Южный ветер

Первый год замужества напоминал лучшие вырезки из счастливых книг о семейной жизни. Муж баловал Лейлу вниманием, свекровь чуть ли не целовала руки с благодарностью за то, что девушка пришла в их дом. Родственники и гости не уставали выражать восторг от ее красоты и умения быть хорошей невесткой, но с годами все становилось иначе. Вскоре чувство нужности и почтение развеялось, Лейла стала понимать, насколько шатким становится ее, казалось бы, обретенный покой.

Решающим перекрестком в ее жизни стал конфликт с мужем, все реже и реже появлявшимся дома. Вернувшись спустя месяц отсутствия, он стал проявлять непривычное для Лейлы равнодушие, что сильно задело девушку. Весь день он провел с родными и друзьями и лишь под вечер уставший зашел в комнату, не обратив внимания на грустное лицо жены.

— Ты даже не смотришь на меня…

— Я устал, Лейла, не доставай!

— Я живу с твоей матерью и родственниками, с утра до вечера занимаюсь домом и жду тебя неделями, а теперь и месяцами… Твое появление уже стало праздником для меня!

— Разве тебе не грех жаловаться, Лейла? Мы обеспечены, и ты ни в чем не нуждаешься лишь потому, что твой нехороший муж и свекор все время посвящают работе, а дом — твоя прямая обязанность, дорогая!

— Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю… — отступая и роняя слезы, сказала Лейла. — Те несколько дней или часов, проведенные рядом с тобой, самые счастливые в моей жизни!.. Но тебя с каждым разом не бывает все дольше и дольше…

Тоскуя по мужу, она осознавала, что ни роскошный дом, ни богатства не восполняют то счастье, которое получает женщина, находясь рядом с любимым человеком, что вся сила кроется в возможности держать любимые руки. Не было ни слов, ни поступков, позволяющих передать это чувство.

— Мне не нужно ничего! Просто будь рядом! — повторяла она, протирая слезы с лица рукавом роскошного платья.

— Я рядом четвертый год, а ты не можешь родить мне ребенка! Это твоя любовь? Так ты меня любишь? — воскликнул он с диким оскалом.

Лейла всматривалась в мужа, который казался ей всем, и не могла найти сходства с человеком, которого она знала пару лет назад. От услышанного у нее защемило сердце и в панике задрожали руки.

— Не смей со мной так разговаривать!

— Я не прав, Лейла? Ты думаешь, красота и обеспеченный отец делают тебя женщиной?.. — он сел на край кровати, сердито расслабляя воротник. — Когда тебя подсовывали твои тетки, надо было понять, что что-то не так! Женщина — это мать! Мы прожили период, когда меня восхищало твое лицо, а теперь я хочу детей! Не можешь мне их дать — вокруг полно девушек, которые смогут!

Облокотившись на стенку, Лейла скатилась на пол. Твердое убеждение в надежности мужа рухнуло за мгновение. Лейлу подвела ложная уверенность в своей незаменимости. Муж стал поднимать ее с пола, усаживая на диван.

— Прости меня, Лейла… Нам давно надо было разобраться…

— Не трогай меня, — еле молвила она, отталкивая его руки от своих плеч.

— Поедем в Москву и пройдем обследование, иначе мы ходим по замкнутому кругу.

— Обследование? Ты нашел другую?

— Не неси чушь! Я хочу знать, сможешь ты родить или нет!

— Всего четыре года прошло, какие дети?

— Не ври себе, Лейла! Ты голову теряешь при виде ребенка, и не будь что-то не так, давно нянчила б нашего!

— А если дело не во мне?

— В тебе!

Всмотревшись в растерянное лицо мужа, Лейла начала слышать нечто большее, чем претензии в свой адрес: ее внутренний голос кричал о том, что больная ревность к мужу имела место неспроста.

— У тебя есть дети? — полушепотом выговорила она, медленно поднимаясь с дивана.

— Ты с ума сошла? — запинаясь ответил он.

— У тебя есть дети? — неожиданно крикнула Лейла, чуть ли не сорвав голос, накинувшись на мужа.

— Не ори, больная! Что ты делаешь! — выгибал он руки жены, пытаясь ее успокоить.

Забившись в углу у бордовой шторы, Лейла слушала мужа и параллельно молила Всевышнего дать ей сил принять услышанное или проснуться от кошмара.

— Вторая жена — это не измена и не грех! Я не бездомный мальчишка, чтобы сидеть и ждать чуда! К тому же у этой девушки тяжелая жизнь, и я, между прочим, сделаю благое, приютив ее!

— Закрой свой рот! — крикнула Лейла, захлебываясь в слезах.

— Хотя что ты можешь знать… Могу поспорить, за свою жизнь книгу не прочла по религии…

— О какой религии говорит человек, топящий свою жену в слезах? Если в твоем сердце нет страха перед Создателем, на твой счет и миллион святых книг не возложат и пылинки святости!

— Ты больна, Лейла!

— Пошел вон…

— Я уйду, но мы не будем расстраивать родителей! Съездим в Москву, я уже обо всем договорился… Решим, как быть дальше… Если ты не можешь родить, она лишь поможет сохранить нашу семью!

— Я не хочу тебя видеть… Слышать… Знать… Оставь меня в покое… Женись, но меня в этом доме не будет… Ты просто нашел мне замену и пытаешься облить грязью напоследок…

— Нет ничего подобного! Ты всегда будешь для меня главной!

— Главная та, которую любят, и это точно не я… — Лейла вскочила и схватила стеклянную шкатулку с комода, пытаясь разбить ее об голову мужа. В комнату ворвались родственники и со скандалом развели их по разным частям дома.

Несколько дней Лейла не ела и не пила. Ее сердце изнывало от боли. Вещи были собраны, и они с мужем отправилась в путь. Поезд двинулся рано утром. Лейла сидела с безжизненным видом, устремив вдаль уставший взгляд.

— Ты выглядишь очень плохо… — сказал он.

— Я ненавижу тебя… — ответила Лейла, чувствуя, как к горлу подкатил ком обиды.

— Ясно, — тяжело выдохнув он, и до конца поездки тишина в их купе нарушалась лишь стуком колес и отголосками проходящих мимо купе пассажиров.

Не желая подолгу задерживаться с мужем в столице, Лейла отказалась ехать куда-либо кроме клиники. Суровая осень била ветром и листвой по стеклу окна, у которого стояла девушка. Внутренний голос кричал, сердце давало нехорошие знаки, но вскоре данный диагноз прозвучал из уст доктора, как приговор. Лейла не слышала последующих слов, шарф с ее рук упал на землю, точно так же как и все ее самолюбие, гордость и уверенность в себе тысячей осколков разлетелись под ногами.

В квартире в центре столицы вновь установилась тишина. Муж сидел на кровати, задумавшись и облокотив лицо на ладони, а Лейла изучала капли, стекающие по мокрому окну, за которым бушевала городская жизнь и холодный дождь. Дикое равнодушие и холод настигли ее, как будто пытаясь обмануть себя, она откладывала принятие своей бездетности на потом, ибо сил все переносить сразу, казалось, не хватит.

Дорога обратно стала более мучительной. Теперь Лейла ехала с абсолютно чужим человеком, который когда-то играл роль любимого мужа, и без всякой надежды на лучшее. Впереди, как железная дорога, одна полоса неопределенности и мучительного ожидания.

Вернувшись домой, Лейла стала замечать надменность и холод со стороны родственников, как будто каждый знал о ее горе, но делал вид, будто ему ничего не известно. Поднимаясь под вечер по мраморной лестнице в свою комнату, она заметила непотушенный свет и решила заглянуть к свекрови, надеясь поговорить и рассказать о своей боли, но когда она приблизилась к двери, до нее стал доноситься голос мужа:

— Я же не могу ей сказать «уходи»! Посмотри, во что она превратилась за несколько дней! Пусть поживет здесь, это ее дом тоже!

— Будь мужчиной! Она не родит тебе сыновей! Какой смысл держать эту обиженную здесь? Ни одна девушка не придет в наш дом, зная о ней! И дети у тебя будут больными из-за одних только ее проклятий! — шепотом бурчала женщина.

— Но, мама…

— Нечего здесь трагедию раздувать! Ты ни в чем не виноват! Тебе нужно немедленно жениться на девчонке, которую полюбил! Ты всего раз живешь, и никто не вправе лишать тебя счастья! Я не для такой жизни тебя растила! Поговори с Лейлой!

— Я не позволю ей выйти за другого!

— Да кому она нужна?! — кривя голосом, сказала ему мать. — Пока моя будущая сноха устроится в этом доме, пусть Лейла поживет где-нибудь!

Лейла побежала в свою комнату. Она собрала золотые вещи, купленные родителями, и незаметно, глотая слезы отчаянья, покинула дом посреди ночи.

На улице было сумрачно. Лейла стучала в ворота родного дома, но калитка не открывалась, как вдруг из двора напротив выбежала испуганная Веснушка. Она пыталась понять, что происходит.

— Не хочу торопиться выходить замуж… — рассказывала Хава, усадив бывшую соседку на своей кухне с кружкой невкусного старого чая.

— Счастливая… — ответила Лейла, замечая, каким жалостливым взглядом разглядывает ее подруга.

— Как так, Лейла? — не удержалась Веснушка. — Почему ты сейчас здесь? Где твой муж?

— Мой муж собрался жениться, и в их доме стало слишком тесно, — сопровождая слова горькой улыбкой, промолвила Лейла, заметив неуместную радость в глазах подруги и приоткрывшийся от удивления рот.

Просидев до утра у Веснушки, Лейла вновь взялась стучать в ворота к родителям.

— Умер кто? — испугалась мать, открывшая калитку.

— Хотела побыть с вами, пока муж в отъезде, — соврала Лейла, пройдя в дом.

— Ты себя в зеркало видела? Несчастный твой муж! Иди умойся… — удивилась женщина.

Спустя пару часов в ворота раздался беспорядочный стук: толпой приехали родственницы Лейлиного мужа со свекровью.

Девушка встала у окна, наблюдая за тем, как ее мать открывает калитку и во дворе начинается скандал с участием около десяти женщин.

— Она мало того что бездетная, так еще и убежала, обворовав наш дом! — кричала свекровь.

— Как у тебя язык поворачивается такое говорить! — возмутилась мать Лейлы. — Она же была лучшей снохой до сих пор!

Разбирать споры яростных женщин становилось все сложнее. После того как они утихомирились и уехали, пообещав донести ситуацию до отцов семейства, Лейла рассказала обо всем произошедшем за последнее время матери, моля между слов прощения за то, что стала обузой для обеих семей.

— Я не стану тебя винить… — успокоившись под вечер, сказала ей мать. — Но твой отец сровняет нас с землей… Ох, Лейла, какую тяжелую жизнь я с ним прожила, как я могла пустить тебя замуж по своему примеру… Где же мы совершили ошибку…

— Мы поторопились, мам… Я вышла замуж рано, хотя должна была учиться в эти годы… Возможно, к тому времени тот, кому я действительно была нужна, смог бы сделать все, чтобы отец меня отдал…

— Ты спустя столько лет вспомнила о том, кому ты действительно была нужна? Ушам своим не верю, Лейла, к чему сейчас вспоминать этого соседского парнишку?

— К тому, что тогда я не осознавала, насколько неправильно мы поступаем…

— Мы? — удивилась мать. — Можно подумать, ты бы не вышла за него, будь у тебя желание!

Лейла устремила горестный взгляд в глаза женщины:

— Я больше всего на свете боялась услышать эти слова от тебя…

— Не драматизировать, Лейла! Случилось то, что случилось! Сейчас главное утихомирить свой королевский нрав и принять верное решение!

— Ты видишь иной выход, кроме как бежать от этого безбожника?

— Лейла! — возмутилась женщина. — Разве я такой тебя воспитывала? Ты замужняя женщина! Пусть женится и делает что хочет! Терпи! Мы хранили десятилетиями свои семьи! Думаешь, все было как в сказке? Он никогда не заменит тебя никем! Позорище так раскисать! — плюнула женщина. — Вся никакая! Посмотри на себя!

Ворота вновь задрожали от стука. На этот раз незваным гостем явился муж Лейлы:

— Ты еще моя жена, Лейла, хочешь ты этого или нет. Вот так опускать мою голову из-за своей гордости тебе никто не позволял. Ты не будешь сидеть на шее у родителей или что ты там запланировала делать. Садись в машину и поехали со мной, пока не вернулся твой отец и мы не стали разбирать произошедшее по всем законам и порядкам.

— От этих угроз страшно должно быть только тебе! Зови своего отца, и пусть расскажет моему, отчего я убежала с вашего дома!

— В машину, Лейла!

— Я сказала, зови отца!

— Кто ты такая, чтобы что-то говорить? Ты никто, Лейла! И здесь от твоего присутствия людям особо не радостно! Я иду тебе навстречу, обеспечивая кровом, иначе будешь до старости жить под гнетом родных в статусе гулящей разведенной бабы.

— Ты всех по себе судишь? — дрожащим от обиды голосом спросила Лейла, чувствуя, как от злости закипает супруг.

— У тебя пять минут, — зажигая сигарету и отходя в сторону, сказал он.

Сквозь слезы Лейла взглянула на ворота двора, где раньше жил Юсуф. Мутная картинка, как она приближается к ним с тарелкой в руках, нервно ровняя косынку. Проходит в открытую калитку, поднимаясь на пару ступенек к двери дома, и, глубоко вдохнув и выдохнув, стучит, боясь выдать свое волнение потерей голоса и набегающими слезами в глазах. Дверь открывает тот самый парень, который запал в сердце с первого взгляда.

— Лейла? — спрашивает он, и голову пронзает стрела счастья, как будто этого вопроса девушка ждала всю жизнь, но страх перед родителями и внушение о неумении девушки трезво и правильно относиться к людям издают громкий и дерзкий звук:

— Лейла! — после чего она чуть ли не убегает, чувствуя, как от пульсации сейчас лопнут голова и сердце.

— Лейла? — прерывает голос мужа. — Поехали?

— Как я поеду в дом, который ограбила? — не отрывая глаз от калитки Юсуфа, спросила она.

— Будешь жить отдельно, иногда навещать родителей, а теперь садись в машину.

Терять было нечего. Представляя ад, в который окунут ее существование, не потерпев в доме разведенную дочь, Лейла попрощалась с матерью и извинилась за семейный разлад перед родственницами.

Он привез Лейлу в одноэтажный кирпичный домик с маленьким двором, находящийся недалеко от прежнего. Кругом было множество домов, и место казалось спокойным и вполне уютным для жизни. Вдоль дороги росли деревья, на фоне не было роскошных построек и ярких зданий, зато по улице ходили коровы и кукарекали петухи.

— Все, что тебе нужно, будут привозить, почта недалеко, так что звони. А до нашего дома здесь идти двадцать минут, не забывай про моих родителей, — потянувшись открыть дверь Лейле, сказал муж.

— Вашего дома! — исправила его слова Лейла.

В доме стоял запах сырости, углы обвешаны паутиной, и пыли было столько, словно в нем никто никогда не жил. Лейла начала искать любые поводы для радости, начав с того, что теперь у нее будет свой маленький мир, пусть и без высоких потолков и роскошной мебели.

— Какая ты милая! — воскликнула женщина, появившаяся в дверях с корзиной, накрытой полотенцем. — Я твоя соседка Малика!

— Лейла! — приветливо встретила девушка.

Все попытки отговорить гостью от помощи были тщетны, и вместе они вымыли дом и навели порядок, после чего уселись пить чай с пирожками, принесенными смешной и веселой соседской женщиной.

— Мой единственный сын женился, ну и я его выгнала! — хохотала она. — Нечего со мной жить, я и сама справляюсь, а они пусть своими детьми занимаются! Вот любят наши женщины снох обременять, а ведь мы все ими были, молодыми, и так жить хотелось! А потом… Пока всех обслужишь, обгладишь, молодость пролетает… Сидишь у зеркала и думаешь: кто эта толстая женщина? Разве что дети, Лейла, дети или осчастливят, или сделают несчастной… У тебя-то точно еще нет детей? — улыбаясь спросила Малика.

— И не будет, — ответила Лейла. Улыбка с лица соседки пропала.

— А твой тебя сюда, значит, закинул? — спустя время возмущенно сказала она. — Женится небось?

— Я его не виню.

— Дай Всевышний, чтобы ты была счастлива! — вновь заулыбалась Малика. — Любая боль — это испытание, пройдя которое получишь награду! — лаская Лейлу по руке, сказала соседка.

— Надеюсь, Малика…

Лейла засыпала, всматриваясь в запятнанный от воды потолок, чувствуя легкое облегчение после тяжелых дней ее жизни.

Через пару недель, приготовив стопку лепешек, Лейла завернула их в полотенце и отправилась навестить свекровь. Подходя к дому, она увидела большое скопление людей и машин. Внутри ей стало ясно: в этом доме ее никто не ждал. Зал и коридор были переполнены гостями, на кухне и в столовой хлопотали женщины, умолкшие при виде Лейлы, пытаясь скрыть свое удивление.

— Мама? — переступив через обиду, сказала она, увидев свекровь. — Что за праздник в доме?

Глаза женщины наполнилось слезой, увидев Лейлу. Сменив тон, седая женщина привстала, тем самым вызвав к себе всеобщее внимание.

— Мой сын женится! — отводя глаза в сторону и вытирая скатившиеся несколько слез платком, сказала она.

— Почему мне не сообщили? — едва выговорила растерянная девушка.

— Ты ушла, Лейла! В моем доме нет снохи! — повысив тон, добавила она. — Мой сын не стал играть пышную свадьбу только из-за тебя! Уважай хоть это!

— Мамочка! — пытаясь держать себя в руках, сказала Лейла. — Дай Всевышний вашему дому, вашему сыну и вам столько счастья, сколько справедливости в ваших поступках и правды в словах!

— Амин! — воскликнула золовка свекрови, сидящая за столом.

— Амин! — сказала другая, после чего все женщины повторили, кто с улыбкой, а кто с ужасом.

Когда Лейла вернулась в свой старенький дом, ее не покидали греховные мысли о том, чтобы свести счеты с жизнью, вспоминая первые годы замужества.

— Будьте вы прокляты! — кричала она, сбивая рукой тяжелые слезы с лица и пытаясь выплакать свой гнев, уснула, прижав колени ко лбу, сидя на старом кресле.

Ощутив сквозь сон запах духов, родной запах, исходящий от ее матери, приехавшей навестить дочь, девушка проснулась. Вскочив с кресла, Лейла кинулась в объятия женщины, не давая ей и пошевельнуться.

— Я хочу забрать тебя домой, — сказала мать и, вырвавшись из объятий, взялась поспешно ворошить шкафы в поисках сумки.

— Мама, — останавливая рукой, просила она, — не надо! Я никуда не поеду!

Лейла вспоминала ликование и радость родственников, наблюдающих, как жизнь красавицы треснула, вспоминала убеждения отца, не желающего даже слышать о ее разводе, мол, мертвая дочь лучше разведенной, и уговоры матери закрыть глаза на предательство мужа.

— Лейла, мы уезжаем отсюда!

— Дай мне немного времени… — попросила девушка. — Я поговорю с мужем и сама приеду домой навсегда.

— Твой муж тряпка! Люби он тебя хоть немного, ты бы сидела в своем доме, а не в этом сгнившем сарае! Он не отпускает тебя ради своего самоутверждения, чтобы показать всем, какой он могущественный!

— Он хотел как лучше!

— Лейла, прекращай! Оглянись кругом! Я в таком доме тебя растила? Это все, чего ты заслуживаешь? Да надо мной все смеются! Привели какую-то дрянь на твое место!

— Я не могу опять все бросить, мам… Хотя бы сейчас позвольте мне самой решать! Хотя бы сейчас! — моля, расплакалась Лейла.

Погостив до вечера, окидывая брезгливым взглядом все, что ее окружало, мать уехала домой, а девушка с утра отправилась на почту, чтобы позвонить мужу, желая больше не появляться там, откуда ее выгнали.

Тем временем в родительском доме разговор о возвращении Лейлы был закрыт ее отцом. Он решил, что раз девушку содержат, то ей нет необходимости возвращаться обратно. Лейла успокоила маму тем, что отлично справляется сама и жизнь ее вполне устраивает. Малика устроила ее к себе на работу в школу, недалеко от дома, и все свободное время она проводит за книгой или в компании вечно смеющейся и радостной соседской женщины.

— Ушла бы от него, вышла замуж за нормального мужика и уехала бы куда-нибудь подальше отсюда! Такая молодая и красивая, чего ты тут сидишь, Лейла?

— Кому я нужна, Малика? — усмехнулась девушка. — Детей иметь не могу, непутевая! Слишком поздно об этом думать, да и нормально мне здесь, чего пристала? — шутливо улыбалась она.

— Поздно — мне, бабе двухсоткилограммовой! А у тебя вся жизнь впереди!

— Малика! — возмущенно засмеялась Лейла, нежно гладя женщину по руке, а в глазах бушевало пламя боли и сожаления.

Спустя год Лейла узнала о рождении сына у новой невесты. Когда она услышала эту новость, ее обиды на мужа не стало. Она отпустила те воспоминания и, приняв свою жизнь такой, какая она есть, стала жить дальше. Новость о ребенке обрадовала ее, но и параллельно этому она понимала, что ее брак окончательно стал формальностью для родственников. Под уроки русского языка и одинокие вечера пролетел еще один год ее жизни.