Литературные страницы – 2. Группа ИСП ВКонтакте

Мишель задумал жениться.

Мишель — не потому что француз, а оттого что на Пабло Пикассо похож — усов только не хватает как у таракана. А ухмыляется и глазами смотрит прямо как тот, с известной картинки. Вот Мишель и глядел ими по сторонам. Да, видимо, чего то не замечал — может не до того было: институт, учеба, какие-никакие развлечения и прочие глупости, как он сейчас это расценивал.

Раньше, ему, такие мысли в голову, ну, никак не приходили. А сейчас, что-то затерзало. Значит, опять же — пора.

Трудоустроился после института, он хорошо. Как-то незаметно купил машину, взял хорошую новую квартиру в ипотеку. Уселся в кресле, посмотрел в окно, где вечерними огнями играли окна квартир соседних домов и понял — как-то не так. Все, вроде бы, в порядке и на месте. Но дальше — не знал что делать. Может оттого, что ум освободился, — видимых проблем и откровенных желаний чего-либо больше не было и занять его нечем стало. Значит — жениться надо: что еще то в жизни надо? Ну, а по другому как — может время пришло? У каждого оно свое, видимо…

Посмотрел Мишель снова в окна напротив и понял, что одиноко ему в новой квартире. И, самое главное, наверное впервые в жизни он осознал, что стало одиноко не только в квартире, но и в самой жизни.

Друзья институтские все реже звонить стали — каждый чем-то своим занят. Те, кто женились — совсем пропали. От школьных ничего не слышно, да, тем более, и не видно. Они уже и не в счет. На работе, сказать чтобы друзей, не появилось. Товарищи, да и только. Хоть и весело, но по-настоящему, и поговорить не с кем.

Это его немного напугало. Немного, потому что он дальше думать не стал продолжать — оттого что вредно оказалось. А тут же вскочил, оделся и побежал в магазин — купить что-нибудь на ужин.

Вышибая с разбегу плечом дверь подъезда, он едва не ударил дверью маленького ребенка, который заходил с матерью с наружной стороны.

После каскада извинений, Мишель остановился перед подъездом, оглянулся назад, подумав: Дети. И они тоже… Надо срочно жениться… или влюбиться. Нет, если жениться, то — однозначно, что влюбиться.

Мишель подошел к вопросу с научным подходом. Впрочем, как учили: он гордился, что инженер.

Раньше он смотрел на женский пол как на существ, которые отличаются от него, но, в принципе, имеют возможность находиться рядом и для чего-то существуют. Дальше он в мыслях не распространялся. Оттого что незачем — были дела и поважнее.

Сейчас Мишель стал опасаться: а не упустил ли он чего важного в этой жизни? Но думать дальше не стал — потому что попусту. А перешел прямо к предмету.

Из требований выделил, что девушка должна быть непременно, если и не красивой, то близко к тому.

Он начал перебирать в памяти всех знакомых и пришел к выводу, что никто под эти требования не подходит — ну не радуют глаз. Кроме того, он обнаружил в них кучу недостатков и ни одного достоинства в женском качестве. Странно, но те, которые оказались ему симпатичны — были замужем.

Начало было не очень хорошим.

С этого момента Мишель изменился: он стал задумчивым. В метро, вглядывался в лица и если видел хоть что-то влекущее к себе взгляд, начинал пристально рассматривать.

На работе он стал более внимательным к противоположному полу, чем даже напугал коллегу:

— Тебе чего? — спросила та, когда Мишель наблюдал за ней во время обеда.

— Нет, ничего, показалось, — вздрогнул от неожиданности Мишель.

— С тобой что-то случилось? Та странный какой-то в последнее время ходишь. Думаешь все что-то.

— Да нет, все нормально, — отмахнулся Мишель — проект сложный пришел.

Возвращаясь с обеда, он думал, что если его кто-то еще поймает на таких моментах, то могут пойти, скорее всего, нехорошие слухи. Поэтому он выпрямился, раскрыл глаза пошире и стремительно двинулся по коридору в свою комнату.

— Где ж ее искать то? — напряженно думал Мишель. — На дискотеку, что-ли сходить? Давно там не был.

Единомышленников в этом направлении собрать из коллектива было недолго и в ближайшую пятницу, вечером, уши им давил крепкий бас мощной акустики.

До поздней ночи Мишель бродил посреди извивающихся тел, но так никого и не высмотрел. Когда танцующие стали двигаться уже не так энергично как вначале, от чрезмерно выпитого, он решил, что пора домой.

Одевшись, он вышел на улицу. Как ни странно, но народу снаружи было немного: наверное многие уже разошлись. Надо было вызвать такси.

Мишель посмотрел по сторонам. Справа стояла девушка. На первый взгляд, она соответствовала установленным им параметрам. Пусть не полностью — чего то не хватало, сейчас сообразить было сложно. Но так как ее образ покрывал большую часть требований, то Мишель решил, что надо брать.

Девица была хороша собой. Мишеля повело:

— Девушка, Вы одна?

— Да. Точнее, нет. Мы с подружками были, но они молодыми людьми заняты.

— Получается, Вы решили им не мешать?

— Ну да. Домой поеду. Устала немного.

— А не страшно одной?

— Ну как, метро уже закрылось, так что все равно. Придется на такси.

— Хотите, я Вас могу проводить.

— А как Вас зовут? — посмотрела на него она.

— Михаил.

— Я-Светлана.

— Очень приятно.

Мишель проводил ее до подъезда. Они договорились в воскресенье созвониться.

Первые уровни знакомства он одолел с честью. Как полагается: цветы, конфеты, прогулки и необязывающие подарки. Нового здесь, очевидно, быть ничего не может.

Они ходили в кино и театры. Правда вторые ей нравились много меньше. Хотя, Мишель догадывался, что они ей и, вовсе не по душе.

Но дальнейшее поведение пассии ему показалось много странным.

Нет, она вовсе ничего не требовала. Но стала несколько странно себя преподносить, словно ему открывался новый человек.

Мишель чувствовал, что происходят явно ему непонятные явления. С виду, как ничего опасного, но ему было отчего — то некомфортно.

Она следовала каким-то неясным мотивам. Появились капризы в случаях, таковых совсем не предполагающих.

Он намекал на серьезность будущих отношений, а она в ответ только отговаривалась, что совсем еще не думала о том, что будет далеко за горизонтом. Да, наверное, и рано ей еще такими категориями мыслить.

В итоге, после очередного подобного дискурса, Мишель твердо осознал, что его где-то водят за нос. Разбираться он не стал, а просто не стал ей больше звонить.

Через неделю она объявилась сама, но Мишель решил не отвечать.

В первое время, после этого непродолжительного, не сказать чтобы, романа, Мишель окунулся в работу, благо, что их отдел определили на какой-то важный и большой проект, который нужно было срочно завершить.

Думать было некогда и он только иногда вспоминал проведенное с ней время.

Зато когда на работе все было закончено, Мишель окунулся в пучину незаметно накопленных и, где-то ждавших своего часа, мыслей.

Ему стало казаться, что все произошло из-за него: его нетерпимости, взвинченности и излишне требовательного характера.

Изрядно утомившись на поприще самоизбиения, он перешел к обсуждению ее поведения.

Недолгий анализ привел его к тому, что целью ее жизни является поиск субъекта мужского пола, который будет выступать в роли исполнителя ее сокровенных желаний и надежд. К счастью, он не стал дожидаться того момента, когда они обнаружат себя во всей свое красе.

Окончательно Мишеля убедила его бабушка, когда он поехал на отдых в деревню:

— Мишенька, всегда слушай свое сердце. Оно знает. Отвело, значит так надо. Найдешь еще себе по душе.

Бабушка, как всегда, оказалось права.

По приезду, он случайно увидел ее, выходящую из развлекательного центра, наверное, с очередным кандидатом на должность исполнительного директора ее жизненной стратегии. Они сели в машину, со всех сторон обвешанную аксессуарами, преобразующими ее вид в верх «спортивного совершенства», из которой тут же понеслись оглушительные звуки установленной сверх нормы акустики.

— Самка богомола, — подумал Мишель, сплюнув в сторону. — Желания то, кстати, оказались далеко не фешенебельными: то-то она театров сторонилась. Тяжеловато, видимо, с фантазией.

Какое-то время Мишель совершенно перестал терзаться и жил обычной своей жизнью. Ему даже показалось странным, что, вдруг, его посещали такие тревожные потоки мыслей относительно возможной женитьбы.

Ведь, с детства он рос с мыслями о том, что все происходит само собой.

Само собой его отдали в школу, затем без особенных трудностей он поступил в институт, после-работать: все по лекалу, которое ему накладывали с детства в семье.

Были у него старшие брат с сестрой, да младшая. Он был послушным, помогал и тем и другим. Они, в свою очередь, его просто любили. Ничем особенным среди сверстников не выделялся, да, и сам он, не имел такой потребности, — наверное, от природы. Не стремился быть первым, но и в числе последних никогда не оказывался. Все, словно шло своим ходом.

Но, теперь же, время от времени, он стал ощущать, что жизнь преподносит ему такие ситуации, решения для которых он не мог откопать в своей памяти в качестве образца. От этого Мишелю становилось тревожно. Он стал считать, что чего-то он где-то упустил. И потому, пожинает плоды незамеченных ошибок. Как он ни старался провести анализ, ничего порочащего обнаружить не удавалось. Потому он, просто вздыхал и подводил черту — может, все-таки, он сильно драматизирует?

Ведь, с детства казалось, что самые главные трудности ожидают человека вплоть до окончания института. Затем наступает пора полной свободы.

Но, с течением времени, многие детские ожидания и страхи не нашли себе места в потоке бурной институтской жизни с ее новыми впечатлениями, которые незаметно для него формировали иные формы отношения к действительности.