Летопись Велигаста

«Где я? Где это нахожусь?» — подумал Бренко. Постепенно сознание стало приходить к нему. Очнувшись, он поднял голову и огляделся вокруг. Он лежал в какой-то комнате на небольшом возвышении. Комната была весьма уютной и светлой. Чистые выскобленные полы были застланы аккуратными соломенными циновками, топчан был покрыт шкурой медведя. В углу находилась стойка для вещей, где была развешана его одежда. Справа от него в бревенчатой стене было прорублено окно, застекленное цветными стеклами, через которые врывался яркий дневной свет и расцвечивал полы в разноцветную причудливую мозаику.

Как он не силился, он ничего не мог вспомнить. Он помнил только, что после боя смог пробиться к реке и прыгнуть в нее, после чего потерял сознание, по-видимому, ударившись головой в бурном течении о какой-то подводный камень. То, как он попал сюда, для него оставалось загадкой. Болела спина, по-видимому, отбитая о камни в быстрой реке. Но в остальном, казалось, все было в порядке, если не считать того, что на руках были две рваные раны, полученные во время сражения и уже кем-то искусно перевязанные. Несмотря на то, что они порядком саднили, они уже необыкновенно быстро затянулись. Но когда он попытался подняться, тело пронзила такая острая боль, что он повалился обратно на топчан. Преодолевая себя, с трудом поднявшись с топчана, он сначала походил по комнате, разминая ноги. Когда боль начала слегка отпускать, он открыл дверь и вышел в дверь. То, что он увидел за дверью, поразило его.

Глазам его открылась чудесная долина с изумрудной травой и находящаяся у подножия гор. Небольшая уединенная долина была окружена кольцом гор, покрытых снежными шапками, которые стояли подобно громадным безмолвным стражам. Картина завораживала сердце. Он стоял на террасе большого красивого одноэтажного дома с аккуратно выложенной коричневой черепицей крышей. С нее открывался великолепный вид на спускающиеся к долине склон высокой горы и сбегающий с нее весело звенящий, кристально чистый горный ручей. Бревенчатые стены дома были сложены из вековых лиственниц, которые продолжали источать желтую смолу и еще не успели потемнеть. Дом со всех сторон был окружен широкой галереей под навесом, обнесенной невысоким барьером, полы которой были натерты до блеска. Рядом с домом находилось небольшое озеро с каменистыми берегами и поросшее камышом, куда впадал горный ручей. Ручей около озера был перегорожен широкой дамбой, и спадающая с него мощным потоком по желобу вода вращала большое водяное колесо. На дамбе была устроена большая кузница и, колесо, по-видимому, приводило в движение меха горна. К озеру спускались широкими ступенями выложенные камнем террасы, заканчивающиеся у воды небольшой беседкой. Вокруг дома рос обширный сад с яблоневыми деревьями, вишнями и густым кустарником. Все вокруг дышало спокойствием и умиротворенностью. Хотелось стоять так и любоваться на окружающую кругом местность.

Вдруг послышались чьи-то тяжелые шаги, под которыми жалобно заскрипели доски пола. На веранду навстречу ему вышел человек огромного роста, обладающий, по-видимому, недюжинной силой. Его лицо пересекал зловещий шрам, а его коренастая фигура напоминала профиль какого-то диковинного зверя. Сходство со зверем дополняла накинутая на плечи великана лохматая медвежья шкура, стянутая толстой золотой цепью с рельефными дисками. Но внешность его оказалась обманчивой. Его лицо, еще минуту назад сурово смотревшее на Бренко, неожиданно смягчилось приветливой улыбкой.

— Я Рагнар. Прошу тебя быть гостем в моих скромных владениях, — сказал он. Голос его, даже когда он говорил спокойно, гремел как раскаты грома. — Я вытащил тебя из реки после сечи, и мои воины доставили тебя до этой уединенной долины. Здесь ты сможешь спокойно переждать время и залечить свои раны. Раны твои уже стянулись, но для их окончательного заживления потребуется время. Я знал твоего дядю и пришел к нему на помощь со своими воинами на защиту форта.

— Видогост взят? Кто его штурмовал? И что случилось с Олексой? — засыпал вопросами Рагнара Бренко.

Рагнар немного промолчал, будто о чем-то раздумывая.

— Не спрашивай пока ни о чем — ты обо всем узнаешь в свое время, — ответил, наконец, он, сложив руки на груди. — Когда придет твой черед, тебе придется пройти через многие испытания. А пока отдыхай, и не тревожься ни о чем.

Как не упрашивал его Бренко Рагнара, он не смог ничего более выведать у него. Поняв тщетность своих расспросов, он был вынужден смириться с неуступчивостью Рагнара. Чувствуя слабость и боль в ранах, он вернулся обратно к себе в комнату.

Но немало времени прошло, пока Бренко почувствовал себя достаточно здоровым. Раны на руках, отбитая спина и большая потеря крови еще долго давали себя знать. Кроме того, его угнетала гибель Видогоста и неопределенная судьба дяди. Рагнар сказал ему только, что Олекса пробивался в числе уцелевших воинов к реке, но удалось ли ему вырваться из окружения — осталось неизвестным. Рагнар видел, что Бренко страдает от неведения того, что произошло, но пока молчал.

Рагнар был кузнецом. Но кузнецом он был непростым. Из его рук выходила самая крепкая броня, лучше любых других доспехов, и оружие, превосходящее по своим качествам лучший булат. Помощниками его были чудины, много лет в подземных шахтах Севера добывавшие руды и металлы и знавшие толк в них. Они могли создавать самые тонкие изделия из золота и серебра, но умели ковать и прекрасную сталь. Доспехи, изготовленные из нее, практически не пробивались обычным оружием. Малого роста, но физически крепкие и выносливые, они были отлично приспособлены для подземных работ и были превосходными рудокопами и мастерами. Но все же всех этих знаний было недостаточно, чтобы уметь делать все те вещи, которые делал Рагнар. Откуда пришло к нему его умение — этого никто не знал. Кузница Рагнара находилась у границы земель Северного предела, и он снабжал превосходным своим оружием и броней дружины их уделов. Слава о нем разнеслась далеко за пределы Северного предела и к нему со всех земель прибывали заказчики, желавшие приобрести оружие. В последней битве, в которой принял участие он и сам, во многом благодаря его оружию небольшой дружине Олексы удалось так долго противостоять намного превосходящим его силам врага. Прослышав о возможном нападении, Рагнар помог Олексе не только своими воинами, но и снабдив его своим оружием и броней. Когда битва была проиграна, он, отбиваясь от наседавших врагов, он ушел от преследователей последним. Благодаря чудесным свойствам оружия и брони, он оказался невредим после жестокой сечи. Заметив, что река вынесла на берег бесчувственное тело Бренко, он подхватил его и унес его от идущих по пятам уцелевших воинов врага на свою усадьбу, чтобы спасти его от верной гибели.

День проходил за днем. Бренко постепенно поправлялся. Чтобы быстрее восстановить свои силы, он много ходил по окрестным горам, помогал чудинам по хозяйственным делам. Занимала его и кузница. Но Рагнар до поры и времени не допускал его работы. Только когда Бренко начал чувствовать себя достаточно хорошо и смог работать ранеными руками, Рагнар начал давать ему небольшие поручения в кузнице. Бренко готовил смеси для закалки клинков, волочил проволоку для кольчуг, подавал железо для набора клинков, а вскоре научившись работать с гравировкой и протравой, стал затейливо украшать оружие. У Бренко открылся особый дар придавать законченность оружию и броне, выходящей из кузницы Рагнара. Благодаря этому, изделия Рагнара в с сочетании с особыми свойствами оружия стали известны всему Северному пределу, и в его кузнице заказывали все большие объемы оружия и брони. Работая в кузнице, Бренко старался понять, как у Рагнара вроде бы из простого железа получаются такие необыкновенные клинки. Когда его здоровье полностью пошло на поправку, Рагнар допустил его к наковальне и стал учить делать наборы из полос и отковывать клинки. Сначала Бренко было очень тяжело. Попробовав отковать один клинок, он чуть не свалился от усталости, и молот едва не выпал у него из рук. Рагнар сказал ему:

— Если ты себя чувствуешь не готовым к ковке, ты можешь вернуться к прежней работе.

Бренко ничего на это не ответил. На следующий день у него жестоко болели все мышцы, но он не сказал об этом не слова и упрямо ковал клинки и в этот день.

Рагнар все замечал, но не подавал виду. Постепенно мышцы Бренко укрепились, и он стал делать кузнечную работу так же хорошо, как любой из помощников Рагнара. Наконец, он научился чувствовать особую гармонию железа, научившись придавать оружию особую прочность, с которой оно было прочнее любого другого клинка, а самое главное, вкладывать в оружие своеобразную душу, которое бы определяло его будущие качества. Наконец наступил день, когда он смог составить такой клинок сам, без чужой помощи. После его закалки, полировки и заточки он без труда смог перерубить им обычный булатный меч. После этого Рагнар угостил всех чашей столетнего меда в честь этого события, а его помощники-чудины подняли свои кубки и поздравили нового мастера.

Но Бренко учился не только лишь одному искусству кузнеца. Рагнар учил его фехтованию и передавал ему древние знания умения чувствовать и изменять мир вокруг себя.

Однажды взяв его в горы в жаркий день, Рагнар попросил его принести воды из источника на другой стороне пропасти. Бренко подошел к ней и ужаснулся — через нее был перекинута всего лишь тонкая жердь, которая вряд ли бы выдержала его вес. Рагнар, увидев это, усмехнулся:

— Ты боишься упасть в пропасть, потому что жердь слишком тонкая. Но дело не в этой жерди, а в тебе самом. Нельзя страху овладеть тобой. Страх — естественная реакция на опасность, но им надо управлять. Если ты приведешь тело в единение с твоим духом, эта жердь даже не прогнется под тобой. Смотри.

Рагнар встал с камня, на котором он до этого сидел, и с легкостью для его огромного роста и веса перешел на другую сторону пропасти. При этом жердь под ним даже не шелохнулась. Перейдя на другую сторону, Рагнар жестом предложил Бренко сделать то же самое. Бренко выдохнул, постарался сосредоточиться и аккуратно наступил на жердь. Вроде все получалось. Он сделал другой шаг. Жердь не прогибалась. Тогда он сделал еще несколько шагов. Когда он был уже у самого края пропасти, он случайно посмотрел вниз. Увидев внизу глубокую пропасть, ужас охватил его душу, и у него закружилась голова. Жердь тут же стала прогибаться под ним, ноги соскользнули с нее, и он полетел бы в пропасть, если бы Рагнар вовремя не ухватил его за руку и поставил на землю. Теперь они стояли на широком ровном карнизе, опоясывающем высокую скалу, почти вертикально уходящей ввысь под самое небо и теряющейся в дымке облаков.

— Нельзя терять контроль над собой, — пророкотал он. — Возьми теперь меч и попробуй атаковать меня.

Бренко вытащил свой меч и вопросительно посмотрел на Рагнара — как можно проводить тренировку боевым мечом?

— Атакуй, атакуй — подбодрил его Рагнар, насмешливо улыбаясь.

Бренко неуверенно взмахнул мечом, целясь куда-то в плечо Рагнару, чтобы в случае необходимости меч можно было отклонить в сторону. Тот едва уловимым движением легко уклонился от меча Бренко, который пролетел мимо. Бренко атаковал снова, нанося удар сбоку, но Рагнар вдруг исчез. Бренко недоуменно обернулся и тут Рагнар похлопал его сзади по плечу.

— Быстрее, быстрее, ты заставляешь меня отдыхать, — улыбнулся Рагнар.

Бренко, раззадорившись, начал атаковать уже в полную силу, но Рагнар неожиданно уходил от меча, исчезая в последний момент и оказываясь совсем в другой стороне. Бренко принялся наносить удары все быстрее, но Рагнар так же ловко уходил от них. Вдруг мгновенно выхватив из-за пояса свой меч, он стал парировать им удары Бренко. Перед Бренко вырос вихрь сверкающей стали, который время от времени наносил по нему удары клинком плашмя, а через несколько мгновений меч у него вылетел из рук, выбитый ударом Рагнара, а он сам полетел на землю от мощного толчка.

Рагнар остановился. Несмотря на то, что он двигался гораздо больше Бренко, по его виду этого было незаметно. Дыхание его было спокойным, и мощная его грудь поднималась с равномерностью кузнечного меха. Бренко же судорожно дышал, и одежда его была мокра от пота. Вернув свой меч в ножны, Рагнар улыбнулся и, протянув руку Бренко, помог ему встать с земли.

Обратно они переходили пропасть по той же жерди, но на этот раз она под Бренко даже не шелохнулась.

Так в трудах и тренировках прошел целый год. Закончилось лето, и наступила ранняя осень. Никто кроме заказчиков не нарушал уединения этой затерянной долины. В один осенний тихий день, когда работа в кузнице была закончена, и Бренко вошел в залу, он вдруг увидел гостя. Гость сидел рядом с Рагнаром за одним столом. Одет он был в коричневый широкий плащ, капюшон которого был откинут, и можно было разглядеть его строгое лицо и белую бороду. Рядом с ним, прислоненный к высокой спинке кресла, стоял посох, в навершии которого, как бриллиант чистой росы, блестел большой прозрачный камень синего оттенка, переливаясь загадочным внутренним пламенем. Необычными в госте казались сверкающие в отблесках пламени очага глаза.

Рагнар знаком пригласил Бренко ко столу, молча указав на место напротив их. Бренко поклонился гостю, а тот в ответ слегка склонил голову. Когда Бренко сел, Рагнар обратился к нему:

— Сейчас наступило время узнать все, что тебе нужно знать. Это Велимудр, соратник и наставник твоего дяди. Перед битвой при Видогосте он привел нас, чтобы спасти Олексу. Мы узнали, что Видогост в скором времени будет атакован, и предлагали Олексе вывести свою дружину из крепости и присоединиться к войскам князя. Но Олекса — человек столь же упрямый, как и храбрый, отказался покинуть свой удел и своих общинников на гибель и разорение. Тогда наши воины присоединились к нему, чтобы в случае разгрома в сражении вывести Олексу из сечи. Мы бы его смогли выручить, если бы не появился ты. Твое невольное вмешательство нарушило ход событий, и Олекса попал в плен. Тогда, казалось, все было проиграно, но, как оказалось, все это было к лучшему. Не вини себя в этом — ты никак не мог повлиять на события.

Дядя твой не погиб, но находится в плену и сейчас томится в Запределье в одном из миров Асгалуна. Теперь предстоят многие важные события, и ты должен будешь сыграть в них основную роль. Ты научился многому, но теперь тебе предстоит пройти через испытание и получить оружие, которое будет сопровождать тебя в дальнейшем пути. Ты готов к нему?

Бренко молча поклонился.

— Прекрасно, — ответил Велимудр. — Завтра мы отправляемся в путь, туда, где тебе предстоит выполнить первое задание. Обо всем прочем ты узнаешь во время дальнейшего пути.

***

Прохладнее, свежее утро застало путников уже в дороге. Впереди на вороном коне ехал Велимудр, за ним двигались Бренко и Рагнар. Небольшой отряд на невысоких и лохматых, но крепких лошадях замыкали двое чудин. В горах рано утром было весьма свежо, и Бренко кутался в плащ. Рагнар же, как и Велимудр, похоже, холода даже не чувствовали и ехали в легкой одежде, с откинутыми назад плащами. Моросил мелкий дождь, но ветра не было. Хотя в долине было еще тепло, но на большой высоте в горах лежал снег. На рассвете отряд покинул долину Рагнара, пройдя через горный перевал, и оказался на плато. Местность вокруг была очень неровной, пересеченная многочисленными каменными грядами и оврагами, поэтому все время приходилось делать то подъемы вверх, то спускаться вниз по склонам. Здесь начиналась граница снегов. Снег покрывал землю небольшим слоем, с кое-где проглядывающими проталинами с еще зеленой травой. Постепенно дорога пошла все круче вверх под уклон, забираясь в большую гору. При этом тучи сгустились еще больше, закрывая вершину горы от взгляда путников. Пошел крупными хлопьями снег, ограничивая видимость несколькими десятками шагов. Кони шли по леднику уже почти по колени в глубоком снегу, с трудом преодолевая подъем. Вскоре склон стал столь крутым, что всадникам пришлось спешиться и идти пешком, ведя за повод своих лошадей. Ближе к вечеру они поднялись настолько высоко, что вошли в окутывавшее вершину облако и очутились в густом тумане. Затемно маленький отряд подошел к каменному строению, за которым виднелся подвесной мост, исчезающий в облаке.

Строение оказалось небольшой круглой хижиной с соломенной крышей, сложенной из крупных камней. Хижина стояла на расчищенной от камней площадке на склоне горы. Ее крыша была длиннее самого дома, образовывая с одной стороны небольшой навес над входом, а с другой стороны — свес над коновязью. Привязав своих коней к коновязи у дома и расседлав их, путники прошли вовнутрь дома, представлявшего собой всего одну комнату с очагом. Внутри было темно. От окутавшего все вокруг облака в хижине было весьма сыро и промозгло. Но когда был разведен огонь, сварена похлебка и зажарено мясо, а путники расселись вокруг очага на низеньких деревянных чурбачках и воздали должное еде, в доме стало тепло и уютно. Хотелось бесконечно сидеть у огня, любоваться его отблесками на стене и греться его живительным теплом.

Когда все отдохнули и насытились, Велимудр обратился к Бренко:

— Бренко, сейчас не время долго отдыхать. Ты сейчас пойдешь через мост. Один. Но имей в виду, что это не совсем настоящий мост. В действительности это переход между мирами. Выйдя из нашего мира, ты окажешься в другом мире, где многое выглядит иначе и не действуют привычные тебе законы. Там тебя будут ожидать опасности, которые тебе надлежит преодолеть и принести оттуда меч. Не буду тебе рассказывать о них — ты все увидишь сам собственными глазами. Если ты сможешь достать там меч — он станет твоим. Мы будем ждать тебя с новым оружием. А теперь ступай.

Немногочисленный отряд вышел наружу. Хижину кругом по-прежнему окружала густая пелена тумана, скрывая все вокруг. У площадки, где стояла хижина, было видно только начало моста. Быстро сгущались сумерки, поэтому медлить было нельзя. Бренко скинул плащ, одел легкую кольчужную броню и стянул его кожаным поясом. На пояс он повесил меч, выкованный им самим в кузнице Рагнара, а с другой стороны пояса — кинжал. Теперь все было готово. Он поклонился Рагнару и Велимудру и двинулся по подвесному мосту. Прежде чем идти дальше, он обернулся назад. Велимудр и Рагнар по-прежнему стояли у самого края обрыва. Рагнар поднял руку, желая ему удачи.

— Если будет тяжело, вспомни о пропасти в горах, — донеслось до него вослед.

К чему это было сказано? Рагнар этого не пояснил. Бренко вздохнул и пошел дальше. Его быстро окружила дымка, и теперь было видно лишь полотно моста. По его ощущениям он шел так долго, что должна была уже наступить полная темнота, но кругом был все тот же белесый полумрак. Наконец, туман начал постепенно рассеиваться и стали видны вдалеке очертания каменистого обрыва. Вскоре он вышел из полосы тумана, и оказался перед длинным каменным карнизом. Бренко от неожиданности стал недоуменно озираться вокруг. Сейчас он находился вовсе не в горах — перед ним расстилалась огромнейшая пещера, границы которой исчезали во тьме. Пещера была достаточно темна, но подсвечивалась каким-то красноватым огнем. Вскоре подвесной мост закончился, и он шел уже по каменной гряде в виде естественного моста. Справа и слева от гряды обрывался глубокий провал, дна которого не было видно. Обернувшись на мгновение назад, он увидел обрыв и всю ту же белесоватую дымку тумана с исчезающим в нем мостом. Пройдя каменный мост, он оказался на широкой площадке, которая уходила вглубь пещеры. Бренко пошел по ней дальше. Она уходила далеко вглубь пещеры, пол которой был кое-где покрыт трещинами. Впереди таких трещин становилось все больше и больше. Они становились все шире, стали появляться разрывы между плитами пола. Среди камней прорывалось зарево яркого пламени, казалось, горящего где-то далеко внизу. Но это пламя не было естественным — оно давало свет, колеблясь как обычный огонь, но при этом от него не было жара, и он совсем не чувствовался здесь. Несмотря на то, что источник пламени был относительно недалеко внизу, свечение от него было не очень сильным. Бренко был уже вынужден перепрыгивать с плиты на плиту, чтобы преодолеть разрывы между ними. Прыгнув на очередную плиту, он вдруг почувствовал, что плита под ним качнулась. Она просто висела в воздухе над огненной рекой! Продолжая прыгать дальше, Бренко чувствовал, что плиты под ним раскачиваются. Чем дальше он продвигался, тем больше были разрывы, и тем дальше приходилось ему перепрыгивать с плиты на плиту. Наконец, впереди показался край обрыва и последние плиты, висящие в воздухе. Но между последними плитами и обрывом был такой разрыв, что едва ли можно было бы перепрыгнуть такое расстояние. Бренко остановился на последней плите в нерешительности. Прыжок на такую ширину означал бы прыжок в пропасть. Что же теперь делать? Ему на память пришли слова Рагнара и урок, преподанный им над горной пропастью. Делать было нечего, оставалось лишь надеяться на то, что эти знания сейчас помогут ему. Бренко попытался сосредоточиться на прыжке. Он почувствовал легкость во всем теле и прилив энергии небывалой силы. Теперь пора было прыгать. Открыв глаза, он вскочил на ноги и побежал вперед. Добежав до конца плиты, он резко оттолкнулся и неожиданно для себя перенесся через обрыв, сделав огромный прыжок. Мягко приземлившись на противоположной стороне, он пошел дальше. Пещера впереди то сужалась, то расширялась. К красному свечению добавилось какое-то мягкое мерцание камня, который, казалось, светился сам по себе. Сопровождаемый этим свечением, он углублялся в дальние ходы пещеры. Дальнейший его путь неожиданно оборвался в огромной зале. В ней над огненным полем возвышалась перемычка-мост, мягко подсвечиваемый все тем же свечением. Другим свои концом мост упирался в противоположный конец залы, где виднелось темный ход пещеры. Создавалось такое впечатление, что мост просто висит над огненной рекой. Бренко двинулся вперед, намереваясь перейти через мост. Но он не успел пройти и половины своего пути, как из красного пламени внизу, мелькнув шлейфом яростного пламени, вынырнул огромный огненный змей. Внезапно вылетев сбоку и поднявшись над мостом, он тут же обрушился на Бренко. Бренко успел отпрыгнуть в сторону, с перекатом выхватив меч из ножен. Тело змея было тонкое, но чрезвычайно длинное, с гибким раздвоенным на конце хвостом, который все время находился в движении. Лап у него не было, но вместо них имелись широкие плавники, с помощью которых змей свободно плавал в воздухе как в воде. Его тело и большая голова переливались в бликах огня так, как будто были покрыты расплавленным металлом. Бренко, стоя рядом со змеем, чувствовал нестерпимый жар. Из древних преданий Бренко знал, что огненные змеи были ипостасью пламени, появляясь из огня и живя в Запределье сотни лет, оберегая эти миры от чужаков.

Змей все время его атаковал, тесня его назад и пытаясь сжечь его пламенем своего огня или сбросить его вниз. Бренко умело отражал все его атаки и уклонялся от языков пламени, но не мог достать его своим мечом. Скользя кругами вокруг него, он пытался нанести ему удар, но змей все время ускользал от меча и нападал на него с разных сторон. Бренко уже изнемогал от жара и яростных атак, когда змей неожиданно взмыл вверх, тем самым дав ему короткую передышку, и он смог сдвинуться в сторону с линии атаки. Обойдя змея сбоку, пытавшегося снова столкнуть его в пропасть, он неожиданно для него переместился на другую сторону. Описав мечом широкий полукруг, Бренко вонзил его в не успевшего отреагировать на его маневр змея. Пещеру потряс мощный рев, но змей, по всей видимости, не был серьезно ранен. Но при этом он не успел отреагировать на новый маневр своего противника. Бренко успел поднырнуть под тушу змея и обрушил клинок меча на его голову, а потом, развернувшись вокруг себя, вонзил его в горло противника. Змей взревел еще громче, и, неуклюже взмахнув хвостом, полетел, падая, в сторону Бренко. Бренко едва смог увернуться от летящей на него туши, но меч мощным толчком был выбит из рук и отлетел далеко в сторону. Теперь он был безоружен. Змей же, ударившись о поверхность моста, вспыхнул ярким пламенем. Перекувырнувшись через его край, он полетел вниз, исчезнув в языках пламени внизу. Бренко проследил взглядом за его падением, а потом сбросил туда ставшие уже ненужными теперь ножны от меча. После этого он, держа наизготовку единственное оставшееся у него оружие — длинный нож, прошел вперед по мосту. Дальше мост представлял собой уже сплошное целое, и идти было по нему легко. Но Бренко не покидало чувство какой-то близкой опасности. И не напрасно. Как только он приблизился к окончанию моста, он кожей почувствовал какое-то движение воздуха. И тут же, скрутившись в воздухе, перед ним образовался огненный вихрь. Внутри облака вихря виднелся сноп пламени и искр, произвольно вытягиваясь и извиваясь в воздухе. Это был рарог.

Крутясь в воздухе, он тут же понесся на Бренко. Но Бренко, уже готовый к любым неожиданностям, успел высоко подпрыгнуть и приземлиться в стороне. Рарог тут же изменил направление своего движения и понесся на своего противника. Бренко вдруг заметил, что до сих пор сжимает в руке нож, и метнул его в рарога, пытаясь его остановить. Нож, влетев лезвием вперед в середину огненного вихря, закрутился и вдруг рассыпался огненными брызгами, осыпав ими каменные плиты моста. Но это его не остановило рарога, и он продолжал надвигаться на Бренко. Он снова успел отскочить, но сделал это недостаточно быстро — край его одежды опалился и задымил. Быстро потушив перекатом тлеющую одежду, Бренко рванулся вперед, в освободившееся пространство, где в конце моста виднелся темный пролом. Рарог понесся за ним. Но внезапно перед ним закрутился и образовался еще один огненный смерч, который перекрыл ему дорогу. Из него появился второй рарог, готовый его атаковать. Тогда Бренко быстро развернулся и пронесся мимо первого рарога, увернувшись от огненного смерча, готового его сжечь. Пробежав обратно по мосту, он снова оказался на висящих в воздухе плитах. С легкостью перепрыгивая с плиты на плиту, он уклонялся от атакующих его смерчей. Иногда рароги атаковали его с разных направлений; иногда же, стремительно закрутившись один вокруг другого, они превращались в единый огненный столб, неожиданно распадающиеся на отдельные огненные струи. Рароги разгорались все ярче и ярче, пока не разгорелись ослепительно ярким огнем. Жар от них не чувствовался, но когда они задевали плиты пола или стены, они трескались, опалялись и становились гладкими как стекло от невыносимо высокого жара. Бренко стал уже заметно изнемогать, а рароги продолжали преследовать его с прежней силой, все сильнее разгораясь, будто раскаленный меч, раздуваемый в горне мехами кузнеца. Бренко, ускользнув в очередной раз от одного из рарогов, на несколько секунд остановился и в отчаянии обернулся вокруг себя. То, что он увидел, осветило его лицо надеждой. Дождавшись, когда один из рарогов понесется за ним, он тут же отпрыгнул в сторону и побежал по кругу, быстро перепрыгивая с плиты на плиту. Рарог, остановившись у самой стены, понесся за ним вдоль стены, иногда задевая стены, отчего во все стороны разлетались искрами оплавленные брызги камней. Второй рарог, почувствовав, что Бренко побежал мимо него, устремился на него, разгоняясь все быстрее и быстрее, будто пытаясь поставить точку в этой затянувшейся погоне. Бренко, увидев, что на него несется второй рарог, прыгнул в сторону, совершив безумный прыжок и благополучно приземлившись на одну из висящих плит. Преследовавший его по пятам рарог дернулся в сторону, обманутый движением Бренко, когда в него влетел второй рарог. Бренко рассчитал верно — рароги столкнувшись в полете друг с другом, вспыхнули ослепительно ярким пламенем, на мгновение осветив все углы пещеры. Вспышка тут же погасла, а огненные смерчи быстро растворились в воздухе. Рароги уничтожили друг друга, и теперь путь был свободен. Бренко настолько выдохся во время погони, что вынужден был опуститься на пол, чтобы перевести дух и немного отдохнуть. Отдохнув, он поднялся на ноги и пошел к пролому, который он завидел перед погоней с рарогами.

Этим проломом в конце моста оказалась идеально круглая пещера с гладкими стенами и куполообразным потолком. Посреди нее лежала большая прямоугольная плита, придавленная плитой несколько меньшего размера, из-под которой виднелась рукоять меча. Очевидно, это и был тот самый меч, о котором говорил Велимудр, и который он должен был теперь принести. Пещера была невелика размерами и хорошо освещалась свечением, падающим из зала. На верхней плите можно было разобрать барельеф, изображающий огненного змея. Бренко понял, что теперь надо поднять верхнюю плиту. Ухватившись за выпуклые узоры барельефа, он потянул плиту на себя, но она даже не шелохнулась. Сколько он не пытался ее приподнять — плита не поддавалась его усилиям. В конце концов, после нескольких бесплодных попыток он был вынужден остановиться. Тяжело дыша, он смотрел на плиту. Но он знал, что меч предназначен для него, поэтому он должен был поднять плиту во что бы не стало. Он снова взялся за плиту, стараясь поднять ее усилием воли. На этот раз он почувствовал в себе необыкновенный прилив сил, благодаря чему смог без труда поднять плиту и откинул ее далеко в сторону. Под плитой обнаружилась ниша, где лежал меч в ножнах необыкновенно красивой работы. Ниша была выдолблена таким образом, чтобы практически весь меч помещался в ней, оставляя снаружи лишь его рукоять. Бренко нерешительно протянул к нему руку и достал его из ниши. Вытащив меч из ножен, Бренко был зачарован его мягким сиянием и узором стали, разбегающимся по его поверхности. Меч был обоюдоострым, с длинным прямым лезвием. Призрачная линия пробегала по лезвию в том месте, где твердая сталь кромки встречалась с гибкой сталью сердечника. По долу меча неведомый мастер провел ровную волну орнамента. Рукоять, перевязь и ножны меча были скромно и даже скупо украшены, но все это лишь подчеркивало суровую красоту меча. Лишь вместо яблока в рукоять меча был вделан в массивной оправе необычный черный кристалл.

Испытание было закончено, и теперь можно было возвращаться назад. Взяв с собой меч и повесив ее на перевязь взамен утраченного в бою со змеем меча, он тем же путем вернулся назад к подвесному мосту. Мост-переход был на месте, и он по-прежнему исчезал в непроглядной дымке тумана. Бренко ступил на него и пошел назад, напоследок бросив взгляд на пещеру, где он таким чудесным образом получил новый меч. Обратный путь показался ему необыкновенно длинным, при этом во время перехода по мосту все сильнее сгущался мрак. Когда он дошел до его конца, он увидел огоньки факелов — его уже ждали. Судя по всему, он пробыл в пещере не менее суток — была уже глубокая ночь, и на небе одна из лун значительно увеличила свой полумесяц по сравнению с тем, что был перед тем, когда они отправились в горы. Как только он ступил с моста на площадку перед домом, к нему подошел один из чудин, и, освещая ему путь факелом, проводил его к двери дома и предупредительно открыл ему дверь. Бренко прошел внутрь дома. Внутри никого не было, но в доме было тепло, ярко горел очаг, и на нем грелась еда и горячее питье. Рядом с очагом лежало его одеяло. Отказавшись от трапезы, он через минуту уже крепко спал, завернувшись в одеяло и мгновенно уснув от усталости.