Вдохни океан

МАРИ

Сбежав от Кира, рассматриваю свой скудный гардероб. Пять пёстрых закрытых и длинных платьев словно насмехаются надо мной. И ни одно из них по-настоящему мне не идёт. Нижнее бельё фасона «прощай молодость» тоже не вызывает воодушевления. Интересно, можно впасть в депрессию от отсутствия комфортной и красивой одежды? Во всяком случае, это была бы уважительная причина. Со вздохом надеваю первое попавшееся платье и отправляюсь готовить обед. Кир окликает меня от бассейна, просит помочь сориентироваться и отправляется к себе после того, как я выдаю ему большое мягкое полотенце. Я же иду навстречу своему кошмару. Здравствуй, кухня.

Кажется, что готовка занимает вечность, но, в конце концов, и эта пытка окончена. Результат, конечно, еще предстоит съесть и выжить. Рис переварен, мясо жёсткое и выбранные приправы вовсе не скрывают весь ужас положения.

Сервируя стол, размышляю о родителях Кирама, может они ненавидят своего ребёнка? Хотят отравить его моими руками? Да и выбор нарядов говорит о том, что долгой и счастливой личной жизни они ему не желают. Усмехаюсь и собираюсь идти звать мальчишку к столу, но чуть не получаю сердечный удар, когда оборачиваюсь. Он уже стоит у меня за спиной. Как же бесшумно мальчик умеет двигаться, я совершенно не заметила его появления.

— Ты меня напугал, — выдыхаю где-то в районе его груди. Отойти мне некуда — сзади дубовый стол, справа и слева от меня тяжёлые кованые стулья. А он стоит слишком близко, чтобы я чувствовала себя комфортно. — Дай пройти, пожалуйста, я принесу рис.

Мерзавец стоит, не шелохнувшись, и как будто принюхивается ко мне. Не прикасается, но я каждым сантиметром кожи ощущаю близость хищника, способного сломать меня. Главное, не показать свой страх. Так ведь советуют обращаться с дикими зверями? А он сейчас как раз и напоминает насторожённого волка.

— Кир, — повторяю громче. — Дай мне пройти.

Он нехотя делает шаг в сторону, ждёт, пока я отойду, и садится за стол. Мы снова неловко молчим во время еды. По лицу его не скажешь, что предложенное блюдо годится на корм разве что свиньям. Не волкам. Кофе с восточными сладостями ощущается как блаженство, после всего, приготовленного мной. Наконец Кир прерывает затянувшееся молчание:

— Я сегодня поговорил с другом. Его жена знает аранский. Она придёт вечером, будет учить тебя языку. Покажет основные интернет-магазины. Ещё, думаю, тебе стоит поинтересоваться у нее, насчет кухарки, где её лучше найти. Готовка отнимает у тебя много времени, на неделе его не будет.

Хмыкаю, так деликатно на мои таланты пока ни разу не намекали. Обычно люди говорят прямо: Мари не порти продукты, что они тебе сделали? Парень меж тем продолжает:

— У тебя, я так понимаю, совсем нет вещей, закажи всё, что нужно, сегодня. И про бинты не забудь. Вечером я встречаюсь с друзьями, так что не буду вам мешать. И, да, не говори никому, что не спишь со мной. Люди не поймут, — Кирам выжидает моей реакции, склонив голову. А мне, по сути, без разницы, что обо мне подумают совершенно посторонние люди, так что я соглашаюсь, и он расслабляется.

Воспользовавшись возникшей паузой, я набираюсь храбрости, и выдаю свою просьбу:

— Кир, я хочу знать, что происходит на родине. Мне нужен доступ в мировую сеть. Уверена, он у вас есть, раз уж есть возможность выезжать.

Молчание затягивается. Видимо, думает, как меня отшить повежливей. Я, затаив дыхание, жду, только скажи «да»!

— Это невозможно, Мари, — всё-таки снисходит до ответа.

— Почему?

— Ты не сможешь удержаться и не связаться со своими близкими, а это быстро вычислят и у нас с тобой будут проблемы. После такого не то, что тебя, меня из страны не выпустят.

— Я похожа на идиотку, Кир? Ради шанса вернуться домой я на многое готова! — запальчиво выкрикиваю ему в лицо. Немного успокоившись, продолжаю. — Я всего лишь хочу быть в курсе новостей…

Закрыв ладонями лицо, тяжело вздыхаю. Вся эта ситуация выводит из себя. Кир, сидящий напротив, протягивает через стол руку и проводит по моим волосам, видимо, желая успокоить. Я же напротив моментально напрягаюсь.

— Хорошо, я дам тебе доступ, только не наделай глупостей, — он сглатывает. — Ты не представляешь, как у нас наказывают за такие проступки женщин.

— Так расскажи мне. Чтобы меньше было соблазна.

Замявшись, мальчишка выдаёт мне нелицеприятную правду. Надеюсь, что правду.

— Тебя, конечно, не закидают камнями, как в старину. Но могут обязать меня наказать тебя. И проследят, как я выполнил наказание, Мари. Обычно это розги. И из статуса бейгали тебя могут перевести в рабыни. Боюсь, тебе не понравится.

Мне уже не понравилось! Здесь есть рабство? Хотя о чем я, и свободные-то женщины здесь практически приравнены к рабыням. Как много еще мерзких тайн скрывается за этими красивыми заборами? Но мой журналистский ум требует критически подходить к любой поступившей информации — дели на два:

— Ты когда-нибудь видел такое наказание? Может это всего лишь страшилки, чтобы женщины были покорнее? — спрашиваю с отвращением.

— Нет, Мари. Не страшилки. Мой двоюродный дед собственноручно высек розгами свою жену. После этого у неё отказали почки, долго она не прожила, — он выглядит так, словно рассказывает о погоде, словно всё, о чём он говорит норма.

— И за какие же грехи? — в шоке выпаливаю я.

— Она изменила ему. С соседом, — как говорит один из моих самых любимых киноперсонажей, забавно до дрожи.

— И это законно?! — не могу не возмутиться порядками этой чёртовой страны.

— Что? Изменять? — с насмешкой спрашивает Кир. Но потом всё же отвечает. — Наказание назначает суд старейшин, а муж обязан выполнить. Да, это вполне законно.

Я сижу, как рыба, открывая рот. Во что я, дьявол побери, вляпалась? Вернусь домой, и всегда-всегда буду прислушиваться к мнению Алекса, он же предупреждал! Кир накрывает мою ладонь своей, а я настолько поглощена своими мыслями, что забываю отдёрнуть руку.

— Дай угадаю, соседу за то же самое преступление ничего не было, — горько усмехаюсь.

— Давай не будем о плохом. Мы со всем справимся, просто будь благоразумной. Только новости, музыка и кино, хорошо? — он поглаживает мою ладонь пальцами, и прикосновение становится слишком интимным. Спешу убрать руку, вызывая у него очередную усмешку.

— Хорошо.

— Пойдём ко мне в комнату, — вставая, говорит парень. И я снова напрягаюсь. После всех разговоров про измены, розги и рабство звучит угрожающе. Но он, кажется, абсолютно не замечает моих терзаний и уходит к себе. Как быстро он привыкает к пространству. Следую за Кирамом, обдумывая пути отступления на всякий случай. Он меня не видит и это преимущество, которым в случае чего я непременно воспользуюсь. Когда я захожу в логово зверя, Кир стоит ко мне спиной, рукой перебирая что-то в небольшой чёрной коробке.

— Иди, посмотри, — бросает мне через плечо.

В коробке лежат планшет, очки, микрофон и крошечный наушник. Недоумеваю, к чему мне этот шпионский набор. Но Кир рассеивает моё неведение.

— С завтрашнего дня я приступаю к работе в офисе. Незнакомое место, мебель, углы, люди и всё такое. В очках камера, она будет передавать тебе на планшет изображение, а ты по мере необходимости будешь координировать мои действия.

Не удержавшись, фыркаю. Бондиана какая-то.

— Давай потренируемся, — не замечая моего скептицизма, говорит мальчишка.

Вставляет наушник. Под волосами, достаточно длинными, он совершенно неразличим. Затем надевает очки, а мне протягивает планшет и микрофон. Когда картинка загружается, я вижу на экране себя.

— Давай, — отвечаю уже с интересом. По всему выходит, эта игрушка в режиме живого времени станет моим увлечением на ближайший год.

Кир меж тем разворачивается и идёт в сторону кровати.

— Стой, кровать, — говорю в последнюю секунду. У него отменная реакция, он замирает, даже ещё не дослушав меня.

— Озвучивай всё, что видишь на экране, пожалуйста.

Он разворачивается и направляется в ванную комнату, где подходит к раковине. Я комментирую все его действия и окружающие предметы. Наблюдаю, как он, не задумываясь, берет мыло и так же легко возвращает его на место, намылив руки. Все движения отточены, и выглядят легко, как у зрячего. Кир возвращается в комнату.

— Там всё будет мне незнакомо, каждый предмет вне зоны досягаемости. Давай ты сейчас переставишь всё в ванной, и мы потренируемся ещё? А потом походим по дому.

И битый час я учусь управлять своим симпатичным аватаром. Надо отдать ему должное, это оказывается легко, настолько уверенно он владеет своим телом.

— Кир, неужели тебе не претит настолько близко впускать кого-то в свою жизнь? Я совершено посторонний человек, а буду рядом с тобой постоянно.

— Ты даже не представляешь, насколько близко, — усмехается в ответ. — Тебе придётся посещать со мной мужскую уборную.

— Нет! — выдаю тут же.

— Да, — без всякого стеснения парирует он. — Не переживай, в самых интимных моментах я буду отключать связь. Но это общественные туалеты, не хотелось бы зайти туда, где уже занято. И, нет, мне не претит впускать тебя настолько близко в мою жизнь. Ты здесь именно для этого, — что ж, логично. Похоже, с этим придётся смириться.

— Надеюсь, к концу года мы с тобой не срастёмся плавниками, — шучу не так уж и весело.

— Да ладно, это будет забавно, — бросает он. И выпроваживает меня из комнаты под предлогом, что ему надо собираться на встречу с друзьями. Чему я только рада.

КИРАМ

Оставшись один, размышляю о реакции бейгали на мой рассказ о наказаниях, принятых в Палере. Отвращение. И вызов. Не страх, что было бы логичным. Совершенно точно она не укладывается в рамки моего мира. Испытываю лёгкую тревогу — моя девочка довольно легко может подставиться, даже не осознавая этого. Но я не собираюсь выпускать Мари из вида, так что, думаю проблем быть не должно. Я понимаю, что она жила совершенно иной жизнью и хочу облегчить ей привыкание к реальности Палеры, надо прикинуть, как можно помочь в этом. Наверное, стоит созвониться с Мэй, может она что дельное посоветует.

Пока принимаю душ, обдумываю, не поторопился ли я, разрешив Мари доступ в сеть. Это, правда, опасно. С другой стороны, необдуманными действиями она навечно привяжет себя ко мне. Я в выигрыше в любом случае. Вспоминаю её голос и мягкость волос под моей ладонью, бархатистую кожу. Тело обжигает острым желанием близости. Хорошо, что я в душе и эту проблему легко решить самостоятельно. Представляю, как она входит в кабину, прижимается ко мне обнажённой грудью и шепчет: «Я хочу тебя». Вспоминаю божественный запах её тела и почти чувствую его здесь, в ванной. Там на кухне я, как маньяк, не мог надышаться своей жертвой. Кажется, она немного напугалась, но быстро смогла взять себя в руки. Храбрая малышка. Не бойся, моя девочка, тебе понравится. Да. Кончаю с глухим стоном. С ней хорошо даже в воображении, что же будет, когда моя крепость сдастся на милость победителя? Делаю ставку, что она станет моей уже к исходу марта.

Джавад должен скоро приехать за мной и заодно привезти Дину. Пока одеваюсь, всё же немного хмурюсь, думая о том, что именно она хочет найти в сети. Уж вряд ли новости мировой политики. Скорее всего, информацию о родителях и женихе. Впервые мысль об этом ублюдке немного кольнула моё сознание. Нет, это не ревность, просто нежелание отдавать своё. Как-то глупо получается, не могу поиметь собственную бейгали из-за того, что она мечтает о каком-то постороннем мужике. Любой другой мужчина моей страны не потерпел бы подобного отношения и показал бы женщине её место. Но я на её счастье слишком много времени провёл за границей, и слишком много общался с Мэй. Я потерплю, но приучу Мари к себе так, что она сама не захочет никуда никогда уходить. Не из боязни, а просто зная, что лучше, чем со мной, ей нигде и ни с кем не будет. Да, эту девочку надо приручить, мне нужен друг, а не просто секс.