на него навесили убийство своей семьи, но правда ли это, я не знала. Я вошла в огромный холл. Посреди него, перед лестницей, стояла какая-то статуя. Стены были увешаны картинами, которые мой учитель испанского языка рисовал сам. Помимо живописи и преподавания он, как я слышала, ещё и писал книги.

Бенджамин Руизо ожидал меня в своей комнате. Бородатый мужчина в возрасте, слегка в теле и с мудрым взглядом за стеклянными квадратами очков. Он носил строгий бежевый костюм и всегда — галстук. Бен сидел за рабочим столом и что-то писал. На стенах висели его картины, а в уголки пространства, которое не занимали произведения изобразительного искусства, были втиснуты шкафы с книгами. Заметив меня, он отложил листы с записями в сторону:

— Привет, Эмили! Рад, что ты пришла! Прости, но я не могу сегодня заниматься. Только задание дам, а дальше ты сама. Хорошо?

— Хорошо… — со вздохом ответила я.

Что-то его беспокоило. Обычно уроки проходили иначе. Он поручил письменно перевести сказку малоизвестного писателя.

Время от времени Бен что-то бормотал себе под нос, ходил по кабинету, словно что-то сочинял, затем садился за стол и бормотал снова.

Перевод был почти завершён, когда постучался мистер Хоткинс.

— К вам Эдуард, — сказал он и ушёл.

— Значит… Эмили, ты всё сделала?

— Почти…

— Отдыхай. Я тебя отпускаю.

Я собрала рюкзак и пошла к выходу следом за ним. Когда мы миновали холл и начали спускаться по ступенькам, я увидела карлика в тёмно-синем костюме с портфелем в руках. Этот уродливый старикашка без спросу брал со стола приготовленный для Бена сироп и командовал мистером Хоткинсом.

— Значит так, Бенджамин! — сказал он, доставая из портфеля какие-то документы. — Комиссия сообщает, что на месте твоего дома должны построить здание попечительского совета. Согласен ты принять это решение и выполнить его?

— Я не дам своего согласия, Эдуард. Здесь мой дом, и я не собираюсь никуда переезжать! А теперь извинись перед мистером Хоткинсом и положи мои часы на место! — резко сказал Бен.

— Ты трус. Ты не можешь… — карлик подыскивал слова, — …не можешь так говорить с членом комиссии! Сейчас же вылетишь отсюда как миленький!

— Да как ты смеешь! — заорал Бен. — Вон из моего дома!

— Ты не можешь меня отсюда вытолкнуть! — возмутился карлик.

Я вообще не понимала, что происходит, но мне это сильно не нравилось. Бенджамин очень хорошо относился ко мне. Никто не вправе выселять его из собственного дома! Он нажил своё жилище честным трудом — книгами, картинами и преподаванием языков. С какой стати ему съезжать только потому, что государству это удобно? Что-то здесь нечисто…

— Бенджамин, давайте посмотрим, что у этого уродца в бумагах, — шепнула я учителю на ухо.

— Ты уверена? — удивился тот.

— Сто процентов!

— Но если он действительно от властей…

— Вряд ли, — сказала я, злорадно ухмыльнувшись.

Мы начали спускаться по лестнице, приближаясь к карлику, как вдруг тот выставил на нас пистолет.

— Какого чёрта, Эдуард? — возмутился Бенджамин.

— А такого! Я не позволю соваться туда, куда вам соваться не стоит! Я не настолько глуп!

— Значит, на бумагах всё-таки не подпись местных властителей, и, возможно, вовсе не во властях дело, — догадался Руизо. — Если ты застрелишь нас здесь, у тебя будут проблемы.

— Не волнуйтесь, я не больно! — ответил карлик.

— Безумец… — пробормотала я.

— Раз… — карлик спустил курок. — Два… Три!

— Стой! — крикнула я, выставив руку вперёд, и пуля, вылетевшая из пистолета, замерла в паре сантиметров от ладони. Мистер Хоткинс стоял как вкопанный. Карлик не поверил своим глазам.

— Что… Что это такое, я же всё… проверял… — пробубнил он и начал ковыряться в пистолете, но, случайно нажав на курок, прострелил себе ногу и закричал.

Бенджамин подскочил к нему и выхватил из рук оружие, толкнув карлика на пол, а я отняла бумаги.

— Но… Здесь ничего нет… — удивилась я, просмотрев документы. — Они совершенно белые!

Бен удивился.

— Что это за спектакль, Эдуард? — грозно спросил он карлика.

— Не твоего ума дело, Бенджамин! — пропищал карлик, держась за повреждённую ногу.

— Эдуард, я думал, ты действительно хотел обговорить со мной вопросы недвижимости, а ты собирался пристрелить меня здесь, не дождавшись подписи, которую даже некуда ставить!

Эдуард сквозь боль расхохотался.

— А её… Её теперь будут искать! По всему городу! Она уже под надзором тайных властей! Ты попала, девочка! Несанкционированная магия — это тебе не игрушки!

Бенджамин замялся и, похлопав меня по плечу, сказал:

— Эмилия, беги отсюда как можно быстрее. Здесь тебе не место, мы это будем решать сами. О том, что здесь произошло, никому ни слова! Найди Фаину, она живёт на втором этаже твоего дома, в тридцать третьей квартире.

— Хорошо! — ответила я и бросилась на улицу.

Я позвонила в квартиру номер тридцать три. Дверь открыла женщина с каштановыми волосами, в зелёной кофте и чёрных джинсах.

— Здравствуйте. Я не знаю, зачем меня послал к вам Бенджамин, но тут кое-что произошло.

— Кажется, даже знаю что, — ответила Фаина. — Проходи, расскажешь подробности. Здесь не лучшее место. Чаю, кофе?

— Чаю, пожалуйста.

— Значит, ты остановила пулю, выпущенную из пистолета Эдуарда? — уточнила женщина, разливая напиток по чашкам, когда я сидела на диване в гостиной.

— Кажется, я это сделала, — неуверенно ответила я. — Хотя могу ошибаться… Эдуард утверждал, что про меня уже знают.

— Плохо, — пробормотала Фаина, опустившись рядом. — Но тебе ничего не сделают: ты пришла по адресу.

— Кто вы и что можете сделать? — удивилась я.

— Кое-что могу, — ответила Фаина, поднялась с дивана и ушла в комнату. Она вернулась с ноутбуком и, раскрыв, поставила его на столик. Когда он включился, женщина начала что-то быстро печатать. — Теперь ты будешь зарегистрированным в нашей базе магом, и к тебе не прикоснутся без официального разрешения. А его не будет. Да я и сомневаюсь, что у Эдуарда были полномочия и связи с тайной властью, которая следит за магами.

— То есть среди магов существует целая иерархия?

— Да, и непростая, — пояснила Фаина. — Но будет лучше, если ты никому об этом не расскажешь. И не станешь использовать свои способности на людях.

— Постараюсь, — пожала я плечами. — Но это ведь вышло случайно…

— Понимаю. Тебе надо быть осторожнее. Только никому не рассказывай об этом, и обо мне тоже. Если спросят, почему ты сюда ходила, скажешь, что я твоя тётя. Удачи, Эмили!

— Спасибо! Но откуда Бенджамин знает вас?

— Мы добрые знакомые, я помогала ему в некоторых случаях, — улыбнулась Фаина. — Ну, всё. Беги!

Я попрощалась и вышла из квартиры. Дойдя до своей двери, заметила на полу странную записку, адресованную мне. Чёрным по белому было выведено: «Не смей подходить к моему брату Тиму».