Прямые солнечные лучи. В погоне за эмоциями

Просьба Нины зайти к ней совершенно вылетела у Ланы из головы. После ужина она помогла Вере с посудой, пересадила два кактуса (неделю уже собиралась), поболтала по телефону с Димой, почитала немного, пролистала конспекты к завтрашнему тесту в институте… Кончилось тем, что часов в десять вечера, решив выбросить внезапно катастрофически переполнившийся мусорный пакет, она столкнулась с соседкой случайно. Та снова посвящала себя курению, или предавалась ему — можно выразиться как угодно, главное, что она не просто дымила, а с упоением выполняла эту процедуру как некий обряд. Без сигарет Нина жизни не мыслила — кажется, даже смотрелась без них негармонично, как Чарли Чаплин без котелка или Боярский без шляпы.

— Ты здесь, здорово, — протянула Нина. — Я уж думала, забудешь.

— Да Боже упаси, — отреагировала Лана. — Ты хотела поговорить, я помню. По какому-то делу.

— Верно. Хочешь, давай прямо здесь обсудим. — Нина с упоением затянулась дымом, швырнула докуренную сигарету с лестницы и достала следующую. — Блин, так неохота было на улицу выходить, а теперь мать дым учует. Вот точно тебе говорю.

— Ты это собиралась обсудить?

— Не-е. Мне тут на днях восемнадцать стукнет…

— Я в курсе, дорогая. Появились пожелания насчет презента? — На самом деле Лана обожала готовить подарки заранее, и шикарные духи для Нины ждали своего часа уже недели три. Но, если бы та попросила что-то еще, Лана бы не отказала — восемнадцатилетие все-таки.

— А ты не купила мне ничего, негодница? Нет, я не об этом. Моя мечта сбылась. Буду отмечать в клубе. Причем «легально» — мать разрешила, даже дала деньги, чтобы я столик заказала. Говорит «ну ладно, раз в жизни и там можно повеселиться» — знала бы она, как я туда ночью сбегала! — хохотнула Нина, и вторая сигарета полетела вслед за первой. Чистота подъезда девушку мало заботила.

— Господи, я с ума схожу от клубов! — продолжала она в упоении. — Музыка, танцы, алкоголь, мальчики — столько мальчиков! О-ох, ты должна это увидеть!

— Я? — переспросила Лана.

— Ну конечно, а ты думала, зачем я тебе все это рассказываю? В субботу в одиннадцать зайду за тобой, отказ не принимается.

«Боже. Только не это». Лана на секунду представила себе ночное «веселье» с пьяными подружками Нины под грохочущую музыку, и ее передернуло. Она ни разу не бывала в ночном клубе и в принципе допускала, что кому-то такой формат развлечений может нравиться, но не ей. Она чувствовала бы себя там как городской человек в джунглях.

— Солнце, давай я лучше поздравлю тебя накануне, а потом ты пойдешь веселиться уже без меня. Я… не люблю я эту суету. — «Ну вот, вроде бы получилось достаточно мягко. Только ведь Нину этим не проймешь — она особа не из тонких и понимающих, сейчас еще полчаса будет уговаривать».

— Суету?! О-о, вы посмотрите на нее, эта девушка ничего не смыслит в этой жизни! Значит так, откажешься — ты мне больше не друг, поняла?

«Совсем по-детски. Неужели ей исполняется не десять?»

— Нинусь… — Лана уже готова была перейти на сюсюкающие нотки.

— Ну Лан! Ты же никогда не пропускаешь моих дней рождения! — еще сильнее закапризничала Нина.

— Ты дома отмечала…

— Маленькая была! А теперь ого-го. Восемнадцать! — Судя по тону, она считала столь «солидный» возраст своей большой заслугой.

— Ты очень взрослая, — покровительственно улыбнулась Лана. — И замечательно, что мама разрешила тебе отмечать как ты хочешь. Но, прости, не для меня это.

— Я умоляю тебя! Умоляю! Хочешь, на колени встану? Тьфу, подъезд грязный, все сорят и сорят… — Нина действительно начала опускаться на колени — Лана едва успела остановить ее.

— Хорошо, хорошо, я подумаю!

— Хотя бы ненадолго, ты же можешь уехать, когда надоест…

«Ага, через три минуты».

— Так, давай вернемся к этому вопросу потом. Сейчас я хочу спать, — подвела черту Лана, для пущей убедительности зевнув в кулачок.

Нина бросила на нее неодобрительный взгляд, будто не понимала, как люди могут заниматься такой чепухой как сон, и настороженно отозвалась:

— Ну, думай. Завтра спрошу.

— Завтра только среда, до выходных куча времени…

— И что, все равно! Мне же надо знать.

В этот момент дверь в квартиру Нины приоткрылась, и из-за нее высунулась слегка растрепанная голова ее матери.

— Добрый вечер, Ланочка… Дочь, я уж думала, ты куришь опять!

— Мамочка, я же сказала, что бросила, — пропищала Нина, зажав в ладони зажигалку (пачка сигарет из кармана халата почти не высовывалась).

— А я чувствую запах дыма — это точно не ты?..

— Соседи, мамуль, вечно дымят, еще и окурки кидают. Меня саму бесит и вот Лану тоже…

— Смотри мне! Узнаю — никаких клубов!.. Очень мне боязно ее отпускать, Ланочка, только вот на тебя и рассчитываю — ты человек адекватный, не дашь этой сорвиголове глупостей натворить. Проследи за ней, ладно?

Мать Нины смотрела на Лану с такой надеждой, что той ничего не оставалось, кроме как кивнуть:

— Конечно, тетя Люба. Можете не волноваться.

… — Ну, в конце концов, ты ей не нянька. Не будешь же ты мотаться за ней до утра по пятам. — В голосе Веры отчетливо прозвучали вопросительные нотки.

— Нет, разумеется. Но пойти придется. — Бросив беглый взгляд в зеркало, Лана вздохнула:

— Ничего, если я не буду краситься? Неохота. Все это смывать потом, ночью, да и смысл…

Она не злоупотребляла косметикой — могла использовать пудру и помаду, иногда немного румян — и все. Не возилась с тенями, подводкой, хайлайтерами и прочей ерундой.

— Не красься, ты и так очень даже хороша, — заметил Миша.

— Твой мужской вердикт внушает доверие, — хохотнула Лана, — но не хотелось бы выглядеть совсем уж серой мышью — вечеринка все-таки.

— Я умею рисовать «стрелки», — сообщила Вера. — Не слишком густые, но элегантные…

— Ох, ничего себе. Давай. Никогда не видела тебя со «стрелками» — на ком тренировалась? — заинтересовалась Лана.

— Да в молодости… модно было. Красилась так иногда, — скромно отозвалась тетя.

— Я уж думала, маму красила.

— Мама твоя сама все умела — и даже больше, чем нужно… ладно, молчу. — Миша поймал предостерегающий взгляд жены и поспешил переменить тему:

— Сочувствую, Лан. Нет ничего хуже веселья из-под палки. Ты побыстрее возвращайся с этого… праздника жизни. Не нянчись там ни с кем — как устанешь, вызывай такси.

— Да, смотри, туда и обратно — только на такси, — подхватила Вера. — Не гуляй ночью, тем более, одна.

— Само собой, — пожала плечами Лана.

Приступив к раскрашиванию второго глаза племянницы, Вера промолчала и призналась:

— Даже не представляю, что тебе еще сказать. Сама взрослая и умная.

— В подобных случаях обычно рекомендуют не пить много, не знакомиться с подозрительными типами, не пробовать наркотики… — встрял Миша.

— Так и быть, в этот раз не буду. Хотя своими ограничениями вы обрекаете меня на невыносимую скуку, — в тон ему ответила Лана.

— Это не мы обрекаем, а Нина… о, в дверь звонят, вот и она, наверное. — Вера с недоумением воззрилась на часы. — Десять сорок — обещала же в одиннадцать прийти…

— Да ладно. Я уже собралась, может, быстрее отмучаюсь.

Тетя закончила красить Лане глаза, и та, снова заглянув в зеркало, обрадовалась:

— Так намного лучше, спасибо! Эх, все, побежала. До скорого… надеюсь.

— Давай, удачи, — почти хором отозвались домочадцы.

На пороге, действительно, стояла Нина.

— Ну что, готова? — Она окинула Лану (в черной кофте с небольшим вырезом и обтягивающих джинсах, с гладкой прической и красивым, но не слишком броским макияжем) то ли сочувственным, то ли насмешливым взглядом. Сама именинница была наряжена и мерцала, как новогодняя елка. Наверное, надо было сделать комплимент, но у Ланы как-то язык не повернулся. Она сказала просто:

— Привет… да, готова.

— Тогда пошли скорее. Не терпится покурить, — заявила Нина.

— В подъезде или на улице?

— На улице, конечно. В подъезде слишком опасно. — Нина огляделась по сторонам, словно тайный агент, — а ведь всего лишь скрывалась от родной матери, обещавшей не пустить ее в клуб, если она «снова закурит». Теперь, когда до вожделенного веселья рукой подать, так бездарно все испортить было бы просто невыносимо.

Лана перекинула через плечо маленькую сумочку, бросила последний взгляд в зеркало, вышла, заперла дверь и пообещала себе, что постарается получить хоть немного удовольствия. В конце концов, почему бы и нет. Надо когда-то пробовать новое…