Сделай мне ребёнка

Видимо, организм приспособился к северному времени — в этот раз Натка не проспала. И на работу шла, не торопясь, и в кабинет зашла без минуты девять.

— О, Никитина, сегодня ты вовремя! — встретил её Прянишников. Молодец, поддаёшься дисциплине.

— Здравствуй, Кеша. Меняюсь под твоим чутким руководством, — посмотрела Натка ясным взором.

Она уже стала привыкать к его присутствию в кресле Нины Степновой, да и на работу шла в настроении не цапаться с ним, не нарываться. Толку никакого, Нина всё равно не появится. Она уселась на диванчик по соседству с незнакомой девчонкой, которая примостилась на самом краешке и постреливала по сторонам круглыми чёрными глазками.

— Во-во, продолжай в том же духе, меняйся. Кстати, знакомься, Лада Лата, — Кеша мотнул головой в сторону девчонки. — Как звучит, а? Молодая журналистка из Вымпела, просится к нам на стажировку. Прикрепляю её к тебе. Ты ж у нас теперь дипломированный специалист, давай, передавай мастерство.

Вымпелом назывался посёлок из области, райцентр. Значит, девушка оттуда и сразу на стажировку? Ну-ну.

— Кеш, а чего предавать-то, если ты меня уже неделю без сюжетов держишь?

— Ну, во первых, не неделю. А во-вторых, пойдёте сегодня с Ладой делать опрос. Тема: есть ли в стране секс.

— Ты хочешь сказать, это новость у нас сегодня такая будет? Что в стране секс появился? По-моему, этот опрос не для новостей, а Кедрачу в «Добрый вечер». Давай мы лучше спросим что-нибудь про зарплату. Тем более, что информация есть со статистикой, подводку нормальную можно сделать, про рост цен поговорить.

— Никитина, ты опять лезешь со своими комментариями? Мне нужен опрос на полторы минуты на тему секса. Тебя что, в твоей Москве не научили, что есть три темы, которые всегда интересуют людей: секс, смерть, дети? Секс в первую очередь. Так что вам с Ладой я даю наиважнейшее задание: сделать гвоздь сегодняшнего выпуска! Камеру берёте в двенадцать. Веду новости сегодня опять я, а сюжеты у нас такие…

Кеша быстренько раскидал темы. Открытие сезона золотодобычи, готовность к путине, проблемы городского автопарка и делегация бизнесменов из китайского города Сунь Фунь Хэ опять уплыли мимо Натки. Остался только секс.

— Ну и что мне с тобой делать, Лада Лата? — спросила Натка практикантку уже в своём кабинете. Она привела туда девушку после планёрки и усадила за стол декретницы Маруси Рюминой.

— Ты какими судьбами к нам на практику попала?

— У меня мужа сюда переводят, я у вас на телевидении работать хочу. Позвонила, попросилась, Иннокентий Яковлевич пригласил попробовать.

— Кстати, что за имя такое чудное — Лада Лата?

— Псевдоним. По паспорту я Гульсара Загиддулина.

— Тебе сколько лет?

— Двадцать

–Ты опросы когда-нибудь делала, Гульсара?

— Нет, никогда. Я криминальные репортажи делала с нашей поселковой милицией.

— А что, много криминала в вашем Вымпеле?

— Ну, сараи мальчишки подожгли на прошлой неделе. Квартиру одну обворовали. Водку фальшивую в ларьке продавали. Я про это в последнем выпуске криминальной хроники рассказывала.

— Вымпел-хроники… К людям на улице сможешь с микрофоном подходить и вопросы задавать?

— Смогу! А какие вопросы?

— Про секс, ты же слышала. Сформулируй пока, а я над сюжетом подумаю.

Делать тупой опрос совсем не хотелось. Может, раздвинуть тему, сделать сюжет не про секс, а про любовь? В роддом позвонить, спросить, кого и сколько рожают. В ЗАГСе узнать, разводятся больше люди или женятся? Решено! И Натка отправилась к Танечке Лемешевой за телефонами. Лемешева, пока вела свою передачу «Спроси у Тани» как раз обросла связями в ЗАГСе, роддоме, здравотделе и в прочих интересных гражданам заведениях. А у Натки в блокнотике кучковались все больше номера на тему недвижимости, предпринимательства и налогообложения.

— Тань, привет, ты не могла бы подсказать телефончики роддома и ЗАГСа? А то Иннокентий тему подкинул, а я не знаю, кому звонить.

— Записывай, — Лемешева полистала перекидной календарь на своем столе, продиктовала имена и номера. Продолжила прерванное Наткой занятие: бросила в кружку бульонный кубик и залила его кипятком. В комнате запахло грибами. И спросила, отхлебывая из кружки полученное:

— Что-то ты, Никитина, как приехала, всё никак ничего приличного сделать не можешь. Не получается, что ли, без Степновой ничего?

— Сделать приличное у меня, Таня, получается. У меня с Прянишниковым не получается договориться. Он темы мои другим журналистам раздает, а мне мелочёвку всякую подсовывает.

— Ой, да ладно тебе. Иннокентий суперпрофессионал, сразу видит, кто чего стоит. Знаешь, как отстаивал перед Пузановым мою передачу! Она ещё станет лицом эфира! Слушай, а может, ты будешь мне для неё героев искать, вопросы придумывать? Я тебе треть своих гонораров отдам. А что, на центральном телевидении так и делают, чтобы звезды, которые в кадре работают и делают лицо каналу, не отвлекались на мелочи!

— Тань, но у тебя же авторская передача. Значит, всё должен делать один автор. Так что спасибо за предложение, но ты как-нибудь сама.

— Как хочешь, — дернула плечиком Лемешева и опять отхлебнула бульону из кружки.

— Вкусненько как! Интересно, из чего его делают?

— Ох, Таня, из такого, что лучше тебе этого не знать, — не удержалась Натка.

— Никитина, ты как скажешь — весь аппетит пропадает! — поперхнулась Лемешева. — Прямо как мужик какой! Меня Горбач, пока с ним жила, такими же шуточками допекал, и ты такая же грубая и нетактичная! Как ты можешь, ты же женщина! Женщина не должна быть такой!

— А какой должна быть женщина? — Натке стало интересно. Может, и вправду, она неправильная женщина? Может, оттого и Генка ушел?

— Загадочная должна быть. Нежная. Мягкая. А ты — как мужик в женском обличьи!

***

— Гульсара, я похожа на мужика в женском обличьи? — спросила Натка практикантку, пока они шли вслед за оператором до ближайшего к студии людного перекрестка. Танечкины слова задели всё-таки за живое.

— Не знаю… Вообще-то вы симпатичная… И сюжеты ваши мне всегда нравились, я в Вымпеле всегда новости смотрю. Они у вас какие-то другие, не такие, как у всех. У некоторых корреспондентов сюжеты похожи на сочинения, я иногда даже угадываю, что они дальше скажут. А у вас как-то так закручено, я прям удивляюсь.

— Спасибо, Гульсара, только давай ты не будешь мне выкать?

— Ладно, только и ты называй меня Ладой, хорошо?

— Хорошо. Так, Лада, начинаем работать. Сейчас Серёжа включает камеру, ты подходишь вон к тем симпатичным тётенькам и задаешь свой вопрос. Готова? Начали!

То, что им достался Серёжа Сомов, Натку радовало. Она обожала с ним работать, Сомов с полуслова, с одного кивка понимал, что от него требуется и самые «шедевральные» сюжеты у неё получались, как правило, в паре с Сомовым. Может, и теперь всё срастётся?

Сомов приладил на плече камеру, включил её, Гульсара-Лада подобралась, посерьёзнела, сжала в руках микрофон, рванула к лавочке, где сидели две пожилые дамы лет шестидесяти… И проорала, тыча микрофоном в лицо дамы, что сидела правее.

— Здравствуйте, северское телевидение, программа новостей. Скажите, когда вы в последний раз занимались сексом?

Натка оторопела. Блин, она же не проверила вопросы! Что она несёт, эта Гульсара?

— Сексом? Что ты, деточка, какой секс! Это у вас, молодых, секс, а у нас проблемы одни. Пенсию, вон, повысили, а переоформить не могу. Такие очереди в Собесе, такие очереди! И лекарства подорожали опять.

— Так что, по-вашему выходит, у нас в стране секса нет? — не унималась практикантка.

— Как же нету? Есть, наверное. Как же без сексу-то. Вон, внучек у меня народился. Андрюшенька! — расплылась в улыбке счастливая бабушка и Натка перевела дух. Обошлось!

— Слушай, Лада, ты классные вопросы придумала, но давай сделаем их менее… экстремальными. Не надо так в лоб! — попросила она, когда Лада отстала-таки от пенсионерок и хищно оглядывала прохожих — искала следующих собеседников.

— Да? А мне Иннокентий Яковлевич помогал их составлять, — удивилась практикантка.

— Ну раз Иннокентий Яковлевич… Хотя, может, всё-таки попробуешь спросить по-другому? Например: «Смущает ли вас слово «секс»? Или «Сняты ли, на ваш взгляд, в нашей стране, запреты на тему секса»?. Как-нибудь так, помягче, ладно?

— Ладно, — кивнула Лада, повертела головой и ринулась к следующей жертве. Высокой пышной даме лет сорока пяти с начесом и отделанном норкой плаще.

— Телекомпания «Северск». Скажите, вас смущает секс?

— Что??? — вытаращилась на Ладу дама, и тут Натка её узнала. Рая Ненашева, звезда телеканала «Товарищъ»! Ё-клмн…

— Ну, вы сняли запреты на тему секса? Когда вы в последний раз сексом занимались? — практикантка Гульсара высыпала на даму все вопросы разом, тыча микрофоном в полуоткрытый рот обалдевшей Ненашевой. Камера за спиной Лады-Гульсары тряслась мелкой дрожью. Сомов, который тоже узнал Ненашеву, изо всех сил старался не заржать в голос.

— Так, девушка, — Ненашева пришла в себя, и в её голосе зазвенел металл.

— Кто вас на меня натравил? Кто вам заказал эту провокацию? Вы хотите неприятностей? Я вам их устрою! Сейчас же выключите камеру и уберите микрофон!

— Раиса Сергеевна, извините, пожалуйста, это недоразумение, — Натка уже оттаскивала от Ненашевой растерявшуюся практикантку.

— Сережа, убери камеру. Простите нас, девушка практикуется, она с вопросами напутала и вас не сразу узнала! Ради бога извините, мы не хотели никого обижать!

— Практикантка? — смерила Ненашева взглядом притихшую Ладу, — Не там, девушка, практикуетесь. На этом, с позволения сказать, телевидении, вас только и будут учить, что подобным гадостям. Вы лучше к нам приходите.

— Ната, а можно, ты сама закончишь опрос? Я все вопросы позабыла, у меня поджилки прям трясутся, — попросила Лада, глядя вслед прямой отороченной норкой спине удаляющейся Ненашевой.

— Ладно, давай микрофон, — вздохнула Натка, поискала взглядом и, заметив двух девчушек лет шестнадцати, скомандовала:

— Серёжа, работаем вон с теми подружками. Девочки, северское телевидение. Вы знаете, откуда берутся дети?

— Знаем, от секса мужчины и женщины!

— А вас смущает слово секс?

— Не-а, нам в школе объясняли, как презервативами пользоваться.

Так, теперь вон тот мужичок в коричневой куртке.

— Здравствуйте, северское телевидение. Как вы думаете, теперь в нашей стране секс есть?

— Что значит — теперь? Да он всегда был! У меня знаешь, сколько жен было? Три! И детей теперь четверо. Люблю я это дело.

Вон, парочка идет, славные какие.

— Ребята, северское телевидение. Извините за откровенный вопрос, но как вы относитесь к слову «секс»?

— Нормально относимся, хорошее слово, — пробасил парень, а девушка добавила:

— Мы поженились на прошлой неделе.

— Поздравляю, хорошего вам медового месяца!

Так, и на закуску вон тот импозантный дядька в полупальто.

— Добрый день, северское телевидение. Скажите, как по-вашему, секс в стране есть?

— Конечно, есть, девушка. Каждый день в этом убеждаюсь!

— В смысле?

— Роды принимаю каждый день, я врач-гинеколог. Размножается народ, так что с сексом все в порядке!

***

Натка отметила хронометраж реплики врача-гинеколога. Замечательный получится сюжет! Она поручила Ладе-Гульсаре дозвониться в ЗАГС и роддом, та собрала статистику. Народ охотно женился, особенно сейчас, по весне. И охотно рожал — только за последнюю неделю четырнадцать младенцев, восемь мальчиков, шесть девочек. Так, сейчас допишет закадровый текст и пойдет к Кеше подписывать.

Лада-Гульнара сидела за соседним Марусиным столом и из-за плеча подглядывала за Наткиным текстом. Опыт перенимала.

— Всем привет! — двери кабинета распахнулись, и на пороге показалась сияющая Маруся Рюмина. На руках она держала сияющего младенца — полугодовалую дочку Энни Мэй. Анечку.

— Ой, Марусенька! Привет, как хорошо, что ты зашла, — обрадовалась Натка. Оказывается, за месяц, что училась в Москве, она успела соскучиться по Рюминой. Маруся обладала одной замечательной особенностью. Она всегда со всеми ладила, всегда была в ровном настроении, и рядом с ней всегда было хорошо и спокойно.

Натка с Марусей пришли на студию в одном «призыве», проходили пробы перед камерой одна за другой. Рюмину худсовет выбрал единогласно. При вроде бы совершенно заурядной внешности — крупноватый нос, мелковатые глаза, лицо а-ля Барбара Стрейзант — Маруся обладала потрясающим магнетизмом, шармом, изюминкой. И потрясающей же улыбкой, которая моментально делала её красавицей.

Рюмину забрал в свою редакцию Федорчук. Он покровительствовал Марусе, играя в маститого наставника молодёжи и явно испытывая к обаятельной девушке не только профессиональный интерес. Но Маруся сумела как-то так построить свои отношения с редактором, что он забыл про свой «плэйбойский» статус и просто учил её ремеслу и двигал её проекты в эфир. Маруся схватывала быстро, и очень скоро начала делать цикл передач из истории Северска. Поднимала архивы, использовала хронику, беседовала со старожилами и успела собрать шесть замечательных фильмов. А потом у неё случилась любовь с американцем Бобом Ростиным, Маруся забеременела, вышла за Боба замуж и родила ему — в Америку ездила рожать — замечательную девочку Энни Мэй. Анечку. Такую же лучистую, как и мама. Девочка у черноволосой Маруси (сказалась армянская кровь по маминой линии) и черноволосого Боба (сказалась кровь индейцев чероки) получилась удивительная. Сероглазая, блондинистая, спокойная и очень общительная. Вот и сейчас, стоило Натке её поманить, как Анечка охотно протянула к ней маленькие ручонки.

— Девчонки, можно я вам оставлю Анечку на пятнадцать минуток? Мне нужно сбегать к Федорчуку разобраться — какую-то там мне премию выдали на региональном конкурсе за мои фильмы. А с ней неудобно. Тяжелая! Я быстро.

— И совсем ты не тяжелая, — сказала Натка и перехватила поудобнее маленькое тельце, упакованное в яркий оранжевый комбинезон с симпатичным утенком во всю спину. Девочка пытливо и внимательно поглядела ей в глаза.

— Никитина, ты скоро будешь готова на монтаж? — заглянула в дверь режиссер Кира. Сегодня по выпуску дежурила она. — Через полчаса — твоёе время! Чья это у тебя такая кукла?

— Это Маруся попросила присмотреть. Сейчас, Кир, всё уже готово, через полчаса можно монтировать. Лада, — попросила Натка практикантку — сбегай к Прянишникову, попроси подписать текст.

Практикантка исчезла, режиссёр тоже, а Натка стянула с девочки шапочку — тепло же в комнате — и зарылась носом в тонкие лёгкие волосёнки. От макушки ребёнка пахло нежно, приятно и трогательно. Пахло так, что Натке вдруг захотелось прижать девчушку к груди крепко-крепко. И никому не отдавать. И от всех защищать. И понять, наконец, для чего она живет на этом свете. Как все-таки жаль, что она не уберегла свою беременность! И зачем она залезла тогда в этот дурацкий трамвай!

Натка отчётливо вспомнила, как окрылись за спиной двери, как неловко повернулся и задел её плечом стоявший впереди работяга в брезентовой робе, как она потеряла равновесие и упала на спину, вывалившись из трамвая на остановку, под ноги пассажирам. И как потом резко потянуло внизу живота, и она ловила такси и ехала в женскую консультацию, и те уже оттуда отправляли ее на «Скорой» в роддом… Пятый месяц у нее был, сохранить плод не было никакой возможности. Если бы не этот случай, была бы у нее уже совсем большая девочка. Или мальчик. Натка тогда не смогла себя заставить спросить у акушерки, кого она не доносила в своем животе…

— Никитина, ты тут, говорят, младенцем обзавелась, — вошел в комнату Прянишников и вмиг разрушил ту связь, которую Натка почувствовала между собой и ребёнком. Следом протиснулась Лада Лата и застряла в дверях, не решаясь на виду у начальства пройти за стол. Кеша глянул внимательно на Натку, что-то такое заметил в её глазах и выдал:

— Хочешь такого же? Могу сделать! — и для начала сделал ребенку «козу».

— Кеш, ты что, от нашего сюжета про секс перевозбудился? Несешь, что ни попадя! — возмутилась Натка.

Анечка, как бы подтверждая Наткины слова, звонко расхохоталась, отмахиваясь от Кешиной «козы» и дрыгая ножками в оранжевых штанишках.

— А что, у меня дети хорошие получаются. Умные. Вон, Кешка-младший — классный пацан. Так что в случае чего — обращайся!

— Обращаюсь. Сюжет подпиши, Кира уже на монтаж зовёт.

— Да подписал уже. Ничего так сюжетик сложился, умеешь работать, когда хочешь.

— Привет всем! — вошел в комнату Валера Кедрач, наткнулся на Ладу-Гульсару — Пардон! — обменялся рукопожатием с Кешей и спросил, с интересом разглядывая практикантку:

— Натка, ты что, в моё отсутствие дитём обзавелась? Да каким симпатичным!

— Это ты про кого? — уточнила Натка.

— А? Про чудо твоё оранжевое!

— Это чудо не моё, а Марусино, оставила присмотреть на пятнадцать минут. А это, знакомься, Лада Лата, практикантка.

— Очень приятно, Валерий. Лада, а вы не могли бы мне сделать хороший сюжетик в программу «Добрый вечер»? Минут на пять? В какой теме вы специализируетесь?

— В криминальных хрониках поселка Вымпел и теперь вот, с Кешиной подачи, в теме, есть ли секс на севере, — ответила за Ладу Натка.

— Что, серьезно? — оживился Валера, — Лада, сделайте мнет про секс, классная тема!

— Ну, Никитина, что я тебе говорил? — поднял указательный палец Прянишников. — Классная тема, все будут смотреть твой сюжет. А ты не хотела его делать! Но я умею убеждать.

— Хвастаться ты умеешь…

Маруся уже давно унесла свою Анечку, Натка вовсю монтировала свой сюжет про секс. А руки её всё чувствовали тяжесть маленького подвижного тельца, ноздри как будто вдыхали нежный младенческий аромат. «Рожает народ, так что с сексом всё в порядке», — сказал в сюжете врач-гинеколог. И Натка поняла, чего она хочет. Она хочет ребенка.