Неполная дура

Выскочив от Артема, подруги принялись ловить такси. А поймав, принялись обсуждать, как и через какой мост они смогут проехать на улицу Лени Голикова. Была уже глубокая ночь. И мосты через Неву развели.

— Тысяча, — твердил шофер, словно заведенный. — Через Володарский мост ехать придется. Все остальные разведены!

— Как разведены, так и сведутся, — заявила Мариша и в подтверждение своих слов извлекла из кармана специальный график движения по судоходной Неве.

К слову сказать, точно такой же график был прилеплен над лобовым стеклом водителя. Но почему-то он не захотел им воспользоваться. А увидев его в руках у Мариши, заметно скис.

— Грамотные все больно пошли! — проворчал он, когда Мариша как дважды два доказала ему, что через десять минут будет сведен мост Лейтенанта Шмидта.

— Как раз до него доедем, когда его сведут. Поехали за пятьсот?

— И зачем баб учиться берут! — продолжал ворчать водитель, пока подруги загружались в его машину. — Читать научились и думают, что все знают. Вот правильно на Ближнем Востоке вашей сестре не разрешали даже в школу ходить. А-то, блин, умные все стали!

— Ага! — с готовностью подхватила Инна. — У них на водительские права женщины до сих пор экзамены сдавать не имеют права. И в парандже семьдесят процентов населения ходит. Хотите, чтобы и у нас так было?

— Неплохо бы.

— Только уж тогда и вам одну небольшую хирургическую процедуру произвести придется, — окончательно озверев, заявила Инна. — Тоже, кстати говоря, очень отлично получится. Гигиена повышается и ощущения, говорят, потом от секса совершенно другие.

Не известно, понял ли ее водитель. Но он заткнулся и больше за всю дорогу не произнес ни слова. Лишь косился на подруг. И, доставив их до места, газанул прочь с такой скоростью, словно от ведьм спасался. Даже не объяснил, в какую сторону им двигаться. Впотьмах подруги долго блуждали между одинаковыми блочными коробками, пытаясь найти нужный им дом. Но все время попадались не те номера.

— Просто мистика какая-то! — воскликнула Инна. — Мы проходим мимо этого места уже в третий раз.

— Так уж и в третий?

— Точно тебе говорю. Вот этот куст шиповника выглядит словно черт с рогами. И я его пугаюсь уже в третий раз. А нужного дома все не видно!

— Потому и не видно, что мы по кругу ходим. И спросить не у кого!

Стоило Марише вымолвить эти слова, как, словно по заказу, из воздуха материализовался прохожий. Верней, сначала подруги услышали его голос, чуточку фальшиво выводящий мотив «Очи черные». Но недостаток вокальных данных с лихвой искупался страстностью исполнения. Затем из-за кустов появилась лохматая голова, а затем и весь певец.

— Очи ж-жгучие и пре-екрасн-ные!

Увидев подруг, он замер словно вкопанный.

— Раздери меня коза! Девчонки! А что это вы тут делаете?

Мужчина был изрядно навеселе, но не производил впечатление опасного. Росточком он был пониже Инны и уж точно ниже Мариши. Да и мощи в его субтильном тельце не наблюдалось. Казалось, все соки забрала кудрявая черная шевелюра. При этом он выглядел изрядным плутом.

— А не познакомиться ли нам? — внезапно подмигнув, предложил он девушкам.

— Мы на улицах не знакомимся! — кокетливо ответила Инна.

— А мы и не на улице! Мы в парке!

В двух шагах и в самом деле начиналась лесопарковая полоса.

— Арчибальд! — представился мужчина, делая попытку поклониться.

Попытка успехом не увенчалась. Он начал терять равновесие, и подругам пришлось спешно его ловить. Они придали ему вертикальное положение, похлопали, мужчина расчувствовался и сделал еще одну попытку представиться.

— Арнольд!

Теперь он вознамерился поцеловать руку Марише. Снова начал заваливаться на землю. И Марише пришлось взять его за шиворот.

— Прелестница! — возликовал мужчинка. — П-поз-звольте п-представиться — Аристарх! Вашу ручку!

Руку ему Мариша не дала. Очень надо, чтобы всякие личности, которые даже в собственных именах путаются, ей пальцы мусолили.

— Арик, — вместо этого произнесла она. — А скажи нам, где тут второй корпус вот этого дома?

— Этого?

Мужчина, окрещенный Ариком, попытался всмотреться в табличку и засиял.

— Так я же туда и иду! А вы тоже к Галке?

— Может быть.

— Пошли вместе! Я вас провожу! Дамы!

И, с неожиданной лихостью подхватив обеих подруг под руки, устремился вперед. Впрочем, надо сказать, что надолго его прыти не хватило. Ноги у провожатого начали заплетаться, а потом он и вовсе почти повис на подругах, лишь отдавая указания, где свернуть.

— Вот мы и приш-ш-ли! — наконец с большим трудом выговорил он, сфокусировав взгляд на подъезде дома. — В-вам какая к-квартира н-нужна?

— Тридцать пятая.

— Соседки! — неожиданно расчувствовался Арик и снова вознамерился лобызаться. — Пошли скорей!

Впрочем, на домофоне он набрал тридцать четвертую квартиру. Ему открыли, не спрашивая. И он принялся, цепляясь то за стены, то за перила, подниматься по лестнице, снова бодро перебирая ногам. Похоже, у него открылось второе дыхание. Добравшись до нужной квартиры, мужчина начал в нее стучаться.

— Галка! — конфиденциально шептал он в замочную скважину. — Открывай! Это я!

Дверь открылась, и на пороге возникла средних лет женщина с симпатичным, но одутловатым лицом, выдававшим в ней любительницу приложиться к бутылочке.

— Арон! Снова ты! Тебе что, не хватило?

Подруги изумились. Они впервые увидели еврея-алкоголика.

— Не хватило! — подтвердил Арик. — А у тебя есть?

— А кто это с тобой?

Галина подозрительно уставилась на подруг.

— Девочки хорошие, они меня к тебе и довели, — признательно посмотрел на подруг Арик. — Так что? Продашь? А то меня там люди ждут.

— Как же они тебя одного послали? Ты же на ногах не держишься! Обратно точно не дойдешь!

— Дойду!

— Ладно, — вздохнула Галина. — Чего тут понапрасну шуметь? Заходите! Только по одному.

Арик был увлечен ее мощной дланью в квартиру первым. А подруги остались на лестничной клетке. Но не растерялись и принялись звонить в дверь соседней квартиры, где должна была проживать девушка с белыми волосами — Этна. Они звонили и звонили, но все без толку. Галина уже снова открыла дверь и выпихнула на лестницу Арика, который прижимал к себе литровую бутылку водки «Санкт-Петербург». Недорогой, но вполне качественной. Если, конечно, она была разлита на заводе, а не в подпольном цеху.

Вот оно что! Вот в чем причина страстного стремления Арона попасть в тридцать четвертую квартиру. Соседка Этны — Галина торговала водкой из-под полы! Ну да, конечно. После одиннадцати часов вечера водку и прочие алкогольные напитки крепче пятнадцати градусов нельзя было купить ни в одном магазине города. Даже мартини попадало под этот запрет. А ведь всем известно, что самое веселье всегда начинается как раз после одиннадцати. И где взять в это время веселящий яд? Только вот у таких спекулянток. Вот потому Галина и не спит в такое позднее время. Ночь для нее — время бизнеса, самая торговля.

— Вы следующие, — сказала Галина, поманив подруг к себе. — Заходите обе!

Она впустила подруг в квартиру.

— Ну? Вам чего? Предупреждаю, у меня только водка и коньяк. Три звездочки. Самый дешевый. Приличный уже весь разобрали.

Часы показывали три, начало четвертого ночи. Похоже, бизнес этой дамы процветал. На всякий случай подруги купили у нее бутылку водки и какой-то коньяк.

— Только не знаем, что и делать, — вздохнула Мариша, когда они расплатились за покупки. — Мы ведь к вашей соседке в гости званы. Приехали, а ее дома нет.

— Не открывает! — подтвердила Инна.

— Это вы к кому?

Но в это время на лестнице раздался какой-то шум. Словно упал мешок с мукой. Галина переменилась в лице. И открыв входную дверь, выглянула на лестницу.

— Арик! Твою мать! Говорила же тебе, сиди дома! Куда ты поперся!

Подруги выглянули следом за ней. И обнаружили пьяненького Арика, который лежал на один пролет ниже, трогательно прижимая к груди бутылку.

— Не разбил! — блаженно шептал он, пока женщины тащили его назад в квартиру Галины. — Мог, а не разбил!

Арика положили в прихожей на чистенькую соломенную циновку, прикрыли сверху пледом, который он тут же сбросил.

— Так к кому вы пришли? — спросила Галина у подруг, косясь на посапывающего на полу мужчину.

— К Этне.

Лицо Галины выразило непонимание.

— Такая краля с белыми волосами.

— А!

В это короткое восклицание Галина умудрилась вложить целую гамму чувств. Тут было и недовольство, и зависть, и любопытство. Последнее превалировало.

— И что вам от нее надо?

— В гости звала.

— А сама смылась? Очень на нее похоже!

И в этот момент раздался еще один голос.

— Мама! Зачем ты говоришь, если совсем ее не знаешь!

Подруги изумленно оглянулись и обнаружили в дверях молоденькую девушку, еще почти подростка. Вряд ли ей было больше восемнадцати. И сейчас она осуждающе смотрела на Галину.

— Ты же ее не знаешь! — повторила девушка.

— Зато тебя от нее на тракторе не оттащишь! Тоже мне! Нашла себе подружку! Она же старше тебя! Работает! И вообще, не чета тебе, тетере!

Девушка, которая, судя по всему, приходилась Галине дочерью, обиженно насупилась.

— Этна — она хорошая. И добрая. Да! Да! А уж умная какая! Ты бы знала, сколько серьезных книг она за свою жизнь прочла! Не то что ты, одни детективы и любовные сопли мусолишь!

— Мне, Вика, ты знаешь, учебники уже без надобности! — угрюмо огрызнулась на нее Галина. — Мне на жизнь зарабатывать нужно. Тебя одеть, обуть и накормить. Так что книжки там разные умные читать мне вовсе некогда! Я когда читаю, я отдыхать хочу! Всю эту мерзость, в которой мы живем, забыть. А ты говоришь, серьезные книги!

Мать обиженно отвернулась. Вика тоже насупилась. Но сдаваться явно не собиралась. А подруги тем временем лихорадочно пытались придумать, как бы им выманить девушку из-под материнского присмотра и разговорить ее. Но неожиданно Галина сама пришла им на помощь.

— Вот ты говоришь, Этна твоя хорошая. А посмотри, людей к себе среди ночи позвала, наплела им с три короба, а сама и не открывает! Хорошо так поступать?

Вика с интересом посмотрела на подруг.

— Этна вас к себе сегодня позвала? Не может быть! Ее весь день дома нету. И вечером она не возвращалась! Я же ей звонила!

— Хороша хозяйка, нечего сказать! — снова вмешалась Галина. — Позвала гостей, а сама ходу из дому!

— Постойте! — взмолилась Мариша. — Не так быстро. Может быть, с ней что-то случилось? Между прочим, половина четвертого на часах.

Мать и дочь переглянулись.

— Ну, может быть, — протянула Галина и агрессивности в ее голосе поубавилось. — Хотя что с ней могло случиться? Она каждый день с девяти до девяти у себя в фирме крутится. На глупости у нее ни времени, ни сил уже не остается. Каждый день она в восемь из дома выходит, а в начале одиннадцатого возвращается. Какие уж тут развлечения?

— При чем тут развлечения? Я имею в виду, что на нее могли напасть.

— Кто?

— Грабители!

Мать с дочерью переглянулись. И на их лицах отразилось сомнение.

— Если обычная шантрапа, то вряд ли Этна их испугается, — произнесла Вика. — Мы как-то поздно вечером возвращались из магазина, так к нам пристали трое, и Этна их раскидала как котят.

— Ну да? Дохлые такие пацаны, что ли, были?

— Просто Этна не робкого десятка оказалась, — вмешалась в разговор Галина. — Хотя по ней и не скажешь. На вид такая интеллигентная девочка. А вон как приемы самообороны знает. Вика мне рассказывала, что один из тех парней с ножом был.

— Был! Так Этна ему руку сломала.

— Руку? — ахнула Мариша.

Она-то хорошо знала, что конечности у мужчин ломаются далеко не так просто, как это можно видеть в кино. Человек вообще существо довольно живучее. И чтобы сломать руку взрослому мужчине, нужно знать, куда давить.

— Кажется, сломала, — поправилась Вика. — Но вопил он громко. И нож сразу бросил. А потом все трое убежали.

— Вот какие у нашей соседки развлечения, — снова встряла Галина. — Так что не беспокойтесь, случиться с ней ничего такого не могло. На работе небось снова задержалась.

— В субботу? В половине четвертого утра?

— Говорят вам, хулиганов Этна не боялась. У нее и оружие имелось.

— Оружие? — ахнули подруги.

— Ну, пугач. Вика дома у нее случайно увидела.

— Она мне объяснила, что как раз на случай нападения хулиганов и купила.

— Так что Этна себя в обиду не даст. Задержалась где-то.

— Или в командировку уехала.

— Хотя вроде бы не собиралась.

— Но вообще-то она не только каждый день, она еще и по субботам иногда работает, — добавила Вика. — Правда, обычно в одиннадцатом часу она уже дома бывает.

— Где же она работает? — насторожилась Мариша.

Этот график никак не напоминал работу официантки. Начать с того, что ресторан работал с десяти утра и до полуночи. Так что в одиннадцатом часу Этна дома оказаться никак не могла. Ну, и работали официантки не каждый день, а посменно, два через два.

— Где она работала? — повторила Мариша.

— Как где? В фирме своей. Менеджером.

Стоп! Эта информация поступила от Галины. И подруги изумленно на нее вытаращились. А Вика еще и прибавила:

— Старшим менеджером! У Этны в подчинении около ста человек!

Совсем уж стоп! Какой такой старший менеджер? И тем не менее в голосе девушки прозвучала настоящая гордость за свою знакомую. А вот подруги совсем растерялись. Они говорят об одном и том же человеке? Мариша озвучила свой вопрос. И получила от Вики подробное описание того, как выглядит ее соседка и подруга. Сомнений быть не могло, это была та самая Этна, с которой они столкнулись в ресторане.

Но при чем тут тогда работа старшего менеджера в крупной компании? Насколько Мариша разбиралась, такие вакансии были на вес золота. И оплачивалась работа менеджеров старшего звена очень даже неплохо. Во всяком случае куда лучше, чем работа подавальщицы в ресторане. Да еще Галина подлила масла в огонь изумления, сказав:

— Что верно то верно. На работе Этну ценят. Коллектив у них подобрался на загляденье. Все как картинки одеты. И богато. Этна моей Вике фотографии с празднования Нового года показывала. Боже мой! Чего у них только не было. И шарики по всему потолку и стенам, и елка голубая огромная, пышная, на полкомнаты. А уж гирлянд и елочных украшений вообще не счесть.

— А как ее фирма называется?

— А вам Этна не говорила? — удивилась Вика, но тут же сосредоточенно наморщила лобик. — Сейчас, сейчас, на языке крутится, а вспомнить не могу.

— «Вернисаж», — подсказала ей мать.

— Они занимаются искусством?

— Нет, они организовывают разные там презентации, научные конференции и прочие деловые мероприятия. Но начиналось все с организации выставокпродаж, наверное, отсюда и название.

И Вика продолжила рассказывать:

— У Этны на работе очень здорово. И не только на Новый год у них праздник был. На Восьмое марта, например, их шеф женщинам сделал шикарные подарки. Духи, набор для купания — халатик, тапочки и три полотенца, и еще пригласил группу «Чай вдвоем». Представляете? Парни специально только для этих женщин пели.

Подруги машинально кивнули. Действительно, климат в той компании должен был быть очень благоприятный для сотрудников. Девушки не в силах были придти в себя от изумления, они не понимали, что побудило Этну сменить место службы.

— И деньги она хорошие получает, — вмешалась в разговор Галина. — Вот и квартирку эту она сама себе купила. Однокомнатная, правда, но ведь ни мужа у нее, ни детей. Зачем ей больше? А район у нас хороший. Зелено и до метро недалеко. Пешком за пять минут дойти можно.

Подруги были в полном шоке. Да что тут за чертовщина происходит? Скажите на милость, к чему менеджеру старшего звена устраиваться на, мягко говоря, не престижную работу в ресторан? Или Этну так заело одиночество, что она решила поискать себе мужа, крутя попой в короткой юбочке перед денежными посетителями ресторана? Так ведь она зарабатывала столько, что могла переплюнуть любого из них. Ей было не противно? Или дело все же в чем-то другом?

Но тут внезапно очухался Арон.

— И вовсе Этна не одинокая! — заявил он, подняв голову и совершенно трезвым голосом. — У нее мужчина есть!

— Ты-то откуда знаешь? — рассердилась на него Галина. — Лежи уж себе, отсыпайся! Горе луковое!

Арик послушался. И в самом деле опустил голову обратно на циновку. Но замолчать не замолчал.

— Я их видел! — заявил он.

— Кого?

— Эту вашу соседку с вулканическим темпераментом. Этну! И ее мужчину!

— Где ты их видел?

— Возле метро. Я утром всегда на метро на службу в музей езжу.

— На чем тебе еще ездить! — презрительно фыркнула Галина. — Голь перекатная! Искусствовед горемычный. Пить бы бросил, человеком сделался!

Но Арик не обратил на ее слова никакого внимания и продолжал:

— Стою я на остановке и вижу вашу соседку. Девушка она из себя примечательная, волосы белые, рост высокий, опять же фигура, так что я ее сразу узнал. Время восемь утра, начало девятого. Стою, курю. Она тоже стоит.

— Курит?

— Нет, курю я. Она просто стоит. И заметно, что сильно нервничает.

— И что?

— А то, что останавливается возле нее белая шикарная иномарка. И оттуда высовывается молодой человек. И у него такие же белые волосы, как у вашей Этны.

Галина промолчала, нахмурившись и явно размышляя.

— Так это мог быть случайный какой-то человек, — сказала она. — Проезжал мимо, видит, девушка стоит красивая. Дай, думает, остановлюсь, познакомлюсь.

— Нет! Они знакомы были!

— С чего ты взял?

— Он ей букет преподнес. Из машины вышел и поцеловал. Так что он не случайный никакой был. И я думаю, что родственник.

— Почему родственник? — насторожилась Мариша. — Почему, к примеру, не поклонник?

— Потому что уж очень они друг на друга похожи были. Прямо как брат и сестра.

Произнеся это, Арик снова закрыл глаза и уснул.

— Вот беда с человеком! — с горечью произнесла Галина. — Ведь на самом деле он не пьянь какая-нибудь, а интеллигентный человек. Историк. В университете образование получил. А как жена от него к другому ушла, пьет уже второй месяц. И с компаниями пьет, и один тоже пьет. И со мной пьет, и без меня пьет.

Она вздохнула и с такой теплотой и заботой поправила на мужчине сползшее с его плеча одеяло, что подругам стало совершенно ясно — долго бедный Арик один не пробудет. И стоит им уйти, Галина перетащит мирно сопящего мужика в комнату, где устроит со всеми удобствами на диване.

Ночевать в этот вечер подруги отправились к Марише. Ночь уже почти закончилась, а завтра им все равно предстояло провести весь день, мотаясь по городу, так что расставаться было уже просто глупо. И к тому же они хотели обсудить план на завтра. Но, как известно, благие намерения, если куда-то и ведут, то только не туда, куда хотелось бы. И приехав к Марише домой, подруги поняли, что у них едва хватит сил, чтобы доползти до постелей. Все разговоры они оставили на то время, когда проснутся.

А оно, как всегда, наступило неожиданно. Подругам показалось, что они только едва сомкнули глаза, как вдруг их уже разбудил резкий звонок. Мариша попыталась абстрагироваться от этого звука, но у нее ничего не получилось. Пришлось сесть и попытаться нащупать трезвонящую штуку, не разлепляя глаз. Это Марише не удалось. И один глаз она приоткрыла.

Звонил домашний телефон. С вечера Мариша поленилась положить трубку от него возле своей кровати. За что теперь и поплатилась.

— Иду! Иду! — простонала Мариша, словно человек на другом конце провода мог ее услышать. — Да! Алло!

— Где вы все пропадаете? — раздался в трубке возмущенный Анькин голос. — Звоню вам, ни ты, ни Инна трубки не берете!

— Мы их отключили, — призналась Мариша и вдруг сообразила: — Анька, ты откуда звонишь? Из тюрьмы?

— Из какой тюрьмы? Никуда меня не сажали. Этот адвокат, которого ты прислала, просто волшебник. Меня отпустили по подписке о невыезде, хотя до того как он появился, я была уверена, что маме пора сушить для меня сухари.

— Значит, Надир тебя спас?

Мариша была удовлетворена. Она любила, когда поклонники увивались возле нее не просто, а, так сказать, с пользой. От Надира польза была весьма ощутимая. И Мариша мысленно прибавила ему сразу пять баллов. После десяти можно было отправляться с мужчиной в постель. Букет и ухаживания в ресторане тянули на пару баллов, так что Надир был всего в трех шагах от награды. Жаль, что сам он об этом не знал. Глядишь, начал бы действовать активней.

— И что теперь? — перебил ее мысли голос Аньки. — Инна у тебя?

— Да.

— Я так и подумала! Звоню ей все утро. И на трубку, и на домашний. Чем заниматься будете?

Мариша не удержалась и фыркнула.

— Тебя спасать! Неразумная! А ну-ка, собирайся и приезжай к нам. Будешь отвечать, как докатилась до жизни такой, уголовница.

Анька примчалась уже через сорок минут. За это время Мариша только и успела, что растолкать Инну, приготовить кофе и положить себе на лицо смоченную в горячей воде салфетку. После этого на лицо следовало намазать еще несколько видов кремов. Один на веки, второй на лоб, нос и подбородок, третий на шею и область декольте и последний на все сразу, заполировав первые два и не забыв умягчить щеки.

Когда Марише было лень, она просто смешивала все три крема на ладони и втирала в кожу. И представьте, действовало отлично. Во всяком случае никакой ощутимой разницы между этими двумя способами заметно не было. Всем этим Мариша как раз и занималась, пока Анька вываливала на них все то, что ей было известно о Герасиме. Сама Анька выглядела на удивление неплохо. Глаза у нее ярко блестели, на щеках играл румянец, и особого уныния на ее лице не читалось.

— А следователь мне попался такой душка, такой душка, просто прелесть!

Такими восклицаниями Анька то и дело перемежала свой рассказ. Под конец Инна с Маришей обменялись понимающими взглядами. Похоже, именно в этом симпатяге следователе и нужно было искать причину приподнятого Анькиного настроения.

— И что этот душка тебе рассказал?

— Да практически все! И очень жалел, когда пришлось отдать меня Надиру.

— Он женат? — спросила практичная Инна. — Твой следователь?

— Женат? Нет! Думаю, что нет. Но он прелесть! Волосики у него светлые, глаза тоже, и сам из себя этакий ангелочек. А как он на меня смотрел! Мы проговорили с ним всю ночь!

— И как зовут это чудо?

— Ратушев! Петечка Ратушев! У него предки поляки. Волосики, глазки, и сам он такой душка! А вы бы видели, как он на меня посмотрел, когда я…

— Господи, Анька, да угомонишься ты или нет?! — в сердцах возмутилась Мариша, смахивая с себя салфетку с питательной смесью из розового масла, оливкого масла и масла персика. — Как вам с этим Ратушевым только не стыдно!

— А что такого?

— Бедный безголовый Гера еще не предан земле, убийца его не найден, а вы уже крутите любовь, можно сказать, прямо над неостывшим телом!

Конец ознакомительного фрагмента.