Тень огня

Ему снилось, что он бегал по вулканическим землям и что-то искал. В груди сосало от пустоты и одиночества, хотелось домой. Слезы отчаяния он перемалывал в клокочущую ярость, с рыком вырывавшуюся изо рта. И снова бежал. И искал.

Он проснулся еще более уставшим, чем засыпал. Открыл глаза и посмотрел на светлеющее небо. Попробовал пошевелиться. Затекшее тело ответило чудовищной болью.

«Дьявол! — выругался Сол. — Ну почему меня никто не сожрал ночью?»

Из-за холма показалось солнце, а на край скалы, за которой укрылся Соллор, выбежала маленькая красная ящерка. Она замерла и засмотрелась на светило, изредка облизывая глаза крошечным фиолетовым язычком.

«Вот же зверь, — подумал Сол. — Ничего ему не надо. Сидит себе, греется, набирается сил. Никаких страданий, разрушенных ожиданий и несбывшихся надежд. Все заботы — найти, что пожевать, да погреться на солнышке».

Солнце поднималось все выше. Вокруг пробуждалась жизнь, что-то скрипело, шуршало, перекатывалось, и, хотя Сол не видел, но отлично слышал звуки оживающей вулканической пустыни и ощущал ее всеми волосками тела.

Вдруг ящерка издала стрекочущий звук, встряхнулась и вспыхнула огнем. Посмотрела на Сола будто бы с вызовом — что, слабо так же? Тот вздрогнул. Саламандра! Настоящая дикая саламандра огненных земель — один из первозданных духов огня. Соллор ошеломленно рассматривал ее, боясь спугнуть, и почти не дышал. А она покрутилась вокруг себя, лизнула камень тут, там, чихнула и шмыгнула в трещину в скале.

«Вот что мешало вызвать такую зверюшку в какой-нибудь кузнице? И ехать не пришлось бы в адовую даль. И девушки были бы в восторге от ручной саламандры», — уничижительные мысли Сола неизбежно крутились вокруг собственного провала…

Однако саламандра не только ввергла волшебника в пучину самобичевания, но и подсказала ему возможный путь к спасению. Солнце над вулканической землей. Небесный огонь над земным. Соллор находился между двумя родными стихиями и мог попробовать взять себе их силу. Не только духи огня были здесь, как дома, но и волшебник тоже. Он кое-как сел, открылся солнцу и стал впитывать его энергию. Маг чувствовал, что у него получается, сила приходит — но, увы, не задерживается в его теле.

Сол закрыл глаза и вошел в состояние медитации, направляя внутренний взор на свое магическое тело. Прочувствовал каждый контур, каждый завиток и каждое озерцо силы. Все было в порядке. Но магия не могла задержаться. И тогда в страхе он устремился к поврежденной руке и чуть не выпал из медитации, чтобы перестать видеть то, что открылось ему. Контур разорван, магическая энергия тонкими, почти неразличимыми струйками вытекает наружу. Волшебник перевел дух и попытался соединить переплетения волшебных сосудов, но у него ничего не вышло. Будто бы ребенок сломал цветок и теперь пытается вернуть как было, соединяя обрубки стебля, но у него ничего не получается.

Соллор немного отдалился от проблемной руки, не выходя из транса, восстановил дыхание и вместе с ним самообладание. Так оставлять было нельзя. Нужно было постараться что-то сделать.

Он вернулся к руке, проскользил по ней взором и нащупал в районе локтя переплетение меридианов контура, зацепился за них, подтянул поближе жилы от кисти, мысленно обрубил поврежденные и безжизненные концы и замкнул контур чуть выше локтя. Переплел невидимыми нитями, чтобы соединение не распалось. Почувствовал, что у него получилось: энергия перестала вытекать и стала потихоньку накапливаться.

Сол вышел из медитации, тяжело дыша. Пот лился по его лицу. Он смог. Выключил разорванный магический контур из круговорота силы. Никто его этому не учил. Курс анатомии волшебников он вообще прослушал вполуха, потому что это был не профильный предмет без экзаменов. Да он и не слышал о таком. Сейчас все произошло на уровне интуиции и смутных ощущений.

Соллор гнал от себя мысли, что, однажды выключив руку, он ее никогда больше не восстановит. Стоило замкнуть контур, как волшебнику сразу стало легче — энергия перестала вытекать из него, а зациклилась и разлилась прохладным потоком внутри тела, наполняя все клеточки жизненной силой.

Он собирал магическую силу медленно, по капельке, как пустынное растение собирает влагу.

Спустя час он уже смог наложить несколько простеньких обезболивающих заклинаний на свои раны и вздохнул. Жить можно.

Рука под повязкой распухла, и ранее болтавшиеся на ней браслеты передавили предплечье. Собравшись с духом, он аккуратно размотал пропитавшуюся кровью ткань. Последние обороты дались ему с колоссальным трудом. От вида багрово-черного месива ему стало дурно. Попытка пошевелить пальцами принесла боль, несмотря на волшебную анестезию. Пальцы так и не шелохнулись. «Оставить панику! — мысленно рыкнул Соллор на себя. — Тут есть, чему болеть. Отличный знак, если разобраться!» Он чуть не взвыл от никчемности своих попыток сохранить оптимизм, чтобы не провалиться в яму отчаяния, в которую себя уже практически загнал.

Солнце уже перевалило за полдень и направилось к горам. На месте оставаться было нельзя, нужно найти питье, еду и какой-то транспорт до ближайшего крупного города, где, как он надеялся, ему помогут вылечить руку. А там уже можно и подумать, что делать дальше. Сол поднялся на ноги и, шатаясь и прихрамывая, двинулся в путь.

Даже в полном здравии, с запасом физических сил и на душевном подъеме, путешествовать по горам — дело непростое. А в том плачевном состоянии, в котором находился Соллор, этот квест приближался к разряду невыполнимых.

С большим трудом он выбрался из расщелины, в которую угодил в результате ночной гонки, на относительно ровную поверхность, повернулся спиной к вулканам, чтобы выдержать направление на восток, и медленно поплелся вперед. Ему приходилось часто останавливаться, чтобы присесть и перевести дух. Во рту пересохло, а живот, казалось, прилип к позвоночнику. Рука ныла и пульсировала под свежей повязкой, действие обезболивающих заклинаний заканчивалось. Как Сол ни старался, не мог узнать местность. Скалы будто бы перемещались, меняли очертания. Ясно было, что он заблудился и сейчас шел не тем путем, которым попал в огненные земли. Либо это начавшаяся лихорадка меняла его восприятие. В любом случае, направление было одно — прочь от огнедышащих гор.

Вскоре силы покинули волшебника, и он остановился на ночлег в укрытии из скалы в два человеческих роста и насыпи раскрошенного базальта.

Несмотря на чудовищную усталость, сон не шел. Дул сильный западный ветер, наполняя воздух пылью и газами с великих вулканов. Платок, прикрывающий рот и нос, забился пылью, Сол в очередной раз отбил его об сапог, кашляя и ругаясь, как чернокнижник, и повязал обратно на лицо.

Полыхнуло зарево от близкого выброса лавы. А что будет, если произойдет большое извержение? Сможет ли полумертвый волшебник убежать от огненного потока? Он читал, что скорость лавовой реки может в три раза превышать скорость лошади, бегущей во весь опор. А еще ему было интересно, по-прежнему ли он избранник магии огня и стихия ему нипочем? Или с провалом Испытания он стал обычным человеком, который может запросто сгореть в огне? От этих мыслей его охватил озноб. Или от горячки?

Соллор кутался в плащ и пытался как можно глубже спрятаться в своем убежище, но оно было слишком маленьким, и ветер все равно задувал внутрь. Юный маг так и не смог заснуть и, наконец, вылез из укрытия, чтобы размять ноги и спину.

Слезящимися от ветра, пыли и лихорадки глазами Соллор смотрел на вулканы. Они жили своей жизнью, дышали огнем, как драконы. Может быть, никаких драконов и не существовало никогда? Что, если это просто игры воображения усталых путников, не сумевших перебраться через хребет острых скал?

Вдруг с запада донесся оглушительный рев, землю тряхнуло. Сол оперся о скалу, чтобы не упасть, и во все глаза смотрел, как горные хребты в отдалении пошли ходуном. В зареве проступили очертания огромного змееподобного тела, с гребнем на верхней части спины, закрывшего собой жерло одного из дальних вулканов. Оно перекатывалось от одной огненной горы до другой, ревело и рокотало.

Внезапно скала под рукой Сола зашевелилась, волшебник отскочил от нее в сторону и упал, споткнувшись о выступ. Очень неудачно упал, на правую руку. Он вскрикнул от боли. Скала повернулась на звук его голоса и сверкнула огненными глазами.

«Дракон! Настоящий дракон! — в панике подумал Соллор. — Мне конец».

Вытянутая крокодилья морда на длинной гибкой шее тотчас оказалась прямо напротив лица волшебника. Дракон втянул воздух узкими дырочками носа и приоткрыл пасть. Сол попытался отползти назад, хотя понимал, что шансов убежать от огромного зверя у него нет. Но дракон не погнался за ним. Он снова понюхал воздух и практически коснулся краешком морды правой руки застывшего на месте Сола.

— Ты-ы-ы ум-мр-р-реш-ш-шь, — пророкотал зверь. Он отвел морду в сторону, будто бы брезгуя, оттолкнулся лапами от земли, поднял крыльями тучу пыли и полетел на запад. К вулканам, на зов большого дракона-прародителя.

Соллор откинулся на спину и так и остался лежать, даже не пытаясь успокоить бешеный стук сердца и слезы, выступившие на глазах. Он бездумно глядел в серо-фиолетовое небо на черные силуэты крылатых змеев, больших и малых, проносящихся над ним на запад. Ветер стих. Серый пепел падал на обожженное лицо мага, но тот даже не потрудился укрыться повязкой.

* * *

Лихорадочный ночной сон не принес успокоения, а утром все повторилось: тяжелое, будто с похмелья, пробуждение, поверхностная медитация и попытка накопить магическую энергию. Обезболивающие заклинания на руку. И путь назад, на восток, в мир людей.

Соллор шел медленно, подволакивая ноги. Часто останавливался передохнуть.

«Какой глупый, бесславный конец, — со злым унынием думал маг. — Вот так сдохнуть от голода, жажды и горячки в расплату за свои гипертрофированные амбиции».

В какой-то момент у него даже мелькнула мысль повернуть на запад и пойти перед смертью еще раз посмотреть на драконов. Ему уже не верилось, что он в ближайшее время сможет добраться до жилых или хотя бы живых мест. Дорога сюда от пограничных земель заняла у него почти неделю. И тогда он был бодр, полон сил и вдохновения.

Смеркалось. Сил продолжать путь больше не было, рука снова разболелась, а у Сола уже не оставалось магической энергии на обезболивание. Чтобы не опускать руки, он поставил себе цель: доползти до невысокой гряды скал, виднеющихся в отдалении, и поискать там укрытие.

Когда Сол приблизился к ним, то заметил мерцающий теплый свет, отражавшийся от черных базальтовых скал. По мере того, как опускалась темнота, блики становились все четче и все меньше походили на отсвет заката. Что это? Игра воображения? Боковая сопка вулкана? Большая саламандра? Духи огня? Или же — надежда кольнула его сердце — походный костер?