Здравствуйте, я ваш папа!

Вот только когда проснулась, поняла, что не могу сдвинуться, а мое тело покрыто тонкой корочкой льда.

Я пытаюсь шевельнуться, но ничего не получается. Меня будто намертво приклеило. Еще и холод собачий вновь пробирался внутрь, как в снежной пустыне.

— Мама, — рядом Злата что-то лепечет. — Мама, вставай.

Чувствую, как она пытается меня поднять, но не получается.

— Злата, — шепчу я, чувствуя тяжесть в груди.

Ох, еще и поза такая неудобная: я на животе, слегка повернута, попа кверху. Стыдно так лежать, но поменять позу не могу. И, как назло, даже голова будто пригвождена к кровати.

— Позови кого-нибудь, — прошу дочь, которая так и не отходит от меня.

— Мама, — ощущаю, как детские пальчики касаются моего лица.

Что ж это за иней такой на мне?

— Помогите! — визжит дочка, у меня аж уши закладывает.

И тишина. Никто не спешит меня спасать.

— Ох, ё, — слышится мужской голос, когда открывается полог.

Я вижу лишь его кривые ноги в сапогах, черные штаны, кусок кольчуги.

Хорошо, что не повелитель.

Мужчина приближается ко мне, а затем резко уезжает вперед, будто поскользнулся на ковре. Отборно ругается, а я жалею, что не могу заткнуть уши Злате. И этот горе-стражник покрывается инеем полностью.

— Да что ж это такое? — вновь слышится мужской голос, а затем крик.

— Что здесь происходит? — приходит второй. — Эй, это что вас такое покрыло белое?

— Это, зови ведьм! — орет первый пострадавший.

Второй убегает. Злата ползает по мне, не зная, как помочь.

— Мама. Извини, — шепчет дочка.

— Да ты тут при чем? — отзываюсь я.

Только бы ведьмы помогли.

— Это я, мама, — шепчет дочь. — О, смотри.

Она приносит яйцо, которое показывала вчера. Ощущение, что оно поблекло.

— Мам, оно не светится.

А я не двигаюсь.

— Может, потом вновь засияет, — отвечаю ей. — Злата, а может, это яйцо здесь все инеем покрыло? Ты там его покатай по моей спине. Вдруг освобожусь?

Ага, вспомнила всякие шаманские бредни. В нашем случае может помочь что угодно. Раз уж другие миры существуют, то почему яйцо, оставшееся после дракона, не поможет? Мне аж больно на душе стало, когда я вспомнила глаза того зверя перед смертью.

Дочь не придумала ничего умнее, чем усесться мне на спину. Я аж застонала. Она вроде легкая, но иногда ощущение, что сто килограмм весит.

Ощущаю, как по спине что-то безумно холодное елозит. Злата сопит с усердием, натирая меня яйцом.

— Не помогает, — констатирую я факт. — Злата, слезай. Маме больно.

— Холошо, мамочка. Плости меня, — дочка бахается рядом и упирается локтями в мой живот. — Надо, чтобы дядя Блалгот пришел. Он знает, как это снять.

Ох, вот только его здесь не хватало. Пусть развлекается с принцессой! Хм, так это действительно сделала Злата? Или яйцо? Вот на секунду представить, что такое произойдет в детском саду или школе… А что будет, когда она станет подростком? Как же тошно от того, что этот мужик, который хочет забрать мою дочку, может быть прав.

— С чего ты решила? — спрашиваю Злату.

— Не знаю, — она пожимает плечами.

— Ох, батюшки, — в комнате появляются Лебра и Мириния. — Мы тут еду принесли, а у вас такое.

— Согласна, хотя в таком виде повелителя встречать самое оно, — пихает локтем Лебра подругу.

Боже, только его не надо сюда в такой момент.

— Снимите с мамы, — Злата тут же подрывается и бежит к женщинам.

— Мороженичек наш, это ты сделала?

— Нет, — отвечает Злата, а я спокойно выдыхаю. — Я сделала, но я не хотела, честно-честно.

— Мы не можем. Надо повелителя дождаться, — ласково отвечает Мириния.

— Мы могли бы попробовать сжечь, — тут же вставляет Лебра.

— Ага, ты видишь, какие тут силы? Если начнем колдовать, то весь шатер сожжем. Нам потом золото не дадут.

— Ой-ой, — закатывает глаза Лебра. — Кидаем кости, кто идет к повелителю. Он где-то на передовой, собирается вот-вот в город войти.

Значит, он еще не с принцессой? Мне становится хорошо от того, что он не рванул к ней сразу же. Хотя с чего бы у меня такая тяга к нему?

— Может, все-таки сожжете? — спрашиваю я как можно громче.

Только бы они услышали.

— Так, ты погоди, мать. И как тебя угораздило сюда забраться? — машет рукой Лебра. — Мы тут сейчас решим, кто к повелителю пойдет. Сильный у тебя ребенок, однако.

— Да, пусть дядя плидет, — вставляет Злата едва слышно.

Это еще что значит? Ну не может же пятилетний ребенок специально заморозить меня? Боже, еще несколько дней назад, или сколько я там проспала, я и не думала, что у моей дочери вообще есть такие способности!

Нет, это я себе придумала из-за долгого одиночества.

Та заснувшая женщина внутри меня просто хочет мужчину. Она уже пять лет как мама-мама, и ей просто хочется поменять свою роль. Хотя бы ненадолго почувствовать себя желанной и самой желать мужчину. Почему-то так трудно признаться в этом самой себе. Хоть и не в моем положении — примороженной к ложу, но все же.

— Вот я тоже думаю, что пусть повелитель с твоей мамой сам общается, — отвечает Мириния. — Но ты девочка сильная и в обиду себя не дашь.

— Я ее тоже в обиду не дам, — говорю я.

— Мы заметили. Сама убьешься, но дочь в обиде не будет, — усмехается Мириния.

А мне немного обидно. Ощущение, будто меня ругают за то, что я гвозди в розетку засовываю.

— Еще и стражника подставила. Ладно, кидай кости.

Слышится стук.

— О, класиво, — вставляет дочь.

— Иди к маме, — говорит Мириния, направляя Злату в мою сторону. — Ты ей сейчас больше нужна.

Злата возвращается под мой бок.

***

Мы лежим уже битый час в такой позе. Меня и стражника развлекает Лебра, которая выиграла у Миринии, рассказывая всякие сказки.

Я даже не слышу, я, скорее, чувствую его. Мурашки покрывают тело, кровь разливается по венам. Я знаю, что он идет, что уже близко. Странная реакция на малознакомого мужчину. Но я чувствую его. Знаю, что идет сюда.

Кончики пальцев покалывает, когда он отодвигает полог.

— Кто пустил ее к ребенку? — цедит холодно, а мне становится страшно от его голоса.

Почему он так грубо? И вообще, я сама сюда пришла.