Выбор

…Отец постарел. Царёву это сразу бросилось в глаза. Стало больше седины на висках и морщин на лице.

— А где мама?

— В больнице.

— Что с ней?

— Давление.

Разговора не получалось. Андрей не знал, с чего начать. Отец молча смотрел на сына.

— Так значит жизнь удалась? Достойная и счастливая, — произнёс отец, прервав молчание и кивнув в сторону окна, за которым виднелась машина сына.

— Думаю, что удалась.

— Тогда объясни мне, сын, арифметику, с помощью которой, не проработав и двух лет после окончания института, молодой специалист может приобрести себе такой агрегат.

— Это не арифметика, отец, а бизнес и учет личных интересов.

— Тогда расскажи мне об этом бизнесе.

— Если кратко, опуская технологические детали и особенности, то я разработал способ экономии драгметаллов при производстве полупроводниковых приборов и от ежемесячной реализации излишков получаю свою долю.

— Был ли другой способ использования твоей разработки?

— Был. Например, написать рацпредложение, получить за него разовую премию и передать реализацию его государству.

— Значит, украл, точнее, ежемесячно крадёшь у государства. Воровство, как на мясокомбинате, но только интеллектуальное. Так ты, кажется, сказал о своих планах на будущее много лет назад?

— Не передёргивай, отец! Может ты не слышал о таком понятии как"интеллектуальная собственность"? Так вот это — моя интеллектуальная собственность, и я вправе распоряжаться ею по своему усмотрению.

— Слышал, сын, и знаю. Знаю также и то, что в нашей стране эта экономическая категория практически не используется. А знаешь ли, что то, чем занимаешься ты со своими подельниками называется незаконными валютными операциями?

— Я не занимаюсь продажей драгметаллов. Моя задача — обеспечить их излишки на складе. Реализацией есть кому заниматься.

— Значит, гребёшь жар чужими руками? При этом убеждён, что уголовный кодекс СССР до тебя не доберётся? Думаешь, что твои подельники не сдадут тебя, когда вашей деятельностью заинтересуется КГБ?

— Это не подельники. Наши отношения построены на доверии и взаимном интересе. И потом, разве это всё, что беспокоит тебя в моей жизни?

— И это тоже. Наши соседи с мясокомбината в период андроповских чисток сели на пятнадцать лет с конфискацией. Но не это главное для меня. Ты, видимо, считаешь, что в нашей жизни деньги решают всё. Ты не прав, сын! Далеко не всё! На деньги нельзя купить друзей, но можно купить подельников, взяв их в долю. Нельзя купить любовь женщины, но можно купить её тело. Нельзя купить уважение к себе, но можно обзавестись почётными званиями. Нельзя купить память о себе, но"бюст на родине героя"можно. Ценность нашей жизни, Андрей, не измеряется в денежных единицах!

— А в чём она измеряется, отец?

— В таких понятиях, как"честь": честь семьи, фамилии, рода. Чувство собственного достоинства. Профессиональная гордость. Верность данному слову, клятве, присяге.

— Хорошо. Вы с мамой живёте в соответствии с этими высоконравственными принципами. Всю жизнь вы добросовестно и профессионально трудитесь за зарплату, которую вам платит государство. Почему же тогда на эту зарплату за такой труд за всю жизнь вы не заработали на собственное жильё, а ваша так называемая"дача" — это старый деревенский дом твоих родителей?!

— Ты говоришь"ваша". Такое впечатление, что ты разделяешь себя и нас. Есть"ты", а есть"мы" — твоя семья?

— Не цепляйся к словам, отец! Не я — жизнь разделяет! Ты учишь детей в школе жить по законам чести, совести и правды, а заработная плата должна быть честно заработана? Так? Ты считаешь, что большинство людей именно так думают и живут? Ты действительно уверен в этом и реальность нашей жизни тебя не смущает? Тогда почему полки наших магазинов пусты, а самые необходимые продукты питания стали дефицитом и продаются по карточкам?

— Ну и почему же, сын?

— Или большинство наших людей не придерживаются этих принципов в своей повседневной жизни, или они, эти люди, не влияют на эту нашу повседневную жизнь.

— Это страшная логика, сын!

— Оставим логику в покое. Это значит, — Андрей уже не мог, да и не хотел остановиться, — что наше общество живёт по другим нравственным нормам и критериям. Тогда на что ты потратил всю жизнь, исповедуя эти нравственные приоритеты, если даже своего собственного сына не можешь убедить в своей правоте?!

Царёв посмотрел на отца и пожалел о только что сказанных словах. Тот молча смотрел на сына. В его глазах были боль и страдание. Андрею казалось, что это молчание никогда не кончится. Наконец отец заговорил:

— Это — не мои нравственные приоритеты, а вечные человеческие ценности. Во все времена люди ставили верность этим ценностям выше собственной жизни. Ради них шли на костёр и на расстрел. Честь дороже жизни! Жизнь не измеряется ни прожитыми годами, ни высотой должностных кресел, ни суммами на банковских счетах. Ценность нашей жизни измеряется тем, что мы оставляем людям. Может быть, только благодаря этим вечным ценностям человечество и живёт до сих пор. И мы с тобой тоже.

— Это — фанатизм, отец! Это исступлённая вера в теоретические построения, не имеющие ничего общего с реальной жизнью. Всё это рано или поздно вступит в противоречие с действительностью. И это внутреннее противоречие поселится в твоей душе и в твоём сердце. И с этим противоречием ты вынужден будешь жить, если сможешь.

— Никогда не было и не будет у меня никаких подобных противоречий и душевных переживаний.

— Хорошо! Сейчас мы это проверим. Здесь продукты, которые я привёз для тебя и мамы. Особенно они ей нужны сейчас, когда она в больнице. Питание, как ты сам знаешь, там никакое. Ничего этого в ваших магазинах нет. Ни за какие деньги. Более того, и в наших-то областных магазинах в свободной продаже их тоже нет. Только через"спецприлавки", заднюю дверь и"телефонное"право. Но даже в этих условиях при моей официальной зарплате я не смог бы всё это оплатить. Однако содействие моих, как ты выражаешься,"подельников"сделало это возможным. Итак, это то, что очень нужно твоей жене для её выздоровления, а может быть, и для жизни. В то же время всё это приобретено способами, противоречащими твоим жизненным принципам. Какое решение при…?

Царёв взглянул на отца и слова застряли у него в горле. Лицо Царёва-старшего как будто окаменело и стало похоже на маску.

— Уходи, — сказал он.

— Папа!

— Уходи! Свой путь в жизни ты выбрал. Дальше она сама будет учить тебя. Не упади!

…Дождь лил как из ведра. Царёв выехал на шоссе. По такой погоде до дома оставалось минут двадцать. Он вспомнил, что и тогда, когда он уезжал из родного города после разговора с отцом, тоже шёл проливной дождь, но тёплый, весенний. Всё вокруг дышало ароматами весны, пробуждением к новой жизни, радостью и надеждами. Такое же настроение было в тот день и у Царёва. У него начиналась новая жизнь, и в этой жизни он — хозяин!

…Где-то недели через две после возвращения Царёв неожиданно был приглашён Покровским на дачу. Приближались майские праздники, и это могло быть, по мнению Царёва, единственным поводом для подобной нештатной встречи. Однако он ошибся.

— Мне известно о твоей поездке домой. Это хорошо. Ясность всегда лучше неопределённости. Если ты по возвращении не прибежал ко мне с душевными переживаниями и нравственными страданиями, значит, свой окончательный выбор ты сделал.

— А если бы прибежал?

— Тогда это была бы наша последняя деловая встреча. Мне, Андрей, важно, чтобы люди, с которыми я работаю, были твёрдо убеждены в правильности выбранного ими жизненного пути. Без шатаний, колебаний и сомнений. Лично у меня таких проблем нет.

— На чём же основывается ваша убеждённость?

— Во-первых, на семейных традициях и памяти. Мой отец, мои дед и прадед были купцами. По роду своих занятий, по методам достижения своих целей, по способам выживания в российских условиях, их никогда не интересовало, какие цели ставит перед собой очередная власть в стране. Их всегда интересовало, сколько стоит эта власть. И они покупали её, когда это было нужно им. Эту логику жизни они сформировали и во мне. По ней я и живу сейчас, в период строительства"развитого социализма".

— А во-вторых?

— А во-вторых, эта логика, а следовательно, и моя убеждённость опирается на собственные представления о роли и месте денег в нашей жизни. Мы живём, Андрей, в мире товарно-денежных отношений. Возможно, это — лишь этап в жизни людей и даже, может быть, не самый оптимальный, но лучше пока ещё никто ничего не придумал. На деньги можно купить всё! Прямо или косвенно.

— И здоровье, и память людей, например? Или уважение современников и потомков?

— Да! И здоровье, и память людей, и самих людей. Квалифицированные и поэтому дорогие врачи, хорошие и, естественно, далеко не дешёвые и дефицитные лекарства, высококачественная пища, комфортабельный быт, экологически чистые условия жизни — всё это стоит, как ты сам понимаешь, больших денег, но это и есть здоровье! В дореволюционной России почитали, уважали и помнили купцов и фабрикантов, занимавшихся меценатством и благотворительностью. Без Павла Третьякова не было бы всемирно известной галереи, а без баронессы фон Мекк, наверное, не состоялся бы великий Чайковский. Каждый человек имеет свою цену. У каждого человека есть свои слабости, недостатки, желания и проблемы. Надо просто знать их, и тогда любого из нас можно купить.

— В пределах действующего законодательства?

— Ну при чём здесь законодательство?! Во-первых, в любом законодательстве есть масса"дыр", через которые можно протащить всё, что угодно. Во-вторых, не надо вообще воевать с законодательством. Достаточно купить тех, кто контролирует его соблюдение.

— Это всё, что необходимо для достижения финансового благополучия и комфортной жизни?

— Нет. Это важно, но это не всё. Самая большая проблема — в нас самих. Что мы считаем для себя возможным, а что — нет? До какой черты, какой границы мы готовы идти для достижения своих жизненных целей? Эту проблему каждый решает для себя самостоятельно и действует в соответствии с уровнем своего интеллекта, своих знаний и готовности рисковать.

— Судя по всему, для себя все эти проблемы вы уже решили?

— Да, в современных условиях я соблюдаю необходимую осмотрительность, осторожность и не демонстрирую"на каждом углу"свои финансовые возможности и власть. Кстати говоря, ты тоже проявил эту самую"осмотрительность", приобретя"Москвич", а не"Волгу", хотя и имел для этого все возможности.

— Значит,"сидеть на деньгах"и одновременно удивлять окружающих скромностью своего быта, как меня, например, при моём первом посещении вашей дачи, — это правильный образ жизни?

— Пока да. Лучше вызывать удивление окружающих, чем зависть"доброжелателей"и внимание ОБХСС. Необходимо всегда учитывать конкретную обстановку, в которой ты живёшь и делаешь деньги. Именно этому учили меня мой отец и дед. Эти уроки я усвоил хорошо. Покровские — ювелиры и золотопромышленники в нескольких поколениях — в дореволюционной России жили комфортно, на"широкую ногу", не отказывая себе ни в чём, были уважаемы, имели свою ложу в театре и свободный доступ к губернатору. В советское время переквалифицировались в скромных госслужащих. Но даже в этих условиях умели делать деньги и умели ждать.

— Ждать чего?

— Благоприятных для себя условий: экономических, социальных, политических.

— Дождались?

— К сожалению, не дождались, но создали мне очень серьёзную финансовую базу. Но главное даже не это. Они создали из меня своего наследника. Наследника их взглядов, убеждений, жизненных целей, методов и средств их достижения. И я продолжаю их дело.

— Тоже ждёте?

— Дождался.

— Чего?

— А вот это — предмет нашего сегодняшнего разговора. Ради этого я и пригласил тебя сегодня сюда. Слушай внимательно! В моих планах на ближайшую и отдалённую перспективу тебе отводится вполне самостоятельная и очень серьёзная роль, — Покровский встал, прошёлся несколько раз по кабинету и остановился перед Царёвым. — Как известно, в стране сменилось политическое руководство. В ближайшее время следует ожидать серьёзных изменений в нашей жизни.

— С каких это пор вас стала интересовать политика?

— Она меня интересовала всегда, но в данном случае речь не о политике. Нас всех ждут радикальные изменения в экономике, — Покровский вернулся в кресло. — Будет разрушена государственная монополия на собственность, разрешено частное предпринимательство и купля-продажа валюты. Это должно начаться в ближайшее время. В значительной мере стихийно, со множеством глупостей, воровства и преступлений.

— Что-то слишком радикально. На чём же основаны ваши прогнозы?

— На собственном анализе положения дел в стране и интуиции коммерсанта. У нас в СССР системный кризис: социальный, политический, финансовый, экономический и даже идеологический. Подробно об этом кризисе, его причинах и особенностях расскажу позже, если у тебя будет желание. Сейчас важно другое. К руководству в КПСС пришёл новый Генеральный секретарь. На этот раз, кажется, работоспособный. Чтобы преодолеть этот кризис, он должен начать делать что-то подобное тому, о чём только что сказал я. В противном случае, я убеждён, нас ждёт, как сказал поэт,"жестокий и бессмысленный русский бунт", правда с ядерной бомбой"за пазухой".

— Какая-то уж слишком мрачная перспектива. Ведь живём же до сих пор. Возможно и сейчас удастся обойтись какими-то отдельными и не столь радикальными мерами?

— Думаю, что именно таким путём и попытаются пойти. Однако это будет ещё хуже. Для страны, но не для тех, кто умеет и знает, как добиваться успеха в жизни.

— По-моему, своего успеха в жизни вы уже добились.

— Это прозябание, а не успех. Успех к нам придёт сейчас, и достигнем мы его собственным интеллектом, предприимчивостью и цинизмом.

— Моё-то место какое в этой вашей перспективе?

— Не вашей, а нашей. Ты хороший электронщик и весьма перспективный управленец. Ты энергичен, практичен и циничен. Во всех этих твоих качествах я смог убедиться лично. Себе я доверяю. По состоянию на сейчас я, скорее всего, знаю тебя лучше, чем ты сам себя. Ты уволишься с завода и на первом этапе, как только будет разрешено, создашь частное предприятие по ремонту бытовой электроники, радио — и видеотехники. Что это будет: товарищество, кооператив или что там они ещё разрешат — неважно. Важно будет сделать это быстро и захватить рынок. Отечественной комплектацией поможем, на зарубежную — получишь валюту. Наладишь контакты с профильными заводами и вычислительными центрами. Они там, наверняка, делают отечественные программные продукты. Продадут"за копейки". Им там всем как-то выживать надо. На зарубежные компьютеры ставишь отечественные программы — и на продажу. Вот это будет настоящая коммерция или, как теперь стало принято называть, — бизнес.

— Какова же в таком случае судьба нашего теперешнего бизнеса? Кого вместо меня ставить будете?

— Какой это бизнес?! Никого. Ты разве всерьёз думал, что я или кто-то по моему поручению ежемесячно торчит на рынке и продаёт из-под полы твой драгоценный лом?

— Тогда откуда маржа?

— Это — не твоё дело. Ты своё исправно получал?

— Да.

— Вот и хорошо. Этот бизнес сделал своё дело. Пора двигаться дальше. А твой лом нам ещё пригодится. Мы его в скором времени совершенно легально продадим за валюту и получим за него очень хорошие деньги, которые пустим на зарубежные закупки для твоего же кооператива. Далее. Сотрудников в кооператив подобрать поможем. Да ты и сам их найдёшь, если будешь готов платить им достойную зарплату.

— Для начала нужны, как минимум, стартовый капитал, оборудование и хотя бы одну-две комнаты со всеми подводками.

— Помещение выделим, начало работ профинансируем, оборудование найдёшь сам, а с его оплатой мы поможем. Всё остальное будет зависеть от тебя.

— А кто это"мы поможем"? Ну, разумеется, кроме вас.

— Минут через сорок здесь будут люди, с которыми я тебя познакомлю. Сейчас их называют цеховиками, преследуют по закону, но не прочь периодически подкармливаться с их руки. Завтра они станут на совершенно легальных условиях успешными бизнесменами, долларовыми миллионерами и уважаемыми людьми. Такая же перспектива открывается и для тебя.

— Чем они могут быть мне полезны, кроме, разумеется, денег? Моральной поддержкой?

— Многим: связями, опытом работы, в том числе и в экстремальных условиях, умением покупать власть и устранять конкурентов, ну и, конечно, деньгами. Это на первом этапе, о котором я тебе говорил.

— А что в отдалённой перспективе?

— Не в такой уж и отдалённой. На определённом этапе будет, видимо, выгодно организовать свой собственный рынок электронных компонентов. Этакий"электронный рай", в котором можно всё: покупать и продавать, ремонтировать и менять, разрабатывать, экспериментировать и создавать. Здесь тебе, скорее всего, потребуется защита от криминала, а может быть, при известных обстоятельствах, и его содействие.

–???

— Чему удивляешься? В период первоначального накопления капитала «руки по локоть в крови» — норма жизни, а"падающего толкни" — её закон. В подобных ситуациях мы тебя поддержим, по крайней мере до тех пор, пока ты не научишься это делать самостоятельно.

— Это и есть моя и ваша перспектива?

— Мою обсуждать с тобой я сейчас не буду. Теперь что касается тебя. У электроники большое будущее, и твоим перспективам можно только позавидовать. Однако одной электроникой твой и, следовательно, наш бизнес необязательно должен ограничиваться. С началом передела государственной собственности может возникнуть необходимость поработать тебе в органах государственной власти или банковских структурах. Всё будет зависеть от политической и экономической конъюнктуры, ну, разумеется, и от тебя.

— Вы сказали:"наш бизнес". Тогда как и с кем предстоит делиться?

— Корректный вопрос. Вот мы сейчас всё это и обсудим: задачи, обязательства, риски и вообще всю организацию нашего бизнеса на ближайшую и отдалённую перспективу…

Царёв проехал КПП, остановился возле коттеджа, вышел из машины и заглушил мотор. Дождь прекратился. Ночная прохлада приятно освежала лицо. Однако обычного в подобных случаях ощущения лёгкости и свежести не приходило. Коттедж тёмной громадой высился перед ним. Ни одного освещённого окна."Тамары снова нет дома", — как что-то обыденное отметил про себя Царёв и стал подниматься по ступенькам.