Многоцветье

Сверкая златом воды Доуру,

На Солнце дремлют в летний зной,

Ленивы медленные волны,

Покоя нет лишь мне одной.

Душа моя полна сомненья:

Кто на вопросы даст ответ?

Но не прошу успокоенья!

Реки зеленоватый цвет,

Меня обманом не баюкай —

Не отыскать мне счастья в нем.

Пускай душа томится мукой,

Спать не желаю тяжким сном!

Мой милый край, с тобою одинокой

Я никогда не стану и чужой…

Мой милый край, любимый край далекий!

Там голос музы слышен мне порой,

Когда сверкает утреннее солнце,

И в реку с неба смотрят облака,

И так легко и звонко песня льется,

Когда иду среди березняка.

И летнею прохладой полон воздух,

Как филиграни — паутинки на траве,

И так чисты, и так прозрачны росы,

Блестящие на тонком серебре.

А ты мне снился. Снова снился,

Любимый (как сказать иначе?),

Твой образ светлый мне явился,

На край пришел за мною света.

Я даже здесь с тобою рядом,

Вне времени и вне пространства,

И наказанье, и награда

Мне эта боль и счастье это.

Бежать напрасно я старалась —

Всегда себя беру с собою,

И всюду, где бы ни скрывалась,

Все так же будет биться сердце.

Я от тебя уже не спрячусь,

Пусть даже двери все закрою,

Тебя забыть — навеки значит

Мне от самой себя отречься.

Спешит, как река, скоротечное время,

Уносит волна за мгновеньем мгновенье,

За ней я бегу все быстрее, быстрее,

Но нет! Не догнать мне речного теченья!

Как ветер, свободно крылатое время,

За ним моей птице-душе не угнаться,

И прошлого дни, что уже пролетели,

Вернуть я желаю напрасно… напрасно…

И пусть здесь цветы крупнее и ярче,

И листья деревьев здесь зеленее,

И пусть светит Солнце сильнее и жарче,

Но только другая страна мне милее.

Просторы люблю полей ее вольных,

Люблю красоту цветов ее диких,

Люблю силуэты берез белоствольных

И сладость, и алость лесной земляники!

Я вспоминаю день вчерашний:

Весь город, точно на ладони,

Был виден мне с высокой башни…

Мерцаньем Солнце золотое

В волнах реки тогда блистало

И скаты крыш кирпично-красных

Прозрачным светом озаряло.

И мне казалось, это Солнце

В душе моей, блестя, смеялось,

Прошел тот день, но остается

Воспоминаний пестрых радость.

Я облака большие провожаю,

Что уплывают, точно корабли,

Их паруса туманной дымкой тают

И исчезают, легкие, вдали.

А небо океаном бесконечным

Раскинулось бескрайне над землей

И этим серым утром облик вечный,

Как сотни лет назад, меняет свой.

Как жаль мне опустевшие дворцы,

В которых жизни свет давно погас,

Толпою шумной прежние жильцы

Уж не придут из прошлого сейчас.

Полуразрушен здания скелет,

Темнеют окна пустотой глазниц,

И вот уж несколько десятков лет

Здесь не боятся залетевших птиц.

Разрушился узор резных лепнин,

Поднялся плющ под самый потолок.

Всесильно время — грозный властелин,

Чей взор всегда спокоен и высок.

Я замерла пред мертвой красотой,

Но вдруг очнулась, сделав шаг назад,

Когда в уснувшем сумраке живой

Блеснул кошачьих глаз зеленых взгляд!

Мне кажется бессонным океаном

Живая беспокойная душа;

Поет и плачет ветер беспрестанно,

И катится волна, на брег спеша,

И песням, и печальным плачам вторит;

А иногда вздымается она

И, гребни поднимая, с ветром спорит,

Когда сквозь тучи темные Луна

Серебряными бликами рисует

Узор, мерцая ярко в вышине,

И вдруг ночная оживает буря,

Тревожа океан в туманной мгле.

В цветущем парке в Португалии,

Под солнцем стоя золотым,

На розы две араукарии

Смотрели гордо с высоты.

Из сосен каждая изящнее

Была и краше всех принцесс,

Одна другой была печальнее,

Родимый вспоминая лес.

Я любовалась ими стройными,

И сердцу жалко стало их:

Скучны им были дни спокойные

Средь стен высоких городских.

Взлетаем. Сотнями огней

С земли нам город светит.

Сплетеньем кажутся корней

Златых узоров сети.

Твои прекрасны кружева,

Иной страны столица,

Тебя любимей мне Москва,

Но ты мне будешь сниться.

День застыл фотографией

черно-белой:

смутные очертания,

краски — серые.

Небо плотное замерло,

точно сонное,

дождь тяжелыми каплями

монотонными

все идет и идет

нескончаемо,

сердце тихое ждет,

и не знаю я:

Бури хочет оно

или света?

Дождь стучится в окно,

дождь без ветра.

Желтеет полянка

Такими цветами,

Которых не знаю,

И светится ярко.

Высокое солнце

Над рощей сияет

И золотом кудри

Берез украшает.

От легкого ветра

Колышутся листья,

И небо светло,

И прозрачно, и чисто.

Туча ползет черепахой огромной,

Неповоротливой галапагосской,

Панцирь несет на себе она темный,

Сверху он выпуклый, снизу он — плоский.

Движется сонная туча лениво,

Греясь на солнце блестящем полдневном,

Щурится от золотых переливов

И наслаждается тишью, наверное.

Во всех лицах,

Влюбиться

В которые

Уготовано

И суждено,

Будет видеться

Мне

И мниться

Лишь твое —

Лишь одно!

Бывает, мне снится

Крылатая птица,

Парящая в небе.

Свободная птица

Летает, кружится,

Не зная печали,

Не зная сомнений.

О, как я мечтаю

Порой обратиться

Той вольною птицей,

Чтоб в небе кружиться

И с облаком слиться.

В этой бездне мрак кромешный,

Ветер плачет безутешно,

Плачет, стонет, гулко воет —

Не меня ли он хоронит?

Не по мне ли эта тризна?

Эти плачи, эти стоны?

Может быть, я только призрак

В сумрачной ладье Харона?

Я погружаюсь в омут тишины,

Тоска, что камень, — тянет вниз, на дно,

Показывая мне дурные сны,

А в глубине темно, темно, темно.

За тонкую рукой хватаюсь ветвь

Надежды, что по-прежнему жива.

В водоворота злую круговерть

Не упаду, и не сомкнется мгла!

Луна расплывчатым пятном

На небе светится ночном.

Она — блестящий светлячок,

Она — в тумане поплавок,

А небо — темная река,

Чьи волны — это облака.

Грызи, грызи лиану зла

Отважный, добрый пёс!

Чтоб зелень выше не ползла,

Чтоб корень вглубь не рос!

Грызи ее!

Вся пасть в крови,

Но силы не жалей!

Со мной ее бутоны рви,

Давай покончим с ней!

Отчего, мое глупое сердце,

Ты так мучишься: плачешь, тоскуешь?

Никуда от печалей не деться,

Оттого ли, что я не рискую?

Оттого ли, что в гавани тихой

Моя лодка стоит на приколе?

Оттого ль, что так страшно, так дико

Мне умчаться в открытое море?

Мне слишком больно, слишком больно,

Чернеют тучи в небе темном,

Прощусь с умершею мечтою,

Отпетою холодным ветром.

Прости меня! Я не сумела

Сберечь крылатой жизни хрупкой…

Зачем же снится мне, что белой

Вернешься ты ко мне голубкой?

День такой же серый,

Как мои глаза,

Как бы я хотела,

Чтоб была гроза:

Чтобы мчались ветры,

Чтобы грянул гром,

И листва блестела

Свежестью потом!

Что такое лето?

Это праздник цвета,

Хороводы светлых

И летучих дней.

Травы полевые,

Ягоды лесные,

Пышный сад — в окне.

И цветы в кувшине,

И грибы в корзине,

И улыбка дыни

Желтой на столе.

Жемчужины смородин черных

Кладу в свою корзину я,

Вздыхает полдень озолоченный,

По морю зелени плывя,

А ветер легкий подгоняет

Армады серых облаков,

Что вдаль неспешно уплывают,

Блистая сотней парусов.

Солнца раскрылась

Желтая астра

И засветилась

В небе ненастном,

Лето как будто

Вновь наступило

И это утро

Нам подарило.

Мы были счастливы, когда

Вдоль океана мы брели,

Луна смотрела, как вода

Блистала серебром вдали.

И россыпи горели звезд

Алмазной крошкой в небесах,

И бриз, прохладой вея, нес

Мечтанья нам о чудесах.

И было нам легко-легко

Вдвоем по берегу идти…

Но те мгновенья далеко,

И нам их вновь не обрести.

Иди к своей цели,

Как ледокол «Ленин»!

Без смелых решений

Не будет побед!

За новым рассветом

Иди против ветра

С мечтою заветной —

Вот главный секрет!

Никому не дано

Необъятного объять,

И нам всем суждено

Только камешки искать,

Что бросает Океан

Чистой Истины на брег.

Неизвестности туман

Вечных волн скрывает бег.

Ты —

Частичка прошлого,

Там все хорошее,

Там детство,

Ты по соседству

С ним где-то,

Там пригоршни

Света

Или черешни

Спелой…

Сердце мое наполняется горечью,

Словно полыни неполотой поле,

Нет вовсе солнца в сплетении солнечном,

Там только тучи тяжелые боли.

Трудно дышать плотной терпкостью воздуха,

Все точно замерло, встретившись ночью,

Небо стоит молчаливо-беззвездное,

Мне же нужны для спасения звезды.

Счастья проходят последние титры,

Я, как стекло, рассыпаюсь на части,

Сердце терзают отчаянья тигры,

Теплою кровью багря свои пасти.

На небосводе темнеющем звезды,

Их, безмятежных, вдали мириады,

Жаль, мы не встретим грядущие весны,

А если и встретим — точно не рядом.

Сердце бьется в груди по инерции,

Словно маленький камешек,

Тот, что катится

По наклонной поверхности,

Словно по гипотенузе,

Заложнице двух катетов.

И ни горестей нет,

И ни радостей,

Лишь одна траектория

Позади остается пунктирной линией,

Отражается в памяти

И стирается временем.

А в сознании где-то

Иголкой колется:

Сколько, сколько ни виться —

Оборвется веревочка,

И уже никогда

Больше не свяжется.

Ветер, о ветер, о чем твои песни?

Тайны какие тебе лишь известны?

Ты пробуждаешь зарю на рассвете,

Ты не считаешь ни дней, ни столетий,

Видел ты много и жизни, и смерти!

Ветер, о ветер! Странник небесный,

Ветер, поведай — о чем твои песни?

После сует торопливого дня

В маленькой комнате прямо под крышей

Я засыпаю под шепот дождя,

Прячется робко в оконную нишу

Свет намокающего фонаря…

А где-то там, далеко-далеко,

В воздухе чистом белеют снежинки,

Тихо кружат над моею рекой,

Ветер им нежно поет под сурдинку —

Я вспоминаю забытый покой…

В этой сырости,

В этой серости,

Где взять смелости,

Чтобы выстоять

И не выцвести?!

Память несу, как знамя,

Память несу, как бремя,

В сердце пылает пламя —

Вовсе не лечит время!

Память несу, как тайну,

Память несу, как ношу,

Пусть мне она — страданье,

Нет мне ее дороже!

Как не пропасть?

Как не попасть

В пропасть,

Чья пасть

Страшно черна

В отсутствии дна?!

Угасшие глаза умерших окон

Заглядывают в комнату мою,

Поет и плачет ветер одиноко.

Он — дикий зверь, попавший в западню.

От голоса его мне так тоскливо

И горестно становится до дрожи.

О ветер! В этот долгий день унылый

Я слишком сильно на тебя похожа.

Пей эту жизнь до дна,

Ведь эта жизнь одна.

Пусть же будет она

Ярким светом полна,

Как в небесах — Луна!

Нравится мне открывать окна,

Чтоб наполнять комнаты светом,

Он из солнца теплого соткан,

Сложен из лучей разноцветных.

Ласковый он нисходит и ясный,

Нового дня озаряет страницу.

Все впереди! Ничто не напрасно —

День еще только будет написан.

Не закрывай глаза! —

Надо бороться и жить.

Не закрывай глаза! —

Иначе не победить.

Пусть бушует гроза!

Молнии блещут — пусть.

Не закрывай глаза —

Свет озаряет путь…

Ветер

Открывает двери,

Открывает окна…

Ветер

Развевает пепел

Дней, что стали прошлым…

Ветер,

Мне наполни сердце

Светом,

Новым светом…

Луна — как золотая брошь

На черном бархате небесном,

И звезд так много в темной бездне,

Что их вовеки не сочтешь.

Они, как огоньки свечей,

Мерцающие в зале бальной,

И этот свет печальный дальний —

Отрада для моих очей…

Дни его, казалось, плыли,

Точно облака по небу

В день безветренный и тихий.

Только сердце его было

Вечною объято бурей,

Для чужих очей незримой.

Лето ушло

Вслед за грозою последней

В темную-темную ночь.

Прежним теплом

Нас не одарит осенний

Солнца рассветного луч…

Эту бурю великую

Сама себе я накликала —

После штиля безликого

Разразилась она.

Тьма сгустилась полночная,

Бьются стихии мощные,

Лодка моя непрочная

Гневу их отдана!

Смотрю в окно — там день так сер,

Как будто соткан он из пепла,

Не ожил словно, а сгорел

Он в солнечном огне рассвета,

Когда блистало в небесах

Пылающее ярко пламя,

Охватывая паруса

Над кораблями-облаками.

Они нам новый день везли

Из портов голубых Востока,

Но было зарево зари

Не ласково к ним, а жестоко…

Где кнопка delete,

Столь нужная, если горит

Все внутри

И болит,

Как теперь?

Зачем столько думать о вещном,

Не помня о вечном?

Меха, обрамившие плечи,

К чему?

Коль погашены свечи

Внутри,

И причем давно,

И оттого там пусто, холодно и темно?

Сломался компас,

Пропали карты,

Утерян глобус,

И нет квадранта.

В ночи беззвездной

Есть только море —

Его бескрайность,

Его безбрежность

И Неизвестность…

Переводить мысли,

А не слова

(Как при любом переводе)

Твои

Мне сложно

(справляюсь едва),

Хотя говоришь

Ты не на древнекитайском

Вроде.

Все становится прошлым:

Дни,

Месяцы,

Годы.

Все становится прошлым,

Все:

И радость,

И горе.

В том, что для меня алмазы,

Вам видны лишь крошки пыли,

Покрывать которой можно

Инструменты, чтобы резать

Ими прочные металлы.

То есть видите алмазы

Вы мои материалом,

Думая, что их полезность

Только лишь потенциальна,

Так как может проявиться,

Только если их разрушить.

Я же это разрушение

Неприемлемым считаю,

Ведь алмазы идеальны,

И погибнут вместе с ними

Красота и Совершенство.

Могу задеть я не нарочно

Стоящие вокруг предметы,

Движением неосторожным

Разбив все то, что мной задето.

Неловкостью шагов случайно

Могу разрушить то, что ценно,

И все, что не материально,

Трудней исправить, несомненно.

…

И если все идет вверх дном,

И крайне сложно сделать правку —

То я кажусь себе слоном,

А жизнь моя — посудной лавкой.

В груди я несу тяжелый свинец,

И яд его губит меня изнутри,

Созвездия, словно терновый венец,

На голову ночи безмолвной легли.

И взгляд ее светел, и взгляд ее свят,

А мне — только сумрак гутой впереди.

Холодные звезды так остро горят,

И разве что чудо нас может спасти.

Я распадаюсь, как будто уран,

Перестаю быть самою собой,

Сердце стучит, как глухой барабан,

Но врассыпную внутренний строй.

Только смятение, только разлад,

Рушатся связи одна за одной,

Неудержимый этот распад

Правит и властвует надо мной.

Жакаранды² сиреневый туман

Окутал Лиссабон в начале лета,

Напоминает небо океан

Своим глубоким темно-синим цветом.

Стоит полуденный медовый зной,

И город утомленный сладко дремлет.

Склонившись над спокойною рекой,

Он видит сны о чем-то славном… древнем…

Я смотрю, как зарождается заря,

Распускаются цветы внутри меня,

Яркие, как солнце вдалеке, —

Свет его волшебный в каждом есть цветке.

Он мерцает дивно золотом лучей,

От которых сердцу моему теплей,

Оттого так сильно в ранний час люблю

Я встречать младую, нежную зарю.

Наслаждайся спелостью вишен,

Упивайся свежестью утра.

Только помни: все это не вечно.

Мысль эта

Пускай не отравит

Радость легких и светлых

Мгновений,

Но заставит ценить сильнее

Сладость вишен

(и косточки даже),

Яркость солнца, прохладу и ветер

(даже если не по погоде

ты оделся сегодняшним утром).

Сердце бьется

(сердце хрупко),

И от каждого удара

Небо делается алым,

Озаряясь яркой вспышкой.

И от каждого удара

Всё осколков

Больше,

Больше,

Всё осколки

Мельче,

Мельче,

Так что скоро станет сердце

Лишь рубиновою пылью,

И ее развеет

Ветер…

Так зябко, так зыбко…

Души моей скрипка

Тревожная плачет,

Не зная: что дальше?

Лишь губы, как раньше,

Рисуют улыбку.

Я отпускаю этот день,

Как будто бы кораблик по реке,

Которую мы вечностью зовем,

А кто-то называет Летой.

Кораблик мой уходит вдаль —

Влечет его течение реки,

Которого нельзя остановить,

Нельзя направить вспять.

Кораблик — точка белая —

На фоне темноты реки бескрайней,

Реки безжалостной, неумолимой,

Глазам моим пока еще заметен.

Но вот волна его хватает,

Захлестывает, губит равнодушно,

И тонет он, чтоб заново родиться

Песчинкой крошечной на темном дне реки.

Иногда сны — это

Письма

Из прошлых жизней,

Иногда — это

Осколки мыслей,

Надежд чистых

Искры

Живые

Или мечт рассветы.

Иногда сны — это

Рифмы,

Яркие, как рифы

Морских кораллов,

А иногда —

Просто туманы

Над океаном,

Постичь которого

Разуму не дано.

Скорее! Скорее!

Часы мы торопим,

Мгновенья иные

Замедлить желая,

Но эти моленья

Пусты и напрасны,

Но эти моленья

Смешны и нелепы,

Ведь время жестоко,

И, нас не жалея,

Оно лишь смеется

Над всеми, кто смертен.

Однажды время — враг лукавый —

Сомкнет вокруг меня кольцо,

И смерть глазами китоглава

Тогда заглянет мне в лицо.

Представлю те глаза пустые,

И сердце мне объемлет страх —

Настанет день, когда застынет

Тот взгляд, уснув в моих глазах.

Песен, желаю песен!

Песен, как ветры,

Вольных,

Песен, как солнце,

Светлых,

Песен, как грозы,

Громких,

Песен, из света

Свитых,

Песен, летящих

В небо

К самым высоким звездам.

Жизнь — океан

Многоликий,

Изменчивый,

Непостоянный.

Мы — корабли

Малые,

Большие

(хотя в океане — тоже крупинки),

Хрупкие.

И нам

Нужны маяки

Веры,

Надежды,

Любви,

Чтобы выдержать

Смятение бури

И полный штиль.

Будем жить,

Пусть туманы, пусть бури, пусть холод…

Будем жить,

Если сердце в груди еще бьется,

Если сердце в груди точно Солнце,

Свет которого мчится по венам.

Будем жить

До тех пор, пока в небе сияют

Наши звезды, к которым стремимся,

Наши звезды, от света которых

Свет в сердцах зажигается наших,

Ведь сердца наши — суть те же звезды,

Только ростом немного поменьше

(или больше — я точно не знаю).

Будем жить

До тех пор, пока в небе мы видим

Маяки наших звезд, по которым

Мы пути среди ночи находим.

Будем жить,

Пусть туманы, пусть бури, пусть холод…

Будем жить,

Если сердце в груди еще бьется.

Наши слова —

Это обрывки фраз,

Уже прозвучавших когда-то,

Это цитаты,

Большую часть которых

Все в мире

Давно забыли,

Но мы,

Сами того не зная,

Их достаем из тьмы,

Отряхиваем от пыли,

Им возвращаем жизнь,

Их наделяя новым

Смыслом,

Который ясен

Полностью

Только

Нам.

Летучие шелка небес

В своем рассветном многоцветье

Прекрасны.

Изменчивым узором в них сплелись

Лиловый, розовый и дымчатый

Оттенки.

Узор подвижный этот так хорош,

Что взгляда мне не оторвать от зимних

Небес.

Больше лет —

Больше ран,

Каждый след —

Это шрам

(он уже

не болит),

Каждый шрам —

Часть брони.

С каждым годом прочней

И надежней броня,

Что от многих смертей

Сохраняет меня.

Покрываясь броней,

Меньше я уязвим,

Меньше чувствую боль,

Только чувствам другим,

Даже тем, что светлы,

Нет свободы, живым,

Под броней среди мглы.

Если воли им нет,

То они, как цветы,

Увядают. Их цвет

Гаснет средь темноты.

И моя

В том беда,

Что броню

Мне не снять

Никогда, никогда.

Веду гражданскую войну

В своей душе сама с собой.

Победы в ней не одержать.

Закончен бой — начнется бой.

Все перемирия — обман,

Их цели — укрепить войска,

Внести поправки в прежний план

И новый нанести удар.

Страшна жестокостью борьба,

И оттого еще страшней,

Что смысла лишена она —

Его ищу напрасно в ней.

Наверное, придет конец

Войне, когда навек усну,

Пока же я обречена

На эту горькую войну.

Бедная душа застыла

У меня в груди от боли,

Сил сражаться со стихией

Мне сегодня не хватает —

Я сегодня нездорова,

Я сама с собой в разладе.

Но тебе сказать об этом

Не могу и не желаю.

Если я скажу: «Сегодня

Чувствую себя неважно…»,

Объяснить не дав мне толком,

Ты ответишь: «Поправляйся!».

И от кашля дашь таблетку

Или средство от ангины…

В будущем рождаясь, день приходит

В настоящее и расцветает

Солнечным огнем на небосводе,

А с зарей вечерней угасает.

Он уходит тихо в даль былого,

Чтобы сквозь туман воспоминаний

Проступить всего лишь тенью снова

Или отблеском — светлей, чем пламя.

Строгий закон математики нам

Все ж удалось обмануть:

Были когда-то 1+1

Наши равны одному,

Целым одним становясь.

Только недолго продлился обман:

Как и любые, теперь

Наши 1+1

Могут равняться лишь двум.

Прежних нас более нет.

Что говорить? Больше нет даже «нас»:

«Ты» есть отдельно и «я»,

И больше в сумме они не дают

Целой вселенной одной.

Из амфоры сердца

Красным вином

Струится младая

Алая кровь

И застывает.

Амфора сердца

Острым мечом

Разбита в нечестном,

Неравном бою.

Удар роковой

Ее погубил,

И льется вино

Теперь на пиру

У лютых врагов,

Коварство которых

Страшно и презренно.

Удар роковой

Ее погубил —

Прольется вино

На тризне печальной

Друзей безутешных,

Чье горе безмерно.

А воина кровь,

Которая прежде

Была горяча,

Уже не помчится

По венам его.

Из амфоры сердца

Струится она

И застывает…

Спросишь меня:

Что видела ты во сне?

— Там не было ничего,

Кроме голых стен,

Серой людской толпы

И пустой молвы.

Стены сковали город,

Взяв его в плен.

Ему не давали петь

И свободно дышать.

Окна и фонари

Горели едва-едва,

В небе стояла мгла.

…

Это тебе скажу,

О другом промолчу,

И не узнаешь ты,

Что прочнее иных

Та стена, что теперь

Между мной и тобой.

И она не падет,

Когда открою глаза.

«Бедняжка, — говорите, —

Украла музыка

Всю жизнь его,

В которой ничего

Он, кроме нот,

Не видел».

Но как он счастлив был,

Когда найти случалось

Гармонии ему

Великой воплощенье,

Гармонии такой,

Которую доступно

Не каждому постичь.

Так, может быть, его

Не стоит вам жалеть?

Когда Вас не стало,

Мне вдруг показалось,

Что звезды погасли,

Хотя так же ясно

Они равнодушно

На небе горели.

Когда Вас не стало,

Мне вдруг показалось,

Что Солнце остыло,

Хотя озарило

Оно на рассвете

Лучами просторы.

Когда Вас не стало,

Мне вдруг показалось,

Что замерли стрелки

Часов и вовеки

Не сдвинутся с места,

Но шли они дальше…

И звезды сияли,

И время бежало,

И солнце проснулось,

Когда Вас не стало,

Но только все это

Тогда показалось

Чужим и ненужным

И будто нездешним.

Сказали бы древние: ярко зажглась

Новая в небе звезда,

Когда Вы в последний покинули раз

Свой дом и ушли навсегда.

Я в небо ночное смотрю и смотрю

В поисках новой звезды,

Я в сердце замерзшем надежду храню —

Найти ее средь темноты…

Пусть все вокруг неясно и темно,

Я буду петь, и песнь меня спасет,

Не приведет она в порядок мир

И не исправит весь его разлад,

И самого его не прояснит,

Но ясность принесет моей душе,

И станет мне спокойней и светлей,

И оттого сильнее стану я,

И легче будет мне преодолеть

Преграды все, что на пути встают,

И легче будет сквозь туман пройти,

Которым все окутано вокруг.

Когда огонь внутри сосуда заперт,

Недолго он горит,

И свет его, каким бы ярким ни был,

Угаснуть обречен,

Ведь, чтоб гореть, нужна ему свобода —

Он чахнет без нее.

Он задыхается, лишаясь сил,

В неволе гибнет он.

Прошу, открой сосуд со мною вместе,

Но осторожен будь —

Сияющее пламя

Не только дарит свет,

Но и приносит боль.

Иногда

Все хочется начать

С чистого листа.

Казалось бы, разве сложно:

Закрыть глаза,

Представить,

Что позади — пустота,

А впереди — прекрасный горизонт

Новый.

Но только просто так

Нам не стереть чернил,

Которыми внутри

Написано так много.

Этот страх сильнее меня,

Он по венам моим

Галопом мчит

К сердцу.

Сердце боится огня.

Страх обжигает —

Сердце во мне дрожит.

Страх ускоряет бег —

Искры из-под копыт,

Огненные семена

Сеет.

Пламя из них взрастет,

Вместо новой зари —

Сердце мое болит.

Стук копыт все быстрей,

Он у меня в висках

Вместо пульса звучит,

Как барабанный бой

Или обратный отсчет.

Только не будет конца

(как в песочных часах:

колбу перевернул —

все начинается вновь).

Вен система моих —

Замкнутый ипподром.

Дикий пламенный конь

За кругом

Делает круг…

Этот день

Под голубым небосводом,

Ясным, высоким, бескрайним,

Бел ослепительным снегом.

В этот день

Воздух прозрачный морозный,

Легкий и чистый, недвижный,

Полон холодным сиянием.

Этот день

Перед глазами моими

Сложной картине подобен,

Полной фигур многоцветных,

Контуров и очертаний.

Но его

Иным сохранит моя память:

Все цвета совместит и детали,

Весь его блеск сольет воедино,

Чтобы он

Сделался вспышкой света.

Я живу наугад,

Меня судьба

Ведет за собой,

Как маленького ребенка,

В своей руке

Держа мою

Крохотную ручонку.

Мы вместе

По тонкому льду идем:

Она всегда впереди,

Хотя у нее самой

Завязанные глаза;

Я следом иду за ней,

За руку ее держась

Так крепко, как только могу,

И страшно мне, что Судьба

Отпустит руку мою…

А кроме нас, ни души

В пустыне нет ледяной,

Лишь звезды смотрят с небес,

А ветер заносит следы,

Нам путь обрезая назад…

Инертность

Плывет облаком серым

И мысли мои туманит,

От влаги они отсыревают

И тяжелеют,

Больше не в силах

Парить и мчаться вперед.

Инертность

Сердцу сны навевает,

Зевают чувства дремотно,

Складывают крылья,

Вбирая голову в плечи,

И скоро совсем уснут.

Суета разгоняет мысли,

Словно пугливых рыбок,

Чьи рассыпаются стайки

От шума или движений

Резких и неосторожных.

Потому я люблю тишину,

Что могу созерцать спокойно

Ярких рыбок и их рисовать

Акварелью на тонкой бумаге,

И тогда мой разум свободнее

От волнения и от тревог.

Скоро весна!

Весь мир:

От Лиссабона до Владивостока,

Хоть на Восток иди, хоть на Запад

— главное выше экватора —

Оденется в новое,

Даже за кругом полярным

Закончится долгая ночь.

Все наладится?

Нет! — Не будем наивными,

Просто сердцу

Глупому

Чуточку станет светлей.

Я выучу урок,

Материал усвою:

Иметь поменьше чувств

(они мешают думать),

А сердце поместить

В холодный самый лед

И там его держать,

Пока оно само

Куском не станет льда.

Когда выходишь в люди —

Лицо скрывать под маской,

Что неизменно будет

Изображать улыбку.

Придя домой, снимать

Указанную маску,

Но только чтоб ее

Другою заменить,

Улыбка на которой

Скромнее, чем на прежней,

Но также неизменна.

Я выучу урок,

Материал усвою,

Но только применять

На практике его

Не стану никогда.

Мы играем с тобой

В морской бой.

Ты знаешь, как сделать мне больней,

Тебе известно

Расположение всех моих кораблей.

Это мне твои не видны,

И я не знаю —

Где они спрятаны.

Бью наугад —

Тебе пока

Больше, чем мне,

Везет.

Спасибо тебе за свет,

Который со мной всегда,

Даже когда от меня

Ты далеко-далеко.

Солнцу подобна ты:

Даже когда оно

Скрывается среди туч,

Я знаю — оно горит

По-прежнему в небесах.

Только Солнцу совсем

Дела нет до меня.

Ты же всегда-всегда

Думаешь обо мне —

Спасибо тебе за свет.

Пускай еще лежат снега,

Пускай поля еще белы,

Пускай не скоро берега

Оденет бахрома травы —

Весны я вижу светлый взгляд

В сиянии солнечных лучей,

Что этот полдень золотят

И делают его теплей.

Я чувствую, что здесь она,

О ней одной все песни птиц.

Весна по-девичьи скромна

И все ж несет венец цариц!

Стихов обломки,

Обрывки слов и мыслей,

Видения дней прошедших

В моей голове,

Как на кладбище кораблей,

Которых плавания новые

Больше не ждут.

…

На них больно смотреть,

Но тем не менее

Конуры их

К себе привлекают

Взгляд.

Жажду

Новых открытий:

Новых морей

И новых земель;

Новых вершин,

Не покоренных еще.

Жажду

Новые звезды

Увидеть над головой.

Тысячи раз

Я отправлялся в путь,

Закрывая глаза.

Только, когда проснусь,

Исчезают мечты.

Я остаюсь один

И не чувствую сил,

Даже чтобы открыть

Квартиры собственной дверь.

Я задыхаюсь от жажды.

Душа моя озябла, словно пташка,

Которая, свои взъерошив перья,

Не расправляет крылышек замерзших

И песен не поет холодным утром,

Но ждет, когда ее согреет солнце

Златыми благодатными лучами —

Тогда она полетом насладится

И встретит день веселой новой трелью.

Души моей не отогреет солнце,

Но может отогреть твоя улыбка

И взгляд твоих спокойных глаз лучистых.

Не прикасайся

К ранам моим —

Они еще слишком,

Слишком свежи.

Они, точно реки,

Лед на которых

Совсем еще тонок,

И если коснуться

Его — он пробьется,

Водой покрываясь.

Так раны мои

Покроются кровью,

Их если словами

Своими заденешь,

Пусть даже случайно.

Солнце малиновым соком

В утреннем небе разлито.

Сонную негу отрину,

Чтобы вкусить его сладость.

Чувствовать явственней стану,

Как прикасаются нежно

Солнца лучи к моей коже,

Мне на лицо упадая.

И наслаждаться буду

Яркостью их летучей,

Словно запахом ягод,

В летнюю пору созревших.

Пение птиц буду слушать,

Чистым теплом ободренных,

И тогда в моем сердце

Новая песня родится.

Ею мне радостно встретить

Светлого дня пробуждение.

Разбитых надежд осколки

Ранят больно,

Особенно если были

Надежды эти хрустальны,

А не стеклянны.

И тем серьезнее раны,

Чем сердце нежнее

И благородней.

Погибнуть может оно,

Не выдержать боли.

Возможно его спасти,

Только если вынуть

Все до одного осколки,

Пусть даже это

Всегда опасно весьма

И связано с риском.

Но выхода нет другого —

Иначе сердце

Лишится всякого шанса

На то, чтобы выжить…

Лишь если извлечь удастся

Из сердца каждый осколок,

То время затянет раны,

Их обращая в шрамы,

Которых больше ничто,

Ничто не изгладит.

Но шрамы уже не болят —

А напоминают о боли.

Который день идут дожди,

Смывая старые снега,

И обнажаются луга,

Дыша живительной весной.

Они предвидят изумруд

Благоуханных свежих трав,

Им птицы о весне поют

На непроснувшихся ветвях.

Спит кувшинка

На поверхности

Тихой заводи

В безмятежности.

Как мне хочется

На мгновение

Этой сделаться

Водной лилией,

Чтобы чувствовать

Лишь спокойствие…

Океан моей души,

Я молю тебя мне спеть!

Умоляю — не молчи!

Мне молчание твое

Страшно.

Разгони же этот страх

И наполни паруса

Ветром.

В шторм совсем не просто плыть,

Только в полный штиль сложней

Выжить…

Передо мной путей так много,

Но я не в силах выбрать свой,

Любая кажется дорога

Ведущей к счастью, но чужой.

И я стою в оцепенении,

Мне шага сделать не дано,

Разбойник хладнокровный — время —

За мной следит уже давно,

В руке безжалостной сжимая

Кинжала крепко рукоять,

И у меня навек желая

Не золото, а жизнь отнять.

Открою форточку,

И станет в комнате

Свежо и солнечно,

Благоуханием

Весны проснувшейся

Она наполнится

И птичьим пением,

Простым и радостным.

Жаль — из души моей

Подобным образом

Тоску не выветрить.

Воспоминания — белые голуби,

Сердцу усталому мир вы приносите.

Воспоминания — черные коршуны,

Сердце несчастное болью терзаете.

Вас призываю ночью тревожною,

Вы мне даете тогда утешение.

Вас я страшусь, когда вы, нежданные,

Вдруг налетаете птицами хищными.

Она подобна была комете,

Что появляется перед нами

Лишь на мгновение на небе черном,

Сияя чистым манящим светом.

Однажды ночью глухой и темной

Ему случилось ее увидеть,

И он, несчастный, любовь ей отдал

Свою навеки, невозвратимо.

Теперь выходит он каждой ночью

Смотреть на небо, где светят звезды,

Где тусклым светом луна мерцает,

Где ходят тучи, плывут туманы…

Но он все небо пустынным видит —

Там нет кометы его далекой,

Она, как прежде, свой путь проходит,

Путь неизменный и очень долгий.

Теперь нескоро она вернется

И снова только лишь на мгновение

Пред ним предстанет в великолепии

Лучей, горящих живым сиянием.

Ему показалось тогда,

Что больше весна не настанет

В душе его заледенелой.

Он думал — душа умерла,

И только немая пустыня

Навеки осталась внутри,

Объятая холодом лютым,

Он думал, что время его

Навечно остановилось,

Он больше не ждал перемен,

Считая: закончена жизнь…

Но снова из-подо льда

Ростки пробиваются юных

Цветов, пробуждаемых солнцем,

И вновь наступает весна

В душе его грустной, усталой,

Но все же, как прежде, живой…

Во мне раздаются звуки

Далеких песен,

Как будто живые вспышки

Зарниц на небе,

Сверкающих ярко-ярко