Золушка для императора

Дамиан вошел вслед за хозяйкой замка в просторную, слабо освещенную комнату. Едва за ними закрылась дверь, графиня тут же шагнула к нему — неприятно близко, почти вплотную. Он немного отступил, она снова придвинулась. Он отступил еще, уперся спиной в косяк.

— Куда же вы бежите? Боитесь меня, милорд? — усмехнулась графиня, не делая больше попыток приблизиться.

Дамиан почувствовал сильнейший прилив раздражения — что эта престарелая соблазнительница о себе возомнила? Когда-то женщина, возможно, была хороша собой, только вот были это дела давно минувших дней.

Скрипнув зубами, Дамиан всё же нашел в себе силы ответить вежливо:

— Миледи, в этом мире существует очень мало вещей, способных меня напугать. Напоминаю, вы хотели рассказать мне что-то важное о девушке. Говорите.

— О Золушке?

— Да.

— Конечно. Но мне придется начать издалека и объяснить вам, дорогой барон, как я попала в королевство Лиата.

— Что? — Дамиан едва не подпрыгнул.

— Вам это не интересно? — вздохнула она. — О, погодите, я думаю, что сумею увлечь вас своим рассказом. Не торопитесь: вы всё поймете, когда выслушаете меня до конца.

Дамиан злился. Стоило, конечно, уйти, хлопнув дверью, однако разве это не выглядело бы, словно ей и в самом деле удалось напугать великого императора, будущего властелина мира? Чертыхнувшись про себя, он решительно шагнул вперед, а хозяйка замка невольно попятилась, уступая ему дорогу. Великий император подошел к креслу у окна, сел и закинул ногу на ногу.

— У вас есть пять минут, — процедил он сквозь зубы. — Потом я ухожу.

Графиня кивнула, подошла к окну и облокотилась о подоконник.

— Я родилась не здесь, — сказала она, внимательно глядя ему в глаза.

— Все-таки Хесса? — уточнил Дамиан.

— Не важно, — улыбнулась графиня, ни на секунду не отводя взгляда. — Важно вот что: дома я жила счастливо, у меня была семья, муж и дети, и я наивно полагала, что всё всегда будет так же безоблачно. Но потом… моего мужа убили. А я была вынуждена бежать, едва успев схватить в охапку дочерей и небольшую сумку с припасами, потому что моя жизнь внезапно оказалась под угрозой.

— Зачем мне об этом знать? — спросил Дамиан, вцепившись руками в подлокотники кресла.

— Мы долго скитались, — продолжала она, игнорируя его вопрос. — Мой родной край — далеко отсюда. Мы преодолели горный перевал. Мы шли через бесконечный лес, не зная, найдем ли выход. Мы почти голодали, растягивая наше скудное продовольствие, питались корешками и ягодами, пили болотную воду, спали на земле. Знаете, милорд, что давало мне силы идти дальше? Я говорила себе: надо дойти до местности, где есть люди. Где есть мужчины. Потому что тогда мы будем спасены.

— Ближе к делу. — Дамиан поймал себя на мысли, что у нее красивый голос — мягкий, напевный.

Графиня оттолкнулась от подоконника и подошла ближе. Совсем близко.

— Мы долго скитались по лесам, — продолжила она свой рассказ, — но однажды в дождливую ночь случилось чудо: мы вышли на открытое пространство и увидели замок. Этот замок. Граф Тиорский был одним из богатейших дворян в Лиате, а еще вдовец. Как удачно, не правда ли? Говорят, он так любил свою первую жену, что совершенно не собирался жениться во второй раз. Не собирался, пока не встретил меня. Я могу заставить любого мужчину выполнять мою волю.

В ее глазах танцевали едва заметные искорки, похожие на игру отражений яркого пламени.

— Не любого, — сквозь стиснутые зубы прохрипел Дамиан.

— Что ты, дорогой. Конечно, любого.

Графиня вдруг вытащила из прически какое-то украшение, которое он толком не успел рассмотреть, сделала еще полшага вперед — и непостижимым образом оказалась у него на коленях. Змейкой прижалась к груди, запустила руки в его волосы, принялась перебирать их и гладить. Он уже не понимал, что происходит и почему он ей это позволяет. А потом ему вдруг стало плохо, невыносимо плохо, голова налилась свинцовой тяжестью, в глазах потемнело от боли.

Красивая женщина, сидевшая у него на коленях, прикоснулась губами к его виску. Дамиан дернулся и застонал. Кто эта женщина и зачем его мучает, он не мог понять, и что ему делать, — тоже.

— Скоро пройдет, пройдет, — зашептала красавица ему на ухо. — Потерпи еще немного, ты сейчас привыкнешь. Тебе станет хорошо, так хорошо, как никогда не было…

Она приложила ладонь к его лбу, и боль вдруг действительно прошла, только осталась немного тяжесть в голове. Одновременно за спиной словно выросли крылья — такое его охватило ощущение счастья. Дамиан расправил плечи и улыбнулся. Красавица у него на коленях обняла его за шею и улыбнулась в ответ.

— Ты очень богат и знатен?

— Да.

— Большой человек в Аскоре?

— Да.

— Насколько большой? Бываешь при дворе, лично знаком с императором?

— Да.

— Хорошо. Очень хорошо. Значит, я в тебе не ошиблась. Завтра утром, дорогой, мы пойдем с тобой в церковь, и ты на мне женишься.

— Да.

— Поцелуй меня.

— Да.

Дамиан не думал — просто притянул ее ближе, обняв за талию. Он исполнит любые ее капризы, он мечтает прижаться к этим сладким губам, ведь это Альдорика, его Одуванчик. Такая красивая…

Но что-то было не то.

— Целуй скорее, — приказала она.

Дамиан медлил. Его губы замерли так близко от ее губ, он так мечтал прижаться к ним — и медлил. Смотрел в ее глаза и удивлялся — разве не должны они быть синими, самыми синими в мире? Он не находил у нее на носу веснушек. Она пахла иначе. Всё было неправильно.

А еще ему сильно мешала странная тяжесть в голове.

— Целуй, — прошипела красавица.

Дамиан поднял руку, дотронулся до затылка — надо было обязательно убрать то, что мешает.

— Нет! — крикнула она и попыталась его остановить.

Но ладонь уже нащупала какую-то твердую штуку. Он вытащил эту штуку, поднес к глазам.

Всего лишь гребень для волос.

В ту же секунду морок развеялся.

Дамиан зарычал от ярости, отпихнул от себя графиню, и она кубарем покатилась на пол, упала на спину и вскрикнула.

— Ведьма! — страшным голосом прокричал он.

Вскочив на ноги, император с отвращением вытер рот тыльной стороной ладони, хотя это было лишнее — поцелуй ведь так и не случился. Графиня перевернулась на четвереньки и быстро поползла от него, намереваясь, похоже, забраться под стол. Дамиан подлетел к ней, схватил за шиворот и заставил встать. Ведьма немедленно принялась вырываться и даже попыталась укусить его за руку. Ярость Дамиана зашкаливала. Он толкнул эту тварь посильнее, она впечаталась спиной в книжный шкаф и заскулила. Сверху посыпались книги. Всхлипывая, графиня начала сползать на пол, как будто ноги больше не держали ее.

Одним быстрым движением Дамиан выхватил из-за пояса пистолет.

— Стоять! — рыкнул он, направляя на нее дуло.

Вопреки указанию стоять графиня всё же рухнула на колени, сложила ладони в молитвенном жесте. Ее ошеломленный взгляд свидетельствовал, что она с трудом верит в происходящее. Дамиан опустил оружие — ясно, что тварь уже никуда не денется.

— Я ни разу в жизни не поднимал руки на женщину, — медленно проговорил он. — Вы вынуждаете меня пересмотреть мои моральные принципы, миледи.

Ведьма замерла, из глаз ее полились слезы.

— Пожалуйста, милорд, — прошептала она. — Я прошу у вас пощады… милосердия…

— Что это было?! — игнорируя ее мольбы, рявкнул он.

— Хесские… чары, — проговорила графиня с запинкой.

— Как они работают?

— Нужен контакт… глаза в глаза.

— Разве вы одаренная?

— Нет, нет… это другое. Таких чар не знает никто, кроме…

Графиня не договорила, но и так было понятно, что она имеет в виду хесских ведьм. Дамиан перевел взгляд на злополучный гребень, который валялся на полу прямо у его ног, и чуть поддел его носком сапога.

— А это что за штука?

Она тихонько всхлипнула.

— Гребень… там наговор… Чтобы усилить чары, закрепить свою волю…

— На что вы рассчитывали? Что я буду вечно ходить с женским украшением в волосах?

— Нет, это просто пока… Быстро, легко использовать… Потом я бы поменяла на что-то другое — может, кольцо или медальон на цепочке… Приказала бы никогда не снимать…

Дамиан с силой наступил на гребень, и тот раскрошился на куски у него под ногой.

— Никто не смеет мне приказывать.

Ведьма вздрогнула.

— Почему чары… не подействовали на вас, милорд? — Ее голос звучал неуверенно. — Раньше никогда…

— Потому что вы не знаете, с кем связались.

— Кто вы? — прошелестела она едва слышно.

— Значит, раньше никогда? — вопросом на вопрос ответил Дамиан. — Беднягу графа, который был хозяином этого замка, вы именно так окрутили? А теперь снова замуж захотелось?

— Женщине одной тяжело. — Графиня опустила голову.

Дамиан молчал, задумавшись. Его ярость немного улеглась; пора было заканчивать здесь и уходить.

— Вы собирались рассказать мне что-то про Золушку. Что?

— Ничего, — снова всхлипнула она. — Это был просто предлог…

— И всё же расскажите мне про нее.

— Нечего рассказывать, милорд… Девчонка без роду и племени, была бродяжкой, сама не помнит, откуда она. Просила милостыню, мой покойный муж разрешил ей остаться… Выполняет черную работу. Своенравная, капризная, злонамеренная, делает всё спустя рукава…

— Что же вы не выгоните такую работницу? — усмехнулся он.

— Как милосердная хозяйка… разве я могу так поступить…

Дамиан скривился: ну и лицемерка.

— Позовите девушку, — приказал он.

Графиня нахмурилась, помолчала.

— Зачем вам Золушка? — спросила она наконец.

Не говоря ни слова, император поднял руку и снова нацелил на упрямую ведьму пистолет. В наступившей тишине щелчок взведенного курка прозвучал особенно громко.

— Я поняла, — быстро сказала она.

Ведьма вскочила на ноги и бросилась к шнуру для вызова прислуги, дернула несколько раз с остервенением, а потом подошла к стулу и обессиленно рухнула на него, прижав ладони к лицу — она явно избегала встречаться с Дамианом глазами.

Он остался стоять на месте.

Ждать пришлось недолго — пару минут спустя раздался негромкий стук в дверь, графиня каркнула: «Войдите!», и Дора вошла внутрь. Она остановилась у двери, подняла глаза на Дамиана, и в темном помещении как будто сразу стало светлее. За пару шагов он преодолел разделяющее их расстояние, обнял свой цветочек и крепко прижал к груди.

— Мы уходим, — твердо сказал он.

— Но… — пробормотала она, покосившись на хозяйку.

— Не спорь, — перебил ее Дамиан.

После всего случившегося он был не настроен на дипломатию и долгие уговоры. Одуванчику не нужно здесь оставаться.

— Тебе не нужно здесь оставаться, — чуть мягче добавил он. — Ты идешь со мной. Я решил это еще в ту минуту, когда впервые тебя увидел.

Альдорика широко распахнула глаза.

— Хотела бы я знать, что вы нашли в такой простушке… — насмешливо протянула графиня.

Дамиан обернулся к ней.

— Заткнитесь, миледи, — ответил он, не повышая голоса. — Кстати, что касается инцидента… не советую вам трепать языком.

— И не собиралась. — Графиня фыркнула, откинулась на спинку стула и улыбнулась; Дамиан поверил бы, что она уже восстановила душевное равновесие и уверенность в себе, если бы эта улыбка не была такой вымученной.

Мысль свернуть ведьме шею — или все-таки пристрелить — вдруг показалась ему крайне соблазнительной. Он вздохнул и дал себе обещание, что разберется с графиней потом, и как именно он с ней разберется и заставит горько пожалеть обо всем, что она тут натворила, он тоже решит потом, потому что прямо сейчас пугать Альдорику было совершенно не нужно.

— Пойдем, Одуванчик, — сказал он и потянул свое сокровище за собой.

— Всё будет хорошо? — очень серьезно спросила она.

— Обещаю, — так же серьезно ответил Дамиан.

— Тогда пойдем.

Когда они были уже у дверей, графиня вдруг рассмеялась. Этот нарочито громкий, каркающий смех заставил их обоих вздрогнуть.

— Бедная Золушка… — сквозь смех проговорила графиня. — Так молода еще и глупа. Не знает, что мужским обещаниям совсем нельзя верить…

Дамиан шагнул было к этой стерве, но Дора быстро схватила его за руку.

— Не надо. Пойдем.

Они вышли в коридор — напоследок Дамиан от души хлопнул дверной створкой — и Дора сразу бросилась ему на шею и поцеловала в уголок губ, а он, конечно, тут же прижал ее к себе и жарко ответил.

— Не слушай эту ведьму, — выдохнул он, когда поцелуй прервался.

— Не слушаю, — улыбнулась она и добавила, чуть смутившись: — Пока ты был здесь, я беспокоилась о тебе.

— Пока я был здесь, я скучал по тебе.

Взявшись за руки, они зашагали по коридору — прочь из замка.