Тёмные культы

1

Поселение Ловуд было одним из центров культуры древней Ирландии. Это поселение находилось недалеко от моря, на другом берегу которого жили ненавистные ирландцам англичане. Ирландцы и англичане находились в состоянии вечной войны. Ирландцы очень чтили свою древнюю культуру. Это поселение не поддалось христианизации и сохранило свои корни. Для ирландцев этого поселения христианство была верой англичан, то есть религией врага.

Более того, будучи потоками кельтов, ирландцы очень чтили их древний календарь. Следовательно, Самайн (праздник уборки урожая) был одним из главных событий в году для них. Это событие было началом темного времени года, началом нового года, а сам Самайн был мистическим событием, где врата между нашим миром и миром мертвых открывались.

Празднику Самайн сотни или даже тысячи лет. Это был самый древний праздник в Ирландии и, наверное, во всем мире. Его уважали все жители поселения, как и ирландцы из других свободных поселений.

Вильям был одним из многих молодых жителей этого города, и он тоже страстно верил в то, что Самайн — очень важное событие в году.

В предпраздничный вечер он сидел у окна и смотрел на пустые улицы. Свечи горели почти во всех соседских окнах. Все готовились к большому событию. Вильям вспоминал, как Джордж ему рассказывал о прекрасной Айлис… Как они познакомились, как весело гуляли под дождем, как они поняли, что любят друг друга.

Да, Джордж был лучшим другом Вильяма. В ночь на тридцать первое октября Джордж, фамилия которого была О’Коннер, не пришел в его дом, как это бывало обычно. Друиды испокон веков говорили, что в ночь перед Самайном лучше не выходить на улицу, ведь можно встретить темные силы и попасть в иной мир.

Поэтому вечер друзья проводили порознь, каждый в своем доме. На улице не было ни души, вождь в поселении Ловуд не выводил на улицу сегодня даже свою стражу. Он был уверен, что преступники остерегутся выходить на улицу, а, следовательно, беспокоиться было не о чем.

Погода уже три дня стояла пасмурная. Все небо было затянуто тучами, как будто вот-вот пойдет дождь, но он все не шел и не шел. Типичная погода на Самайн. Один из знакомых Джорджа видел в этом нечто роковое, но Джордж же просто знал, что погода в конце осени часто ненастная.

Однако сегодня все было по-другому. Вильям и правда чувствовал — что-то зловещее должно произойти сегодня. Когда эта мысль мелькнула в голове у него, очередной порыв ветра хлопнул входной дверью, как будто природа отвечала ему.

Вильям в тот же вечер вспомнил, как он гулял один на окраине поселения в семнадцать лет.

Дул такой же ветер и лил такой же дождь. Друид Майдук не рекомендовал простым людям выходить за пределы поселка, но Вильям был тогда молод и не слушал старого друида. Стоило ему выйти в поле, как внезапно поднялся сильный ветер. Вильям тогда очень простыл. Он хотел пойти в соседнее поселение, которое обратилось к христианской вере, и, наверное, сделал бы это, если бы его не встретил один из друзей семьи Вильяма. Суровый ирландец с косматой рыжей бородой схватил его за шкирку и привел домой, к родителям.

Вильяму навсегда запомнился вид этой бескрайней степи, где горизонт сливается с небом, Вильям так хотел пойти за горизонт… Он так хотел посмотреть, что именно скрывается за ним…

Он сделал это позже, но уже как солдат храброго О'Данкли. Не просто взглянуть, что там, а завоевать все земли, которые попадутся на пути! Вильям пошел на фронт добровольцем. Он очень дружил с О'Данкли.

Вильям вспомнил, как встречался однажды с девушкой — единственный раз в своей жизни. Она сказала, что будет ждать его, но после его возвращения с битвы бросила. Она не любила этот большой шрам на его лбу.

Вильяму на ум пришли строки:

Стоим мы возле Дублина,

Битва с проклятым врагом!

Враг вооружен и озлоблен,

Оборону их мы прорвем.

Да, прорвем, но какой ценой…

Скольких укроет земля?

Подожди, о героях не пой

С поля боя несут меня.

Вильям не знал, почему стихи такие грустные. Возможно, он слишком много пережил для двадцатичетырехлетнего мужчины. Много битв, слишком много потерь… Как же хотелось взять Дублин! Об этом он и сложил свою песню, которую сейчас Вильям напевал одними губами и мысленно переносился в тот день. Пошел дождь, но Вильям его даже не заметил.

Джордж тоже не заметил — ему было все равно, что там на улице. Ему было хорошо дома. Жена Джорджа Айлис была с мужем в тот вечер. Он намекал ей, что пора им перебраться в какой-то крупный город и там зажить мирной жизнью.

— Я думаю, город Корк нам отлично подойдёт, — говорил Джордж.

— Нет, милый, — возразила Айлис. — Мне будет гораздо приятнее жить в нашем милом поселении…

Это был просто разговор, потому что они никогда не ссорились. Айлис была спокойна, покладиста и очень верна Джорджу. Он не знал, откуда она родом, знал только, что она была нездешней. Она очаровала его на второй или третьей встрече.

Джордж был уверен, что никогда не встречал женщину более красивую, чем Айлис. Она тоже в него влюбилась, хотя раньше верила в то, что настоящей любви нет. Джордж разуверил ее в этом.

Когда она прижалась к нему в тот вечер, она была уверена, что больше в жизни ей ничего не нужно…

— Я тебя никогда не брошу, — сказала Айлис своему мужу.

Джордж вспомнил, как он познакомился с Вильямом. Это было три года назад во время Самайна. Вильям стоял один на праздновании и не принимал участия в общем веселье, но потом подошел и заговорил с Джорджем и Айлис. Они стали хорошими друзьями.

Нет, время ушло хорошее,

Впереди будет только хуже.

Мы чувствуем себя, как недоношенные,

Мы чувствуем себя неуклюже.

Завтра будет точно также.

Верни мне моих боевых друзей.

Но… Устану я однажды

От своих глупых идей.

Парадокс, но в последнее время Вильям сильно увлекся написанием стихов. Его знакомые никогда не понимали такого странного увлечения, особенно не ждали они его от бывшего солдата. Вот если бы Джордж писал стихи, все бы поняли…

Вождя в поселении Ловуд звали Дерет, а жил он недалеко от дома Джорджа. Сегодня вечером он принимал главного друида поселения по имени Майдук. Этот худощавый старец рассказал, как в поселении завтра собираются встречать темное время года. Майдук уверял собеседника, что этот Самайн будет таким же, как и предыдущие. Жрец в тот вечер не говорил Дерету правду — только то, что положено было услышать вождю, и ни слова более. Он был уверен, что вождь не прочитает его мысли. Друид считал себя выше по положению в этом поселении, хоть и никому не говорил этого. Майдук пользовался огромным уважением в поселении среди простого народа, гораздо большим, чем сам вождь Дерет.

— Тебе не о чем беспокоиться, почтенный. Не отвлекайся на эти мелочи от переговоров с англичанами — этот вопрос стоит куда более остро. А Самайн пройдет как обычно. Вождь Дерет относился к Майдуку с большим уважением. Он внимательно слушал старого друида и часто спрашивал у него совета.

— Я опасаюсь вести любые переговоры в темное время года, — ответил Дерет. Услышав этот ответ, Майдук улыбнулся, подумав: «И правильно делаешь».

Дом вождя был самым роскошным в поселении. Два деревянных стула стояли посреди комнаты, один из которых занимал Майдук. На полу были расстелены шкуры убитых им на охоте животных. Поговаривали, что под полом у Дерета были похоронены несколько его предков, но это были только слухи. У стены стоял крепкий дубовый стол, который выдержал не одну добрую пирушку.

— Повторюсь, — снова сказал Майдук, — вождю абсолютно не о чем беспокоиться.

Попрощавшись с Деретом, друид отправился к себе.

Проходя мимо таверны Хитрого Ардгала, он отметил, что здесь непривычно тихо. Веселье ушло из поселения на дни Самайна, и это правильно. Незачем дразнить духов. Когда Майдук пришел в свой дом, который был обставлен значительно скромнее, чем дом вождя, он думал об одном: завтра что-то должно произойти. У друида на стенах висели пучки сухих трав, из которых он готовил лекарства и снадобья. Сам Майдук считал, что жить нужно скромно. У него был стол, стул и пишущие принадлежности, а также костер в центре комнаты, который никогда не вызывал пожара. Запах горелых дров навеял ему воспоминания о прошлом Самайне.

Он собирал народ возле двух больших костров. «Тогда было разведено два костра… Боги были милосердны, все было, как обычно. На следующий день мы помянули мертвых. Пришлось двух баранов принести в жертву. Встретили новый год». Молодой помощник друида, которого звали Мелэни, вошел в этот момент в его дом и прервал размышления Майдука.

— Приветствую тебя. Ходишь по поселению… Не боишься темных сил? — спросил Майдук, поднимая голову.

— Нет, — ответил Мелэни, качая головой. Рыжая прядь упала на его глаза.

— С тобой я ничего бояться не буду, о великий Майдук.

— Не называй меня так, — попросил Майдук, все же почувствовав приятную волну от этих слов. — Я всего лишь слуга богов.

Хрустнула ветка. Майдук снова разводил небольшой костер у себя дома в центре комнаты. Мелэни, как и многие в поселении, часто удивлялся, что у Майдука дома никогда не было пожара, несмотря на костер. На осторожные вопросы жителей поселения Майдук отвечал смехом, но сегодня его мысли были грустны. Он снова думал о завтрашнем празднике.

«Вроде бы из года в год все было как обычно, но в этом году, я чувствую, будет что-то незаурядное… Третий день я слышу крик ночной птицы, да и руны раз за разом выпадают зловещие. Главное — не прогневить богов, сделать все, как они хотят. Иначе мы не переживем эти темные полгода… Нас ждет темное время, как и Тьма после смерти. Только темное время года длиться пять месяцев, а Тьма после смерти будет вечной. Да. Именно. Вечной».

Мелэни в это время смотрел на огонь и вдыхал терпкий аромат дыма: дрова и какие-то полевые травы. Мелэни вспоминал, как впервые познакомился с Майдуком. Его всегда тянуло к темному, загадочному и неизведанному. Он с детства был увлечен искусством великого друида. Однажды он осмелился подойти к жрецу и спросить, как тот предсказывает погоду.

С этого и началось их знакомство. Теперь Мелэни и сам умеет предсказывать погоду. Сегодня, например, все знаки говорят о скором дожде.

Одна из палок в костре треснула, и Мелэни подумал, что завтра в честь Самайна будет тоже гореть костер, только куда больший, чем этот. Он вспомнил, как с детства влюбился в этот праздник, и как ритуальные костры в его детстве казались просто гигансткими.

— Завтра ты будешь стоять рядом со мной в черной одежде. Завтра большой день. А сегодня заночуй у меня. Не нужно понапрасну беспокоить духов и ходить в такой час по улицам, — сказал Майдук тоном, не терпящим возражений.

На следующий день Вильям и Джордж встретились на центральной площади поселения. Вокруг были видны деревянные дома зажиточных ирландцев.

— Сегодня большой день. Вернее, большая ночь, — сказал Джордж.

— Да, это так, — подтвердил Вильям.

Вильям был одет в простую рубаху. Черные, совсм не ирландские волосы буйными кудрями падали на лоб. Во время войны с англичанами Вильям был награжден большим шрамом, который старался прикрыть волосами. Джордж был другим, совсем не солдатом и не воином. Он даже считал, что не нужно было убивать британцев — частых и непрошеных гостей на ирландской земле. С ними надо было договариваться — именно так говорил Джордж. Вильям в корне не поддерживал такую идею. Тем не менее они были хорошими друзьями, не обсуждая эту тему во избежание ссоры. Они редко говорили про битвы, англичан и будущее Ирландии, от греха подальше. Но сегодня все было по-другому. Вильям сразу завел речь о своих ратных подвигах.

— Помню, как три года назад мы сражались за О'Данкли и его семью, — сказал Вильям ни с того ни с сего, глядя куда-то мимо Джорджа.

— Была очень свирепая битва, и я бы тебе рассказал, только я сам упал без сознания сразу после ее начала. Проклятый англичанин сильно ударил меня по голове.

Джордж кивнул: он много раз слышал эту историю. В свою очередь, Вильям видел, что другу было не особо интересно. И тут оба увидели вождя. Дерет шел в простой куртке, как самый обычный горожанин, но все равно приковывал к себе внимание: глаза горят огнем, а в каждом движении чувствуется сила. Жители поселения очень любили своего вождя.

Дерет, проходя мимо парней, поднял руку в приветственном жесте и сказал:

— Сегодня будет большой праздник!

— Мы обязательно будем, — ответил Джордж.

Дерет улыбнулся своей белозубой улыбкой и пошагал дальше. А Вильям как будто ничего не видел и не слышал. Он вспоминал, как сражался за храброго О'Данкли. Три года назад это было, а кажется, будто вечность прошла. Вильям редко вспоминал свое прошлое, но сегодня это было какая-то навязчива идея. В памяти всплыли небогатые похороны отца, погибшего в бою. А потом и те битвы, в которых участвовал он сам.

«Вперед, за Ирландию» — крик боевого товарища, который через секунду умер от ужасной раны…

«Прочь с нашей земли, прочь!» — кричал другой, который погибнет через пять минут. А Джордж после ухода вождя толкнул друга локтем. Оказалось, он что-то произнес.

— Сегодня с наступлением темноты главный друид Майдук зовет на собрание здесь же. Поговаривали, что придут все, даже больные, — повторил сказанное Джордж, — все соберутся, чтобы встретить тёмное время года.

— Да-да… — рассеянно сказал Вильям.

Как они хорошо бились с Гарри О'Ливудом… Он тогда тащил раненого Гарри на плечах. Чужая кровь заливала ему глаза, перед которыми мелькали то летящие стрелы, то устремленные во вражескую грудь пики, то кричащие и стонущие солдаты. Тогда он смог донести его до лекаря, который выразил Вильяму признание за то, что он спас боевого товарища, рискуя собственной жизнью. Гарри перевязали, остановили кровь и через два часа он снова пошел в битву по своей инициативе. Прошло еще полчаса, и его не стало.

— Да, до вечера. Приходи со своей женой, — спешно сказал Вильям, снова возвращаясь в реальность. Он заметил, что погода резко испортилась. Вильям был очень наблюдательным, участие в битвах закалило его внимание. С севера подул резкий и холодный ветер. Вильям почему-то чувствовал, что сегодня будет нечто особенное. И еще. Он был просто уверен, что жена Джорджа придет на это празднование.

Майдук и Дерет встретились перед самым праздником.

— Надеюсь, все будет хорошо и нас обойдет стороной беда темного времени года? — спросил Дерет.

— Вчера я был в этом уверен. Но сегодня уже не знаю. Нужно провести ритуал гадания на мертвых костях животных — только тогда можно сказать наверняка, — ответил Майдук, наблюдая за тем, как жена Джорджа спешит к ним вместе с двумя стражниками, которые пытались ее остановить.

— Вождь! — кричала Айлис, вырываясь из лап стражников. Черные волосы развевались вдоль красивого лица, на котором читалась решимость и… страх, да, страх. — У меня нехорошее предчувствие. Не позволь, чтобы с Джорджем что-то случилось!

— Пропустите ее, — крикнул Дерет стражникам.

— Дерет, не допусти… — начала Айлис, подбежав к вождю.

— Успокойся, Айлис. Все будет хорошо, — сказал Дерет, искоса глядя на Майдука. Тот лишь покачал головой. Через полчаса народ начал собираться на праздник Самайна. Рядом с Майдуком стоял, словно тень, его помощник Мелэни.

Старый жрец размышлял о том, что завтра уже будет абсолютно другой мир. Другое время года. Новый год. Завтра жители поселения будут поминать мёртвых. Но сегодня они не знали, кого именно будут поминать… Завтра они закончат сбор урожая. Самайн был полон как яркими, так и грустными событиями. И никто, даже сам друид, не знал, что будет завтра, в первый день темного времени года.

А тем временем на главной площади разожгли костер. С наступлением темноты здесь собралось все поселение. Все жители поселения считали большой честью собрать дрова для этого костра, и он получился действительно огромным. Дерет и Майдук встали у костра плечом к плечу.

Друид Майдук был одет во все черное. Можно было видеть только его лицо, покрытое морщинами. Стоило лишь ему произнести приветствие, как подул резкий ветер. Толпа вокруг ахнула. Они были уверены, что теперь к ним присоединились мертвые.

— Наступает темное время года, — сказал Майдук. — Попросите прощения у тех, кого обидели. Вспомните самые радостные и самые грустные моменты светлого времени года, — голос старика был похож на карканье ворона. — Пришел час принести первую жертву!

Толпа расступилась. Джордж и Вильям, как и все поселение, наблюдали, как на площадь принесли барана, по костям которого друид собирался читать будущее. Они знали эту старую традицию. Помощник друида достал из своей черной мантии нож и зарезал барана.

— Разведите второй костер! — приказал друид народу. Джордж и Вильям сами не заметили, как среди прочих побежали за дровами для второго костра, а тем временем погода окончательно испортилась. Пошел мелкий, моросящий дождь. С костром пришлось повозиться, но все же его удалось зажечь. Несколько мужчин постоянно подкидывали в костер ветки, чтобы дождю не удалось потушить его.

— Светлое время года пытается не допустить прихода темного времени! — сказал Майдук. Он вырезал из убитого барана ножом кость, отрезал ее от сухожилий и сунул в костер.

— Сейчас будет известно наше будущее в темное время года — сказал Джордж — Сей…

Прогремел гром и это прервало Джорджа. Друид поднял голову. Огонь уже начертал знаки на бараньей кости. Старик вынул ее из огня и посмотрел на них. Странно, но огонь никогда не оставлял ни следа на его худых, похожих на птичьи лапы руках.

— Двое из нашего поселения скоро умрут, именно эту жертву просят боги в темное время года, — сказал друид.

Его голос был неумолим. Жители поселения переглянулись. О чем говорит старый друид? Он еще ни разу не ошибался. Тогда кто? Старая Абигайл, которая с прошлой весны не выходит на улицу? Или Брайид, который так и не оправился после того случа на охоте и до сих пор не встает с постели?

А тем временем началось самое интересное: прыжки через костер. Ирландцы верили, что это помогает очиститься от всех болезней, скверны и дурных мыслей. Поэтому и взрослые, и дети начали прыгать через костер и проводить между двумя кострами домашний скот, у кого он был — чтобы в грядущий год на него не нападала никакая хворь.

Джордж и Вильям решили прыгнуть через костер вместе. Подошли к нему, перешучиваясь друг с другом и со стоящей поблизости молодежью, разбежались… Прыжок…

И тут случилось что-то необъяснимое. Сильнейший порыв ветра, от которого огонь взметнулся вверх в тот самый момент, когда над ним пролетали друзья. Никто так и не понял, как это могло получиться, но Джордж и Вильям упали прямо в костер, который от ветра полыхал с новой силой и никому не давал подступиться. Когда парней вытащили из огня, было ясно, что им уже ничем не помочь. Айлин с воем каталась по земле, все стояли потрясенные случившимся, и только Майдук с Мелэни были странно спокойны. Они переглянулись, и старый друид произнес:

— Вторая жертва принята богами.

Дерет, который стоял совсем близко, поежился, но ничего не ответил. Черт, вот же черт. Такие ребята. Видать, год будет проклятым, раз начинается с такого…