Сокровища Рождественского монастыря

Колдунья Стефанида оказалась дородной высокой женщиной с черными с проседью волосами. Она неожиданно ласково улыбнулась Соломонии, которую привела к ней Евдокия Ивановна.

— Вижу, мужу своему государю сказала, что в церковь едешь, — ее голос оказался, на удивление, приятным, грудным. — Вообще, мужа не обманывай. Тем, кто живет в обмане, счастья не видать.

— Ты только помоги мне, тетушка, — жалобно проговорила молодая женщина. — Мочи нет так жить, все жду, когда муж бросит.

Колдунья пригласила ее в избушку. Соломония подумала, что именно так и представляла жилище сказочной Бабы — Яги: черный кот на лежанке, по стенам развешаны пучки пахучих трав. Только хозяйка ничем не напоминала старушку с всклокоченными седыми волосами и крючковатым носом. Лицо у нее было молодое, чуть-чуть тронутое морщинами, взгляд болотных глаз поражал умом и ясностью.

Она усадила княгиню за стол и подала ей пшено:

— Зачерпни гость зерна и обратно в миску кинь.

Молодая женщина набрала в ладонь пшена и, сжав кулак и оставив тонкую щелку, наблюдала, как пшено сыплется едва заметной струйкой.

— Хватит, — Стефанида придвинула к себе миску и опустила туда руку. — Верно князь говорит, бесплодная ты. Не будет у тебя ребенка, во всяком случае, от Василия.

Княгиня похолодела:

— А что дальше, тетушка? К чему мне готовиться?

Колдунья снова зачерпнула пшено:

— Выгонит он тебя, любезная, но жизни не лишит.

Соломония всплеснула руками:

— Люблю я его, горемычная. Помоги мне мужа возле себя удержать. Я никаких денег не пожалею.

— Да вижу я, — усмехнулась Стефанида. — Ежели ко мне пришла, значит, на все готова. Думаешь, мне не ведомо, что за колдовство бывает?

Княгиня молитвенно сложила руки:

— Помоги!

— Попробую, — колдунья взяла кувшин с верхней полки. — Вода здесь заговоренная. Пей ее каждый день по полкружки и живот голый смачивай. Ежели не поможет, тогда уж ничего не сделаешь.

Молодая женщина растерянно заморгала:

— Совсем ничего? Не пугайте меня, тетушка. Мне сказывали, вы многое можете.

Колдунья пожала плечами:

— Скажи, по церквям с мужем ездила? Святым молилась?

Соломония с готовностью кивнула:

— Конечно, тетушка. Ездили мы с великим князем по монастырям Переяславля-Залесского. Сколько я поклонов била перед иконами, и не сосчитать. А совсем недавно в Троицыну обитель мы с Василием подарили покров с изображением основателя монастыря Сергия Радонежского да икону с молением о чадородии. На ней так и было написано: «Подай же им, Господи, плод чрева». Да и в Москве мы постоянно об этом молились, ни один храм вниманием не обошли. Только не помогло ничего.

Колдунья опустила голову:

— И я об этом. Учти, я такой властью, как Бог, не располагаю. Ежели он детей не дал, вряд ли у меня получится.

Соломония прижала к себе кувшин, будто Стефанида собиралась его отнять:

— Тетушка, не лишай меня последней надежды, — жалобно проговорила она, вытирая слезы. — С мужем быть хочу. Люблю я его, и никто другой мне не нужен.

Женщина нахмурилась:

— Что ж, милая, я тебе все сказала. Ступай во дворец, да не протаривай сюда дорогу. Не ровен час, кто-нибудь узнает.

Молодая княгиня сжалась и выскользнула из избушки. Вслед за ней, стуча клюкой, вышла Евдокия Ивановна.