Донские просторы

Как красиво звучит это Руское Слово,

Что оно для любого — судить не берусь,

Для меня ж это слово частица земного,

И куда б ни пошёл, всюду слышу я — Русь!

Всюду вижу я неба бездонные сини,

Белоснежные стайки берёз у полей,

В травах мягких гуляю ногами босыми,

И любуюсь, — любуюсь я Русью моей!

Для меня одинаково реки любимы

И моря, и озёра, и сосны в тайге,

Не пройду безучастно я сосен тех мимо —

Эти сосны мне шепчут о Руской земле…

Почему ж так красиво звучит это слово?

Что оно для кого-то? — судить не берусь.

Для меня оно с малого детства знакомо —

С молоком я внимал мою Светлую Русь!

Что же счастья так мало дано —

Спиннинг в руки да старый рюкзак,

Для других и гульба, и вино,

А меня так не тянет никак.

Отрядила судьбина реки,

Да кувшинок у берега клок,

Да резиновые сапоги,

Чтоб не сразу в осоке промок.

Те, другие, смеются — «Чудак!»,

Усмехнусь я — «Да что мне с того?»

До глупцов не доходит никак —

Счастья мало, но мне в нём тепло.

Мне тепло от того, что река

Принимает как сына меня, —

Для кого-то быть может пустяк,

А Молога как мамка моя,

Прихожу к ней — тихонько ворчит,

Говорю — начинает журчать…

Ну скажи, как её не любить,

Как по ней не грустить, не скучать?

Очень мало мне счастья дано,

Поместилось оно в рюкзаке, —

Пусть кому-то гульба и вино,

А меня вечно тянет к реке…

Потянуло дымом пряным в луговину —

Варится под берегом уха.

Местные бывалы — не пройти ведь мимо,

Зазывают съесть полчерпака.

Отказаться трудно. Термос распакую,

Разолью по чашкам терпкий чай,

А потом ушицы — плошку, и другую,

Съем смакуя… Вот рыбацкий рай!

Просидим полночи. Окуни под глиной…

Крапиво'й набив им животы —

В детстве на рыбалке делали, и с тмином,

А потом пекли до хрустоты.

Разговор за чаем о друзьях, о доме,

О работе, бабах — обо всём.

Вечер как мгновенье, на душе истома, —

Может что тихонечко споём?

…Над рекой Мологой, как большая птица,

От кострища дым на два крыла,

Песня над водою, в небесах зарница…

— Ладно — порыбачил, мне пора!

— Заходи, дружище, на неделе будем,

Ну а лучше всё же к выходным!

Как тебе ушица?

— Благодарен! Буду.

А уха… Потом поговорим…

Здесь от начала всех времён,

Все истины земные,

Здесь нет названий и имён —

С рожденья все иные.

Здесь не Луна хранит в ночи,

А мать её — Морена,

А утром филин не кричит —

Кукушка кличет небо.

Здесь камень всякий и река —

Рождённые Землёю,

Здесь Тайна Рода на века

Останется со мною.

Здесь всё, к чему не прикоснусь —

Томится сущей силой,

Здесь дом родной — Благая Русь

На длани у Ярила!

Не от Богов своих бегут,

а от забвенья —

Нас наши деды берегут

от Сотворенья.

Нам пела Ладушка свои

к закату песни,

Крыла за спинами росли

и чувство чести.

Нас к дубу Велес приводил —

знакомил с Родом,

Мы пили чистый эликсир

под небосводом.

Сварожьим внукам на Земле

стезя — Безсмертье,

Нам Мокошь нить плетёт в Судьбе —

мы Славных дети.

Вложили в сердце Боги нам

все Откровенья.

С чего ж бояться нам тогда

в веках забвенья?

Художник напишет красивый портрет, —

Но будет-ли он хоть кому-нибудь нужен?..

Задумчивый взгляд, томных губ силуэт,

С рыжинкою волосы ветер утюжит,

Глаза — безконечно-зелёный магнит,

Загадочно смотрят и манят, и манят…

И свежая розовость тёплых ланит,

И ямочки те, что всегда умиляют…

Повесят портрет на холодной стене,

В какой-нибудь частной, большой галерее,

И будет он радостен — только не мне,

А старым вздыхателям в старых ливреях.

И будет он вечно на стены довлеть

Своей красотою, написанный всуе,

И «девы без возраста» будут глазеть,

Пока его кто-то в чулан не засунет…

И лет через сто, разбирая весь хлам,

Копившийся будто в чулане веками,

Достанут портрет кем-то спрятанный там,

И светлую нежность опишут стихами…

И кто-то потом, где-то скажет о нём —

Был гением тот, кто писал так портреты!

И вспомнит наверное всяк о своём,

А юный романтик подумает — «Где ты?»…

Как будто случайно забыл на столе

Перо и бумагу, чтоб вспомнилось утром,

Что ночью приснилось — бывал где во сне,

Но утро ворвалось в окно перламутром,

И стёрлись все грани, и тени ушли,

И сны растворились в стакане с кефиром…

Ещё зачинались под вечер дожди,

А утром ветра всё смешали с эфиром.

Осел на траве за окном словно снег,

Пушистый, колючий, рассыпчатый иней, —

Сверкнул бриллиантом встречая рассвет

И тут же скоробился каплей остылой…

И в листьях вишнёвых шуршит ветерок

Опавших на землю подсохшею коркой, —

Частичку бы лета, да вот — не сберёг,

Сорвать пару-тройку так просто, но только…

Бегут облака… Расфасованы дни,

По полкам разложены воспоминанья,

Закладки на книгах горят как огни,

Как будто зовут окунуться в свиданье.

Как дни коротки — не хватает тепла

И запаха Лета, и иволги пенья,

Нарочно вернулась как будто Зима,

Промолвив с усмешкой: — Копите терпенье…

Никто не звонит, не напишет никто,

А вроде недавно весёлой гурьбою,

Забыв про заботы бежали в кино,

И слушали песни Талькова и Цоя…

Не это ли снилось, — зачем же писать,

И так всё записано в памяти вечной.

Нам лень эту книгу былого листать,

А ночью приходится быть человечней…

Случайностей нет, наперёд решено, —

Забытый листок на столе не случайность,

Оставить его было предрешено

Чтоб вспомнил из прошлого самую малость.

А может и больше — не зря эта ночь

Сменилась на утро в лучах перламутра

И иней в траве может в чём-то помочь,

И листья от вишни, чешуйки как будто…

Чай покрепче заварю

Зимним вечером

И по чашкам разолью —

Делать нечего,

Будем до ночи сидеть

Грызть сухарики

Подливая разговор

Из заварника.

Проболтаем допоздна —

До полуночи,

Забредёт в окно Луна: —

Пьёте чудики?

Все нормальные уж спят —

Вы всё «чешете».

Может гостя к вам заслать…

Дядьку Лешего?

Пусть согреется чайком

За компанию.

Самовар уже остыл?

Так запаливай!

И вареньеце неси —

Неча жадничать!

Что «залип-то» у печи —

Не начальник чай.

Ну а где же Домовой —

Не позвали что-ль?

Что мотаешь головой,

Ну зови — изволь!

Чтобы ночьку скоротать

Было весело,

Нам компанию собрать

Нужно тесную…

Мы сидели до утра —

Чай да пряники,

Подливали теплоты

Из заварника,

А когда Луна ушла,

Леший кланялся,

Домовой — тот у себя,

Приосанился.

Мы же с милой на печи,

На матрасике,

Грели спины да клячи

До двух часиков,

А заснули как к утру,

То согрелися —

На протопленной печи

Куда денешься.

Кот к обеду разбудил —

Размяукался,

Кто-то под окном бродил,

Но не стукался,

Я потопал открывать

Босым ножками,

Отворил — не дать-не взять —

Бабка Ёжка там…

Чай покрепче заварю

Зимним вечером

И по чашкам разолью —

Делать нечего,

Соберу гостей в дому,

Всю «нечистую»…

Чай от чая не помру,

Крепкий — выстою!