Обманутая невеста

Аслан

Ушам своим не верю! И вот из — за этой неуклюжей девчонки ее отец согласился сотрудничать с нами? Да он вообще понимает, какую честь я ему оказываю?! Кто я и кто они!

Конечно, вслух я этого не говорю. Люди не любят, когда им напоминают об их положении относительно моего. Саид мне даже целую лекцию прочел перед приездом сюда, чтобы я не «оскорблял своим высокомерием простых людей», выражаясь его же словами.

После завтрака, во время которого я не переставал одним глазом следить за несносной девчонкой во избежание очередных травм, которых не последовало, мы все направились в сторону конюшен. Я впервые обратил внимание, что Лила сегодня надела длинную и очень пышную черную юбку, теперь догадываясь, что сделано это для того, чтобы весь этот ворох ткани скрывал ее ноги во время езды.

— Ваша одежда может запачкаться. Вы уверены, что хотите поехать в этом костюме? Разве он не брендовый? — ехидно говорит мне эта нахалка, имея в виду мой спортивный костюм.

При этом, что на Саиде тоже похожий костюм того же бренда она предпочитает не замечать, хотя весь завтрак не могла отвести от него глаз.

— Я в принципе ношу только брендовую одежду, могу себе позволить, — отвечаю ей, игнорируя тычки брата в бок.

— Лила, это не твое дело. Поезжай вперед, — строго говорит ей отец и немного смутившись, она теряет весь свой самоуверенный вид, покорно кивая головой и подходя к одному из стойл, в котором ее взволнованно встречает вороной жеребец.

Надо признать, конюшня у Мусы отличная. Я даже не ожидал. И лошади все, как на подбор. Наверняка стоила ему кучи денег. Этот мужчина не так прост, как мне казалось. То и дело обнаруживаю, что его материальное положение больше, чем известно людям. Наверняка скрывает доходы, потому что доступ ко всей его отчетности я получил благодаря некоторым полезным знакомствам и небольшим подаркам.

Муса сам лично выводит двух лошадей для нас с Саидом с гордой улыбкой за прекрасных животных. Мне достается гнедая, а брату рыжая. Мы выдвигаемся в путь на пять минут позже Лилы, но, когда выезжаем за пределы ворот дома, я вижу немного в стороне, слева, как она галопом скачет вперед, с развевающейся на ветру длинной косой и хлопающим по бокам лошади юбкой. Ну, просто дикарка!

— Ваша дочь отличная наездница, — говорит Саид Мусе. — Прошло немало времени, прежде чем я научился такой выправке.

— Да, я впервые посадил Далилу в седло, когда она была совсем маленькой. Она обожала лошадей, все время пропадала в конюшне, хотя я запрещал, беспокоясь о ее безопасности. Тогда у нас еще не было работников, да и конюшня была куда меньше, чем сейчас.

— Чем вы занимались до того, как открыли производство? — задаю ему давно интересующий меня вопрос.

В отличие от маленькой позерки, мы едем бодрым шагом и рысью, так что есть возможность поговорить.

— Ферма у меня была всегда, — начинает рассказывать Муса. — Мы сами на ней работали, продавали молочную продукцию и мясо. На жизнь хватало. Потом умер мой самый старший брат. Своей семьи у него не было и все его наследство досталось мне и младшему брату, вот я и решил вложиться в расширение фермы, открыл настоящее производство, нанял работников. Вы сами видите к чему это привело.

Саид начинает постепенно его разговаривать, задавая интересующие нас вопросы под видом обычной дружеской беседы. Муса тоже не дурак, когда не хочет отвечать аккуратно уводит тему в сторону, так что, в конце концов я теряю интерес и решаю тоже немного насладиться прогулкой, пуская лошадь в полугалоп и постепенно убыстряясь, пока не отрываюсь от своих спутников. Куда нужно ехать понятия не имею, но ориентируюсь на направление Лилы, которая исчезла из виду довольно давно. Ветер бьет в лицо, сердце стучит набатом в груди, и я впервые за долгое время по — настоящему получаю кайф от такого простого действия, как обычная езда верхом. Сам не замечаю, когда на фоне снова появляется миниатюрная фигурка одной наглой девчонки, которая теперь едет куда медленнее, из — за чего я начинаю ее нагонять.

Лила

Услышав за спиной стук копыт, я оборачиваюсь и с удивлением смотрю, как ко мне уверенно скачет господин хам собственной персоной. Меня настолько поражает его уверенная выправка, что я на несколько секунд замираю, любуясь движением лошади и всадника, которые держатся, как единое целое, но потом быстро прихожу в себя.

Он пытается меня обогнать? Ну, что ж, еще посмотрим кто кого, Умаров!

Я подстегиваю Тархана, пуская в галоп, и мы мчимся навстречу ветру, оставляя противника позади. Я не могу сдержать восторженный смех и чуть не теряю равновесие, но вовремя нахожу баланс и продолжаю езду на большой скорости, пока впереди не показывается здание первого цеха. К сожалению, именно в пристройке к нему располагается наш небольшой офис, поэтому мой путь на этом окончен. Я спешиваюсь и отдаю поводья подоспевшему встречать меня охраннику и разнорабочему в одном лице Аслану — тезке Умарова, который в этот момент как раз добрался вслед за мной.

— Твой отец столько раз просил не ехать так быстро, он будет недоволен, — цокает языком Аслан.

— Я больше не буду, ты ведь ему не скажешь? — мило прошу его я.

Аслану шестнадцать и он боится папу, как огня, но я тоже имею на него некоторое влияние.

— На этот раз не скажу, — бурчит парень, глядя на меня неодобрительно. — А кто это подъезжает? Ваш гость?

— Да, возьми у него лошадь и отведи их на задний двор. Папа сейчас приедет с еще одним нашим гостем, — дала я указания, идя в сторону своего офиса.

— Неплохо для девчонки, — догнал меня высокомерный голос, заставив притормозить.

— Так и знала, что вы из этих, — пренебрежительно фыркаю я, разворачиваясь и окидывая его придирчивым взглядом.

— Из каких? — с любопытством спрашивает Умаров, приближаясь и останавливаясь в шаге от меня.

— Из тех, кто считает женщин слабым полом. Шовинист!

— А ты видимо из тех, кто кричит о правах женщин и пытается уподобиться мужчине? Думаешь твоя феминистическая чушь…

— Для вас чушь, — перебила я его, закипая от одного звучания этого мерзкого голоса с самодовольными нотками. Ну, вот почему он меня так бесит?!

— Как и для всех нормальных мужчин. Боюсь, с таким гонором господин Муса никогда не выдаст тебя замуж, — поморщившись говорит он, окидывая меня придирчивым взглядом, пока я просто киплю от охватившего меня возмущения. Вот ведь мужлан!

— Может для таких мужчин, как вы замужество женщин вашего дома — это главное, но спешу заверить вас, что не являюсь обузой для своего отца. И замуж меня никто не гонит! — пытаясь сдержать свой характер, отчеканила я. — А теперь прошу простить, но меня ждет работа.

Не обращая внимания на то, что некрасиво оставлять гостя одного, развернулась и сжимая кулаки, направилась к двери в офис, не приглашая его внутрь, как изначально собиралась.

Создает же Бог таких невыносимых мужчин!

Аслан

— Какого!.. — рычу я, заметив метнувшийся в сторону белый комок шерсти.

Я только вышел из душа и собирался одеться к завтраку, когда мое внимание привлекло шебуршание на низком столике, стоящим рядом с выходом на балкон.

— Твоя хозяйка закончила и теперь ты решил довести меня? — вопрошаю в пустоту, наблюдая за тем, как маленький ушастый хитрюга стягивает печенье из вазочки.

Не обращая на меня никакого внимания, кролик потянулся за следующим, прикончив первое.

— Вижу ты такой же нахальный, как твоя хозяйка, — обтершись, начинаю одеваться, продолжая с интересом наблюдать и рассуждая вслух: — А может это она тебя послала чтобы с твоей помощью расквитаться со мной?

Маленькой госпоже очень не понравился наш вчерашний разговор и она весь вечер кидала на меня недовольные и осуждающие взгляды. Нахалка оказалась той еще врединой.

— Ну что ж, попрошу на выход, если ты закончил с моим печеньем, — открыв дверь нараспашку, махнул рукой, но пушистый комок и не думал подчиняться. Лишь кинул на меня взгляд и начал приближаться. — Вон!

— Пушистик! Пушистик, где ты? — неожиданно раздается зов с другого конца коридора. — Иди к мамочке, я дам тебя морковку!

— Как банально! Назвала бы еще ушастиком, — хмыкаю с насмешкой, выглядывая в коридор.

И на минуту совершенно теряюсь, пялясь на нахалку во все глаза. Потому что одетая в нежно-голубое платье в пол, с распущенными волосами, она представляет собой завораживающее зрелище.

— Жаль только, нрав дикий, — бормочу себе под нос, пытаясь сбросить наваждение. — Внешней привлекательности далеко недостаточно, когда дело касается женщины.

— Пушис… Доброе утро, — чопорно здоровается Лила, заметив меня.

— Что-то потеряла? — вопросительно приподнимаю бровь я.

— Да, своего кролика. Вы не видели его? — с надеждой спрашивает девушка и то, что она обратилась ко мне, дает понять насколько ей дорог этот глупый комок шерсти.

— Видел, — киваю утвердительно. — Уплетает мое печенье самым наглым образом. Видимо он набрался этого от хозяйки.

— Что?! Я все утро его ищу! Он никогда не сбегал из своей кроватки!

— Все бывает в первый раз, хотя не могу винить его в том, что он решил… Так, стоп! У него что, есть кроватка? — в полном недоумении вылупился на нее я.

— Конечно! Папа сделал, — с гордостью заявляет эта сумасшедшая.

— Тебе сколько? Десять?

— Скоро будет двадцать три вообще-то, — холодно отвечает она. — А теперь, если позволите, я заберу свою собственность.

Она проходит мимо меня в спальню, обдавая запахом сладких духов, и на короткий миг я даже прикрываю глаза от удовольствия, но быстро прихожу в чувство, вспомнив чей именно это запах.

— Ах ты непослушный мальчишка! — схватив и прижав к груди издавшего какой-то восторженный звук ушастого, отчитывает она его. — Нашел чем полакомиться и где!

Еще имеет наглость кинуть на меня косой взгляд. И это при том, что сама разговаривает с кроликом, сумасшедшая!

— Постарайся держать свою собственность подальше от моей комнаты, — говорю ей, качая головой. С трудом верится, что эта девчонка является дипломированным специалистом. Ведет себя хуже ребенка! — Иначе отправится на шашлык.

— Ах вы живодер! — с ужасом прикрывает ему уши эта больная. — Нельзя так пугать ребенка!

— Ребенка?! Это кусок шерсти, а не ребенок! И место ему в клетке в сарае, а не в доме. И уж точно не в «кроватке».

— Это кто так сказал? — возмущается она. — Он член семьи! И только мне решать будет он спать в кроватке или со мной! Что вы за человек-то такой!?

— Обычный. Нормальный, в отличии от тебя, — наблюдая за тем, как ее Пушистик удобно сворачивается у нахалки на шее, отвечаю я.

— Тогда я не хочу становиться такой нормальной, — передразнивает она меня. — Кстати, мама звала вас на завтрак. Они не приступят, пока вы не спуститесь.

— Сейчас приду. Надеюсь, она приготовила рагу из кролика, — не могу удержаться, чтобы не позлить ее еще больше.

— Не в этой жизни, — передергивает плечами Лила.

Глядя на меня неодобрительным взглядом, дерзкая девчонка направляется к двери и проходя мимо, шепчет себе под нос «Надеюсь партнер вы получше, чем человек».

— Я все слышу!

— Я знаю! — раздается невозмутимый ответ.

Это уже входит у нее в привычку.

Лила

— Вредный мужлан! — бормочу я себе под нос, отдаляясь от комнаты этого невыносимого гостя. — Это надо же было такое сказать! Шашлык из моего сладкого мальчика!

Я очень ревностно отношусь ко всему, что касается моего Пушистика и то, что господин хам позволил себе так о нем говорить вывело меня из себя.

Моя вислоухая прелесть появилась у меня год назад, когда была совсем крохой. Родители подарили мне этого славного мальчика на мое двадцатидвухлетие, так как эта порода отличалась большей продолжительностью жизни, чем обычные кролики.

— Не ходи больше к этому плохому дяде! — воркую я, нежно поглаживая Пушистика по пути на кухню. — Еще пнет тебя со злости, если попадешься ему под ноги. С него станется.

— Ого! Кто это тут у нас? — раздается голос Саида, заставивший меня притормозить.

Мужчина сидит в гостиной, листая что-то в своем телефоне.

— Это мой Пушистик, — улыбаюсь я, радуясь тому, что Саид, судя по всему, нашел моего малыша милым. Это вам не мистер хам, который только и может, что ворчать!

— Какой хорошенький. Помню в детстве я всегда хотел кошку. Но сейчас, видя этого малыша понимаю, что не о том мечтал.

— И что? — спрашиваю я с любопытством. — Почему не завел?

— Родители не позволяли. Мама терпеть не могла животных.

«Видать у хама это от нее» — невольно подумала я, вновь мысленно к нему возвращаясь.

— А сейчас? Вы все еще живете вместе? — попыталась узнать о нем что-нибудь личное, как бы между прочим. Я ведь не знаю, женат ли Саид, и умираю от желания выяснить это.

— К сожалению, родители умерли, когда мне едва исполнилось шестнадцать. Все, кто у меня есть — это мой брат, который к слову, тоже не жалует домашних животных, и его дочери. Так что моя детская мечта так и осталась мечтой, — вздыхает мужчина. — Можно взять?

Саид протягивает руки к Пушистику и я аккуратно передаю его ему.

— Конечно. Он у меня очень дружелюбный. Только папу побаивается, потому что тот ругается, когда Пушистик забирается на его кресло и оставляет шерсть.

— Могу себе представить, — поглаживая моего дружочка по спинке и с иронией глядя на свою красную толстовку, на которой уже видно несколько белоснежных волосков, говорит Саид. — Аслан именно поэтому и не хочет заводить кошек, хотя его девочки давно просят. Говорит, от них шерсть по всему дому. А я не завожу, потому что часто мотаюсь по делам и не всегда ночую дома. Ее банально некому будет кормить, я же живу совершенно один.

«Ух, ты, да он сам мне проболтался!» — мысленно визжу я, стараясь не показывать своей радости.

— А ты разве не женат? — спрашиваю нейтральным тоном. — Я думала сейчас все наши мужчины спешат жениться, едва им стукнет двадцать.

— Я не хочу ошибиться с выбором, — обаятельно улыбается мне Саид, отчего мое сердце замирает в груди. — К тому же, ты тоже не замужем, а я думал, что наши девушки не засиживаются дома после восемнадцати.

— Разве я выгляжу такой старой? — делано возмущаюсь я, уперев руки в боки. — Мне что, нельзя дать восемнадцать?

— Конечно можно, — продолжает улыбаться хитрец, оглядывая меня с головы до ног. — Но я-то знаю, что ты у нас девушка с высшим образованием, так что тебе при любом раскладе не меньше двадцати одного.

— Оставлю точную цифру при себе. Кстати, а чем ты занимаешься…

— Извините, что прерываю столь милую беседу, но мне кто-то говорил, что без моего присутствия вы не можете начать завтрак, — обрывает мой вопрос недовольный голос его старшего братца. — Может, не будем заставлять хозяев дома ждать нас? Кстати, Саид, оставь это животное здесь. Не хотелось бы вылавливать в своей тарелке его шерсть.

— И как, интересно, она туда попадет? — возмущаюсь я, протягивая руки и забирая у Саида Пушистика, чтобы в защитном жесте прижать его к груди.

— В мою комнату же он как-то попал? — приподнимает бровь господин хам. — И вообще, мне надоели споры об этом комке шерсти. Я голоден. Вы идете?

И надменно развернувшись, он с видом хозяина направляется к двери, ведущей на кухню, еще больше выводя меня из себя.

— Я же говорил, не принимай близко к сердцу, — мягко говорит мне Саид, на что я отвечаю доброжелательной улыбкой, хотя внутри все так и клокочет от раздражения.

Приходится оставить Пушистика в гостиной, потому что папа тоже не разрешает приносить его на кухню, но ведь этот высокомерный кретин наверняка теперь подумает, что я именно его послушалась. До чего же унизительно!