Шёпот песочных часов

— Итак? — проговорил Дарий, демонстративно бросив взгляд на часы. — Говори, что хотел, только быстрее. Я не собираюсь тратить на тебя весь вечер.

— Тебе некогда? — притворно удивился Мартин. — А ещё несколько минут назад ты никуда не торопился. Пришёл на свидание. Ты, я вижу, неравнодушен к девицам из этой семьи. А старший Воронич что о твоих встречах с его внучкой думает?

— Это не свидание, — быстро ответил Княжевич и нахмурился, поймав на себе насмешливый, изучающий, очень знакомый взгляд. Разозлился на себя, осознав, что Шталь провоцирует его, как он это обычно делал. — В любом случае, это не твоё дело.

— Разумеется, — лениво откинувшись назад и приподняв стакан, отозвался собеседник. — Всего лишь любопытство. Твоё здоровье, — добавил он перед тем, как сделать большой глоток.

— Так что тебе нужно?

— А вот теперь и в тебе проснулось любопытство, — с усмешкой заметил Мартин. — Есть какие-нибудь версии? Ты ведь любишь разгадывать загадки, правда? Ладно, я намекну. Думаю, тебе известно о моём увлечении.

Дарий, немного помедлив, кивнул. Увлечение Мартина не являлось секретом, хотя полностью законным назвать его было нельзя. Охотник за артефактами — так это называлось. Шталь разыскивал магические предметы разных лет, а также вещи, которые могли быть связаны с ними. Такие же, как тот ключ, который однажды нашла Вероника.

— Неужели ты наконец-то вспомнил о правилах и решил поставить Магический Надзор в известность об очередной своей находке? — спросил Княжевич. Он глубоко сомневался в том, что Мартин Шталь ответит на этот вопрос положительно. Такие, как он, предпочитали ни с кем не делиться своей добычей, а если и отдавали что-то из найденного, то только за деньги или в обмен на что-нибудь не менее ценное.

Мартин ненадолго отвлёкся на подошедшего к ним официанта, и Дарий всё же решился плеснуть во второй стакан немного янтарного напитка из стоящей на столе бутылки. Ему, в самом деле, было любопытно, — Шталь и тут его подловил. Учитывая способность этого человека выкручиваться из любых неприятностей и привычку добиваться своего не самыми чистоплотными путями, странно было бы ожидать от него желания добровольно пойти на сотрудничество с МН. Это означало, что Мартин преследует какую-то цель. Возможно, ему попалось что-то настолько редкое и необычное, что…

— Теперь нас больше никто не побеспокоит, — прерывая его размышления, произнёс Шталь, и через несколько секунд их столик окружила невидимая стена — холодная, упругая и прозрачная.

— Так это по-настоящему секретное дело? — осведомился Княжевич. От него не укрылся одобрительный взгляд собеседника, на мгновение задержавшийся на стакане в его руке. Должно быть, Мартин посчитал, что если его слегка напоить, то договориться будет значительно проще.

— Ещё какое, — процедил Шталь и с явной неохотой продолжил: — Я ищу одну вещь. Мне требуется твоя помощь.

— А больше тебе ничего не нужно? — с сарказмом поинтересовался Дарий, сделав вид, что потерял всяческий интерес к разговору. Ещё один взгляд на часы, за которым последовал быстрый жест, направленный на окружавший их прозрачный колпак. Мартину это совсем не понравилось.

— Стой! Всё не так просто, — проговорил он, нервным движением отодвинув свой стакан в сторону и едва не уронив его при этом. — Думаешь, если бы я мог найти этот предмет один, то обратился бы к тебе?

Княжевич не мог не согласиться с этим. Искать у него помощи Мартин стал бы только в самом крайнем случае, да и тот сложно представить. Если, конечно, это не являлось очередной уловкой.

— Что за вещь?

— Это предмет семнадцатого века, много лет считавшийся потерянным. Некоторые и вовсе сомневались в его существовании. Считали его действие невероятным.

— Какое именно?

— Управление временем.

— Это ты называешь невероятным? — пожав плечами, ответил Дарий. — Я бы так не сказал. Маги, специализирующиеся на пространстве и времени, наверняка умеют это делать без всяких артефактов.

— А как насчёт того, чтобы остановить время? Повернуть его вспять? Полностью отменить какие-то события из прошлого? — произнёс Мартин, и в его глазах появилось что-то тёмное и почти одержимое, но тут же уступило место привычному для него насмешливому выражению.

— Уже интересно, — с удивлением проговорил Княжевич, начиная мысленно взвешивать все возможные последствия того, что было перечислено.

— Безвременье может стать ближе, — добавил Шталь, наслаждаясь эффектом, который произвели его слова. — Весь наш мир может превратиться в сплошное Безвременье. Человечеству очень повезло, что никто не сделал этого раньше.

— Откуда ты знаешь про Безвременье? — полюбопытствовал Дарий.

Обычно те, кто выбрал специализацию в магии пространства и времени, предпочитали не распространяться об этом странном параллельном мире, в который они периодически попадали. Одним из его особенностей было то, что, оказавшись там, покинуть это место по собственной воле было невозможно, и приходилось ждать, когда незадачливых магов выкинет обратно в свой мир.

— Слышал, — отбарабанив пальцами какой-то незамысловатый мотив по поверхности стола, отозвался Мартин. — Так как? Мне удалось тебя заинтересовать?

— Как давно ты за ним охотишься?

— Я слышал об этом предмете и раньше, но какие-то определённые намётки на его местонахождение появились только недавно. Но трудностей лишь прибавилось. Конкуренция слишком большая.

— Как выглядит артефакт?

— Песочные часы, — Шталь ответил быстро, но не слишком охотно. — Теир — это их название. Небольшого размера, старинные, изящные. Похожи на множество других подобных изделий. Это всё, что я знаю.

— Уверен, что не всё. Для чего тебе понадобился я? Ты столько раз проворачивал все эти дела с артефактами и ни разу не нуждался в участии МН, — напомнил ему Княжевич.

— Не могу ли я оставить это своим небольшим секретом?

— Нет.

— Тебе так важно знать, для чего мне настолько понадобился этот артефакт, что я готов даже просить помощи у тебя?

— Именно, — ответил Дарий, облокачиваясь на стол и скрещивая пальцы. Поведение Мартина казалось ему всё более странным. Тот, несомненно, что-то скрывал, и сейчас требовалось играть по его правилам, чтобы вытащить это из него.

— Хорошо. Мне нужно вернуть к жизни одного человека. Мага, — с явной неохотой процедил Шталь.

— Вот уж не ожидал, что ты настолько к кому-то привязан, чтобы захотеть его оживить, — произнёс Княжевич. Ответ собеседника удивил его едва ли не больше, чем предыстория. Подобные стремления вовсе не в характере Мартина. — Но не думаю, что это хорошая идея. Изменение событий прошлого может иметь нежелательные последствия.

— Да что бы ты понимал! — взорвавшись резкой вспышкой гнева, Шталь поднялся из-за стола, и по невидимой стене вокруг них пробежали золотистые искры.

— Так объясни, если считаешь, что я не понимаю, — силясь оставаться невозмутимым, ответил Дарий.

Мартин опустил взгляд на стоящую перед ним бутылку, затем сел обратно. Его рука снова потянулась к стакану.

— Оживить его мне нужно лишь на некоторое время.

— С какой целью? — тут же задал вопрос Княжевич. История, казалось, начала проясняться, но запуталась ещё больше. Будь Карл Розенберг мёртвым, можно было заподозрить, что Шталь хотел бы вернуть в мир живых его, но тот находился в темнице, хотя больше и не являлся магом. Но всё же спросить стоило бы. — Это как-то связано с Розенбергом?

— Розенберг! — отозвался Мартин. — Думаешь, он по-настоящему доверял мне? Ценил то, что я для него делал? Чёрта с два! Он превратил меня в живой щит!

— Во что? — переспросил Дарий, глядя на исказившееся от ненависти лицо собеседника.

— Я был его защитой от проклятий! Думаешь, у Розенберга мало врагов? Он боялся их и воспользовался тем, что я почти постоянно находился рядом с ним.

— То есть, Розенберг сделал так, чтобы обращённые на него проклятия падали на тебя? — уточнил Княжевич, пытаясь представить себе изощрённость, с которой бывший маг хладнокровно использовал жениха своей дочери, сделав из него страховку на случай проклятий со стороны недоброжелателей. — Вот так предусмотрительность. Выходит, однажды так и случилось? Ты проклят? Кто это был?

Если бы взглядом можно было испепелить, именно это и произошло бы с ним сейчас, но через несколько секунд Мартин всё же взял себя в руки и ответил:

— Один маг, который учил его и других древней запрещённой магии.

Так вот откуда Карл Розенберг узнал заклинание, которым убил Артура и едва не сделал то же самое с ним самим, когда Дарий встретился с ним на том складе.

— Однажды Розенберг отказался заплатить ему требуемую цену, и тот проклял его. Но проклятие так и не настигло Карла! На той встрече его сопровождал я.

— А затем Розенберг убил этого мага?

— Никто его не убивал! Он попал в автокатастрофу в тот же вечер. Столько лет успешно прятался от Инквизиции и МН, а с управлением не справился!

— И снять проклятие не может никто, кроме него, — констатируя факт, проговорил Княжевич. — Так артефакт нужен тебе для того, чтобы вернуть того мага к жизни и заставить его освободить тебя? А в чём именно проявляется это проклятие?

— Пока ни в чём, но однажды оно убьёт меня. Меня научили, как отсрочить его действие, но рано или поздно это перестанет помогать, — выдохнул Мартин, и его длинные пальцы, лежащие на краю стола, сжались в кулак. — Всё это должно было случиться с Карлом, а не со мной!

— Так это ты сдал Розенберга инквизиторам? — поинтересовался Дарий с внезапной догадкой. — Решил, что это будет унизительнее и страшнее для него, чем смерть? И после этого ты всё равно женился на его дочери?

— У меня не было выбора, — бросил Шталь, пожав плечами. — Слишком уж хитро устроено завещание Розенберга, а маги без своей силы долго не живут, так что скоро оно вступит в силу. К тому же, ещё одно наказание для него — знать, что его обожаемая дочка целиком и полностью в моей власти, — с усмешкой добавил он.

— Что ты собираешься делать с тем магом после того, как он снимет проклятие? Убьёшь его? — спросил Княжевич.

Мартин в ответ на это только улыбнулся — не задавай, мол, глупых вопросов.

— Зато потом ты сможешь с чистой совестью уничтожить артефакт, если получится, или запереть его в сейфах МН.

— Я должен подумать, — ответил Дарий, поднимаясь с места.

— Только не слишком долго, — ответил Шталь, разрушая барьер вокруг них и протягивая ему картонный прямоугольник визитной карточки.

Уходя, Княжевич оглянулся. В неярком освещении кафе силуэт сидящего за столиком Мартина казался особенно тёмным. Он смотрел в одну точку и выглядел задумчивым, но никто бы не усмотрел в нём даже тени уязвимости и слабости.

Говорят, что нет хуже врага, чем бывший друг и, пожалуй, так оно и есть.