Матушка для полуночника

Матвей рос, а меня не оставляло чувство беспокойства. Он всегда был смышленым мальчиком, развитым не по годам. Возможно, будь он простым человеком, я бы волновалась так же.

Мне приходилось заниматься бизнесом Криштова. Но все шло как нельзя лучше, поставщики исправно высылали товары — я их продавала и, казалось бы, жила, не зная печали. Крыша над головой есть, еда — в холодильнике, мы одеты, обуты и часто путешествуем. Чего же мне не хватало? Неужели того самого хваленого женского счастья? У меня по-прежнему не было подруг, с которыми я за бокалом вина могла бы поговорить о жизни. Всех их мне заменял Матвей.

Я искренне гордилась сыном. Дед не успел его научить всему, но дал хороший фундамент. Все остальное Матвей изучал самостоятельно. Как и все дети, он ходил в школу, посещал дополнительные занятия, дружил и общался, веселился. От донорской крови ему уже не было так плохо, мою он исправно пил, но всегда по паре-тройке глотков и не больше. Он помнил, чем мне грозила его жажда, и каждый раз извинялся. Я видела в его взгляде муки совести. Иногда он бормотал себе под нос:

— Лучше бы я не родился, чем был вампиром.

Я не знала, как его утешить, поэтому оставляла в лавке помощницу, брала сына, и мы улетали куда-нибудь в Европу. Путешествия развеивали хандру Матвея, и мы возвращались бодрыми и счастливыми.

Так продолжалось много лет, пока в один злополучный вечер на меня не напал неизвестный тип. Он возник из ниоткуда, и я, не успев ничего сделать, оказалась в его руках. К моему горлу приставили острый нож. Перед нами из открывшегося зеркала-портала вышли двое: один черноволосый и высокий с багровыми глазами, а второй светлый и улыбчивый.

— Ну что же вы так убегаете. А мы вас весь день ищем-ищем, нехорошо, — отчитал напавшего подросток.

Острие впилось мне в кожу, и я вскрикнула от боли.

— Проваливайте по-хорошему, иначе дамочке конец! — проревел бандит.

— Я не заключаю сделок с преступниками, и мне все равно, умрет она или нет. Я пришел сюда за твоей душой и с ней уйду, хочешь ты того или нет, — спокойно проговорил темноволосый, выставив руку вперед.

От кончиков его пальцев заскользили черные путы, окутавшие нас плотным коконом, в котором мы забарахтались, как в невесомости. Хватка на мне ослабла, и я дернулась в сторону, пытаясь разодрать путы и выбраться.

— Куда собралась, тварь! — меня ударили в бок, и я захлебнулась от собственного крика. Перед глазами все поплыло, и дальнейшее я ощущала будто в кровавом тумане.

— Из-за нее он удрал! Оставь ее, человечке не поможешь.

— Какой ты бессердечный, лучше сам преследуй его, а я займусь лечением. Не зря Всевышний даровал мне эту способность. Жизнь еще теплится в ее теле.

— Пустая трата времени. Как только тебя взяли на должность цербера?

— Сам удивляюсь, — я услышала беззаботный смех и почувствовала, как по телу разливается тепло. Место ранения закололо и обдало жаром, от которого захотелось почесаться.

— Так-то лучше, ну что же вы, девушка, себя не бережете. Поздно вечером нужно дома сидеть, а вы беспечно ходите по темным переулкам, — отчитывал подросток.

Я хотела высказаться, но еле ворочала языком.

— Вы не волнуйтесь, я доведу вас до дома, а то там, наверное, муж да дети волнуются.

Я хотела сказать, что никакого мужа у меня нет и поняла, что он так решил из-за кольца на моем пальце.

Я носила его несколько лет, чтобы избавиться от ухаживаний клиентов, и уловка не единожды выручала. Были, конечно, и такие, кто не хотел сдаваться, но видя, что у меня сын — сразу же забывали о моей персоне; после них оставались пышные букеты, запах дорогих сигар, и билеты в театр, куда мы с Матвеем охотно ходили.

— Так, где ваш дом? Куда довести? — любезно спросил юноша, с легкостью подняв меня с земли и отряхнув одежду. — Вы, должно быть, работаете где-то поблизости…

Я кивнула и пролепетала:

— Вон тот дом…

— Оказывается так близко, вот вам повезло! Всегда хотел, чтобы мое жилье находилось рядом с работой, добираться быстрее. Я, конечно, не ленивый, но иногда так хочется лишний час, а то и два поспать, а не тратить на дорогу. Вы не согласны? — он что-то болтал, но я не слушала, занимаемая тревожными мыслями — «все ли со мной в порядке, не ранена ли я, а как там Матвей, он должен скоро вернуться домой…»

***