Змеиный король

Деятельная натура Анварда требовала от него самых активных шагов, но запертый в четырех стенах купец был не в состоянии что-либо предпринять. К тому же он не мог понять причину своего заточения в этой комфортабельной тюрьме. Узника вкусно кормили, через день исправно приносили горячую воду для мытья. Пару раз заходил тайный советник и, словно добродушный хозяин, принимающий дорогого гостя, задавал вопросы о доме, семье, об интересах и предпочтениях купца. При этом тюремщик всегда уходил от ответов на вопросы Анварда, каждый раз прикрываясь одной и той же фразой: «Обстановка во дворце нынче очень неспокойная. Я просто вынужден идти на крайние меры, исходя из соображений вашей безопасности». Других объяснений заключенный не услышал.

«Как же отсюда выбраться? Решетки на окнах мощные, дверь заперта, и ее день и ночь караулят два охранника, а сквозь стены в Жарзании даже чародеи ходить не умеют. Почему меня здесь держат? Если опасен, дешевле избавиться. Если зачем-то нужен… так вроде все, что мог, уже рассказал. Ох уж эти дворцовые тайны и интриги! Влипнешь в какую-нибудь, потом не отмоешься».

За два года, что Анвард прожил в этом мире, он успел привыкнуть ко всему необычному, происходившему вокруг, постепенно приспособился к основным законам здешнего общества. Удачливый бизнесмен, он и тут сумел наладить собственное дело, организовав торговлю с Инварсом. «Натуральные шелка Гетонии» стали популярным брендом, благодаря которому соотечественники купца узнали о существовании самой маленькой провинции Жарзании.

Пленник подошел к окну и посмотрел на небо. Солнце клонилось к закату. Синие, зеленые и оранжевые облака водили хороводы, то и дело устремляя вниз ослепительные стрелы молний. Порывы ветра заставляли кроны деревьев клониться к земле. Иногда срывался дождь с мелким градом. Купец представил, как сейчас неуютно за стенами дворца, и непроизвольно поежился. И все же он, не раздумывая, многое бы отдал, лишь бы вырваться на свободу.

«Досадно в самый ответственный момент оказаться не у дел! Врата, скорее всего, в ближайшее время перекроют. Мугрид уже начал действовать. Я не удивлюсь, если узнаю, что за нападением на мой караван стоит именно он. Наверняка в стране поднимется нешуточная буча. Надо срочно переориентировать бизнес. Самыми ходовыми станут продукты первой необходимости и оружие. Придется усилить охрану основных филиалов, набрать новых людей, закупить товар. Во что бы то ни стало нужно заручиться поддержкой некоторых вельмож. Да мало ли еще что, а я тут сижу и загораю почти в тепличных условиях».

Вообще-то Анвард сразу после разговора с Дихроном и его «племянником» уже выдал некоторые распоряжения своим помощникам, и четверть его оборотных средств были направлены на новые цели. Но в тот момент ситуация еще не выглядела столь безнадежной. Теперь все резко изменилось. Умер прежний кронмаг, который по непонятной даже самому Анварду прихоти почему-то оказывал покровительство выходцу с Инварса. Пришел к власти его внук, по слухам недолюбливавший торговцев. Знатные вельможи замыслили сменить правителя, чтобы вернуться к старым порядкам, когда в стране царили разбой и междоусобица. Они же спровоцировали закрытие Врат, грозящее теперь каким-то коллапсом.

Пленник, конечно, делал поправку на то, что полученные через вторые руки сведения могли оказаться неточными, поскольку их принес турист с Инварса, плохо разбирающийся в здешней обстановке. Он мог что-нибудь напутать или нафантазировать со страху…

«Хотя вряд ли, — немного подумав, пришел к выводу купец. — Парнишка производит впечатление здравомыслящего человека. Опять же — фокусник, значит, к чудесам привычный. И даже, несмотря на то что вляпался в невероятные передряги, держался неплохо».

Звон ключей, донесшийся от дверей, несколько удивил пленника. После ужина к нему еще никогда не заглядывали. Почему вдруг тюремщики отошли от собственных правил?

В комнату вошел незнакомый молодой человек.

— Ты кто? — спросил вошедший. — На каком основании находишься в моем дворце?

— Не по своей воле, ваше магичество. — Заключенный быстро сообразил, кто перед ним, и начал с ответа на второй вопрос. Затем он поклонился и представился: — Меня зовут Анвард.

— Купец из Шлинграда? — удивился Зулг. — Кто распорядился запереть тебя здесь?

— Если я не ошибаюсь, это приказ вашего тайного советника. По крайней мере, сюда меня отправили после разговора с ним.

— Что же такого ты ему рассказал?

— Он купил у меня информацию, которую я вез вашему деду.

— А Бролг не говорил, что я хотел встретиться с тобой?

— Он — нет, лишь намекнул, что вы нескоро найдете время для встречи. Хотя воины, с которыми я прибыл во дворец, утверждали, что действуют по вашему приказу.

— Чем тайный советник объяснил твое заточение?

— Соображениями моей личной безопасности.

— Ну и наглец! — возмутился кронмаг. — Нет, хуже. Тут пахнет предательством. Ты знаешь Вирлена или Дихрона?

— Да, ваше магичество. Как раз информацию от Вирлена я и хотел передать Франугу, когда направлялся в столицу.

— Можешь все рассказать мне. Или тебе сначала следует заплатить?

— Советник уже расплатился…

Анвард еще раз подробно изложил то, что рассказал ему Фетров.

— Мугрид стоит во главе заговора?! И я мог узнать об этом пять дней назад! Какой кошмар! А ведь гермаг Ливаргии тогда был практически у меня в руках. Кое-кто за это у меня ответит. Ты знаешь, где Вирлен?

— Теперь уже нет. Пару дней назад он еще должен был оставаться неподалеку от Лирграда. Где его искать сейчас, я не знаю.

— Но он точно прибыл в Жарзанию с завратной стороны? — уточнил кронмаг.

— Да, ваше магичество.

— В этом месяце?

— Скорее всего.

— И он волшебник? — продолжал допрос Зулг.

— Сам я не видел, чтобы парень обращался к магии, но он носил одежду с четырьмя лямками и считался учеником Дихрона.

Всей правды купец решил не говорить даже юному повелителю Жарзании. Анвард подозревал, что отрицательный ответ может снизить интерес нового кронмага к выходцу из завратной реальности, а значит — и к самому пленнику. И тогда… прощай, свобода!

— Точно чародей! — загорелись глаза молодого правителя. — Мне крайне важно с ним встретиться.

— Он тоже мечтал увидеть вас, ваше магичество.

— Сумеешь его отыскать?

— Постараюсь, если меня отсюда выпустят.

— Можешь считать себя свободным, но уходить прямо сейчас не советую. Дворец, как видишь, стал очень опасным местом. Не зря меня дед предупреждал. Кругом одни предатели, никому доверять нельзя! Лучше бы я послал к Кардыблу свалившуюся власть, этот дворец, советников, помощников… Каждый только и думает, как сподручнее тебе нож в спину всадить. — Зулг был шокирован изменой чиновника, показавшегося ему вначале едва ли не самым надежным. — Как можно управлять страной в таких условиях?

Торговец понимал, что вопрос адресован не ему, и просто пожал плечами. Несколько секунд прошло в полной тишине. Наконец новый кронмаг совладал с эмоциями и снова обратился к пленнику:

— Через час пришлю сюда своих проверенных бойцов. Они выведут тебя из Девятиграда. Как только найдешь Вирлена, сразу отправляйтесь в столицу. Со мной свяжешься… — парень задумался, затем выглянул за дверь и позвал ключника в комнату, — через этого человека. Он сейчас сам расскажет, где его искать.

— Спасибо, ваше магичество.

— Не стоит благодарности. А теперь готовься в дорогу. — Кронмаг быстрым шагом покинул комнату.

Ключник вскоре также вышел, предупредив пленника о том, что охранники обработаны сонным заклинанием и будут спать до утра. Они договорились встретиться в харчевне, где часто ужинал хранитель дворцовых ключей.

«Зачем ему фокусник? Неужели кронмаг собирается решить навалившиеся проблемы с его помощью? Интересно узнать как? — Купец осмотрелся в комнате. — Кроме полученных от тайного советника денег, вроде и собирать больше нечего. Надо было попросить у повелителя верхнюю одежду. Несмотря на середину лета, погода стоит осенняя. Ничего, выберусь из клетки — куплю себе чего-нибудь в ближайшей лавке».

Три человека зашли в комнату, когда торговец уже решил, что про него забыли.

— Прошу следовать за нами, — произнес мужчина с синим шрамом на лице — такие обычно случаются от магического ожога.

Анвард вздохнул с облегчением и покинул застенки. Несмотря на поздний час и холод за стенами дворца, ему хотелось быстрее покинуть резиденцию повелителя Жарзании и заняться делами.

— Господа, а куда мы направляемся? — Через четверть часа блужданий по полутемным коридорам торговец заволновался. Он почувствовал подземную сырость и сообразил, что оказался в подвальной части дворца. — Разве его магичество…

— Мы выполняем приказ кронмага. Попрошу не задавать лишних вопросов, это не в ваших интересах, — перебил купца старший охранник.

— Но я… — остановился было пленник.

Его грубо толкнули в спину.

— Молчать! — пригрозил стражник.

Вскоре они оказались в выдолбленном прямо в подземной скале тоннеле. Здесь обычно держали взаперти личных врагов верховной власти. Франуг как-то показывал Анварду один из карцеров. К нему сейчас и направились охранники.

— Бролг, принимай гостя, — открыв двери, произнес провожатый.

Торговец действительно увидел внутри тайного советника, на лбу которого красовалась печать сломанной подковы.

— Добрый вечер, — поздоровался вошедший. Дверь за ним сразу захлопнулась.

— Не могу с тобой согласиться, уважаемый. Я этот вечер добрым считать не буду, — растягивая каждое слово, произнес тайный советник. — К тебе заходил Зулг?

— Да.

Маленькая камера освещалась магическим светлячком. В отблесках его тусклого свечения были видны капли воды, покрывавшие стены. Торговец поежился. Рубаха, которой его снабдили во дворце, не могла согреть в сыром помещении, пленник даже с некоторой завистью посмотрел на довольно теплую куртку сокамерника: «Чиновникам и здесь привилегии».

В общем, условия Анварду резко ухудшили. И было совершенно непонятно, по какой причине.

— Не думал, что он заглянет в ту забытую всеми часть дворца, — задумчиво произнес Бролг. — Жаль. Я надеялся, что отыщу врага раньше, чем на него выйдет кронмаг.

— Какого врага? О чем вы? Объясните, что у вас происходит? Почему здесь мне все говорят, что я свободен, а потом отправляют в клетку?

— Превратности судьбы, — пожал плечами толстяк.

— Кронмаг хотел, чтобы я отыскал ему Вирлена. Разве вы его не нашли? — Купец догадывался, что советник потерпел неудачу, но хотел выяснить подробности.

— Мои люди опоздали, — сознался Бролг. — Но, может, оно и к лучшему? В последнее время этот человек интересует слишком многих. Появление его во дворце могло обострить ситуацию до предела.

— А какой вы считаете ее сейчас? Спокойной?

— Сегодня утром ничто не предвещало неприятностей. Теперь — сам видишь. Тот, кого я пытался охранять всеми возможными способами, отправил меня в темницу.

— Из-за меня?

— Я сам виноват. Не стоило держать тебя во дворце.

— Меня вообще не стоило заключать под стражу. Но если даже в этом и был какой-то смысл… — Купец на миг задумался. — Вы же могли все объяснить кронмагу.

— Мне не дали такой возможности, — вздохнул чиновник. — Зулг вызвал меня в свой кабинет, где уже находились три кудесника из разящих, которые сначала оглушили, затем поставили печать сломанной подковы, потом… я оказался здесь. Тебя сюда тоже привели разящие. Очень странно, — задумался толстяк.

— Значит, поскольку я тоже здесь, кронмаг не желает больше встречаться с Вирленом? — Анвард не мог понять, о каких врагах говорит тайный советник.

— Вряд ли, — после довольно длительной паузы отозвался Бролг. — Думаю, он уверен, что ты уже за пределами Девятиграда и с максимальным рвением выполняешь его поручение. Похоже, разящие играют по своим правилам.

— Его опять обманули? — Купец пребывал в шоке.

— Да, только я это делал, чтобы сохранить новому повелителю жизнь и власть, а тот, кто приказал заточить в темницу тебя, заинтересован, по-видимому, совсем в другом.

— Но Зулг уверен, что именно вы его предали.

— Знаю. Как я уже говорил, по его личному приказу мне поставили сломанную подкову и поместили сюда. Попытайся это сделать кто-либо другой, вряд ли бы у них получилось.

Печать, которая создавалась усилиями трех кудесников, на неделю лишала любого волшебника магических сил. Потом ее могли обновить или она пропадала, возвращая чародею способности.

— А меня зачем в камеру?

— Трудный вопрос. На месте неизвестного противника я бы не стал помещать нас в одну камеру, и это меня сейчас сильно беспокоит. — Чиновник уже понял, что разящие замешаны в его аресте, но ему не верилось, что они действуют по собственной инициативе. Советник считал, что за ними кто-то стоит.

— Полагаете, от нас постараются избавиться? — Анвард, немного успокоившись, попытался проанализировать сложившуюся ситуацию.

— Несомненно, но для чего-то мы им пока еще нужны.

— «Им» — это кому? Мугриду и его пособникам?

— Точно не знаю. Был бы у меня ответ на этот вопрос, ни ты, ни я тут бы не сидели.

— Но почему вы утверждаете, будто какой-то враг притаился во дворце? — Купец устал от вечных загадок Бролга.

— Как тайный советник, я должен выявлять все скрытое от обычных взоров. Не всегда это получается, но опасность я почуял давно. Еще при жизни Франуга.

— И как это вам удалось?

— Практически все стены кронмаговской резиденции имеют уши, — нараспев начал рассказывать чиновник. — Правда, существует несколько помещений, где их якобы установить невозможно. Там обычно и происходят самые занятные разговоры. Один такой был записан на бумаге моим лучшим агентом. И знаешь, о чем там шла речь?

— Нет, конечно.

— А я знаю. Двое обсуждали действия на случай возникновения экстренной ситуации, если кронмаг, чего доброго, узнает не только о назревающем бунте, но и о главаре заговорщиков раньше, чем тот осуществит вооруженный захват власти. Так вот, первым пунктом в их списке было устранение Зулга.

— Убийство?

— Необязательно. Неопытный кронмаг им весьма полезен. Гражданская война возможна только при слабом правителе.

— В стране назревает грандиозная бойня?

— Скорее всего. И для этого требуются как минимум две противоборствующие стороны. На одной — заговорщики, на другой — слабая центральная власть. И то и другое в наличии имеется. Тем не менее враг не исключал возможность физического уничтожения правителя.

— Значит, ваш враг представляет интересы Мугрида?

— Скорее всего, нет.

— Тогда я вообще ничего не понимаю.

— Я, к сожалению, тоже. Но в записке моего агента было очень странное предложение: «В разговоре по поводу Мугрида прозвучало несколько насмешливых фраз». Оно подчеркнуто два раза.

— И что с того? Подчиненные перемывают кости начальнику — обычное дело.

— Все забываю, что ты чужак. У нас высмеивать хозяина смертельно опасно.

Купец спорить не стал, хотя посчитал предположения Бролга надуманными:

— А кто будет править Жарзанией, если Зулга устранят?

— Они собирались возложить эту миссию на одного из советников. Но имен в донесении приведено не было. То ли агент не успел их записать, то ли эти парни слишком осторожны в разговорах.

— Агент погиб?

— Да, дежурная смена караула обнаружила его мертвым в коридоре дворца. Мне еще сильно повезло, что убийцы не успели обыскать труп.

— Как же его разоблачили, если он лучший? И кто?

— Анвард, ты снова задаешь вопросы, на которые я и сам бы желал получить ответы. У меня до сих пор нет ни единой зацепки. Мало того, пытаясь обнаружить врага, я вынужден был пойти на крайние меры: уничтожить делегацию Сиргалии, избавиться от всех советников, спровоцировав покушение на кронмага. Я полагал, что таинственные собеседники просто обязаны будут выйти на меня, но просчитался. Они раскусили мою игру раньше и убрали со своего пути руками Зулга.

Подготавливая провокацию, Бролг действовал на грани фола. Он знал о неуравновешенном характере сиргалийского гермага и его скрытой ненависти к роду Фиренгов, но этого было недостаточно, чтобы подвигнуть вельможу на покушение. Тогда он подослал к нему своего агента, который якобы представлял интересы Лырсога, гермага Дамутории. Сиргалийцу в золотом зале было обещано содействие со стороны четырех провинций и перевод в Жарзан после того, как трон займет представитель рода Дилургов. Сделка состоялась, однако труды тайного советника еще не закончились. Предстояло заменить практически всех членов делегации, устроить ловушку для советника по безопасности и убрать его людей, чтобы проверка участников церемонии не выявила оружия у наемных убийц.

При подготовке операции и после нее пришлось уничтожить очень много людей. И своих агентов в том числе. Все, кто принимал участие в реализации планов чиновника, должны были унести тайну с собой в могилу. Тем обиднее стал провал этой рискованной акции. Бролг надеялся, что, помимо уничтожения советников, удастся разобраться и с настоящими заговорщиками. Однако ни один из гермагов не примкнул к выступлению сиргалийцев, что могло бы стать отличным поводом для их уничтожения. При этом Зулг оставался в стороне.

— Неужели кронмаг ни о чем не догадывается? — прервал затянувшуюся паузу купец.

— Как знать, как знать? — задумчиво произнес советник. — Кстати, когда он тебя навещал, с ним кто-нибудь был?

— Кронмаг приходил один, — соврал торговец: полностью довериться тайному советнику он не спешил.

— Кто же ему доложил? Ума не приложу… Разящие не могли видеть, как тебя отводили, среди моих агентов предателей никогда не было…

— Господин Бролг, а вы уверены, что здесь нас никто не прослушивает?

— Мы сидим в одиночной камере. Для прослушивания предназначены застенки ярусом выше. Видимо, мы еще (или уже?) не интересуем наших тюремщиков.

Он ошибся. Через пятнадцать минут за чиновником пришли.

— Вас желает видеть его магичество.

— Кто??? — переспросил толстяк.

— Выходите немедленно, кронмаг не привык ждать.

— Похоже, больше мы не увидимся, — вздохнул чиновник. Он взглянул на дрожащего от холода сокамерника и стянул свою куртку. — Держи, думаю, мне она уже не пригодится.

— Благодарю. — Купец сразу накинул подарок на плечи.

В коридоре возле лестничного пролета, ведущего на первый этаж, Бролга почему-то оставили одного. Ему не сказали ни слова, и волшебник несколько растерялся. Он точно знал — живым его не отпустят. Откуда ждать подлого удара?

— У тебя два варианта, уважаемый, — раздался незнакомый голос из темноты. — Либо ты работаешь с нами и тогда вновь получаешь расположение кронмага, либо на этой лестнице произойдет несчастный случай со смертельным исходом. Время на раздумье — одна минута.

На верхнем уровне мрака Тич не смог уловить разницы между днем и ночью. Он вместе со своими спутниками укладывался спать, вместе с ними просыпался, но тусклое освещение за время его пребывания в здешних местах никак не менялось — все та же свинцово-багровая облачность, те же проблески молний над головой.

Один раз заряд ударил в землю неподалеку от привратника, и мракозегры моментально рванули в ту сторону. Увы, продвинулись они недалеко — магические арканы прочно приковали Хеха и Лиха к временно косолапому привратнику. Зато мразюбр, которого также заинтересовала вертикальная молния, вскоре вернулся с пятью красными монетками. Поиграв ими перед завистливыми взглядами карликов, круторогий спрятал добычу в карман. Врезаясь в землю, что было довольно редким явлением, молния превращалась в кругляши. Именно таким образом пополнялись финансовые запасы здешних обитателей.

На третий или четвертый день похода, если судить по ночевкам, путники добрались до границы владений мразюбров. Рогатый проводник облегченно вздохнул и обратился к Тичу:

— Я выполнил условия сделки. Верни мой посох.

Услуги молодого мразюбра оказались действительно полезными. Желающих обидеть мракозегров тут попадалось немало, да и охотников заиметь в хозяйстве мохнатого зверя было тоже хоть отбавляй. Однако после недолгого разговора с соплеменником практически все уступали дорогу, и лишь один инцидент потребовал вмешательства кархуна. Случилось это где-то в середине путешествия…

В любом обществе встречаются типы, которым даже самых веских аргументов оказывается недостаточно. Они ощущают себя хозяевами если не Вселенной, то, по крайней мере, той улицы, где проживают, или предместья, в котором обитает предмет их обожания. Именно на такого и нарвалась разномастная компания.

— Почему медведь на двух лапах ходит? Какой дурак дал ему посох? Кто пустил сюда недомерков? Я требую объяснений, и немедленно!

Рога наглеца светились от переполнявшей их энергии, и абориген совершенно не хотел слушать ответы на поставленные им же самим вопросы, постоянно перебивая соплеменника и цепляясь к каждому слову. В общем, открыто провоцировал мирных путников на конфликт.

Первым не выдержал привратник. Он приблизился к зарвавшемуся типу и рявкнул ему в ухо, заставив отшатнуться. Затем последовал удар по левому рогу и эффектная подсечка посохом, чтобы больше не спрашивал о назначении палки в лапах косолапого. Абориген совершил боковой кульбит в воздухе и воткнулся светящимися рогами прямо в землю. Раздался мощный хлопок магического разряда, а когда мразюбр приподнялся, одного рога на прежнем месте не оказалось. Решимости у грубияна сразу поубавилось.

После того случая вплоть до самой границы уже никто не беспокоил странных путников — их оберегала летевшая впереди молва.

Тич посмотрел на палку, затем на проводника и бросил посох владельцу:

— Забирай. Не хочешь посмотреть, как живут мразверги?

— Нечего там смотреть! — пробурчал абориген. — Они вечно голодные и вечно злые.

Мразюбр развернулся и поспешил домой, не попрощавшись.

— Странно, — произнес привратник. — Разруг говорил, что за три дня мне хоть один фонтан желаний да попадется. А сколько мы уже идем?

— Четвертые сутки, господин, — ответил Хех. Теперь оба мракозегра только так называли Тича. Будучи в его полной власти, они все-таки находились под защитой этого могучего для здешних мест чародея.

— Может, Разруг чего напутал? Или в вашем мире слишком много охотников за фонтанами?

— Нет, господин, мы здесь на яркие предметы даже смотреть боимся, а приближаться к ним — и подавно. Эдак и коньки отбросить недолго.

Тич опустился на четыре лапы. За время пребывания в мрачном мире он уже неплохо научился ходить вертикально, опираясь на посох, но медвежья оболочка диктовала свои правила, передвигаться в ней на четвереньках было все же удобнее.

— Что ж, — привратник сделал шаг вперед, — будем надеяться, что на землях мразвергов нам повезет больше.

— Здесь очень опасно, хозяин. Если мразвергу не доказать сразу, что ты сильнее его, он обязательно попробует тебя на зуб.

— Я уже понял, что у вас нужно кому-то либо рога поотбивать, либо зубы проредить, чтобы тебя уважали. Справимся.

Карлики не стали спорить. Они подобрались поближе к косолапому и старались сохранять дистанцию, едва не касаясь его шерсти.

— Ух ты! — воскликнул кархун, заметив на пригорке светлое пятно. — Эй, бродяги, что там светится?

— Фонтан, — прикрыв глаза ладонью, ответил Лих.

— Так чего мы плетемся? — Тич добавил скорости.

— Господин, нам нельзя туда! — взмолились мракозегры. — Погибнем.

Медведь на ходу оборвал магические арканы и побежал один.

«Наконец-то, — радовался Тич долгожданной находке. — Достали меня здешние обитатели. Погостил — и хватит. То-то Разруг удивится, когда поймет, что ученик не собирается возвращаться… Эй, а это кто?»

Слева к фонтану на полной скорости мчался еще один зверь, чем-то похожий на волка. И что самое неприятное — глаза этого животного не были красными, как у всех местных обитателей.

— Это мой фонтан! — зарычал привратник и со всех лап устремился к цели.

Однако у волка имелось свое мнение о принадлежности светлого сооружения, а скорость серого превышала нынешние возможности кархуна.

Медведь не успел. Оставалось чуть больше десяти шагов до цели, когда яркая вспышка ослепила косолапого и унесла конкурента вместе с фонтаном.

— Раскудырная сила! — выругался парень. — Из-под носа увели. И куда мне теперь?

— А ты, молодой человек, отправишься со мной, — раздался совсем рядом чей-то звонкий голос.

На пригорке стоял джентльмен в высоком цилиндре с тростью в руках.

— С какой радости? — Тич не сообразил, что это как раз то самое чудовище из нижних ярусов, о котором предупреждал Разруг.

— Радости тебе лично я не обещаю, но скучно точно не будет. — Щеголь с мальчишеским голосом, улыбаясь, смотрел на медведя абсолютно черными глазами. — Давно я мечтал о такой игрушке в своем доме.

Тичу показалось, что к макушке приложили кусок льда.

— Минуточку, господин хороший. По-моему, вы нарушаете правила! — Привратник решил бороться за себя до конца. Он уже провел предварительный анализ силы незнакомца и пришел к неутешительным для себя прогнозам. Магическое сражение с ним не имело шансов на успех.

— Какие правила, молодой человек? — Тип явно видел чужака сквозь защитную оболочку.

— Насколько я знаю, вы явились сюда, чтобы взять плату за пользование фонтаном.

— Допустим, — не стал спорить джентльмен. — Вот тебя я и заберу. Зря, что ли, ловушку устанавливал.

— Но я в нее не попадал. И фонтаном не пользовался.

— Меня это не касается. Фонтан исчез, а тот, кто на его месте остался, — мой.

— Это нечестно. Опять же, я не на месте фонтана, а в десяти шагах. — Парень серьезно опасался пришельца с нижних глубин мрака и насытил свои щиты энергией до такой степени, что сам начал светиться.

— Хорошо. — На незнакомца демонстрация силы произвела некоторое впечатление, и он сощурился. — Я согласен, что ситуация спорная. Но для ее решения существует простой выход.

— Какой?

— Выбирай три какие угодно испытания для нас обоих. Проиграешь по очкам — будешь в моем мире добровольно выполнять любую мою прихоть.

— А если выиграю?

— Хорошо, — злорадно усмехнулся щеголь. — Тогда в твоем родном мире я обещаю выполнить любые три твои желания.

— Почему только три? — решил поторговаться кархун.

— Больше нам не положено.

— А может, просто разойдемся — и все? — предложил привратник.

— Э, нет. Ты сам воззвал к справедливости, теперь на нас смотрит ее глаз. — Собеседник указал рукой в небо. Там действительно прорисовалось огромное Око. — Отказ от состязаний приравнивается к поражению.

Пути к отступлению оказались отрезаны. Тич многого не знал об этом мире, но интуитивно выбрал единственный путь, где имелся слабый шанс избежать печальной участи.

— Я не отказываюсь.

— Тогда выбирай. В чем будем состязаться?

— Я бы с удовольствием сразился с тобой врукопашную, но медвежья шкура мешает, а без нее мне здесь долго не протянуть. — Незаметно для себя кархун перешел на «ты», чему в немалой степени способствовал мальчишеский голос незнакомца.

— Ладно, пусть будет по-твоему. — Тип снял цилиндр и бросил его на землю к основанию пригорка.

Почти сразу вокруг холма выросли стеклянные стены и потолок, а оба противника оказались внутри. Приемлемый климат позволил Тичу избавиться от неудобной оболочки. Она растаяла за несколько мгновений.

«И он с такой легкостью воссоздал часть моего мира?! Хорошо, что я не решился прибегать к колдовству».

— Только магию друг против друга применять запрещается, — поспешил обозначить правила поединка кархун. — Согласен?

— Нет возражений.

— Кто первым окажется сбитым с ног, тот и проиграл.

— Принимается. — Тип положил трость на землю. — Приступим?

Привратник первым пошел в наступление. Он нанес сопернику серию мощных ударов и почувствовал жуткую боль в кулаках. Руки наткнулись на нечто, по твердости напоминающее камень. Парень сразу отскочил на несколько шагов. Удары не заставили звонкоголосого незнакомца даже пошатнуться, а кожа на руках Тича горела огнем.

Нетрудно было догадаться, что в борьбе с этим соперником требуется другая тактика. Но какая? Где у него слабое место?

Тем временем к активным действием перешел противник. Он резко удлинил обе руки и собрался сбить кархуна ножницеобразным движением. Привратнику не без труда удалось уклониться от оглоблей, совершив прыжок с переворотом. Удлинение конечностей могло быть создано магией, но кархуну некогда было спорить.

«Ладно, ты со своими фокусами, а я попробую свои!» — Тич в два прыжка оказался слева от противника и нанес удар стопой под коленку, одновременно толкнув его в плечо.

Нога соперника согнулась, а сам он едва не потерял равновесие. Незнакомец был вынужден перевернуться в воздухе и, оттолкнувшись руками от земли, снова принял вертикальное положение. Последовал новый трюк с удлинением рук.

На этот раз кархун не стал уклоняться. Он быстро отошел на пару шагов и захватил кисть в тот самый момент, когда рука начала укорачиваться. Противника сдернуло с места и толкнуло на привратника. Резко потянув кисть на себя, Тич постарался придать движению щеголя дополнительный импульс, а сам ушел вниз, чтобы подсечь его своим корпусом. Парень почувствовал сильный удар в плечо и оперся рукой, пытаясь не упасть. Противник, чтобы не оказаться проигравшим, приземлился на три конечности в пяти шагах от человека.

«Мой наставник не раз говорил: непобедимых не существует. И он, несомненно, прав. Еще пара заковыристых приемов — и этот самоуверенный тип…» — парень не успел додумать мысль до конца, внезапно почувствовав слабость в организме. Стеклянные стены импровизированного ринга вдруг исчезли, а потом привратник пропустил мощный удар в грудь.

— Вставай, первый поединок ты проиграл, — заявил выходец из глубин мрака. — Придумывай новый.

Тич очнулся. Он снова находился внутри медвежьей оболочки.

— Ты нарушил правила. Нельзя было использовать магию.

— А я ее и не использовал. Просто время моего изолирующего заклинания закончилось. Кто ж знал, что тебе его не хватит, — пожал плечами незнакомец. Он снова был в цилиндре.

— Это явное нарушение, — попытался спорить кархун.

— Это ты так думаешь, но Око считает по-иному. — Соперник указал тростью в небо.

Внутри большого глаза появились черная единица и светло-серый нолик, разделенные двумя красными точками. В том, кому принадлежала единица, сомневаться не приходилось.

«Выходит, силой и ловкостью с ним не справиться. Надо придумать что-нибудь другое, где мне проиграть невозможно. Карху бар усан!»

Парень попытался собраться с мыслями. «Ну, конечно. Крестики-нолики!» — дал подсказку серый ноль в небе.

Детская игра пришла на Инварс с другой планеты. В школьные годы парень потратил немало времени на эту забаву, пока не убедился, что она являлась беспроигрышной. Если, конечно, не делать совсем уж глупых ходов.

Тич быстро объяснил правила, начертил четыре линии на земле и заполнил крестиком полученную клеточку. Соперник задумался. Игра длилась десять минут и закончилась ничейным результатом.

— Как быть, если в следующем состязании победа останется за мной? — поинтересовался Тич, который придумал еще одну беспроигрышную игру.

— Следующее состязание оценивается в два очка, но учти: ничья дает всего лишь ноль. И теперь первый ход будет за мной.

Кархун едва сдержал улыбку. Он и сам хотел навязать противнику именно этот выбор.

— Не возражаю. Играть будем в числа. Кто назовет большее, тот и выиграл. Твой ход.

Щеголь готов был грызть собственную трость, когда услышал правила состязания. Он надолго задумался и под конец выдавил из себя:

— Тьма-тьмущая. Учти, парень, больше этого числа в природе нет и быть не может.

— Тьма-тьмущая плюс один, — спокойно произнес Тич и пояснил: — Это число ровно на единицу больше, чем твое.

— Ты не должен был устраивать состязание, в котором…

— Хочешь сказать, что у тебя не было шанса победить?

— Вот именно! — От былого спокойствия представителя глубин мрака не осталось и следа.

— Зря. Никто не мешал тебе воспользоваться правом первого хода и свести игру к ничейному результату.

— И как, интересно знать?

— Я бы на твоем месте сказал: плюс один к тому, что назовешь ты.

— Но это же…

— Ты хочешь оспорить результат? — Теперь уже Тич указывал в небо, где значился новый счет — 2:1.

— У-у-у! — взвыл побежденный.

— Слушай да не переживай ты так. Можешь отправить меня в мой мир?

— Могу.

— Так сделай это, и я забуду о нашем договоре.

— Ничего не выйдет, уважаемый, — опять не по-доброму усмехнулся джентльмен, сверкнув черными глазами. — Во-первых, не нам с тобой отменять сделку, заключенную под пристальным взором Ока, а во-вторых, тебе до своего мира еще добраться нужно, чтобы мной помыкать. И в этом я тебе удачи желать не собираюсь. Счастливо оставаться здесь. Навечно.

Тип в цилиндре исчез, пропал с неба и Глаз. Только одинокий медведь стоял у пригорка и озирался по сторонам:

— Раскудырная сила! Куда подевались мои мракозегры?!