Злодей ее романа

Марианна Красовская, 2019

Что делать Кощею Бессмертному в современном мире, где количество злодеев на квадратный метр зашкаливает? Когда злата накоплено столько, что ввек не потратить, когда твоя армия непобедима? Конечно, устраивать личную жизнь! А как быть, если молодая девушка заявляет, что давно в тебя влюблена? Конечно, бежать! Только не очень быстро, а то вдруг не догонит…

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Злодей ее романа предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

6. Полоса препятствий

Наблюдения за Александрой дали результат неожиданный. Девушка оказалась без сомнения привлекательной и какой-то прямо светлой, словно одуванчик. Кощей сам себе удивлялся — с чего бы его на столь романтические сравнения потянуло?

А ведь русалка, с которой она дружит, тоже ничего, но какая-то потасканная. Да и вся из себя слишком распутная. Телеса наружу, юбки по самое некуда, гривой своей в еду макает — русалка, одним словом. Дева, моралью не обремененная, в постели горячая, в жизни холодная. Кого-кого, а русалок Кощей в свое время перепробовал не мало. Скучные они, только одного и хотят. Ни поговорить с ними, ни посмеяться, ни погрустить. А эта наполовину человек, то есть еще и жадная. Нет, Кощей не считал жадность пороком, сам грешен. Но продажная любовь давно приелась.

Сначала, правда, вызывала восторг. Шутка ли — не надо женщину похищать, обхаживать, ждать чего-то. Захотел — в койку. Захотел — станцует и споет. Захотел — зайчиком попрыгает. Только плати. Хочешь негру, хочешь азиатку, хочешь самую первую русскую красавицу — любую купить можно. Как говорится: если женщина знает себе цену — значит, приходилось называть. Больше всех Кощею нравились француженки. В постели раскованные, смешливые, не жадные. А он им не нравился.

Видимо, было в Кощее что-то, женщин отталкивающее. Ни одна не хотела перевести отношения в постоянную стадию. Погулять многие соглашались. В ресторан сходить. Переспать пару раз. А потом «извини, ты не в моем вкусе, ты достоин большего, ты хороший, но я полюбила другого». Проклятье какое-то. И так со всеми. Больше трех месяцев выдерживали только самые жадные, но тут уж не выдерживал он. Мало приятного, когда на тебя смотрят как на ходячий кошелек.

А ведь пытался сменить тактику, искал женщину и в библиотеке, и знакомился с одинокими, плюнувшими на себя сорокалетними старыми девами, и с теми, кто едва концы с концами сводит, поднимая деток. Для кого-то он был слишком стар, для кого-то слишком эксцентричен, слишком спокойный, слишком нервный, не веган, не спортсмен, не домашний, слишком навязчивый, слишком занятой…

Интереснее всего было с совершенно отбитой байкершей, которая вытаскивала его в горы, в походы, на сплав по рекам в байдарках. Кощей даже купил мотоцикл и экипировку. Его не смущали боли в спине и частые простуды — три капли живой воды в чай и бодрячком. А вот периодические измены и аборт, сделанный втихую, его очень расстроили. И если на измены он всё же закрывал глаза, то после аборта видеть женщину он не хотел. Кощей был старомоден и не понимал, как может женщина убить своего ребенка. К счастью, ребенок был не от него, а то он бы дурную бабу и вовсе в жабу превратил.

Словом, если уж Кощей при великом разнообразии и доступности женщин не смог найти себе спутницу жизни, значит, она и вовсе не существовала.

Но Александра ему понравилась. Вызывающих нарядов не носила, как клоун не гримировалась, в особых сумасбродностях замешана не была — спокойная, домашняя девочка. Любит читать, разбирается в травах, учится где-то заочно на дизайн одежды. Внешне вполне себе симпатичный ребенок с серыми глазами, светлыми волосами и неплохой фигуркой.

Вот то-то и оно, что ребенок.

Вздохнул, выкинул из головы и пошел разбираться с новой полосой препятствий.

Давно уже Черномор жаловался, что нынешнюю молодежь проходит даже с завязанными глазами. Совсем, говорил, расслабились, распустились. А воин, который расслабился, склонен недооценивать врага и допускать ошибки. Ну Кощей и спроектировал им новую. Убийственную в прямом смысле слова. С летающими секирами, подвижными участками и прочими подлянками. Бессмертный мало что получил от разработки этой гадости истинное удовольствие, так еще и удачно продал чертежи. Некоторые отбитые на голову люди возжелали устроить бои на выживание — всегда пожалуйста. Тем более, у них нет ни магических лекарей, ни живой и мертвой воды, ни защитных заклинаний — еще и проблема с перенаселением планеты будет разрешаться.

Сегодня его прелесть привезли и уже начали монтировать. Детище его выглядело внушительно и смертоносно. Особенно летающие секиры. Столпившиеся вокруг воины смотрели на тренировочный комплекс с ужасом. А это они еще о втором, с симуляцией огнестрельного оружия, не знают. Его только начали делать.

— Ну что, хлопцы, страшно? — весело поинтересовался Кощей.

— Страшно, — почти хором согласились с ним бойцы.

А кто-то вполголоса добавил, что и вовсе непроходимо.

Этого-то Кощей и ждал.

— Что значит, не проходимо? — удивился он.

Скинул футболку и ботинки, плавно повел плечами, перетекая с одного места на другое. Краем глаза отметил присутствие Александры в первых рядах. Тьфу ты, а думал, отпустило!

Картинно (гордость мужская, да) потянулся — и взбежал по доскам. Как ни вертелся, как ни уклонялся — а все равно пару раз его шмякнуло. Довыделывался, красавец. На миг замерев от боли при жёстком ударе бревном под ребра — хорошо, что вскользь, а то бы выкинуло — едва не лишился головы. Уклонился в последний момент. Его любимая секира даже кожу распорола. Хорошо, что он бессмертный, да еще под заклятьем регенерации — голова бы приросла, да и царапина сразу зажила, крови немного было.

А вот от боли заклятье, увы, не помогало, да и ребра, кажется, поломало здорово. Вылететь с полосы при показательном выступлении не так уж и страшно — всегда можно свалить на недоработку конструкции, а вот свалиться на глазах у девушки, которая (не будем спорить с собой) тебе нравится — такого позора Кощей себе позволить не мог. Стиснул зубы, матюгнулся и добежал. Всего-то шесть с половиной минут.

А Сашка даже не испугалась. Он же… ну такой. Все может. Другие не смогут, а он сможет. Да и бессмертный он. И даже почти не завизжала, когда бревно его почти столкнуло, а потом секира чуть не добила — чудом извернулся, как кошка, которая с крыши свалилась. А может и завизжала, да вся толпа так ахнула, что голос ее потерялся. А сердце зашлось, наверное, от восхищения. Ничего, все закончилось. Зоркие Сашины глаза уловили гримасу боли на лице Кощея, и прижатый к боку локоть, прятавший огроменный кровоподтек, и кровавую полосу на шее. Зажмурилась, вздохнула тяжело. Он бессмертный, он ничем не рисковал. Скотина! На глазах у девушек такое вытворять!

Кощей отошел, отмахнулся от лекаря — левой рукой — едва не взвыв от боли. Подозвал зеленого от ужаса бригадира сборщиков, что-то ему сказал. Оборотни-мастера рассыпались по полосе, где-то что-то подтягивая, подкручивая.

— Нормально, — громко сказал Кощей. — Теперь будет попроще. Дерзайте, хлопцы — лекарь рядом. На секиры пока защита поставлена — голову не отрубит, хотя стукнет сильно.

Ноги расставил, стоит, ждет.

Хорош, с-с-с-скотина. Рисуется. Сашка и злилась, и восхищалась, и с удовольствием разглядывала мускулистый торс, испещренный шрамами. Заметила, что кровоподтек потихоньку рассасывается, и успокоилась окончательно.

Первые несколько бойцов вылетели на первом же этапе. Игнат, ловкий черт, дошел почти до секир — бревном его выкинуло и, похоже, здорово поломало. Тут же к нему подлетели лекарь и Русланка с обезболивающим настоем. Кощей покивал головой: видите — все реально, и медленно пошел к дому. Сначала будут травмы, потом научатся. Особенно оборотни — они ловкие и выносливые.

Обернулся напоследок, и обомлел от ужаса — на доски взбегала Сашка.

— Куда, дура? — заорал он, бросившись к полосе.

А Сашка, Сашка, в которой едва ли было сорок пять кг веса (а полоса проектировалась для здоровых тяжелых мужиков), уже летела в сторону и вниз, да так нехорошо, что совершенно точно сломала бы себе шею при приземлении. Если б не его сверхъестественная скорость, умноженная захлестнувшим адреналином, лежать бы ей на земле сломанной куклой.

Поймал, даже не заметив адскую боль в едва заращенных ребрах.

Все, что успела понять Сашка, вполне соответствовало крику Кощея. Дура, непроходимая дура, клиническая идиотка! Судя по всему, она все же умерла. Не от удара о землю, так от разрыва сердца. Иначе как объяснить тот факт, что сам Бессмертный держит ее на руках?

А вокруг тишина, птички щебечут… Посмертный бред.

А глаза у него не черные, а темно-карие, с отсветами пламени. Никогда Сашка не видела так близко его лица. Нос, пару раз переломанный. Сетка шрамов на левой щеке — старые, как белые полоски. Морщинки под глазами, на лбу складка. Ухо одно обрубленное сверху. А ресницы как у девчонки — черные-черные и загибаются к верху. А в бровях черных волоски седые. Саша подняла руку и погладила его щеку — гладкая. Никакой щетины. Видимо, не растет борода у Кощея. Поцеловать его что ли? Все равно уже всё кончено. А Кощей от ее ласки вдруг вздрогнул и заморгал часто-часто, а потом с ней поднялся и на ноги ее поставил.

Спокойно, ровным голосом (хотя орать хотелось и как минимум подзатыльник дать) сказал:

— Что же вы, Александра, так жизнь не цените? Впредь будьте осторожнее.

И отошел, прихрамывая.

Александра стояла, оглушенная, почти не видя, как к ней бросились парни из отряда и просто зрители. Вертели ее, ощупывали, в глаза заглядывали.

Ой, мамочки! Что же она наделала! Кощея погладила! Хорошо, что поцеловать не успела! А ведь он знает, как ее зовут!

Кощей, едва перебирая ногами, добрел до постели и, взвыв, упал на кровать. Проклял ортопедический матрас — то ли дело раньше, в перину пуховую нырнешь, как в раю. А матрас этот упругий больно пружинил по ребрам. Надо больше тренироваться! А то совсем жиром заплыл. В следующий раз может так не повезти. Стиснув зубы, призвал мрак и запустил процесс регенерации. Больно до одури — выл, вцепившись зубами в подушку, но зато быстро. Чем быстрее, тем больнее — у всего своя цена.

Через полчаса, пошатываясь от страшной слабости, встал, достал из потайного ящика в стене бутылку старого вина, удобно устроившись на подушках, щелкнул пультом управления, включая телевизор. Пощелкал камеры. Мда, лазарет переполнен. Бледные бойцы мужественно лежали в койках, ожидая перезарядки регенерационных амулетов. Посеревшие лекари пили отвратительно сладкий чай в коридоре. Морщились, но пили. Руслана с горящими от энтузиазма глазами заставляла одуревших раненых подписывать согласие на эксперименты с ее зельями. После того, как на глазах у Кощея у одного парня вырос нос как у слона, остальные вяло сопротивлялись. Рядом стояла Елизавета и снимала это безобразие на камеру.

Поржал от души. Переключил на уличный вид. Ага, вокруг полосы препятствий поставили охранную сигналку, молодцы, сообразили. И табличку «Не влезай, убьет» со скрещенными костями. За что Кощей любил своих ребят, так это за черное чувство юмора. В остальном все было как всегда: на заднем дворе разгружали фуру с овощами, на кухне большим топором повар рубил мясо, домовые сновали туда-сюда, готовя обед. В мастерских детишки что-то строгали под руководством бледного и перебинтованного Василия. Молодец парень, покалечился весь (да и не удивительно), а на занятия приполз. Ответственный. Надо ему настойки прислать, помочь.

Василий вообще Кощею был симпатичен. В отличие от импульсивного Игната, который чуть что, сразу взрывался, Вася всегда был спокоен, хладнокровен и молчалив. Еще несколько лет, и Ваську ждет свой десяток — правда, не взрослых парней, а подростков. Он, скорее всего, будет отличным наставником — терпеливым, внимательным. Сейчас он, ремесленник из рода Марьи Искусницы, проводил у ребят занятия по работе с деревом. Спору нет, воин из Василия отличный, но ведь и мастер великолепный! И если воинов можно сделать из любого оборотня, то такого мастера днем с огнем не сыщешь. И кузнец, и плотник, и сварочный аппарат на досуге освоил, и в электрике разбирается.

Тот же Игнат кроме как драться, прыгать и стрелять, ни на что не способен. Даже руководитель из него так себе. По выслуге ему бы уже полувзводом командовать, а он все в десятниках ходит. Хотя, конечно, его понять можно. Последний из стаи рыжих лесных лисиц, он был носителем огня стаи, и этот огонь буквально жег ему пятки. Пока не женится и не заведет кучу лисят — не угомонится. А жениться-то ему и не на ком. Бурым или степным лисам он не ровня, у них стаи многочисленные. Да и ни к чему им соперник. Обычную женщину он с его характером найдет нескоро. Кощей даже кицунэ2 из Японии притащил, а вдруг сложится? Но не срослось. Одна надежда на детей Васи и Александры. В них тоже кровь рыжих лисиц, с любым из их детей разделить пламя можно. Можно понять всю глубину чувств Игната к племянникам. Был бы цел — ни за что бы Сашку на полосу не пустил. Да и Василий уже игрушку опробовал и пребывал в бессознательном состоянии.

Мысли Кощея плавно перетекли на Александру, а с нее, как водится, на Василису. А вот Василиса бы… А что Василиса? Понятно, что ей даже в голову не пришло бы с пацанами по утрам бегать, прыгать и в грязи ползать. А ну ее к черту, эту Василису! Вот Александра…

Тут Кощей бросил недоуменный взгляд на пустую бутылку и потряс головой.

Александра!

Сразу вспомнилось, как он ее в руках держал, как от нее пахло — женщиной, как нежно она прикоснулась к его лицу. Пальчики белые, тонкие, хрупкие. Как глаза распахнулись, засветились, зрачки расширились. Как она на него посмотрела! Или показалось? А может, не его и увидела. А еще резко вспомнилось, как среагировал мужской организм на близость женского тела, предательски, прямо скажем, среагировал. А штаны мягкие, облегающие — позор-то какой! Пришлось выпустить ее побыстрее. Кажется, ляпнул какую-то ерунду и уполз зализывать раны. Хоть бы не заметил никто.

Прогнулась рядом кровать — пришел Баюн. Как только прокрался незаметно? Умеет, когда захочет.

— Ну что, старый, на пенсию не пора? — поинтересовался кот, нагло развалившись на Кощеевой постели и подталкивая его в сторону пушистой задницей.

— Ну что, жирный, на диету тебе пора, — в тон ответил Кощей. — Отрастил пузо, кровать аж скрипит.

Кот ничего не ответил, только потянулся. Они были совершенно довольны друг другом.

— На швейный цех переключи, — попросил кот спустя некоторое время.

Кощей переключил и тут же оживился. В мастерской обнаружилась Александра, что-то вычерчивающая на куске ткани.

— Хор-р-рошая девочка, — муркнул кот. — Хозяюшка. Мастер-р-р-рица.

Посмотрел искоса на Кощея, хвостом махнул — услышал ли? Но Бессмертного больше интересовало, как грациозно Александра, одетая в коротенькие шорты, склоняется над столом. Жарко, да. Июль, заполдень. В спальне-то кондиционер установлен. А в мастерских духота, хоть и окна настежь. Вот Александра воровато оглянулась, дверь подергала (заперто), окна прикрыла да жалюзи задернула — все равно ни ветерка из них. И стянула через голову футболку, промокнула ей лоб, вытерла шею. И кинула на стул. Тут даже кот глаза выпучил, что уж о Кощее говорить?

А бюстгальтер у нее был далеко не целомудренный. Какого-то пепельно-голубого оттенка, кружевной. И размер… под футболкой и не заметно, а ведь грудь очень привлекательная. Вот девушка встала, потянулась, волосы распустила, переплела косу. Размяла затекшие плечи, сделала зарядку. Бессмертный затаил дыхание.

Села за швейную машинку. По гладкой девичьей спине стекали струйки пота. Кощей шумно вздохнул.

Александра работала быстро, да и жара, ее видимо, измучила. Вот она надела футболку, сложила свое рукоделие и покинула мастерскую. Кощей молча выключил телевизор, встал и скрылся за дверью ванной комнаты. Послышался шум текущей воды.

Если Бессмертный не спускал глаз с девушки, кота заинтересовало совсем другое. «Что же она шьет?» — спросил у себя кот и, недолго думая, выпрыгнул из окна и поскакал к Сашке в комнату. Просочился в щель (плевать, что на ключ заперто, он ведь волшебный кот), запрыгнул на спинку кресла — что же она там так внимательно разглядывает? От увиденного вытаращил глаза и рот открыл.

В руках у Александры было волшебное зеркало, давно списанное как неисправное. А в зеркале — ежки-матрешки — был Кощей. В душе.

Александра с интересом разглядывала мужское тело. Запрокинутое лицо, закрытые глаза, струи воды, стекающей по лицу, по плечам, по животу. На самом интересном месте зеркало поместило черную табличку с надписью «Censored». Девушка непристойно выругалась.

Ай скромница, ай разумница!

Тем временем зеркало сменило ракурс и так же медленно показало обзор кощеева тела со спины. На этот раз без купюр. И очень-очень четко. Черная татуировка китайского змея на предплечье, шее и части спины — красивая, завораживающе живая. Казалось, змей жмурился и водил боками, наслаждаясь купанием. Круглый след от пули под лопаткой, и неровный шрам от стрелы на плече, и шрам на боку от турецкой кривой сабли. И затылок, и широкая спина, и крепкие ягодицы с ямочками, и волосатые бедра, и лодыжки. Александра мечтательно вздохнула, проведя пальцами над стеклом, словно желая прикоснуться к мужскому телу. И снова лицо под струями воды: мокрые ресницы, сомкнутые губы. А потом зеркало пошло помехами, мигнуло и погасло.

— Ах ты ж мерзкое стекло, — прошипела Сашка, а потом совершенно неприлично хихикнула.

Отложила зеркало, оглянулась и встретилась взглядом со стеклянными глазами обалдевшего кота.

— Подглядываешь? Ах ты комок шерсти! — возмутилась девушка, бесцеремонно стаскивая древнее магическое животное со спинки кресла себе на колени. Кот даже мяукнуть не успел, как Сашка запустила пальцы в густую черную шерсть и принялась его чесать, гладить и теребить. Никому другому Баюн такого бы не позволил, но девушки есть девушки, и вообще эти ласки были очень приятны. Разомлевший кот мурлыкал, привалившись к животу девушки, мстительно представляя, как бы позавидовал ему Кощей, если б видел.

— Скажи мне, кот, — после долгого молчания произнесла девушка. — Я совсем ненормальная, да?

— Почему это?

— Все говорят, он страшный. Он злодей. Подлец. А мне он нравится. Очень.

— Я заметил, — насмешливо мяукнул кот, не открывая глаз.

— Чтобы ты понимал, мой шерстяной друг, — фыркнула Сашка. — Ты же кот. Тебе неведомы человеческие чувства.

— Как это неведомы? — возмущенно подскочил кот. — Вы, люди, такие же животные, только без шерсти и на двух ногах! Так же испытываете голод, жажду, холод, так же ходите в кустики, так же привязываетесь друг к другу, так же рожаете детенышей и готовы жизнь за них отдать. Чем вы лучше нас? Убиваете из жадности или развлечения! Ненавидите друг друга! Завидуете! Гадости друг другу делаете!

— А как же любовь? — тихо спросила Саша.

— А любви вы бы поучились у собаки, — отрезал кот. — Ей все равно, худой ты или толстый, умный или глупый, красавец или урод. Она любит тебя за то, что ты есть. И прощает. И жизнь за тебя отдаст. Много ли людей так поступают?

— А наука? — не сдавалась девушка. — А техника? А медицина?

— От вашей техники только экология страдает, — ворчливо ответил кот. — А медицина — вообще глупость. Любое животное знает, какую травку от какой болезни съесть, а уж где найти живую или мертвую воду и подавно.

— Любое, ага, — закивала Сашка. — Ты уж не заговаривайся.

— Хорошо, — согласился кот. — Не любое. Я знаю, а на остальных мне плевать.

— Во-о-от! — торжествующе воскликнула Сашка. — Тебе плевать на других! А люди — ну хотя бы часть — и зверям помогают, и о других людях заботятся. О стариках, об инвалидах, о бедных. Где это видано, чтобы собака чужой больной собаке еду носила? Скорее уж загрызет, чтобы не мучилась!

Кот обиженно засопел, но что ответить, не знал.

— А еще люди создали искусство! Музыку, живопись, литературу! Ты-то небось сказки чьи рассказываешь? Че-ло-ве-чес-кие!

— Ой всё, — обиженно буркнул кот. — Ты меня еще в плагиате обвини. А сама вон за мужиками в душе подглядываешь.

Когда не знаешь, что сказать — переведи стрелки на другого.

— И подглядываю, — согласилась девушка. — И не жалею. Получила эстетическое удовольствие. И вообще мне для дела нужно. Кстати, кот, погляди-ка.

Сбросив кота с колен, девушка развернула сверток и показала коту мужскую рубаху славянского кроя.

— Думаешь, подойдет? — с сомнением спросила она.

— Ой ты гой еси, красна девица! — радостно выдал кот. — Выкройку из архива брала?

— Ага, — кивнула Сашка. — Обычную-то мне без снятия мерок не скроить. Да и вышивка на деловой сорочке странно смотреться будет.

— А холстину где купила? — склонил голову на бок кот, осторожно трогая рубашку лапой.

— Сама соткала, естественно. Нитки, правда, покупала, но русалки мне их перемотали. Сам же знаешь, нить, русалками перемотанная, заговоры да обереги навечно держать будет.

— Ничего себе! — поразился кот. — Вот ты заморочилась! А зачем?

Вопрос был сложный, и Сашка предпочла пропустить его мимо ушей.

— Вроде должно подойти, — задумчиво сказала она. — По вороту и подолу вышивку пущу обережную… Должно неплохо выйти.

— И непременно вышивай на растущую луну, — кивнул кот.

— Сама знаю, не дура. Чай не простая девка, а Марьи Искусницы наследница.

— И приворотных заговоров не вплетай, — посоветовал кот. — Кощей не дурак, сразу увидит.

Сашка только фыркнула. Не говорить же коту, что нить для вышивки русалки с ее волосом сплели. Для чего тут любовный заговор, если вся рубашка ее любовью напитана. Да и над полотном она пару раз поревела — слезы свои вложила. А попробуй не пореви, когда проклятый ткацкий станок на ладан дышит. Васька дважды ремонтировал. Ведь станок должен только из рябины быть, иначе большой силы оберегам не будет.

Хорошо, что про швейную машинку ни в одной инструкции не сказано — что не запрещено, то разрешено. Осталось только расшить, это самое легкое. Не раз и не два вышивала обереги брату, правда, не так масштабно. Платок в основном, или браслет. Смешно сказать, Васька даже трусы просил с оберегом — от нечистоплотных дам. Вышила, конечно, хоть и смеялась.

Две ночи вышивала, два дня не могла набраться храбрости. На третий день решилась.

Жаль, зеркало не работает, нельзя Кощея в коридоре выловить. Пришлось опять кота о помощи просить, чтобы свистнул, когда Кощей один будет. Кот свистеть не умел, а потому ему пришлось мчаться по коридору с топотом, распугивая народ, чтобы сообщить Сашке, что Кощей засел в библиотеке над каким-то фолиантом, а Елизавету прогнал, чтобы над душой не стояла.

Минут пять Сашка нерешительно топталась под дверью библиотеки, а потом подумала «Какого черта! Не соблазнять же я его иду в самом деле!» и зашла.

— Вон пошел! — рявкнул Кощей, услышав скрип двери.

Он стоял на лестнице, пытаясь с верхней полки извлечь заманчиво чернеющую корешком нужную книгу. Лестница была коротковата, роста Кощей был не богатырского, книга стояла плотно, выковыривалась с полки с трудом. А тут еще ходят тут всякие, отвлекают. Незванный гость вон не пошел, и Кощей со вздохом обернулся.

Ух ты! В дверях стояла Александра. Александра была в голубом платье в белый горошек. В платье он видел ее впервые, или внимания не обращал.

— Чего надо? — нелюбезно поинтересовался Бессмертный, спускаясь с лестницы.

Сашка плотно закрыла дверь, незаметно (как ей казалось) повернув защелку.

— Константин Адамович, я вас поблагодарить хотела. Вы мне жизнь спасли, — сказала девушка, почти не волнуясь. — Вот.

Подошла к нему, неподвижно стоящему возле лестницы и мрачно на неё смотревшему, и сунула в руки сверток.

— Ничего я тебе не спасал, — недовольно ответил Кощей.

— Как это не спасал? — вскинулась Сашка. — Вы меня поймали, когда я вниз своей неразумной головой с полосы препятствий летела!

— И ничего бы не случилось, — недовольно ответил Кощей, вертя в руках сверток. — Подумаешь, шею бы себе свернула. У нас вода живая есть.

— Живая вода компрессионный перелом позвоночника не излечит, — возразила Сашка. — Если уж на то пошло, то и мертвая тоже. Она раны заживить может и руки обратно прирастить. Даже голову прирастит, а с внутренними повреждениями не справится.

— Так на то маги есть, — ответил Кощей.

— И маги не всесильные, — развела руками Саша. — Ну оживили бы меня. В лучшем случае пару лет реабилитации, в худшем — инвалидное кресло. Так что… спасибо.

— Ну раз так, то ладно, — ухмыльнулся Кощей. — Только неправильно ты, девица, добра молодца благодаришь. Ну мы люди не гордые, сами благодарность возьмем.

Шагнул к Сашке, притянул ее свободной рукой да крепко в губы поцеловал. Тут же отступил, смотрит внимательно — вдруг разревется или истерику устроит. Сашка только оцепенела от неожиданности, во все глаза на него уставилась. Настроение у Кощея стремительно повышалось.

— А тут у нас что? — поинтересовался он весело, разворачивая подарок.

Рубашка. Заговоренная. С вышивкой обережной.

— Это мне? — сипло спросил Кощей. — Сама расшивала?

— Сама ткала, сама шила, сама расшивала, — автоматически ответила девушка, еще не пришедшая в себя.

Кощей кивнул, смял рубашку в руках, зажмурился и выскочил из библиотеки, как будто за ним черти гнались, даже не заметив, что дверь заперта была. Сашка посмотрела ему вслед и расплакалась.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Злодей ее романа предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Примечания

2

Японская лиса-оборотень

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я