Притчи 1—28

Я не стану утомлять читателя этого рассказа происхождением дневника, то есть откуда я его выкопал. Как и не буду утомлять биографией самого этого школьника, так как школьник этот самый наиобыкновеннейший. Но позволю себе одну наглость несвойственную для художественных рассказов, я буду комментировать по возможности кратко записи этого школьника, ибо слишком многое вспоминается из собственного нежного возраста.

24 мая.

Сегодня ставили оценки за год по естествознанию. Обычно на оценку влияет третья четверть — самая длинная. Так вот у меня за третью четверть стоит четвёрка, как и за первую. А за вторую и четвёртую тройки. По логике вещей училка должна была поставить мне «четыре» за год, но она поставила «три». Меня это так поразило. Я стал возмущаться, на что учительница, надо отдать ей должное, меня выслушала, — может быть потому что она ещё молодая, а не как другие учителя — толстые мегеры. И она ответила мне: «Ну хорошо, раз ты считаешь, что знаешь предмет на „четыре“, тогда ответь на вопрос: как называется процесс взаимодействия солнца и растения?» Мы эту тему проходили месяца два-три назад и писали по ней Проверочную работу. Я прекрасно помню, как я справился и получил то ли «пять», то ли «четыре» за неё. Но после её неожиданного вопроса, я стоя за своей партой и понимая, что у меня считанные секунды чтобы дать ответ, почти потерял дар речи. И как же обидно, ведь я знал, знал, знал!

— Хм. Ну вот видишь сам. И о какой четвёрке может идти речь. — победоносно с холодным взглядом заключила наша молодая и красивая преподавательница. Через несколько минут я вспомнил название этого фотосинтеза, но тройка за год уже стояла в журнале.

от автора: Ну скажите! Ну разве справедливо! Чёрствые взрослые! Бездушные и так далее. Простите, шучу. А если всерьёз, то согласитесь, что сей экзамен по «естествознанию», который не сдал наш пятиклассник, больше похож на экзамен в театральном училище, или на casting для съёмок фильма. Начинающий актёр так заволновался, что позабыл весь свой текст (хотя бы он и состоял из всего-то одного слова), но комиссия в составе учителя и детей неумолима и хладнокровно бракует бездарного ученика.

15 июня.

Сегодня я ехал в автобусе и впереди меня сидели две девчёнки, старше меня я думаю года на три. Я сначала долго стоял с ними на остановке и никого кроме нас троих не было. Они о чём-то общались, но не громко, так что я ничего не мог слышать. Но когда сели в автобус, то они совсем расшумелись, хихикая без устали над всем что видели, шутили и снова хихикали. Хорошо когда есть компания. Одна из них, взявши свой смартфон, включила фронтальную камеру и, делая вид, что смотрит что-то своё, смотрела в неё на меня, сидящего сзади. Я кажется ужасно покраснел. Но чтобы она не продолжала издеваться, я строго посмотрел, давая понять что мне не до её шуток. Слава Богу она струсила, увидев как я смотрю в её глаза на своём дисплее.

А дальше случилось ещё одно приключение. Если б мне рассказали, я бы не поверил. Автобус остановился напротив светофора, а справа от него поворачивал налево трамвай. Видимо никто не захотел уступать из водителей друг другу. Водитель автобуса посчитал ниже своего достоинства сдать назад, а водительница трамвая, действуя исключительно по правилам ПДД (правилам дорожного движения), стала поворачивать перед автобусом и не думая тормозить. В результате зеркало заднего вида врезалось в боковое стекло трамвая, от чего оно со скрежетом и щелчком лопнуло.

Я сидел, так как я был один, то сохранил полное хладнокровие, молча наблюдая «аварию». Но эти девицы вскочили, как вскакивают зрители с овациями в театре, подбежали к окну с дикими лицами и открытыми ртами, как-будто ни бог весть что произошло. И честно говоря, я переживал совсем не о зрелещи, а предчувствовал, что дальше мы не поедем и мне придётся покупать ещё один билет.

В автобус вскочила разъярённая водительница трамвая и начала обвинять водителя автобуса, а тот в свою очередь начал обвинять её. После перепалки водительница обратилась к пассажирам автобуса, то есть к нам троим и ещё двум пассажирам, с гневным криком: «Что вы сидите? Идите на другой автобус!». На что мои девочки заметили ей, разумеется после того как она вышла, дескать не стоило так орать, — но это выражаясь культурно.

Я молча вышел и пошёл в сторону остановки. Я сразу подумал, что эти подруги сейчас так же как и я будут стоять на остановке и наверно сядут опять в тот же автобус, что и я. На остановке автобуса долго не было и я пошёл на трамвай. Дойдя до трамвайной остановке, я увидел, что меня уже ожидали мои подруги. И снова «Божья помощь»: мне встретился друг, то есть он и не друг, я его почти не знал, но мы встали с ним, пожав друг другу руки, и перекинулись несколькими словами. Таким образом подружки увидели что я не один. Но помощь была не долгой. Дальше мне предстояло с ними ехать в одном трамвае. Так как трамвай во время своего движения очень громко шумит, то девицы эти уже не просто хихикали, а орали во всю и хохотали, и это очень не нравилось остальным пассажирам. Но вот уже приближалась моя остановка, я уже праздновал своё освобождение, встав у двери чтобы выходить. Девицы сидели. И как я удивился, когда при моём выходе, они вышли за мной. И это было не специально, по всему было видно, что им нужна была тоже именно эта остановка. Но ладно остановка, они прошли в тот же двор что и я. Наконец я дойдя до нужного мне подъезда, набрал номер бабушкиной квартиры, — та открыла мне и я спасся. Бывают же совпадения!

от автора: После этой записи, написано ещё несколько подобных, но уже не правдивых. Автор видимо восхитившись настоящим приключением, стал искать приключения во всём, в чём к сожалению их не было. Так что я привожу только самому мне интересные записи о интересных мне событиях. Надеюсь читатель не посетует.

2 июля.

Описываю события, произошедшие три дня назад. Мы как обычно часов в двенадцать пошли гулять с моим приятелем Васькой, маленького роста черноволосым мальчиком. Он, лукаво улыбаясь, предложил мне: «Пошли, прокутим пятисотку?». Я толком так и не добился от него, где он достал деньги, хотя он и сказал, что дала бабушка, но бабушки таких денег не дают; я думаю, что он стащил их у своего пьяного отца накануне вечером. Я разумеется согласился, мы направились в виноводочный. Понятное дело нам не продали бы спиртное, поэтому мы попросили сидящего у другого магазина бомжа, сказав ему чтобы он купил нам бутылку вина и чипсы, а сдачу забрал себе. Он конечно же согласился и купил всё что мы просили, не обманув.

Раньше я никогда не пил вино, только пару раз на Новый год пробовал шампанское. Мы пришли в один старый трёхэтажный небогатый дом, в котором двери в подъезд были всегда открыты; Мы поднялись на последний этаж, на котором уже не было квартир, а было окно с одной стороны и вход на чердак с другой. Достав бутылку из пакета, мы поняли, что упустили важную вещь — штопор. Домой за ним было идти нельзя, была вероятность того что загонят. Поэтому мы стали есть чипсы и думать как открыть бутылку. Дверь на чердак была не на замке и мы пошли искать какую-нибудь железяку на засоренном полу. Мне на глаза попался довольно длинный шуруп и я выбрал его в качестве импровизированного штопора. Добрые полчаса я ковырял пробку им и наконец доступ к заветной жидкости был открыт. Мы стали делать по глотку, сплёвывая и проглатывая крошки от деревянной пробки. Сначала мне вино показалось ужасно крепким и противным, но позже я привык к этому неприятному вкусу. То что происходило дальше я помню лишь отрывочно. Помню неизвестно откуда появились друзья с нашего двора, которые и помогли нам с Васей допить вино. Следущее что я помню, как мы вдруг оказались в нашей футбольной коробке и как по видимому мешали трезвым нашим товарищам играть в «Пять бананов». Мне запомнился один особенный кадр, по-другому я это не назову: я стою и собираюсь пнуть по мячу, размахиваюсь ногой и ударяю. Следущее что я вижу это опрокинутую реальность и не сдвинувшийся с места мяч перед собой, — я лежу на песке и все смеются. Кажется Вася в это время не играл уже, а сидел на скамейке и мучительно срыгивал содержимое своего желудка под себя.

Следущее что я увидел (к моему величайшему удивлению!): солнце уже заходило за горизонт и мы с другим моим приятелем сидели на скамейке возле его подъезда. Все видимо уже разошлись по домам, а он один остался меня караулить, пока я просплюсь, лёжа на своих коленках. Я с волнением узнал, что мимо нас уже проходили его родители, но по его словам они ничего не заподозрили. Узнав сколько время, я заволновался ещё больше. На ногах я уже стоял неплохо и поблагодарив своего товарища, младшего меня на год, поспешил идти домой. По дороге я пытался спрогнозировать возможные варианты встречи меня в таком виде родителями. К моему счастью отца не было дома, а матери почему-то было не до меня; она лишь задала мне дежурные вопросы «где был», «с кем был» и «почему так долго гуляешь», на что я ответил, что играл в футбол и очень устал и по этой причине очень хочу спать. Она отпустила меня, в тот день она была в хорошем настроении, а не то могла бы и унюхать…

И вот сегодня, то есть уже через два дня меня встречает Валерка мой одноклассник и начинает поносить меня самым бесстыжим образом. Я вначале не понял вообще причины и логики его слов, и только спустя минуту вспомнил, как в тот вечер, когда я запершись в своей комнате спал крепким сном, несмотря на то что время было около десяти, мать заглядывала ко мне и увещевала, что ко мне пришёл Валера по какому-то делу. Он так и не дождавшись моего выхода ушёл ни с чем.

1 августа.

Сегодня я подрался, а точнее побил одного своего знакомого. Другом я его назвать не могу, «с такими друзьями врагов не надо» говорят. Но самое что интересно, это то что кажется меня теперь все мои друзья не считают другом, ну то есть не все конечно, а свидетели «моей расправы». Дело очень простое: я не так давно потерял свою зажигалку. Но это не простая зажигалка из магазина, а дорогая и её нигде не купишь, я её выменял в летнем лагере у одного пацана. Все завидовали мне и всегда когда видели просили посмотреть, потому что она позолоченная и с красивой миниатюрой изображающей пейзаж. И вот сегодня я захожу в шалаш, который мы не так давно «воздвигли» за домами, и вижу картину, как этот мой знакомый прикуривает моей зажигалкой. Я стал требовать отдать мне её, ведь он конечно, как и все, знал, что она принадлежит мне. А он вместо того чтоб отдать быстро убрал её в карман, обосновывая это тем, что он её нашёл, а следовательно она теперь принадлежит ему. Я разумеется полез её у него отбирать, он стал сопротивляться и я стал пинать его, — благо он младше меня, а значит слабее. В итоге он расплакался, швырнул мне на землю зажигалку, — за что я ещё пару раз от души пнул его. Захлёбываясь слезами с воплями он отправился домой.

Ну ведь дураку понятно, что я прав? Но ведь нет, все на меня ополчились, со мной все как один не стали разговаривать и я не дожидаясь их благосклонности тоже отправился вскоре домой. Будто и правда раз он нашёл, то я потерял права на свою зажигалку. Да если бы он был действительно друг, то специально бы пришёл отдать мне её и я бы его за это наверно отблагодарил. Но я понимаю причину объявленного мне бойкота ребятами. Они видимо давно были в курсе и знали все возможные последствия, то есть как я «злобно» отреагирую на то что жадный и завистливый Сашка не в силах расстаться с находкой. Следовательно они были в какой-то мере его подельниками, раз утаили от меня. Я виноват, что побил слабейшего меня, но ведь он с лихвой заслужил это?

от автора: Да, интересный вопрос задаёт двенадцатилетний мальчуган. Преступник конечно заслуживает кары, но тот человек который карает, ведь тоже преступник? Да. Можно было «простить» вора, с надеждой, что Бог накажет. Но этого пришлось бы ждать очень долго, да и неизвестно увидел бы обиженный сам процесс отомщения. Ведь он бил не только, чтобы забрать вещицу, но за одно чтобы отомстить. Понятно, что такие вопросы рано решать детям, но во взрослом мире они ничуть не изменяются.

от автора: А следующая запись меня если честно поразила. Я как-то взялся читать рассказ одного русского писателя под названием Ангелочек и бросил на том месте где начинается описание куклы, как какого-то Провидения и как люди восхищаются этим «ангелочком» как чем-то невиданным, непостижимым их умам. Аналогия с этим рассказом сама зашла мне в ум, когда я прочитал очередную заметку в дневнике школьника.

17 сентября.

Случилось то, чего так давно я хотел: мама ушла от папы. Мы переехали к бабушке и живём теперь втроём в её однокомнатной квартире. Мама спит на раскладном кресле, бабушка на диване, а я на матрасе на полу. Мама сначала хотела сама спать на полу, чтобы я спал «по-нормальному», но я выклянчил это спальное место, доказав ей, что мне так будет полезнее для осанки. А на самом деле мне просто хотелось разнообразия — я никогда не спал на полу. Старая наша квартира принадлежит папе и хоть он и сказал мне, что двери её для меня всегда открыты, я туда не ногой. Нехороший он человек и я его ненавижу. Мне очень тревожно за наше будущее, ведь вечно мы так жить не сможем и я боюсь что мама опять помирится с отцом.

Мне недавно приснился сон — такой сон, который я никогда в жизни не видел. Всю ночь мне снился самый обыкновенный несвязный бред, а под утро мне снится будто я лежу на осеннем поле на высохшей пожелтевшей траве и мне на лоб кто-то кладёт руку. Ощущение от этой руки я думаю никогда в жизни не забуду. Я не преувеличиваю. Это было не то ощущение холодной руки на горячий лоб, но это было ощущение такой невозможной в жизни лёгкости; как бы я отделился от своего тела, в том смысле, что все, абсолютно все мирские заботы, мысли и тяготы на один миг отступили от меня. В жизни мы их не замечаем ибо привыкаем к ним с рождения. Да, сами по себе все эти мысли и заботы ничего не значат и не могут мучить человека, но их количество так велико, что когда я на мгновение освободился от них, мне стало так легко, так светло, что я бы отдал всё чтобы мне прибыть в такое лёгкое неземное состояние.

Я посмотрел на того, кто приложил свою ладонь к моему лбу, — и по правде говоря, я думал сперва, что это какая-то девушка. Но нет, это была не девушка. Это было лицо очень страдающее обо мне и в то же время оно было довольно суровым, но это существо было и не мужского пола и не женского. Я не знаю как это объяснить понятнее, но кажется в нём были все достоинства, которые только можно представить, — оно было добро как мать и сурово как отец. В выражении его лица читалось, что оно знает меня лучше, чем я сам знаю себя.

Но дальше произошло следущее. Бабушка, видимо встав гараздо раньше меня, давно сидела и наблюдала меня. И может быть я подавал какие-то признаки пробуждения, может быть и нет, но меня разбудил её голос: она пела, заигрывая со мной, мою любимую песню, не буду приводить её слова. Я как тонущий хватался за соломинку, чтобы не проснуться и побыть подольше в том блаженстве, в котором я находился во сне. Но всё тщетно, через секунд десять я уже был в сознании. И в этот момент происходило сразу два параллельных процесса во мне. Я ужасно был зол на бабушку, не смотря на то что понимал, что она с добротой ко мне пела мою песню. Гнев мой был силён. А вторым процессом во мне было понимание того, как несовместимы эти эмоции с моим сном, с этим существом, которое так любило меня и так было жалостливо ко мне. И чем сильнее я гневался, просыпаясь, тем сильнее отдалялся от него. Когда я встал с постели, я чувствовал в себе неизмеримую бешенную злобу. И от мыслей стремящихся как-нибудь хоть чуть-чуть нащупать в себе хотя бы кусочек того счастья изо сна, я становился ещё злее, обличая самого себя в завистливой слабости, которая к тому же унизительно ничего не могла добиться.

ВСЁ ПО ПРАВИЛАМ