Фаворит Тьмы, фаворит Света

Эйфория Церция от возвращения к жизни прошла в тот миг, когда он учуял удушливый запах дыма и услышал пронзительный крик. Церций вспомнил, зачем повелительница вернула его в мир живых и к кому она обещала его отправить, и понял, что нужно действовать как можно быстрее — малейшее промедление может стоить кому-то жизни.

Церций бежал по лесу в ту сторону, откуда, как ему показалось, был слышен крик. Вскоре он убедился, что бежал в правильном направлении — помимо всхлипываний стало слышно зловещее бормотание. Церций побежал быстрее.

На лесной опушке среди густой зелени деревьев Церций увидел именно то, что ожидал и чего боялся. Здесь проходил ритуал.

Люди в тёмных бесформенных одеждах стояли вокруг связанного и мычащего через подобие кляпа мальчишки. Лица их были скрыты капюшонами. Чуть поодаль горел костёр, от которого валил густой дым с дурманящим ароматом полевых трав.

Церций растолкал ближайших к себе людей, подбежал к ребёнку, вытащил кляп у него изо рта и принялся торопливо развязывать узлы. Как только культисты пришли в себя, один из них — судя по голосу, совсем молодая девушка, — сурово произнесла:

— Ты прервал наш ритуал. Тьма покарает тебя за это!

— Меня Тьма точно не покарает, — усмехнулся Церций, уже успевший ослабить узлы достаточно, чтобы мальчишка смог избавиться от верёвок и теперь растирал его затёкшие суставы.

Девушка в капюшоне растерялась, но ни за что не хотела этого показать:

— Как ты можешь так уверено об этом говорить? Тьма таинственна и непредсказуема, никто не знает, что ей на самом деле нужно!

Церций поднялся на ноги. Он помнил, что повелительница обещала вернуть ему часть силы. Церций решил, что сейчас самое время её продемонстрировать.

Церций попытался выпустить таящуюся внутри себя силу, как делал это много раз. И, очевидно, у него получилось — культисты в благоговейном страхе расступились. Все, кроме девушки. Она продолжала стоять прямо и бесстрашно.

— Покажи-ка мне своё личико — хочется посмотреть на такую дерзкую девчонку, — Церций скинул с её лица капюшон и обомлел.

Перед ним стояла девушка, которая ну никак не тянула на тёмную культистку — тонкие, аккуратные черты, огненно-рыжие волосы, всё лицо усыпано веснушками. Девушка смотрела на Церция огромными зелёными глазами. Церций подумал, что эта девушка куда больше похожа на ярую последовательницу Света, чем на преступную культистку.

— Кто ты такой? — дрожащим голосом, но всё ещё с гордо поднятой головой, спросила девушка.

— Ты ведь и так уже поняла. Разве нет? — криво усмехнулся Церций.

Когда девушка уже готова была преклонить колено, из-под другого капюшона раздался грубый мужской голос.

— Не унижайся, Адель. Наш гость должен говорить со мной. Не с тобой.

Церций обернулся на голос. Капюшон уже был снят с головы человека и Церций увидел перед собой пожилого статного мужчину с небольшими глазами, смотрящими с подозрительным прищуром:

— Мне всё равно, с кем из вас говорить, — произнёс Церций. — Если ты здесь главный, то так даже лучше. У тебя ведь нет сомнений в том, кто я такой?

— Я вижу, что ты — высшее существо. Но я не уверен, что из тёмных. Тьма давно не выходила с нами на контакт, и это не удивительно — сейчас Свет сильнее, он не позволяет. Мы своими ритуалами пытаемся восполнить силы нашей повелительницы, а ты пришёл и помешал нам. Какой же ты тёмный после этого?

— Тьма не принимает кровавых жертв. Люди, которые их приносят — хуже животных. Животные убивают друг друга ради выживания и пропитания, а вы притащили сюда мальчишку явно не за этим.

— Мы притащили мальчишку, чтобы принести его в жертву Тьме. Это необходимо нам для выживания — тирания Света не позволяет людям спокойно существовать, — пожилой мужчина начинал злиться.

Церций же был невозмутим:

— И с чего же вы взяли, что Тьме необходимы кровавые жертвы?

Мужчина затрясся в бессильной злобе, а Церций, тем временем, продолжил:

— Вы просто решили служить Тьме тем способом, которые показался вам самым лёгким и приятным. Убийства приносят вам удовольствие, но истинная суть Тьмы вовсе не в этом. Тьма куда сложнее. Тьма призывает жить в своё удовольствие, думать, в первую очередь, о себе, но при этом не причинять вреда другим. А вы — хуже животных. Вы не заслуживаете дара жизни.

Церций сосредоточился и выпустил всю силу, что оставила ему повелительница. Как оказалось, этой силы оказалось достаточно для того, чтобы приподнять пожилого мужчину над землёй и заставить его задыхаться. Когда хрипы, доносящиеся из груди мужчины, начали становиться тише, щёки потеряли цвет, а глаза закатились, со стороны донёсся тонкий голосок:

— Не надо, дяденька! Отпустите!

Церций посмотрел на мальчишку, который растирал слёзы кулачками по чумазому лицу. Он был напуган, поэтому Церций решил не травмировать его ещё больше.

Церций отозвал свои силы. Мужчина рухнул на землю, быстро пришёл в себя, поднялся на ноги и убежал прочь. Другие культисты ринулись вслед за ним.

Все, кроме одного — той самой рыжей девушки. Она продолжала стоять так же прямо.

— Почему ты всё ещё здесь? — усмехнулся Церций. — Неужели тебе не страшно?

— Кто ты? — вместо того, чтобы ответить на вопрос, девушка задала свой. — Какова твоя цель?

— Я тот, кого когда-то называли наместником Тьмы. Я был побеждён наместником Света, что привело к тирании Света. Теперь я вернулся, чтобы всё исправить.

— Я знаю эту историю, — задумчиво произнесла девушка. — Родители рассказывали, что это произошло незадолго до моего рождения. И я верю, что ты — тот самый наместник Тьмы. Я хочу присоединиться к тебе и помочь в достижении твоей цели. Я никогда не верила в то, что Тьме нужны кровавые жертвоприношения, я знаю, что Тьма куда благороднее. Я всегда хотела служить Тьме, но мне на пути попадались только сумасшедшие культисты. В какой-то момент я сдалась — решила, что служение, которое они предлагают, является истинным. Я примкнула к культистам и, хотя мне не нравилось всё то, что они делали, я пыталась убедить себя в том, что это правильно. Но ты открыл мне глаза. Я хочу помочь тебе, чтобы очиститься от всего того, что я наделала, будучи культисткой.

Церций крепко задумался. Повелительница Тьма не просто так перенесла его именно в это место — он должен был увидеть, какие зверства творят культисты, прикрываясь служением Тьме, должен был убедить их в том, что они не правы. Убедить не получилось, но получилось найти ту, что примкнула к культу от безысходности, но при этом всегда верила в идеалы истинной Тьмы. Пусть это всего лишь одна девушка, но это — только первый шаг. Церций был уверен, что скоро к ним примкнут и другие. К тому же эта девушка может быть не только хорошим последователем, но и напарником. Она отважна и честна — с таким человеком рядом можно многого добиться.

Но вместо прямого ответа Церций спросил:

— Как зовут тебя, отважная?

— Адель. Ты должен был слышать.

— Да, точно, — улыбнулся Церций. — Что же, Адель, мне действительно нужны последователи. И я надеюсь, что ты сможешь помочь мне. Но сначала нужно отвести домой ребёнка.

Церций и Адель посмотрели на мальчишку, который сидел, прижав колени к груди, дрожал и всхлипывал. Церций подошёл к нему и присел на корточки, так, чтобы его лицо было на одном уровне с лицом мальчика:

— Сейчас мы отведём тебя домой, но ты не должен рассказывать родителям обо всём, что здесь произошло. Ты скажешь, что был похищен. — Церций прервался и обратился к Адель. — В деревне знают о твоей принадлежности к культу?

— Нет, — ответила Адель. — Если бы это открылось, меня бы уже не было в мире живых.

Церций вновь обратился к мальчишке:

— Ты скажешь, что был похищен вместе с этой девушкой, а я вас спас. Договорились?

Мальчик молча кивнул. Церций вновь обратился к Адель:

— У тебя есть, во что переодеться? Если ты будешь в этом отвратительном тряпье, то в мою историю едва ли кто-нибудь поверит.

Адель с готовностью сняла с себя чёрные одежды — под ними оказалось простое крестьянское платье. Теперь её едва ли кто-то заподозрил бы в связи с культистами.

По возвращении в деревню, Адель показала Церцию дом, откуда был похищен мальчик. Стоило им подойти поближе, как со двора выбежала молодая женщина и бросилась к мальчику:

— Бран, малыш! Где ты был? Что с тобой случилось?

Мальчик не мог говорить — он только плакал и указывал пальцем на Церция и Адель. Женщина увидела их и воскликнула:

— Адель, что произошло? Кто это с тобой?

— Меня и Брана похитили культисты, а этот человек нас спас, — уверенно солгала Адель.

— Проклятое отродье! — выругалась женщина. — Я должна быть вам благодарна. Давненько эти уроды не похищали девушек, да ещё и одновременно с ребёнком! Чувствую, нас ждут тяжёлые времена.

— Мне удалось их напугать — думаю, они ещё долго вас не потревожат, — заверил Церций женщину.

— Хорошо, если так! Ещё раз спасибо за помощь!

Пришло время уходить из деревни. По пути Церций разговорился с Адель:

— Я знал, что культисты существуют, и знал, что ритуалы их жестоки. Вы похищали детей и приносили их в жертву повелительнице, чтобы восполнить её силы. И я предполагаю, что над девушками проводились иные ритуалы. Какой они имели смысл? Зачем культисты насилуют девушек?

Адель брезгливо наморщила нос:

— Я никогда не присутствовала на таких ритуалах — мне было запрещено, да и не очень-то хотелось. Раньше я не задумывалась над этим, но теперь понимаю — культистов-мужчин вёл животный инстинкт.

— Ты ведь тоже девушка, причём красивая. Тебя тоже…

— Нет, женщин-культисток запрещено трогать против их воли, — резко оборвала Церция Адель. — Если бы я дала согласие, то мной непременно бы воспользовались. Но только если бы я сама захотела. А я не хотела.

Адель всем своим видом показала, что ей неприятен этот разговор, и Церций не стал его продолжать.

В этой деревне больше нечего было делать. Солнце садилось, окрашивая полевые цветы в оранжевый. Церций и Адель уходили, не думая о том, что скоро нужно будет остановиться на ночлег, не думая о том, что делать дальше.

Церций понимал, что ему нужно больше последователей, но не знал, где их найти. Неужели среди культистов? Он решил поговорить об этом с Адель:

— Как ты думаешь, кого лучше рассматривать на роль последователей? Культистов?

— Я бы не стала искать среди культистов, — ответила Адель. — Конечно, среди них могу найтись заблудшие души — такие, как я, — но большинство из них прекрасно всё понимают и просто воплощают в жизнь свои больные фантазии. Кроме того — те культисты, к которым примкнула я, никчёмны, но есть и более крупные и могущественные объединения. Они не позволят нам говорить об истинной Тьме со своими адептами. Да и не стоит, наверное, наживать себе столь могущественных врагов. Тебе-то, конечно, всё равно, но у меня нет таких сил, как у тебя, а ты не сможешь вечно меня оберегать.

— Значит, лучше искать среди простых людей? Насколько мне известно, многие недовольны тиранией Света.

— «Недовольны» — это не совсем правильное слово. Скорее, тирания Света делает их несчастными, но они терпят, потому что считают такой образ жизни правильным. Многие из них просто не знают, что можно жить иначе. Но ты можешь им помочь — рассказать об истинной Тьме, объяснить, что Тьма — это не жуткие ритуалы и кровавые жертвоприношения, что Тьма может сделать их счастливыми. Если мы будем наблюдать за людьми, находить среди них тех, кого тирания Света делает несчастным, а потом говорить с ними и убеждать примкнуть к нам, то мы сможем повести за собой достаточно последователей.

Церций нахмурился, ненадолго замолчал, а потом кивнул сам себе, будто бы что-то решил, и произнёс:

— Хорошо. Именно так мы и поступим.