Армада

Неожиданно транспортник жестко качнуло, причем так, словно в нас что-то влетело. Снаружи послышались какие-то противные звуки, скрежет по металлу. Борт снова вздрогнул.

Движки натужно взвыли.

— Проклятье, да что там у вас? — хрипло рявкнул майор.

— А ч-черт! Стая каких-то уродливых птиц… Едва в самую гущу не угодили, — выдохнул пилот, кое-как стабилизируя корабль. — Все, кажется, мы на месте.

— Высадка! — громко заорал Раттлер.

Почти одновременно с поступившей командой транспортный бот резко дернулся и практически завис на месте. Нижний шлюз сложился гармошкой, и я увидел светло-коричневую землю. Что-то над моей головой щелкнуло, я резко ухнул вниз, уже через пару секунд воткнувшись танталовыми бронеботинками в сыпучий песок.

Это оказалось совсем не страшно.

Уровень адреналина резко подскочил. Вообще, я, конечно же, волновался. У меня была некоторая подготовка, которую я прошел еще несколько месяцев назад. Дважды преодолел коммерческий курс выживания, который можно было купить за деньги, три раза в неделю посещал тренажерный зал. А еще прошел спецпроверку на состояние психического здоровья. Все это вовсе не делало меня полноценно подготовленным к возложенной миссии, но и такая подготовка лучше, чем ничего.

В целом, Департамент вооружений — полувоенная организация, и сотрудники вроде меня такие же полувоенные. Тягаться с десантниками в силе и выносливости, конечно же, бессмысленно. Они буквально неделями жили в своих скафах, ели и спали. Даже гадили в них. А я всего-то десяток раз облачался в «Тахиона», несколько раз прошел серию контрольных испытаний, да обошел испытательный полигон. И все.

Десантники могли мочить противника из всего, что вообще стреляло или пыталось это делать.

Осмотревшись по сторонам, я неприятно удивился.

Да-а! Ранее я представлял себе Каллипсо совершенно иначе. Само собой, на редких сканографиях я видел бледно-серое небо, многочисленные горно-перерабатывающие комплексы, шахты. Летающих в небе грузовых и пассажирских ботов. Во многих местах на поверхности спутника была мелкая желтоватая трава и даже что-то похожее на кусты.

Но реальность оказалась иной. Серо-желтое небо, какой-то унылый рыжий полумрак. Освещение было куда хуже, чем на Земле. Солнечные лучи, добирающиеся сюда около часа, отражались от огромного пятнистого бока гиганта Юпитера, лишь слегка согревая поверхность и озаряя все вокруг тем самым рыжим освещением. Гравитация существенно ниже, но ее искусственно довели до нормального уровня.

Температура тоже отличалась.

Я тут же сверился с датчиками — плюс два. Негусто.

Изначально считалось, что третий спутник Юпитера это просто каменно-ледяной гигант, с почти отсутствующей атмосферой. Оказалось, это не совсем так. Здесь были горы, равнины, многочисленные ущелья. Даже болота имелись. Где-то в районе экватора было замечено огромное море с ужасно соленой водой. И что интересно, там имелась своя собственная жизнь.

Основными жителями спутника были только насекомые, мелкие животные отдаленно похожие на ящериц, какие-то броненосцы и существа, напоминающие птиц. Я сразу окрестил их грифонами.

— Вот это жопа! — пробормотал я, глядя на рыжий горизонт. — Да тут кроме песка и камней ничего нет!

Никаких признаков разумных видов жизни за все годы колонизации здесь обнаружено не было. Да и враждебных форм жизни на спутнике тоже не оказалось.

— Песок да камни, блин! — проворчал десантник слева от меня, взрыв бронеботинком сыпучий грунт. — Дерьмо!

— Так, внимание! — Раттлер указал направление. — Перед нами инженерный городок номер четыре. Он…

Майор вдруг осекся. И обернувшись, я понял почему.

Мы находились у истока большого каменного ущелья. Справа, в своеобразном каменном мешке, располагалось поселение. Сразу за ним — газодобывающая станция. Там было множество небольших производственных строений, какие-то домики. Все это обносила довольно высокая стена, собранная из легких бронещитов. В центре массивные ворота, у которых стояло несколько единиц давно брошенной техники. Все выглядело так, словно здесь никого не было уже, по меньшей мере, год.

Справа и слева от ворот стояли высокие сторожевые башни. Я даже отсюда разглядел торчавшие дула импульсных пулеметов. На стенах были заметны какие-то вмятины, рваные пробоины. Все было занесено песком, ветер гонял полупрозрачные ошметки, отдаленно напоминающие целлофан.

— Майор, — обратился я к Раттлеру. — Разве здесь не должны проживать четыреста человек?

Ава быстро предоставила мне всю основную информацию об этом поселении. Я вовремя вспомнил, что моей второстепенной задачей является поддержка десантной группы.

— Да-а, — с недоумением протянул тот, осматривая стену. — Это так.

— Что-то не похоже, что здесь кто-то живет! — пробурчал сержант слева от меня.

И верно. Территория точно была брошенной. Об этом говорило все — и транспорт у ворот, и строения. Не было ни электричества, ни какой-либо другой видимой жизнедеятельности человека. Стекла разбиты, все грязное, ржавое.

Только тишина и шум песка, который клубами гонял ветер.

Над нами тихо летал «Отбойник», сканируя территорию и пытаясь вызвать на связь поселение.

Ничего. Абсолютно ничего.

— Пилот, что там на сканере?

— Ничего. Признаков жизни нет, — тут же отозвались с борта.

— Связь с полковником Тангером есть?

Некоторое время было тихо.

— Отсутствует. Над нами сильные электромагнитные возмущения. Сигнал не проходит.

Десантники разбрелись по небольшой площади, организовав что-то вроде периметра. Одновременно они следили каждый за своим сектором, готовые отреагировать на любую агрессию. Ава услужливо подсветила мне их уровни брони и энергии. Отдельно были отмечены легкие, средние и тяжелые единицы. Вооружение тоже имело свою отметку. Союзники были подсвечены зеленым цветом, красным… красного не было.

Подобной адаптивной системы еще не имел ни один бронекостюм.

Вообще, на вооружении земной Федерации состояло лишь три типа боевой брони.

Легкие скафы заслуженно носили имя «Скаут». Применялись для разведывательных операций, имели относительно слабую броню, легкое вооружение, но зато все компенсировалось хорошей подвижностью. Вес такого скафа составлял почти шестьдесят пять килограмм. «Скаутами» вооружалось большинство подразделений, независимо от типов задач.

Средние — «Палладины». Их на вооружении больше всего — это основная ударная сила. Средняя броня, широкий выбор оружия, но сниженная подвижность. Боец, облаченный в «Палладин», может использовать огнемет, ракетницу, импульсную винтовку или пулемет. Были и рельсотроны — своего рода ручная артиллерия. Такой скаф весил около ста килограмм и увеличивал рост своего носителя на двадцать сантиметров.

Ну и на сладкое оставались тяжелые «Дефендеры». Десантник, попавший внутрь этого бронекостюма, теоретически мог стрелять с рук из малого корабельного фазера, бросаться космическими минами и даже таскать в руках эктоплазменную зенитку. Много брони, малая подвижность. Неповоротливый зверь. Вес такого гиганта достигал почти ста семидесяти пяти килограмм.

На фоне новенького «Тахиона», все они выглядели как тусклые консервные банки, рядом с отполированной противотанковой миной. Но вообще, как ни крути, вся существующая линейка бронекостюмов Федерации уже морально устарела.

Главная причина заключалась в том, что Земля остро нуждалась в ресурсах, а они были весьма ограничены. Назревал Тангейзерский конфликт, а ничего толкового Федерация предоставить не могла. Вооружение не менялось уже двадцать лет, что само по себе чудовищно. Отчасти оказало влияние еще и то, что до этого, за последние двадцать лет не было ни одного крупного конфликта, разумеется, в планетарном масштабе.

В восьмидесятых годах двадцать первого века наштамповали несколько десятков миллионов бронескафов разных модификаций, которые быстро потеряли свою первоначальную эффективность. Да, проводились многочисленные апгрейды, но все это была временная мера, оттягивающая момент истины.

И вот теперь пришло время новых разработок. «Тахион» — первопроходец. Если его испытания пройдут успешно, то будет открыто серийное производство, которое уже в течение года быстро отправит все остальные модели на свалку. Ну, или в музей, к Виктору.

Все десантники вооружены и готовы использовать пушки, был бы только повод. Ну а я даже винтовку не стал активировать. Зачем?

— Ава, проверь, есть ли на территории инженерного городка признаки электроэнергии? — спросил я у искина.

— Сканирую. Нет, ничего.

— Может быть, радиация? Наличие ядовитой смеси в воздухе? Бактерии?

— Нет, все чисто. Теоретически, здесь можно даже дышать без шлема, но не более трех минут. Воздух разряжен, а давление ниже нормы почти вдвое. Содержание кислорода низкое.

— Та-ак! Ава, какие-нибудь признаки жизни имеются?

— Только ящерицы, насекомые. Ничего крупнее кошки.

Я задумался. Где же тогда люди? Не могло же четыреста человек просто взять и исчезнуть?!

Один из десантников Раттлера подошел к воротам, что-то там осмотрел.

— Здесь следы какой-то дряни! — крикнул он.

Я зашагал к нему, одновременно дав указание Аве провести анализ.

Пока ИИ изучал внешний вид содержимого, я осмотрел стену, использовав зум. Почти вся она была целой и только в этом месте имелись выбоины, оплавленные дыры.

— Алекс, это сильнодействующая органическая кислота. Ее природа неизвестна, — доложила Ава, закончив быстрый анализ.

— Чудесно, — недовольно выдохнул я. — Откуда тут кислота?

— Так, ладно! — Раттлер принял решение. — Борт, забирайте нас. Здесь поблизости в ста километрах есть иридиевая шахта и небольшое шахтерское поселение. Летим туда.

«Отбойник» взревел движками, закружил, выискивая удобное место для посадки. Менее чем через минуту сел, открыл задний шлюз.

— Все, грузимся на борт, — скомандовал майор, все еще глядя на сторожевые башни. Ему показалось, будто обзорные стекла покрыты трещинами. Но активировав зум, он понял, что большей части стекол вообще не было.

Закончив загрузку, «Отбойник» вновь взмыл в воздух, покрутился в воздухе и устремился на восток, куда указал командир десантной группы.

Ветер стих, а потому борт летел спокойно. Я не стал цепляться к стойке — остальные тоже не торопились. Ограничились тем, что просто держались за бортовые поручни.

Наш транспортник медленно набирал скорость. Пилоты не желали лишний раз рисковать нашими жизнями, а потому старались вести «Отбойник» так, чтобы он перемещался точно по центру довольно широкого ущелья.

— Связь с Хаузером есть? — поинтересовался Раттлер, влезая в кабину. Я тоже подошел поближе, поэтому хорошо слышал двустороннюю связь пилотов.

— Сигнал слабый, но есть.

— Вызови его. Может они нашли что-то полезное.

— Принял.

Второй пилот принялся вызывать группу «Б» по внешней связи, но слышимость была просто отвратительная. Голос майора постоянно искажали помехи, иногда связь вообще проседала на две-три секунды.

— Хаузер? Что у тебя?

— Сели на самом краю каменного плато. Квадрат «К-4». До орбитальной станции еще километров шесть, но там сплошное болото.

— Как болото? — голос у Раттлера изменился. — Тангер же говорил, что там должна быть равнина?

— Не знаю… В любом случае… А ч-черт!

Из наушников послышался неестественный шум. Какой-то грохот.

— Что там у тебя?

Несколько секунд было тихо. Затем послышался отчетливый голос командира группы. Он был сильно взволнованным, голос был напряжен.

— Раттлер, на нас движется что-то странное. Сканер сошел с ума.

Снова помехи.

А уже через секунду послышался истошный крик.

— На нас напали, транспорт подбит. Несу потери.

— Хаузер, кто напал? — наш командир сам перешел на повышенный тон.

Дальше связь оборвалась.

Командир десантной группы переглянулся с пилотами, затем молча покинул кабину.

— Что происходит? — громко спросил я, безошибочно определив, что все пошло не по задуманному плану.

Ответить Раттлер не успел.

Послышался удивленный возглас одного из летчиков, затем крик.

— Береги-ись!

Одновременно где-то рядом полыхнула мощная, очень яркая зеленая вспышка. Что-то врезалось в левый борт, да так, что «Отбойник» вздрогнул.

Практически сразу оглушительно рвануло.

С левого борта брызнули искры, по всему внутреннему пространству разлетелись мелкие ошметки.

Транспорт накренился на правый борт, резко провалился в воздушную яму. Кто не удержался, покатился по полу, сшибая других.

— Какого черта?! Держи-ись! — заорал Раттлер, оперативно цепляя страховочный карабин. Я не успел последовать его примеру, а уже через несколько секунд сильно пожалел.

Снова полыхнула зеленая вспышка. Я услышал приближающийся свист.

— Ава, что это? — крикнул я, кое-как приняв вертикальное положение у правой переборки. Но ответа не расслышал.

Под днищем что-то оглушительно взорвалось. Шлюз-гармошка посыпался вниз раскаленными обломками, словно это был не прочный сплав легированного титана, а пластиковый конструктор. Почти треть внутреннего содержимого отсека «Отбойника» провалилась куда-то вниз. Я успел отметить, что туда же укатилась пара «Скаутов» и один «Дефендер». Тяжеловес попытался удержаться за транспортировочную сеть стальными пальцами, но так и не сумел, просто разорвав ее.

«Отбойник» резко задрал нос, ткнулся кормой в скалу и, отскочив от нее, начал жестко заваливаться влево. Отвалилась часть правого крыла.

А в следующую секунду балка подо мной прогнулась, лопнула и я вместе с «Тахионом» рухнул вниз, ударившись шлемом об один из гравитронов.

— Ава, стабилизируй! — заорал я, но ИИ уже и сам сделал все, что от него зависело. Заработали репульсорные двигатели, меня резко толкнуло вверх. Я мгновенно потерял равновесие и едва не впечатался в скалу. Мимо пронесся транспортник, резко набирая скорость. Я заметил, что из-под сломанного крыла валит черный дым. Кажется, наш борт горел.

Ноги угодили в песок. Правая нога цокнула о небольшой камень. Сервоприводы жалобно взвыли, но справились с чрезмерной нагрузкой.

Немного завалившись вперед, я выставил перед собой руки и остановил падение. Сверху на меня упало что-то большое, едва не расплющив. Я с силой ткнулся шлемом в песок. Сзади, где-то в районе затылка что-то хрустнуло.

Вокруг творилось какое-то безумие. К такому меня не готовили.

— Ава, повреждения? — дрожащим, срывающимся голосом произнес я.

— Анализирую, — через несколько секунд Ава добавила. — Перегрузка нижнего правого сервопривода. Царапины и мелкие повреждения корпуса, снижена прочность крепления шлема. Герметичность шестьдесят два процента.

Я решительно поднялся на ноги, активировал импульсную винтовку. Локтевая бронепластина сдвинулась в сторону, в танталовую ладонь выскользнула компактная «LR-33».

Одновременно совсем рядом снова что-то взорвалось.

Я заметил, как «Отбойник» бестолково зарыскал в воздухе. Резко задрал нос. Пилоты из последних сил пытались посадить транспорт, но все-таки не справились. Еще одно попадание стало для корабля фатальным. Что-то ярко-зеленое влетело в транспорт, почти сразу растворившись в корпусе корабля. Брызнули короткие зеленые молнии.

Гулко рванула топливная сборка, расположенная в хвостовой части. Во все стороны разлетелись мелкие обломки. Транспортник мгновенно окутало облако черного дыма и яркого пламени.

Из-за дыма показались разбегающиеся во все стороны десантники. Двое из них горели прямо на ходу…

По внутренней связи я слышал только истошные крики, шум. Ничего толком не разобрать.

Бронешлем странно клацнул, появился люфт. Я протянул к нему руки, решив, что нарушилась блокировка, снял фиксирующую клипсу, затем вторую. Но внезапно сверху на меня снова что-то упало. Скаф сшибло с ног, и я рухнул на колени. Рядом воткнулся в песок обломок крыла. Я едва удержал равновесие, шлем предательски хрустнул и, слетев с головы, покатился по песку.

Осознание того, что я остался без шлема, заставило меня вздрогнуть. Набрав полные легкие чужого воздуха, я ощутил привкус ржавчины. В груди чуть закололо. Было тяжело, но терпимо. Ава не ошиблась, дышать можно, но лучше подобным не увлекаться.

Я оглянулся, поискал глазами то, что сшибло меня с ног. Справа лежало тело десантника. У него отсутствовала рука вместе с плечом. Меня заляпало темно-алой кровью.

— Да твою-то мать!

Взглянув вверх, я заметил, что на скале повисла оборванная транспортировочная сеть. Видимо, вывалившийся из трюма десантник успел зацепиться за нее. Отлетевший обломок крыла просто перерубил конечность и боец рухнул вниз, орошая все своей кровью.

— Ава… А, черт!

Шлема-то на мне уже не было. Искин меня попросту не слышал.

Я подхватил лежащий на песке бронешлем, в дыму кое-как заметил желтый «Палладин» Раттлера. Он только что выбрался из-под обломков, одновременно пытаясь потушить очаг пламени на плече. Я подхватил шлем, зашагал к командиру группы.

Тут и там попадались тела раненых и погибших.

Я наткнулся на десантника в легком скафе. Тот лежал на спине, зажимая рану на боку — оттуда торчал исковерканный обломок. Он проткнул слабозащищенное место и сейчас боец лежал на песке и истекал кровью.

— Помоги… — громко прохрипел он.

Я ошалело рухнул на колени, трясущимися руками отложил шлем. Порыв ветра облепил раненого песком, заодно присыпав и обширную рану.

И без помощи Авы было ясно, что повреждения критические. По-хорошему, тут нужен медпак второго уровня, но у меня его не было.

— Медика! — заорал я, пытаясь отыскать красно-белый символ на шлемах бойцов.

В жутком шуме меня никто не услышал. Наверняка и внутренняя связь работала плохо.

Внезапно я ощутил легкое головокружение, в груди что-то сильно кольнуло. Во рту практически пересохло. Кажется, я надышался чужого воздуха.

Неожиданно слева от меня появилась крупная тень. Я даже не успел ничего предпринять, как меня ухватили за плечо и с силой дернули вверх.

— А-а! Какого хрена?

Мне прилетела затрещина. Да такая, что аж голова качнулась вправо и назад, затылок больно ударился о тыльный обод бронекостюма, а зубы громко щелкнули.

— Алекс! Какого дьявола ты тут расселся? — процедил сквозь зубы Раттлер и заглянул мне в лицо. — Иди и испытывай свою разработку! Только под ногами не путайся!

Я помотал головой — в глазах плясали разноцветные пятна, а в ушах звенело. Но в целом первые признаки дезориентации мгновенно рассеялись. Хороший прием для тех, кто потерял над собой контроль.

Видимо, увидев меня на коленях, Раттлер решил, что я в шоке, а потому и поторопился дать мне отрезвляющую затрещину. Хорошо хоть бронеперчатку снял.

Майор осмотрелся по сторонам, задержал взгляд на истекающем кровью десантнике. Кажется, тот уже не дышал.

«Отбойник» лежал в пятидесяти метрах от нас. Всю носовую часть транспортника сплющило о камни, а бронестекло кабины вмяло внутрь. Что там с пилотами, мне даже думать не хотелось. Наш корабль, лежа на боку, нещадно дымил, а из-под правого крыла вырывалось пламя. Хорошо же «Отбойнику» досталось.

Нас сбили. А ведь мы даже не ожидали подобного.

Я закашлялся. Голова закружилась сильнее. Зашарил руками по песку.

Командир десантной группы догадался, что мне не хватает кислорода, подобрал с грунта мой шлем и сунул в руки.

— Держись рядом!

Майор почти сразу потерял ко мне интерес, отскочил в сторону и принялся раздавать указания уцелевшим парням.

Я поспешно натянул шлем на голову. Щелкнули фиксирующие клипсы. Пшикнуло. Сразу стало легче дышать.

Снова активировал Аву. Искин мгновенно оповестил о состоянии костюма, но меня это несильно волновало.

— Дерьмо! — проворчал я, осматривая затянутое дымом ущелье.

Бойцы Раттлера уже начали занимать позиции, другие вытаскивали раненых из транспортного отсека. Пытались добраться до контейнеров, вытащить средства орбитальной связи.

— Медика сюда! — послышалось слева.

Я крутанул головой, почти сразу заметив двоих десантников в средних «Паладинах». Один был цел и невредим, а у второго расплющило руку вместе с бронеперчаткой. Я отчетливо увидел, как из-под щелей исковерканного металла капает темная кровь.

Справа, еще у одного выпавшего из трюма десантника от чудовищного удара о камни лопнуло бронестекло. Камень и песок заляпало кровью.

Легкая тошнота подкатила к горлу. В голове зазвенело.

— Ава, сделай мне легкую противошоковую инъекцию, — дрожащим голосом пробормотал я, обращаясь к искусственному интеллекту бронекостюма.

— И просканируй местность. Есть враждебные формы жизни? — добавил я спустя пару секунд, почувствовав слабый укол в области шеи. Все-таки моя второстепенная задача оказывать содействие десантной группе.

— Обнаружено шесть сигнатур, — доложил искусственный интеллект, спустя пару секунд. — Расстояние тридцать метров. Приближаются. Десять сигнатур. Двенадцать.

Я похолодел. Как тридцать метров? Где?

Лихорадочно осмотрелся. Уцелевшие десантники носились по ущелью, стараясь закрепиться. Из-за камней торчали стволы импульсных винтовок. Переносной сканер, возможно, поврежденный, ничего не показывал. И это было странно. Противника как будто не было. Да как так?

— Пятнадцать метров. Приближаются, — напомнила Ава.

Песчаный грунт в нескольких метрах от меня заметно вздулся, затем начал проседать.

— Они под нами, — догадка посетила меня слишком поздно.

— Раттлер! Берегись! — заорал я, глядя на майора, но было уже поздно.

Крайнего гренадера почти мгновенно по пояс затащило под землю. Его крик оборвался сразу… Упал на колени второй, тоже закричал. Рухнул на грунт. Пластины в области живота взорвались кроваво-металлическими ошметками.

Затем песок передо мной буквально взорвался светло-коричневым вихрем. Меня с такой силой ударило в грудь, что я сам того не ожидая, отлетел на камни. С неожиданной силой ударившись виском о внутреннюю часть шлема. Голову прострелила настолько острая боль, что меня мгновенно вырубило…